- Зато ваши с Келлой - как конфеты «Берти Боттс», - улыбнулась Катя. - Никогда не знаешь, какая попадется: клубничная или со вкусом ушной серы.
- Там еще со вкусом соплей есть, - брякнула Нинка. - И рвоты.
- Какая ценная информация, - всплеснула руками Катя.
- Лучше жить весело, а не вязнуть в розовой сгущенке.
- С каких пор нежность и любовь стали сгущенкой?
- С таких...
Договорить она не успела. В этот момент красного «Жука» едва не подрезала машина, вылетевшая справа, и Нинка высунулась в окно.
- Эй, козлина! - заорала она бешено на водителя. - Ногами водишь, что ли? Накупят прав и...
И тут девушка осеклась - за рулем находился Матвей. Он ехал совсем рядом и с улыбкой смотрел на Нину. Машина у него была новая, поэтому блондинка сразу и не признала его.
- А этот хрен с какой грядки вылез? - изумленно пробормотала она, нажав на газ. Матвей тоже увеличил скорость. И, кажется, жестами просил ее остановиться.
- Мне кажется, он немного, - дотронулась обеспокоенно Катя до лба, - странный.
- Странный?! - воскликнула Нинка, пытаясь оторваться - благо дорога, по которой они сейчас двигались, выехав из города, была пустынна по случаю раннего утра. - Да он повернутый! Хуже Бабы Яги! Затхлое дерьмище! - выругалась она, демонстрируя очередной образец изящной словесности.
- Отчасти ты сама виновата. Играла ведь с ним? - спросила вдруг Катя, с опаской глядя на автомобиль Матвея.
- И что из этого? - зло спросила Нина, вцепившись в руль автомобиля.
Ответить подруга не успела - молодой человек вновь увеличил скорость, попытавшись аккуратно подрезать «Жука». Нинка опять резко затормозила, да так, что их с Катей вжало в кресла, и чуть не потеряла управление. Алая машина едва не улетела в кювет. Это окончательно разозлило Журавль. Умирать из-за какого-то полудурка она не хотела. Да и гробить единственную подругу не собиралась.
- Я его сейчас прикончу! Скот!
Нина, чувствуя, как стучит кровь в висках, отстегнула ремень безопасности и, крепко выругавшись, пулей вылетела из остановившейся машины.
- Нина, вернись! - закричала Катя ей вслед, но подруга ее не слышала. Она вытаскивала из багажника биту - да-да, ту самую, которая когда-то принадлежала ее брату, но была конфискована, потому что Ниночке казалось - с битой в багажнике ездить крайне смешно.
Волоча биту по земле, как заправский преступник, злая Журавль направилась к вылезшему из своего автомобиля Матвею. Он, как и всегда, был элегантен: в костюме, сверкающих ботинках, коротком черном двубортном пальто с воротником стойкой. Пахло от него дорогой туалетной водой и чем-то еще, едва уловимым, похожим на пряность, и от этого омерзительно запаха Нинку буквально затошнило.
- Привет, - сказал Матвей, хмурясь. - Тебе не стоит садиться за руль, Нина. Опасно водишь.
- А ты живешь опасно, - прорычала она в ответ.- У тебя почка лишняя есть? А то сейчас одну точно отобью, - подняла девушка биту. Журавль была так разъярена, что только ее глаза не сверкали алым.
К ней подбежала Катя, не понимающая, что происходит, но Нинка только оттолкнула ее в сторону, встав впереди подруги.
- Ты выходишь замуж? - спросил Матвей, не обращая ни на что внимания.
- А тебе какая разница, голубок?
- Я не знал. Дядя позвонил мне вчера, рассказал, и я приехал, - сообщил Матвей, нервно потирая ладони друг о друга. - Решил поговорить с тобой с утра, но твоя мама сказала, что ты поехала в аэропорт. Пришлось догонять. Это ведь тот синеволосый парень, да? - с хорошо скрываемым отвращением спросил он.
