Разбудил их стук в дверь примерно в девятом часу.
- Дочь! - громыхал Виктор Андреевич. - Ты почему не на учебе? Совсем со своей свадьбой обалдела?! Немедленно просыпайся!
Он громко стучал в дверь - в отличие от Софьи Павловны, которая тихим стуком дочь разбудить не смогла.
Нина нехотя разлепила глаза, чувствуя себя так, будто вчера весь день была в тренажерном зале. Келла спал на боку, вольготно положив руку ей на обнаженный живот. Девушка с силой толкнула его в плечо.
- Что? - не сразу понял парень, что происходит.
- Папа, - прошептала в панике девушка, хватая с пола ночную рубашку и натягивая на себя задом наперед.
Келла выругался. Не так он себе представлял утро пробуждения с любимой девушкой.
- Я сейчас сам дверь открою! - пригрозил за стеной Виктор Андреевич. В замке что-то зашебуршало - видимо, Журавль-старший вновь использовал свой излюбленный метод с ножом.
Понимая, что Келла не успевает спрятаться, Нинка одним движением зашвырнула под кровать его вещи и велела парню с головой укрыться одеялом - благо, что оно было пуховым и широким. Тот как котенок свернулся около ее ног, трясясь от душившего его смеха.
Когда обеспокоенный Ниночкин папа ворвался в комнату, Нина сделала вид, что только проснулась.
- Что такое, папочка? - спросила она хриплым - словно спросонья - голосом.
- Тебя вся семья добудиться не может! - заорал Виктор Андреевич. - Тебе в университет, что, не надо?!
- Нам к третьей паре, папа, - смиренно отвечала Нина, приподнимаясь на локтях.
- Я же говорила, Витя, - появилась в комнате Софья Павловна, которая так внимательно посмотрела на дочь, что та почувствовала себя неуютно. А тут еще и Келла стал ее щекотать за ногу. Журавль щекотку терпеть не могла и едва держалась.
- Зачем ты меня разбудил, папа? Мне же еще можно целых два часа спать! - попыталась наехать на отца Нина, молясь, чтобы родители быстрее покинули ее комнату.
- Раньше ты что-то к третьей паре не ходила, - не собирался чувствовать себя виноватым дядя Витя. - Забросила учебу из-за свадьбы с этим недорослем!
- У нас преподаватель заболел, - сказала чистую правду Нина. - Две его пары отменили. Можешь позвонить в деканат и узнать.
- И позвоню! И узнаю!
- Извиниться потом не забудь, папочка, - раздраженно фыркнула Нина, которой надоела вся эта клоунада. А Келла под одеялом - еще больше.
- Смотри - не смей забрасывать учебу, дочь, - пригрозил Виктор Андреевич.
Убедившись, что с Ниной все в порядке и на учебу она, как говорится, не забила, он подостыл.
- Витя, хватит, - тронула за руку супруга Софья Павловна.
- Что - Витя? - взвился Журавль. - Мне, между прочим, сегодня с родителями нашего Зелибобы встречаться!
- Мне тоже, - не применула заметить Софья Павловна. - Дорогой, нам пора. Пойдем уже. Пусть Нина еще поспит.
- Пусть... - Тут взгляд Виктора Петровича упал на стоящую в углу обувь Келлы - на черные кроссовки. Глаза у Журавля округлились.
- Эт-то еще что такое? - брезгливо поднял он за шнурок одну кроссовку и придирчиво ее обсмотрел.
У Нины внутри все похолодело. И даже Келла перестал ее щекотать под одеялом. Мать снова одарила девушку долгим взглядом, но ничего не сказала.
- Это обувь Ефима, - призналась Нина, вздыхая.
- И что обувь этого твоего Ефима, прости Господи, Александровича, делает у тебя в комнате? - поинтересовался Виктор Андреевич.
- Стоит, - пожала плечами девушка.
- Стоит? А в шкафу сам Ефим Александрович не стоит случаем?! - рявкнул дядя Витя, подбежал к шкафу и рывком его распахнул, явно ожидая дежавю.
