- Демон, в натуре, - на мгновение вернулся в синеволосого тот самый нахальный весельчак, но тотчас исчез.

Парень обработал ранки и был так добр, что даже заново забинтовал блондинке руку.

- Если будет болеть или там гной появится, обратись к врачу, - посоветовал он.

- У меня, кроме тебя, никакого другого гноя не появится, - парировала Нинка, более-менее придя в себя.

Напряжение между ними спало, но неприязнь осталась.

На душе у девушки все-таки полегчало, хотя она и не подавала вида. А больно, и правда, было. Но не так больно, как сегодня утром, в загсе.

Нина поднялась, молча взяла с полочки кружку, и, тщательно обсмотрев и предварительно ополоснув, налила в нее воду из чайника - горло отчего-то пересохло. А на губах до сих пор оставался пьяняще-горьковатый привкус от поцелуя.

Келла молча курил, наблюдая за своей незваною гостьей с подоконника.

- Ты ко мне чаи пить пришла? - спросил он, туша в пепельнице одну сигарету и сразу потянувшись за другой. - Может, пожрать еще сядешь?

Хотелось побольнее уколоть ее - в отместку за то, что она посмела вызвать в нем полузабытые чувства. Но как же хотелось повторить!

- А есть что? - потихоньку приходила в себя Нина.

- Для тебя - нет. Дома ешь. Что случилось, говори, - встал с подоконника Келла и нахально выдохнул дым прямо ей в лицо, зная как Нинка ненавидит это.

Блондинка стерпела. Прикрыла глаза, но ничего не сказала, только губы ее едва заметно шевельнулись, словно про себя Ниночка шептала слова проклятия, и Ефим обрадовался, как мальчишка. Доводить Королеву было в кайф.

- Есть дело, - с кружкой в руках села обратно за стол девушка. Она внимательно посмотрела на синеволосого: терять ей уже было нечего.

- Какое дело?

- Женись на мне. Иначе старуха не оставит наследство и не даст денег. А они мне очень нужны. - Каждое слово застревало в горле, но отступать было некуда. Уже совсем некуда.

- Зачем? - ухмыльнулся Келла. - На новую яхту не хватает? Или на домишко в Испании? Попроси у своих богатеньких бой-френдов, пусть займут, - откровенно глумился он, - раз батя больше не спонсирует.

- У папы проблемы, - тихо сказала Нина, уговаривая себе оставаться спокойной и не брать в руки сковороду, которую она уже приметила. Видимо, сестренка Рыла не убрала ее.

Келла приподнял бровь.

- Даже так? - не очень-то и поверил он, потому как дядя Витя не казался ему тем человеком, у которого могут быть финансовые проблемы. Если только с головой и тупыми детками. Но никак не с баблом. Это же чокнутый расчетливый папаша Журавль. Кто-кто, а уж он-то точно выгоду не упустит.

- Окей, давай так. Уговоришь меня - женюсь, - вдруг сказал он.

- Как мне тебя уговаривать? - проклиная все на свете, спросила Нина.

- Ты же женщина, знаешь, как уговорить несговорчивых мужиков, - подмигнул ей Келла, явно издеваясь. Но он явно не ожидал, что Журавль вдруг решительно стянет с себя водолазку, бросит ее на пол, подойдет к нему непозволительно близко, положит руки на предплечья и заглянет в глаза.

- Фим, я тут тетрадь забы... - Открыла вдруг дверь в кухню его сестра и узрела изумительную картину. - Ой, простите! - прижала она ладонь ко рту, явно подумав не о том.

- Брысь отсюда! - шикнул на нее Келла, оттолкнул Нинку, схватил с пола водолазку и со злостью кинул в нее.

- Дьявол! - крикнул он. - Журавль, ты всегда так решаешь свои проблемы?! С каждым?!

- Не ори, - спокойно отвечала Нина. Водолазка безжизненно лежала около ее ног. - Если хочешь - давай прямо сейчас...

Ее перебили.

- Да я уже ничего не хочу! - Келла стукнул кулаком о стол, а после запустил кружкой, из которой гостья только что пила, в стену. Кружка развалилась на несколько частей, со звоном упав на пол.

Блондинка только головой покачала - сейчас, перейдя грань, она была само спокойствие - ледяное и безмятежное. Только глаза ее были такие насмешливые, как будто бы не она только что унижалась и о чем-то просила, а Келла. Или ему лишь так показалось. Он нависнул над Нинкой, схватив ее за предплечье и прошипел:

- Никогда так не делай, дура. Ни с кем. Поняла меня?

Нинка хотела, было, что-то сказать парню, но он, зная, что ее слова еще больше взбесят его, просто закрыл ей рот горячей широкой ладонью.

- Не бей ее! - ворвалась в это время кухню Таня, которая все неправильно поняла, услышав крики и звон разбитой посуды. Девушка буквально повисла на руке брата. - Фим, не надо!

У Келлы от таких заявлений едва не задергался глаз. Он стряхнул сестру и развернулся к ней, пыша праведным гневом, аки дракон.

- Я все маме расскажу! - завопила Таня, скорая на выводы, как и брат.

- Бить? - произнес Ефим зловеще. - Бить?! Да это она меня избивала! Никогда эту стерву не трогал. Не трогал же?! - потребовал он объяснений у Журавля. Но Нинка лишь пожала плечами. Келла от бессильной злобы зарычал.

- Я маме все расскажу! - кричала тем временем Таня. - Сначала поранил девочку! Потом приставал! Теперь руку на нее поднимаешь!

Нинка не сдержалась и засмеялась вдруг: звонко и весело.


