Кроме его дыхания я слышу, как Джек бормочет:

— А я не смог, блять, сделать это правильно.

Я смотрю на толпу вокруг нас. Люди пялятся на Джека. В этом заключаются гонки: обычные лошади, а не такие, как на Дерби. Не такие, как на НФЛ-играх. Это как игры на деньги. Люди смотрят гонки, погружаются в это, а затем обналичивают свои выигрыши. И снова делают ставки. Они обычно не создают больших сцен.

— Не могу в это поверить, — говорит Джек, поворачиваясь лицом к своему отцу, выпуская череду проклятий. — Пятый круг! Он с таким же успехом мог не бежать вовсе, — шипит Джек.

— Ш-ш-ш, — говорит мистер Гудвин.

Сочувствую Джеку, но также напугана за себя. Мне придется попытаться устроиться к другому владельцу, может работать на другой ферме, а не с папой. Мне нужна возможность сделать что-то большее в жизни, а не застрять на ферме, зарабатывая гроши.

Я поворачиваюсь и вижу, как Брайант передает Звезду Рори, чтобы немного охладить жеребца. Папа хлопает коня по шее, а затем подходит к нам.

— Саванна, ты нужна мне сейчас в конюшне.

В этот момент Джек посмотрел на меня так, будто только что вспомнил, что я здесь. Кровь прилила к моей голове. Я ведь действительно думала, что смогу помочь с лошадью Джека. Поток жёлчи из желудка промчался прямиком к горлу.

— Извините меня, — говорю я Джеку и мистеру Гудвину, а затем следую за папой в конюшню. Я достаю леденец из кармана. Сейчас не самое лучшее время спрашивать, получила ли я работу.

Звезда проявил себя прекрасно на тренировке. Так что же пошло не так? Чем он так напуган?

Я взглянула назад как раз в тот момент, когда Эбби Винчестер бросилась в объятья Джека. Он смотрит за ее плечо, прямо на меня. Почему во всем мире он обнимает именно её?

Я кладу леденец в рот, засовывая обертку в карман, и готовлюсь к долгой поездке домой.





Глава 6.Почему вещи не могут остаться простыми?




После гонок, в сумерках я тусуюсь в Гринбрэир на пастбище, смотря, как пасется Звезда. Он чавкает, жуя траву, не заботясь о том, что вокруг. Я открываю калитку забора и направляюсь на пастбище.

Звезда видит меня, разгоняется и вторгается в мое личное пространство, отталкивая меня назад.

— Неа! — я встаю прямо перед его мордой, показывая кто здесь главный. Я отталкиваю его от себя, заставляя сделать несколько шагов назад. Папа всегда говорил, что у лошадей короткая память, поэтому не стоит волноваться, что ты заденешь их чувства. Они все простят, потому что они хотят чувствовать себя в безопасности и знать, что о них заботятся. Так почему же Звезда не чувствует себя в безопасности? Чего он так боится? С его родословной он должен был уже стать опытным лидером. Вместо этого он показывает дерьмовый выход из стойла. Я цокаю языкам.

— Звезда, иди сюда.

Он поднимает взгляд на меня и подходит, на этот раз сохраняя небольшую дистанцию. Я обыскиваю свой карман и достаю ему угощение, награждая за оказанное уважение. Пока он ест с моей руки, его дыхание замедляется, а тело окутывает спокойствие.

Я начинаю его проверять на предмет повреждений. Слежу за его дыханием. Опускаю голову ему на загривок и слушаю его сердцебиение.

Иногда складывается чувство, что это как будто услышать голос лошади. Так однажды, я сказала, что кобыла больна, потому что терлась об меня своей мордой и фыркала. Оказалось, что у нее была инфекция, которая могла лишить ее зрения. И я все выяснила как раз вовремя.

— Почему ты такой пугливый?

Я стояла так, пока Звезда пасся, смотря в небо и молясь маме. Она там наверху слышит меня? Я молюсь, что, несмотря на то, как выступил Звезда, я получу работу. Ко всему случившемуся, хвост Звезды начал крутится в воздухе, а уши прижались к голове. Он нервничает или злится.

— Привет, — кричит Джек, маша мне с той стороны забора, его охотничьи собаки кружатся вокруг него. Джек выглядит безмятежно в футболке, спортивных шортах и бейсболке, надетой задом наперед. Хороший прикид для того, чтобы выйти из дома в воскресный вечер.

Звезда дернул ушами. Этому коню не нравится Джек или дело в трех неугомонных собаках рядом с ним? Мне ненавистно говорить Джеку, что его коню он не нравится.

— Мы можем поговорить? — спрашивает Джек.

Кивая, я похлопываю Звезду по шее и выхожу с пастбища.

— Ты справилась очень хорошо сегодня, — свежий запах хлопковой футболки Джека, его мыла ударил мне в нос, помещая меня в транс. Его глаза сверкают, как сапфиры под луной.

— Мне жаль, что он не выиграл. Не могу в это поверить, честно.