Нина повела головой - как перед боем. Уехав, Матвей не надоедал ей: не звонил, не писал бесчисленное множество сообщений, как Баба Яга когда-то. Не доставал. Однако было в нем что-то такое, что казалось ей пугающим. Такие, как Матвей, просто так не пропадали. Им было свойственно затаиться и наблюдать. И нападать в неожиданный момент.
Матвей был видным парнем: девушки всегда бросались на него и на его внешний лоск, деньги, и Нинка, скрепя сердце, признавала, что он хорош собой. Но до чего же он был ей мерзок!
- Слышь, ты, я тебя сейчас так отфигачу, - потрясла она в воздухе битой, - кровавой рвотой захлебнешься.
- За это ты мне и нравишься, - весело рассмеялся Матвей. В глазах у него появилась теплота. Воинственность девушки его почти умиляла.
- Чего-о-о? - протянула опешившая Ниночка.
- Знаешь, я тут поразмыслил... Тебе ведь нужны деньги, да? Ты ведь тогда звонила мне и спрашивала, не хочу ли я взять тебя замуж. И я думал, это прикол. А ты обиделась, верно? И решила выйти замуж за этого панка? Мне назло? - сделал свои выводы Матвей. Нина подняла брови. У Кати в глазах появилось удивление. Обе девушки понимали, что с Матвеем происходит что-то не то.
- Давай сделаем так - оставайся со мной. Я достану деньги. Без проблем, - Матвей поднял руки. Его голос был спокойным и уверенным. - А ты будешь моей девочкой.
- Ты дурак, что ли? - почти растерянно спросила Нина.
- Видимо, так, - улыбнулся молодой человек.
- Ты можешь меня оставить в покое?! - заорала блондинка.
- Да не могу! Не могу, черт подери! - закричал вдруг и Матвей, потеряв все хладнокровие. - Что ты сделала? Я забыл о тебе, а ты опять появилась!
Это было правдой. И это случалось дважды: в далеком подростковом возрасте, когда Нинка заставляла его с собой целоваться, и сейчас - когда Матвей уехал из города по поручению дяди, его отпустило, но стоило ему вчера случайно узнать о том, что Журавль выходит замуж(дядя еще при этом посетовал: «Жаль, что у вас с ней ничего не получилось»), как у Матвея вновь сорвало крышу.
Непокоренные вершины всегда манили его с большой силой.
- Поехали со мной, - Матвей попытался схватить Нину за руку. И она замахнулась битой. Но какой бы сильной девушка себе не казалась, Матвей, как мужчина, оказался куда сильнее - в разы. Он перехватил биту и отбросил ее в траву.
- Хоть когда-нибудь посмеешь ударить - не прощу, девочка, - тихо проговорил он. -Аналогично, - прошипела сквозь плотно стиснутые зубы Нина.
- У тебя не любовь, - дрожащим голосом сказала вдруг Катя, делая шаг вперед, и становясь между подругой и Матвеем. Она вдруг испугалась, что Нинка не выдержит и действительно ударит его, а он ответит. Келла бы никогда не ударил, а этот - может.
- Я знаю, - уже спокойно сообщил он, насмешливо взглянув на брюнетку. - Эмоциональная зависимость. Разве я говорил, что люблю? Это чудовище любить невозможно, - кинул он взгляд на пылающую ненавистью Нинку.
- Чудовище? - скривила она губы. - Я? Окей, я не ангелок. Но а ты кто? Ты такой же, милый. Не лучше меня. Чтобы выглядеть достойно, участвуешь на благотворительных аукционах днем, а ночью просаживаешь бабки на подпольных боях без правил. Нравится смотреть, как другим делают больно, а, Матвеюшка? Может, и ты любишь делать другим больно?
- А, так и знал, что ты все-таки там была тогда, - кивнул Матвей, уже полностью взявший себя в руки. - И нет, Нина, делать больно я не люблю.
Он вдруг шагнул к девушке - так, чтобы чуть склонить голову к ее уху.
- Я люблю, когда больно делают другие, - прошептал он, и Нина дернулась. Его дыхание, его голос, его запах - все это было противно.
Не сдержавшись, она послала его - лихо, отборно, не слыша предостерегающих слов Кати.
