Таш оказался прав. Шайхот на самом деле ничего мне не сделал. По дороге в дом нас никто не задержал, ночью в комнату никто не вломился. Утром мы сами пришли в столовую, где наши «противники» уже завтракали. Дьер рассеянно кивнул, продолжая трапезу. Спокойно выслушал обмен «любезностями» в исполнении шошей. Присмотрелся к тому, что я ем, и, подозвав слугу, попросил принести добавки. Сообщил, что если мы планируем развлекаться на площадке, то без Хаса, потому что тот ему сегодня нужен. Спросил, нужно ли мне что-нибудь, а в ответ на мое: «Можно пару пластин для записей?», кивнул: «Хорошо, принесут».

Он вел себя так, словно не было нашего вечернего разговора!

Я понять этого не могла. Хотела было спросить, а потом передумала. Вот оно мне надо, нарываться на неприятности? Правильно. Не надо.

Возможно, я напрасно расслабилась, но плыть по течению в ожидании Ньевора – это все, что мне оставалось в нынешней ситуации. Он – единственный, от решения которого я была зависима. Вернее, хотела быть зависимой. Я же ради него осталась на Ракисе. Если Ньевор меня не примет, тогда… Надеюсь, что тогда он просто меня пристрелит. Потому что жить на чужой планете, потеряв веру в любовь, среди тех, кто одновременно причастен к моим несчастьям и столь же несчастен сам, можно только став бездушным и безжалостным существом. А мне рвать сердце на части и возвращаться к мысли о мести не хотелось.

– Ты опять о плохом думаешь, – пожурил Таш, запрыгивая на скамейку, где мы решили устроиться отдохнуть, потому что до этого два часа бродили по парку. – Мне, конечно, без разницы, какие эмоции поглощать, но понимать, что ты сама себя мучаешь, неприятно. Аппетит пропадает.

– Аппетит? – улыбнулась я, потому что шошей совершенно невозможно серьезно воспринимать. – Ты же говорил, что поглощение от тебя не зависит.

– Не зависит, – подтвердил Таш. – А теперь представь: ты не чувствуешь голода, и еда не кажется тебе привлекательной, а она в тебя сама лезет. Как? Приятно?

Пришлось с ним согласиться, заставить себя мыслить позитивно и сосредоточиться на том, что у меня получалось лучше всего – проектировании. Благо теперь я могла это делать открыто и без опаски. Да и ждать ведь осталось не так уж долго – за очередным завтраком Дьер коротко сообщил, что, возможно, появится Ньевор скоро. Однако точного срока не назвал. Может, сам не знал, а может, обстановку нагнетал, мелочно отыгрываясь за мое упрямство.

С другой стороны, возможно, это я излишне к нему предвзята? Мало ли какие нюансы рарковской психологии не учитываю, которые заставили Шайхота действовать именно таким образом. И вовсе он не из вредности скрывает информацию? Ведь в остальном у меня к нему нет претензий. Дьер ни в чем не ущемляет ни меня, ни моего питомца. Не ограничивает ни в свободе передвижения, ни в запросах. Надо спортивный костюм? Пожалуйста. В магазине уже все оплачено. Что-нибудь почитать? Нет проблем. Целая библиотека на втором этаже. Он даже отдал чертеж, который стал последней «каплей» в моем разоблачении, и выдал в пользование тонкий планшет-накопитель. Понятно, что из соображений экономии – чтобы дефицитные пластины сберечь. Зато теперь я могла спокойно сохранять все, что делаю.

– И что ты делаешь?

Любопытный тонкий нос Таша сунулся под руку, отодвигая ее и заглядывая в экран.

– Конденсатор в схему пытаюсь встроить.

– М-да… – Изучив картинку, шош посмотрел на меня не то с уважением, не то с состраданием. – Кажется, на моей шее будет сидеть два умника, вместо одного.

– Ты против? – мягко поинтересовалась я.

– Скорее наоборот, – на удивление оптимистично отозвался пушистик. – Раньше мне приходилось заумные рассуждения выслушивать, теперь ты это будешь делать. А то ведь какой из меня инженер? И тем более советчик! Я ж дилетант, только общие принципы и понимаю… Кстати, а зачем тут конденсатор?

– Чтобы КПД увеличить. Сейчас мало энергии на выходе получается.

– Мало это плохо, – со всей серьезностью согласился шош и поощрил: – Работай, работай.