— Я тоже. Он лучше показал себя на разогревочном круге, чем на самой чертовой гонке. — Джек морщит губы и поднимает взгляд на пастбище, где кобылы пасутся со своими жеребятами. — Нам, наверное, стоит их загнать.

Джек и я забираемся на пони и гоним лошадей к их стойлам. Мурашки счастья пробегают по моему телу, когда он нежно уговаривает жеребенка зайти в своё стойло. Я люблю то, как он уважает и заботится о своих животных, и его флюиды выдают в нем настоящего наездника. Звезды сверкают далеко на фиолетовом небе. А ощущение, будто я и Джек одни в целом мире.

Слишком быстро, лошади в безопасности и уюте в своих стойлах, а у меня больше нет предлога провести больше времени с ним.

— Закрой эту калитку, — кричит он.

— Хорошо, сэр, — я заканчиваю эту рутинную работу и спешу встретиться с Джеком.


— Не называй меня “сэр”.

— Разве ты не начальник? — дразню я.

Он чешет затылок, выглядя обиженным из-за случившегося.

— Я, наверное, должен получить большую жирную двойку за этот тест.

— Почему ты так говоришь? Все уважают тебя. — Гил рассказал мне историю о том, когда Джеку было еще пятнадцать, а его отца не было в городе и ему было не дозвониться, на гонке Мерин сломал себе бедро. Джек позвонил, чтобы лошадь усыпили.

— Я не знаю, кто купит лошадь, которую я вырастил с такой историей выступлений.

— Он — быстрая лошадь, — отвечаю я. — Ему просто нужно еще немного подрасти.

— Он должен выступать лучше, чем сейчас. Он отпрыск Мановара и Насруллы.

— У него просто неудачный выход из стойла.

— Его уже несколько раз тренировали покидать стойло, — мы стоим так близко, что я могу посчитать веснушки на его носу. Увидеть крапинки серого в его голубых глазах.

— Я люблю Звезду, но папа думает, что мне стоит его продать, чтобы окупить некоторые затраты. Сократить потери.

Воспоминания о Муншадоу врывается в мои мысли. Она брыкалась и кричала, пытаясь убраться подальше от странных мужчин, которых она не знала, пытаясь добраться до меня. Я с трудом сглатываю и стараюсь сосредоточиться на настоящем.

— Пожалуйста, не продавай Звезду, — спокойно говорю я. — Он мне нравится таким капризным, какой он есть.

— Хорошо, что я сейчас здесь главный, потому что не могу продать его. Я не могу провалить это дело, не выплатив зарплату рабочим. Никто не будет уважать меня как владельца. Может твои тренировки со Звездой приведут его в форму для гонки в Киниланд на следующей неделе.

Я двигаюсь ближе к Джеку, попадая в его личное пространство, как тогда со Звездой.

— Значит ли это, что я получила работу тренером?

Он шагает ближе, на этот раз вторгаясь в мое личное пространство.

— Думаю, это довольно очевидно, что ты получила работу.

— Да! — кричу я и прыгаю в объятья Джека, обнимая его за шею. Мое сердце расширяется, когда понимаю, что Джек обнимает меня. Он прочищает горло, и я незамедлительно его отпускаю, омертвев.

— Прости.

Он нежно похлопывает меня по плечу.

— Тогда увидимся завтра?

— Да, сэр.

— Перестань называть меня “сэр”, — он мягко смеется и смотрит мне в глаза и мне кажется, будто все остановилось. Ветер прекратил шуршать травой. Мы оба прекратили дышать. Единственное, что осталось, — горящие звезды.

Сердце пускается в пляс, когда он подходит еще на один шаг ближе и мягко прижимает меня к белому забору.

— Эй, — произносит он. Его пальцы слегла касаются моих щек. Он пристально смотрит на мои губы, заставляя меня пылать. Святые угодники, что происходит-то!

Чтобы удержаться, я хватаюсь за его плечи, тяжело дыша и вдыхая аромат жимолости и мыла. Забор царапает мою спину. Что сказал бы Джек, если бы нас здесь поймали? Я отталкиваю его до того, как что-нибудь случилось.

— Что не так? — шепчет он ошеломленно, захватывая своими руками мою талию.

— Джек, нет.

Только услышав мой отказ, он резко убирает от меня руки и поднимает их вверх.

— Вау, ты действительно не хочешь меня целовать, эх?

— Ты мой начальник.

Его глаза широко распахнулись, и он с волнением сделал шаг назад.

— Дерьмо, прости. Я не думал.

Конечно, он не думал. Ему не нужно беспокоиться о том, что скажут люди. “Почему богатый и великолепный Джек Гудвин целует девчонку вроде нее? Наверное, он пользуется ею, потому что она работает в Кедар Хилл. Она под рукой”. Он не беспокоится, что его отца уволят, если поймают целующегося со мной. Ко всему этому, он позволил безвкусной Эбби Винчестер обнять его! Так как же я теперь могу доверять его словам? Как и всем богатым людям.

Джек нервно почесывает нос.

— Извини. Мы можем притвориться, что этого никогда не было? Мой отец на меня разозлится.