- Видимо, разговора у нас не получится, - констатировал Матвей, приходя в себя. - Но у тебя есть время подумать. Выходи за меня. Я дам тебе деньги, а ты мне отдашь себя. И езди аккуратнее, - добавил он, улыбнулся на прощание и направился к своей машине.
Нина закрыла глаза и некоторое время простояла неподвижно, глубоко дыша и пытаясь восстановить душевное равновесие. Катя, глаза которой были еще напуганы, подняла биту.
Спустя несколько минут подруги вернулись в автомобиль - обе почти успокоились.
- Сумасшедшая псина, - выдохнула Нинка, включая зажигание.
- Он не в себе... Нин, но ведь ты с ним играла? - спросила вдруг Катя.
- Играла? - фыркнула Журавль. - Было дело. Да нет сейчас никакой разницы! Он конченный. Решил, что может меня купить.
- Нет, Нин, есть, - твердо возразила Радова, которая всегда была против того, чтобы подруга развлекалась с чьими-то чувствами. Катя была уверена - Ниночка делает это не потому, что злой человек, а потому, что не всегда понимает, что делает и к каким последствиям в жизни других людей могут привести ее забавы.
Именно эта уверенность помогла ей когда-то пожалеть странного одногруппника, которого Нинка жестко отвергла. Наверное, с этого и началась их история.
Нинка шумно выдохнула. И заговорила раздраженно:
- Да, играла. Сначала я пыталась заставить ревновать Рыло, потом из-за концерта «Лордов» стала играть роль девушки этой чокнутой мрази. Да, было дело - дразнила. Но не сходить же из-за этого с ума?!
- Люди сходят сума и из-за меньшего, - тихо сказала Катя. - Просто тебе все это время везло.
- П - поддержка, - криво улыбнулась Ниночка, но видно было, что она над чем-то задумалась.
До аэропорта подруги доехали быстро, больше не говоря о случившемся, и уже спустя полчаса Катя, забыв обо всем на свете, обнимала Антона со счастливой улыбкой, а Нина стояла перед Келлой, трагично прижав ладошки к груди.
Волосы его теперь были естественного темного цвета.
Да и пирсинга больше не наблюдалось - на его месте были видны лишь только маленькие шрамы.
Это было так непривычно, кто Келла казался другим человеком. Не бунтующим против системы. Обычным.
И только в карих глазах его была привычная дерзость.
- Ты дурак? - вопрошала Нинка, ходя вокруг него кругами, как кошка. - Ты дурак, - отвечала она сама себе и вновь задавала тот же самый вопрос.
- Успокойся, - одарил ее тяжелым взглядом Келла, сжимающий в одной руке сумку, а второй придерживая лямку рюкзака, висевшего на одном плече.
- Синий больше не синий, - всплеснула руками Нина. - Как жить дальше?!
- Умри, - мрачно посоветовал ей Келла.
- Я тебя сначала убью, - мигом перестала смеяться Журавль.
Стоящий рядом с ними Рэн хмыкнул. С лета он, в отличие от друга, ничуть не изменился - все то же самое беспечное выражение лица и ироничный взгляд - только волосы теперь приподняты, а на кисти одной из рук появилась новая татуировка в виде геометрического узора, чем-то напоминающего мандалу.
- По вам прямо видно, что влюбленные, - похлопал некогда синеволосого друга по плечу Рэн. - Любовь до гроба.
- Ты просто завидуешь, - уверенно сказал Фил, половина лица которого была закрыта темно-серым вязаным шарфом-снудом. Он, как и всегда, выглядел мило и казался этакой мужской вариацией на тему плюшевого медвежонка.
- Ты просто несешь чушь, малыш, - отозвался тотчас Рэн. - Кто в добром уме и трезвой памяти будет завидовать этому, - кинул он весьма выразительный взгляд на Кея, который не отпускал свою Катю ни на минуту. Будто бы и забыл, что они с ней находятся в аэропорту. Кажется, эти двое погрузились в свой личный волшебный мир. - Или этому? - перевел Рэн взгляд на огрызающихся друг на друга Келлу и Ниночку.
- Просто заткнись, - посоветовал ему барабанщик, - Или огребешь.