- Да идите вы... - С этими словами несправедливо обвиненный Келла выскочил в прихожую, натянул курку, сунул ноги в кроссовки и выскочил из квартиры, громко хлопнув дверью.



* * *





10





- Психанул. Сейчас вернется, - хмыкнула Таня. - У него такая привычка с детства. А Ефим... Он действительно не трогал тебя? - села она напротив опустившейся обратно на табуретку Ниночки. - Или?..

- Все в порядке, - улыбнулась устало блондинка, натянула обратно водолазку и, потянувшись к сигаретам и зажигалке, лежащим на подоконнике, закурила - ее нервы, несмотря на внешнее спокойствие, уже не выдерживали. И пальцы опять едва заметно начали дрожать.

Если Радова узнает - убьет ее.

- А ты Нина, да? - спросила Таня вдруг, не растерявшись и тоже закурив.

- Нина, - кивнула Журавль. - Откуда ты знаешь?

Сестра Келлы хихикнула.

- Видела твои фотографии.

Нина изумленно приподняла бровь, а Таня пояснила:

- Нашла тут, в квартире, когда убиралась, снимки из фотобудки, ну, такие в виде полоски. А там были вы с Фимом.

Нинке вдруг вспомнила тот летний день, солнечный и приятный, - они гуляли по торговому центру и случайно увидели эту самую будку: белую, с алой шторкой, сенсорным интерфейсом, логотипами и завлекающими слоганами. Она бы прошла мимо, но Келле вдруг захотелось повеселиться, и он потянул Ниночку за собой. Девушка вошла во вкус, и они сделали несколько забавных совместных снимков, используя шутливую фотобутафорию: усы, улыбки на палочках, наборы из сердечек, таблички, стрелки и грифельную доску - на ней Келла написал мелом: «Моя Нина», пока девушка не видела, выбирая себе корону.

- Братец, наверное, на тебя запал, - продолжала Таня. - Я у него про фотку спросила, а он на меня наорал.

Нина пожала плечами. Говорить ничего не хотелось.

- Вы поссорились, да? - не отставала любопытная Таня. - Слушай, у него тут где-то вино хорошее должно быть, давай-ка, выпьем? - девушка встала и открыла один из шкафчиков на кухне. Там стояло несколько бутылок с алкоголем.

- Коньяк, - сказала Нинка, углядев початую темно-коричневую бутылку. После всех волнений ей требовалось что-то действительно крепкое.

- Давай, у меня как раз лимон есть, - обрадовалась Таня, которая в доме брата чувствовала себя полноправной хозяйкой.

Вскоре девушки сидели за столом с обычными кружками в руках - за неимением бокалов и стопок. Коньяк был хорошим, многолетней выдержки, обжигающим, но Нина выпила все одним залпом, чувствуя, как все внутри начинает гореть. Кислый сочный лимон приятных ощущений не добавил, но, что странно, девушке стало как-то легче.

Таня, которая напиток лишь пригубила, поморщившись, выглянула в открытое до сих пор окно, отчего на кухне было прохладно, что, однако, никого не смущало.

- Смотри, вон он наш герой, - весело рассмеялась сестра Келлы. Но в голосе ее была любовь к старшему брату. - На турнике подтягивается. Турникмэн, блин.

Нина любопытства ради тоже посмотрела в окно - далеко внизу, во дворе под светом фонаря, и правда, подтягивалась знакомая фигура.

- Он у нас психованный, Нин, - продолжала Таня, сев на место и положив руку под щеку. - Быстро заводится. В школе вообще кошмар был - со всеми дрался, потом его тренер научил вот так успокаиваться - через физическую нагрузку. Слушай, а ты что, Фима на улице ждала? - спохватилась она. - Могла бы и тут подождать... А что между вами вообще происходит? Мама вон переживает, что у Фима девушки нет постоянной.

Нинке лень было говорить, на нее напало какое-то странное сонное состояние вместо привычной злости на весь мир, и она больше слушала Таню, чем говорила сама. А та рассказывала о брате, о том, каким он был в школе, что любил и чем занимался.

Нина слушала, подперев щеку и покусывая лимонную дольку.

В школе Келла не слишком хорошо учился, отвратительно себя вел и был головной болью как родителей, так и педагогов. Участвовал в драках, срывал занятия, пререкался со старшими. Однако одноклассники его любили - вокруг веселого компанейского и уверенного парня всегда было много друзей, да и женским вниманием он не был обделен. Хихикая, Таня призналась, что однажды в школе из-за него подрались две десятиклассницы.

Кроме того, Журавль узнала и другие душетрепещущие факты из прошлого Келлы. Что в садике его однажды нарядили клоуном на утренник, и он до сих пор помнит это, не упуская случая напомнить родителям, как они поиздевались над ним в детстве. Что в раннем подростковом возрасте у Келлы были проблемы с кожей, и он из-за этого ужасно нервничал. Что на выпускном пригласил танцевать свою первую учительницу, и та расплакалась - то ли от умиления, то ли от того, что ученик оттоптал ей все ноги. Что Келла часто звонит родителям - каждую неделю в обязательном порядке. И любит соленые огурцы.

Нина слушала, качала головой и улыбалась ехидно.

Хозяин квартиры вернулся спустя полчаса, уставший, но спокойный, и тотчас узрел, как сестра и Ниночка пьют коньяк, а в комнате дымно от сигарет.

- *Запрещено цензурой*'. - известил всех его изумленный голос. - Ушел на полчаса, называется.

Он вырвал из рук девушек кружки, отобрал сигареты, обозвал обеих дурами, закрыл окно и велел Тане:

- Постели этой идиотке на диване.