В шкафу, однако, никаких Ефимов Александровичей не наблюдалось, что дядю Витю весьма озадачило. Можно даже сказать - разочаровало.
Келла под одеялом хмыкнул, с трудом сдерживая смех.
- Папа! - возопила Нина, которая сохраняла отличное самообладание. - За кого ты меня принимаешь?! Он просто забыл у меня эти свои кроссовки в машине! А я принесла их домой, чтобы постирать!
«Хорошо, что его вещи под кроватью» - подумала про себя девушка мрачно. Как бы она объясняла наличие джинсов, девушка понятия не имела.
Виктор Андреевич едва ли не схватился за сердце.
- Моя бесценная дочь... Опустилась до того... Чтобы стирать кроссовки какому-то голодранцу. Какой-то Зелибобе! Это крах, Соня, - сообщил Журавль-старший жене, которая стояла, поджав губы. - Мы все-таки продали нашу дочь! Обрекли ее на служение этому синемордому утырку!
Келла под одеялом сильнее зажал рот.
- Не говори глупости, Витя, - сказала Нинкина мама. - Нина просто проявила доброту к жениху. В конце концов, я же стираю тебе вещи. Давай уже пойдем. Время, - постучала Софья Павловна ногтем по стеклу наручных часов.
- Эта свадебка меня в гроб вгонит! Фамилию менять не смей, - напоследок сообщил дочери Виктор Андреевич.
- Я тройную возьму, - хихикнула девушка, но, увидев, как наливаются кровью глаза отца, сказала поспешно:
- Я шучу, папочка.
Перед тем, как закрыть за собой дверь, Софья Павловна покачала головой, и Нина поняла, что мать знает - Келла сегодня был у нее. И девушка поняла - как только та вернется, ее ждет серьезный разговор.
Келла вылез из-под одеяла, тихо смеясь.
- Я думал, твой папаша меня найдет и уничтожит, - сообщил он.
- Полегче о моем отце, - осадила его Журавль, находясь в мрачном расположении духа. Словно забыла о том, что было ночью.
- Я буду называть его папой, - ухмыльнулся Келла, вскакивая с постели и доставая из-под кровати одежду. - Или лучше батюшкой?
Вместо ответа Нина пульнула в него подушкой. Келла со смехом поймал ее и отбросил в сторону. Он довольно быстро оделся, но никак не мог застегнуть ремень, что ужасно раздражало Нину.
- Что ты там возишься, Рыло? - сердито спросила она.
- Застегнуть не могу, - растерянно отозвался Келла, стоя посредине комнаты.
- Боже, что за придурок на мою голову, - закатила глаза девушка и подошла к нему.
- Давай я. У меня руки из нужного места растут. Затяну тебе ремешок так, что кишки изо рта полезут.
- Попытайся, Королева.
Однако, как оказалось, это была лишь уловка. Стоило Ниночке приблизиться к Келле, как он обнял ее, прижимая к себе и не давая возможности вырваться, и поцеловал. Так - что у нее закружилась голова, и захотелось повторить все то, что они делали ночью. Однако Нина взяла себя в руки и смогла оттолкнуть Келлу. Больше рисковать ей не хотелось.
Выглянув за дверь и убедившись, что родители ушли, Журавль поманила Келлу за собой. В коридоре они неожиданно встретили ее младшего брата.
- Привет, - озадаченно сказал Сергей, увидев синеволосого.
- Салют, хлопец, - панибратски хлопнул его по плечу Келла. - Как спалось?
- Хорошо...
- Чего не в школе?
- К четвертому уроку сегодня, - промямлил Сергей. - А ты что тут делаешь?
- Гощу, - широко улыбнулся Келла.
- А-а-а, - протянул Сергей.
- Скажешь родителям - ты труп, - предупредила брата Нина и за руку потащила Келлу следом за собой.
Еще через пять минут, не забыв украсть у девушки еще один поцелуй, Келла покинул квартиру Журавлей, довольный и отчего-то бодрый. Нина тоже больше не засыпала. Она некоторое время лежала на измятых простынях, которые все еще хранили запах Келлы, и думала над собственной жизнью.