- Будь спокойней, приятель. Ты фамилию-то менять будешь? - спросил Рэн шутливо.
- Там еще со вкусом соплей есть, - брякнула Нинка. - И рвоты.
- Какая ценная информация, - всплеснула руками Катя.
- Лучше жить весело, а не вязнуть в розовой сгущенке.
- С каких пор нежность и любовь стали сгущенкой?
- С таких...
Договорить она не успела. В этот момент красного «Жука» едва не подрезала машина, вылетевшая справа, и Нинка высунулась в окно.
- Эй, козлина! - заорала она бешено на водителя. - Ногами водишь, что ли? Накупят прав и...
И тут девушка осеклась - за рулем находился Матвей. Он ехал совсем рядом и с улыбкой смотрел на Нину. Машина у него была новая, поэтому блондинка сразу и не признала его.
- А этот хрен с какой грядки вылез? - изумленно пробормотала она, нажав на газ. Матвей тоже увеличил скорость. И, кажется, жестами просил ее остановиться.
- Мне кажется, он немного, - дотронулась обеспокоенно Катя до лба, - странный.
- Странный?! - воскликнула Нинка, пытаясь оторваться - благо дорога, по которой они сейчас двигались, выехав из города, была пустынна по случаю раннего утра. - Да он повернутый! Хуже Бабы Яги! Затхлое дерьмище! - выругалась она, демонстрируя очередной образец изящной словесности.
- Отчасти ты сама виновата. Играла ведь с ним? - спросила вдруг Катя, с опаской глядя на автомобиль Матвея.
- И что из этого? - зло спросила Нина, вцепившись в руль автомобиля.
Ответить подруга не успела - молодой человек вновь увеличил скорость, попытавшись аккуратно подрезать «Жука». Нинка опять резко затормозила, да так, что их с Катей вжало в кресла, и чуть не потеряла управление. Алая машина едва не улетела в кювет. Это окончательно разозлило Журавль. Умирать из-за какого-то полудурка она не хотела. Да и гробить единственную подругу не собиралась.
- Я его сейчас прикончу! Скот!
Нина, чувствуя, как стучит кровь в висках, отстегнула ремень безопасности и, крепко выругавшись, пулей вылетела из остановившейся машины.
- Нина, вернись! - закричала Катя ей вслед, но подруга ее не слышала. Она вытаскивала из багажника биту - да-да, ту самую, которая когда-то принадлежала ее брату, но была конфискована, потому что Ниночке казалось - с битой в багажнике ездить крайне смешно.
Волоча биту по земле, как заправский преступник, злая Журавль направилась к вылезшему из своего автомобиля Матвею. Он, как и всегда, был элегантен: в костюме, сверкающих ботинках, коротком черном двубортном пальто с воротником стойкой. Пахло от него дорогой туалетной водой и чем-то еще, едва уловимым, похожим на пряность, и от этого омерзительно запаха Нинку буквально затошнило.
- Привет, - сказал Матвей, хмурясь. - Тебе не стоит садиться за руль, Нина. Опасно водишь.
- А ты живешь опасно, - прорычала она в ответ.- У тебя почка лишняя есть? А то сейчас одну точно отобью, - подняла девушка биту. Журавль была так разъярена, что только ее глаза не сверкали алым.
К ней подбежала Катя, не понимающая, что происходит, но Нинка только оттолкнула ее в сторону, встав впереди подруги.
- Ты выходишь замуж? - спросил Матвей, не обращая ни на что внимания.
- А тебе какая разница, голубок?
- Я не знал. Дядя позвонил мне вчера, рассказал, и я приехал, - сообщил Матвей, нервно потирая ладони друг о друга. - Решил поговорить с тобой с утра, но твоя мама сказала, что ты поехала в аэропорт. Пришлось догонять. Это ведь тот синеволосый парень, да? - с хорошо скрываемым отвращением спросил он.
Нина повела головой - как перед боем. Уехав, Матвей не надоедал ей: не звонил, не писал бесчисленное множество сообщений, как Баба Яга когда-то. Не доставал. Однако было в нем что-то такое, что казалось ей пугающим. Такие, как Матвей, просто так не пропадали. Им было свойственно затаиться и наблюдать. И нападать в неожиданный момент.