***
А следующая встреча с родителями Ефима произошла уже запланировано - тем же вечером, когда семейство Журавлей чинно в полном составе прибыло в один тихий итальянский ресторанчик на берегу реки, для того чтобы с глазу на глаз встретиться с семьей жениха Ниночки.
Журавли пришли первыми и расселись полевую сторону длинного стола. Сергею было откровенно скучно и он, пока отец и мать не видели, переписывался с друзьями, Ирка поглядывала за соседний столик, за которым сидел симпатичный молодой человек, Ниночка трясла ногой и потягивала из трубочки смузи, а Виктор Андреевич и Софья Павловна то и дело поглядывали на дверь и переговаривались.
- Давно мечтал посмотреть на людей, которые взяли грех на душу и сделали Зелибобу. Где они шастают? Где их носит? - то и дело спрашивал Нинкин папа, одетый в один из своих лучших костюмов итальянского пошива. Ботинки его были начищены до блеска, а на крепком запястье видны были золотые швейцарские часы.
- Витя, это мы рано приехали, - говорила его супруга. Она одета была достаточно нейтрально: в костюм нежного светло-кофейного цвета, однако серьги и кольцо сверкали благородным бриллиантовым блеском, который нельзя было спутать ни с чем другим.
Выглядеть оба Нинкиных родителя перед родственниками Келлы желали достойно. Чтобы те понимали, с кем имеют дело.
- Они могли приехать еще раньше, - ворчал дядя Витя. - Ненавижу понапрасну терять время.
- Терпение, дорогой, - говорила Софья Павловна. - И, пожалуйста, веди себя достойно.
- А что, - въедливо поинтересовался тот, - я обычно веду себя недостаточно достойно?
- Ты бываешь слишком эмоционален. А тебе нужно беречь сердце, - с достоинством дипломата отвечала его супруга.
- Правильно, Сонечка. Нечего на всякую шелуху тратить свои нервы, - согласился Виктор Андреевич. - Но знаешь, жалко отдавать свою чудесную дочь непонятно кому. Как им вообще в голову пришло такое имя, а? - никак не мог успокоиться он.
- Дочь! - громыхал Виктор Андреевич. - Ты почему не на учебе? Совсем со своей свадьбой обалдела?! Немедленно просыпайся!
Он громко стучал в дверь - в отличие от Софьи Павловны, которая тихим стуком дочь разбудить не смогла.
Нина нехотя разлепила глаза, чувствуя себя так, будто вчера весь день была в тренажерном зале. Келла спал на боку, вольготно положив руку ей на обнаженный живот. Девушка с силой толкнула его в плечо.
- Что? - не сразу понял парень, что происходит.
- Папа, - прошептала в панике девушка, хватая с пола ночную рубашку и натягивая на себя задом наперед.
Келла выругался. Не так он себе представлял утро пробуждения с любимой девушкой.
- Я сейчас сам дверь открою! - пригрозил за стеной Виктор Андреевич. В замке что-то зашебуршало - видимо, Журавль-старший вновь использовал свой излюбленный метод с ножом.
Понимая, что Келла не успевает спрятаться, Нинка одним движением зашвырнула под кровать его вещи и велела парню с головой укрыться одеялом - благо, что оно было пуховым и широким. Тот как котенок свернулся около ее ног, трясясь от душившего его смеха.
Когда обеспокоенный Ниночкин папа ворвался в комнату, Нина сделала вид, что только проснулась.
- Что такое, папочка? - спросила она хриплым - словно спросонья - голосом.
- Тебя вся семья добудиться не может! - заорал Виктор Андреевич. - Тебе в университет, что, не надо?!
- Нам к третьей паре, папа, - смиренно отвечала Нина, приподнимаясь на локтях.
- Я же говорила, Витя, - появилась в комнате Софья Павловна, которая так внимательно посмотрела на дочь, что та почувствовала себя неуютно. А тут еще и Келла стал ее щекотать за ногу. Журавль щекотку терпеть не могла и едва держалась.
- Зачем ты меня разбудил, папа? Мне же еще можно целых два часа спать! - попыталась наехать на отца Нина, молясь, чтобы родители быстрее покинули ее комнату.