Матвей был видным парнем: девушки всегда бросались на него и на его внешний лоск, деньги, и Нинка, скрепя сердце, признавала, что он хорош собой. Но до чего же он был ей мерзок!
- Слышь, ты, я тебя сейчас так отфигачу, - потрясла она в воздухе битой, - кровавой рвотой захлебнешься.
- За это ты мне и нравишься, - весело рассмеялся Матвей. В глазах у него появилась теплота. Воинственность девушки его почти умиляла.
- Чего-о-о? - протянула опешившая Ниночка.
- Знаешь, я тут поразмыслил... Тебе ведь нужны деньги, да? Ты ведь тогда звонила мне и спрашивала, не хочу ли я взять тебя замуж. И я думал, это прикол. А ты обиделась, верно? И решила выйти замуж за этого панка? Мне назло? - сделал свои выводы Матвей. Нина подняла брови. У Кати в глазах появилось удивление. Обе девушки понимали, что с Матвеем происходит что-то не то.
- Давай сделаем так - оставайся со мной. Я достану деньги. Без проблем, - Матвей поднял руки. Его голос был спокойным и уверенным. - А ты будешь моей девочкой.
- Ты дурак, что ли? - почти растерянно спросила Нина.
- Видимо, так, - улыбнулся молодой человек.
- Ты можешь меня оставить в покое?! - заорала блондинка.
- Да не могу! Не могу, черт подери! - закричал вдруг и Матвей, потеряв все хладнокровие. - Что ты сделала? Я забыл о тебе, а ты опять появилась!
Это было правдой. И это случалось дважды: в далеком подростковом возрасте, когда Нинка заставляла его с собой целоваться, и сейчас - когда Матвей уехал из города по поручению дяди, его отпустило, но стоило ему вчера случайно узнать о том, что Журавль выходит замуж(дядя еще при этом посетовал: «Жаль, что у вас с ней ничего не получилось»), как у Матвея вновь сорвало крышу.
Непокоренные вершины всегда манили его с большой силой.
- Поехали со мной, - Матвей попытался схватить Нину за руку. И она замахнулась битой. Но какой бы сильной девушка себе не казалась, Матвей, как мужчина, оказался куда сильнее - в разы. Он перехватил биту и отбросил ее в траву.
- Хоть когда-нибудь посмеешь ударить - не прощу, девочка, - тихо проговорил он. -Аналогично, - прошипела сквозь плотно стиснутые зубы Нина.
- У тебя не любовь, - дрожащим голосом сказала вдруг Катя, делая шаг вперед, и становясь между подругой и Матвеем. Она вдруг испугалась, что Нинка не выдержит и действительно ударит его, а он ответит. Келла бы никогда не ударил, а этот - может.
- Я знаю, - уже спокойно сообщил он, насмешливо взглянув на брюнетку. - Эмоциональная зависимость. Разве я говорил, что люблю? Это чудовище любить невозможно, - кинул он взгляд на пылающую ненавистью Нинку.
- Чудовище? - скривила она губы. - Я? Окей, я не ангелок. Но а ты кто? Ты такой же, милый. Не лучше меня. Чтобы выглядеть достойно, участвуешь на благотворительных аукционах днем, а ночью просаживаешь бабки на подпольных боях без правил. Нравится смотреть, как другим делают больно, а, Матвеюшка? Может, и ты любишь делать другим больно?
- А, так и знал, что ты все-таки там была тогда, - кивнул Матвей, уже полностью взявший себя в руки. - И нет, Нина, делать больно я не люблю.
Он вдруг шагнул к девушке - так, чтобы чуть склонить голову к ее уху.
- Я люблю, когда больно делают другие, - прошептал он, и Нина дернулась. Его дыхание, его голос, его запах - все это было противно.
Не сдержавшись, она послала его - лихо, отборно, не слыша предостерегающих слов Кати.
- Видимо, разговора у нас не получится, - констатировал Матвей, приходя в себя. - Но у тебя есть время подумать. Выходи за меня. Я дам тебе деньги, а ты мне отдашь себя. И езди аккуратнее, - добавил он, улыбнулся на прощание и направился к своей машине.