- Раньше ты что-то к третьей паре не ходила, - не собирался чувствовать себя виноватым дядя Витя. - Забросила учебу из-за свадьбы с этим недорослем!
- У нас преподаватель заболел, - сказала чистую правду Нина. - Две его пары отменили. Можешь позвонить в деканат и узнать.
- И позвоню! И узнаю!
- Извиниться потом не забудь, папочка, - раздраженно фыркнула Нина, которой надоела вся эта клоунада. А Келла под одеялом - еще больше.
- Смотри - не смей забрасывать учебу, дочь, - пригрозил Виктор Андреевич.
Убедившись, что с Ниной все в порядке и на учебу она, как говорится, не забила, он подостыл.
- Витя, хватит, - тронула за руку супруга Софья Павловна.
- Что - Витя? - взвился Журавль. - Мне, между прочим, сегодня с родителями нашего Зелибобы встречаться!
- Мне тоже, - не применула заметить Софья Павловна. - Дорогой, нам пора. Пойдем уже. Пусть Нина еще поспит.
- Пусть... - Тут взгляд Виктора Петровича упал на стоящую в углу обувь Келлы - на черные кроссовки. Глаза у Журавля округлились.
- Эт-то еще что такое? - брезгливо поднял он за шнурок одну кроссовку и придирчиво ее обсмотрел.
У Нины внутри все похолодело. И даже Келла перестал ее щекотать под одеялом. Мать снова одарила девушку долгим взглядом, но ничего не сказала.
- Это обувь Ефима, - призналась Нина, вздыхая.
- И что обувь этого твоего Ефима, прости Господи, Александровича, делает у тебя в комнате? - поинтересовался Виктор Андреевич.
- Стоит, - пожала плечами девушка.
- Стоит? А в шкафу сам Ефим Александрович не стоит случаем?! - рявкнул дядя Витя, подбежал к шкафу и рывком его распахнул, явно ожидая дежавю.
В шкафу, однако, никаких Ефимов Александровичей не наблюдалось, что дядю Витю весьма озадачило. Можно даже сказать - разочаровало.
Келла под одеялом хмыкнул, с трудом сдерживая смех.
- Папа! - возопила Нина, которая сохраняла отличное самообладание. - За кого ты меня принимаешь?! Он просто забыл у меня эти свои кроссовки в машине! А я принесла их домой, чтобы постирать!
«Хорошо, что его вещи под кроватью» - подумала про себя девушка мрачно. Как бы она объясняла наличие джинсов, девушка понятия не имела.
Виктор Андреевич едва ли не схватился за сердце.
- Моя бесценная дочь... Опустилась до того... Чтобы стирать кроссовки какому-то голодранцу. Какой-то Зелибобе! Это крах, Соня, - сообщил Журавль-старший жене, которая стояла, поджав губы. - Мы все-таки продали нашу дочь! Обрекли ее на служение этому синемордому утырку!
Келла под одеялом сильнее зажал рот.
- Не говори глупости, Витя, - сказала Нинкина мама. - Нина просто проявила доброту к жениху. В конце концов, я же стираю тебе вещи. Давай уже пойдем. Время, - постучала Софья Павловна ногтем по стеклу наручных часов.
- Эта свадебка меня в гроб вгонит! Фамилию менять не смей, - напоследок сообщил дочери Виктор Андреевич.
- Я тройную возьму, - хихикнула девушка, но, увидев, как наливаются кровью глаза отца, сказала поспешно:
- Я шучу, папочка.
Перед тем, как закрыть за собой дверь, Софья Павловна покачала головой, и Нина поняла, что мать знает - Келла сегодня был у нее. И девушка поняла - как только та вернется, ее ждет серьезный разговор.
Келла вылез из-под одеяла, тихо смеясь.
- Я думал, твой папаша меня найдет и уничтожит, - сообщил он.
- Полегче о моем отце, - осадила его Журавль, находясь в мрачном расположении духа. Словно забыла о том, что было ночью.
- Я буду называть его папой, - ухмыльнулся Келла, вскакивая с постели и доставая из-под кровати одежду. - Или лучше батюшкой?
Вместо ответа Нина пульнула в него подушкой. Келла со смехом поймал ее и отбросил в сторону. Он довольно быстро оделся, но никак не мог застегнуть ремень, что ужасно раздражало Нину.
- Что ты там возишься, Рыло? - сердито спросила она.
- Застегнуть не могу, - растерянно отозвался Келла, стоя посредине комнаты.
- Боже, что за придурок на мою голову, - закатила глаза девушка и подошла к нему.
- Давай я. У меня руки из нужного места растут. Затяну тебе ремешок так, что кишки изо рта полезут.
- Попытайся, Королева.
Однако, как оказалось, это была лишь уловка. Стоило Ниночке приблизиться к Келле, как он обнял ее, прижимая к себе и не давая возможности вырваться, и поцеловал. Так - что у нее закружилась голова, и захотелось повторить все то, что они делали ночью. Однако Нина взяла себя в руки и смогла оттолкнуть Келлу. Больше рисковать ей не хотелось.
Выглянув за дверь и убедившись, что родители ушли, Журавль поманила Келлу за собой. В коридоре они неожиданно встретили ее младшего брата.
- Привет, - озадаченно сказал Сергей, увидев синеволосого.
- Салют, хлопец, - панибратски хлопнул его по плечу Келла. - Как спалось?
- Хорошо...
- Чего не в школе?
- К четвертому уроку сегодня, - промямлил Сергей. - А ты что тут делаешь?
- Гощу, - широко улыбнулся Келла.
- А-а-а, - протянул Сергей.
- Скажешь родителям - ты труп, - предупредила брата Нина и за руку потащила Келлу следом за собой.
Еще через пять минут, не забыв украсть у девушки еще один поцелуй, Келла покинул квартиру Журавлей, довольный и отчего-то бодрый. Нина тоже больше не засыпала. Она некоторое время лежала на измятых простынях, которые все еще хранили запах Келлы, и думала над собственной жизнью.
***
А следующая встреча с родителями Ефима произошла уже запланировано - тем же вечером, когда семейство Журавлей чинно в полном составе прибыло в один тихий итальянский ресторанчик на берегу реки, для того чтобы с глазу на глаз встретиться с семьей жениха Ниночки.
Журавли пришли первыми и расселись полевую сторону длинного стола. Сергею было откровенно скучно и он, пока отец и мать не видели, переписывался с друзьями, Ирка поглядывала за соседний столик, за которым сидел симпатичный молодой человек, Ниночка трясла ногой и потягивала из трубочки смузи, а Виктор Андреевич и Софья Павловна то и дело поглядывали на дверь и переговаривались.
- Давно мечтал посмотреть на людей, которые взяли грех на душу и сделали Зелибобу. Где они шастают? Где их носит? - то и дело спрашивал Нинкин папа, одетый в один из своих лучших костюмов итальянского пошива. Ботинки его были начищены до блеска, а на крепком запястье видны были золотые швейцарские часы.
- Витя, это мы рано приехали, - говорила его супруга. Она одета была достаточно нейтрально: в костюм нежного светло-кофейного цвета, однако серьги и кольцо сверкали благородным бриллиантовым блеском, который нельзя было спутать ни с чем другим.
Выглядеть оба Нинкиных родителя перед родственниками Келлы желали достойно. Чтобы те понимали, с кем имеют дело.
- Они могли приехать еще раньше, - ворчал дядя Витя. - Ненавижу понапрасну терять время.
- Терпение, дорогой, - говорила Софья Павловна. - И, пожалуйста, веди себя достойно.
- А что, - въедливо поинтересовался тот, - я обычно веду себя недостаточно достойно?
- Ты бываешь слишком эмоционален. А тебе нужно беречь сердце, - с достоинством дипломата отвечала его супруга.
- Правильно, Сонечка. Нечего на всякую шелуху тратить свои нервы, - согласился Виктор Андреевич. - Но знаешь, жалко отдавать свою чудесную дочь непонятно кому. Как им вообще в голову пришло такое имя, а? - никак не мог успокоиться он.