Нина закрыла глаза и некоторое время простояла неподвижно, глубоко дыша и пытаясь восстановить душевное равновесие. Катя, глаза которой были еще напуганы, подняла биту.
Спустя несколько минут подруги вернулись в автомобиль - обе почти успокоились.
- Сумасшедшая псина, - выдохнула Нинка, включая зажигание.
- Он не в себе... Нин, но ведь ты с ним играла? - спросила вдруг Катя.
- Играла? - фыркнула Журавль. - Было дело. Да нет сейчас никакой разницы! Он конченный. Решил, что может меня купить.
- Нет, Нин, есть, - твердо возразила Радова, которая всегда была против того, чтобы подруга развлекалась с чьими-то чувствами. Катя была уверена - Ниночка делает это не потому, что злой человек, а потому, что не всегда понимает, что делает и к каким последствиям в жизни других людей могут привести ее забавы.
Именно эта уверенность помогла ей когда-то пожалеть странного одногруппника, которого Нинка жестко отвергла. Наверное, с этого и началась их история.
Нинка шумно выдохнула. И заговорила раздраженно:
- Да, играла. Сначала я пыталась заставить ревновать Рыло, потом из-за концерта «Лордов» стала играть роль девушки этой чокнутой мрази. Да, было дело - дразнила. Но не сходить же из-за этого с ума?!
- Люди сходят сума и из-за меньшего, - тихо сказала Катя. - Просто тебе все это время везло.
- П - поддержка, - криво улыбнулась Ниночка, но видно было, что она над чем-то задумалась.
До аэропорта подруги доехали быстро, больше не говоря о случившемся, и уже спустя полчаса Катя, забыв обо всем на свете, обнимала Антона со счастливой улыбкой, а Нина стояла перед Келлой, трагично прижав ладошки к груди.
Волосы его теперь были естественного темного цвета.
Да и пирсинга больше не наблюдалось - на его месте были видны лишь только маленькие шрамы.
Это было так непривычно, кто Келла казался другим человеком. Не бунтующим против системы. Обычным.
И только в карих глазах его была привычная дерзость.
- Ты дурак? - вопрошала Нинка, ходя вокруг него кругами, как кошка. - Ты дурак, - отвечала она сама себе и вновь задавала тот же самый вопрос.
- Успокойся, - одарил ее тяжелым взглядом Келла, сжимающий в одной руке сумку, а второй придерживая лямку рюкзака, висевшего на одном плече.
- Синий больше не синий, - всплеснула руками Нина. - Как жить дальше?!
- Умри, - мрачно посоветовал ей Келла.
- Я тебя сначала убью, - мигом перестала смеяться Журавль.
Стоящий рядом с ними Рэн хмыкнул. С лета он, в отличие от друга, ничуть не изменился - все то же самое беспечное выражение лица и ироничный взгляд - только волосы теперь приподняты, а на кисти одной из рук появилась новая татуировка в виде геометрического узора, чем-то напоминающего мандалу.
- По вам прямо видно, что влюбленные, - похлопал некогда синеволосого друга по плечу Рэн. - Любовь до гроба.
- Ты просто завидуешь, - уверенно сказал Фил, половина лица которого была закрыта темно-серым вязаным шарфом-снудом. Он, как и всегда, выглядел мило и казался этакой мужской вариацией на тему плюшевого медвежонка.
- Ты просто несешь чушь, малыш, - отозвался тотчас Рэн. - Кто в добром уме и трезвой памяти будет завидовать этому, - кинул он весьма выразительный взгляд на Кея, который не отпускал свою Катю ни на минуту. Будто бы и забыл, что они с ней находятся в аэропорту. Кажется, эти двое погрузились в свой личный волшебный мир. - Или этому? - перевел Рэн взгляд на огрызающихся друг на друга Келлу и Ниночку.
- Просто заткнись, - посоветовал ему барабанщик, - Или огребешь.
- Будь спокойней, приятель. Ты фамилию-то менять будешь? - спросил Рэн шутливо.