Погладив его по голове, вернулась к расчетам. То есть попыталась вернуться, да только взгляд зацепился за темную точку, появившуюся на фоне защитного купола. Казалось бы – обычный аграв, однако траектория его определенно вела к дому дагона. А сюда давно не залетали гости…

Положив планшет рядом, я непроизвольно вцепилась пальцами в сиденье скамейки и подалась вперед. Нетерпение, предвкушение и одновременно страх затопили сознание, сбивая с ритма дыхание и учащая сердцебиение.

Вспомнив, насколько неприятны Ташу подобные сочетания эмоций, я бросила на него виноватый взгляд. Но, кажется, ему сейчас было не до «вкусовых» ощущений. Как и мое, внимание шоша сконцентрировалось на опускающейся на площадку синей машине. Мы оба неотрывно следили за тем, как дно коснулось покрытия, как плавно отошли в стороны дверцы, как длинноногий нескладный пассажир, неловко изогнувшись, покинул внутреннее пространство салона. И вскочили одновременно.

– Приехал!

Вопль Таша меня оглушил. Шош, оттолкнувшись от скамьи, с такой скоростью помчался к любимому хозяину, что я невольно засмеялась и осталась стоять на месте. Ньевору сейчас и без меня с избытком хватит «нежностей» от соскучившегося питомца.

Так и стояла, глупо улыбаясь, не в силах отвести взгляд от согнувшейся к прижавшемуся к ногам рыжику долговязой фигуры в темных брюках и серой рубашке навыпуск. От длинного носа, узкого подбородка и тонких губ, сейчас двигающихся и что-то говорящих. От привычно закрывающей глаза черной челки, которую одна тонкая рука то и дело убирала за островерхое ухо, в то время как другая трепала пушистую шерстку на загривке шоша. От цепкого взгляда темных глаз, которые, едва найдя меня, больше уже ни на что не смотрели.

Столько раз представляла себе этот момент, а в итоге совершенно растерялась. Обмирая не то от радости, не то от страха грядущего, ждала, когда рарк приблизится. Быстро, уверенно, широкими шагами пересекая разделяющее нас пространство. Когда остановится напротив и скажет…

Ой!

Он ничего не сказал. Мне показалось, даже не остановился. На полном ходу сгреб меня в охапку и, приподняв, крепко стиснул, прижав к себе. Наши лица оказались совсем рядом, а губы так близко, что усомниться в дальнейшем было бы верхом наивности. Я успела потрясенно ахнуть, в попытке мужчину остановить…

И вспомнила о том, что собиралась это сделать, лишь перестав чувствовать тепло губ, захвативших мои.

– Как же я соскучился, – прошептал Ньевор, дав мне возможность снова вдохнуть. И постараться все исправить, пока еще не поздно. Я же совсем иначе нашу встречу представляла! Думала, у меня хоть время будет сначала во всем ему признаться.

– Так нельзя…

– Теперь можно, – по-своему понял мой испуг рарк, все так же крепко обнимая. – Я выполнил условия твоего личного вызова. Моя командировка закончилась успешно, мы получили нужный результат. Ты сама дала мне право в этом случае за тобой ухаживать.

– Ты не понимаешь… – пробормотала я. Никак не могла собраться с мыслями, ошалев от скорости, с которой на меня обрушились эти самые «ухаживания». Приятные, желанные, томительно-нежные и страстные… Но принимать которые я морального права не имела!

– Что не так?

Настрой изменился мгновенно. Нотки радости исчезли из голоса, уступив место раздражению. Руки разжались. Правда, ровно настолько, чтобы мое тело скользнуло вниз, а ноги обрели опору. Отступить не позволили. В глазах, вновь спрятавшихся за упавшей на лицо челкой, я успела заметить сверкнувшее подозрение и… Ревность? Он решил, что я из-за Дьера его останавливаю? Это худший вариант из всех возможных!

– Мне надо тебе сказать, – заторопилась, потому что знала, как быстро Ньевор может потерять терпение. Не хотела так сразу, в лоб, без подготовки, но, видимо, придется. – Я не Дея.

Захват чуть ослаб, рот удивленно приоткрылся. Ньевор непонимающе тряхнул головой, забрасывая волосы набок. Теперь в его взгляде, изучающем мое лицо, плескались обеспокоенность и недоумение. И меня это устраивало куда больше. По крайней мере, выслушает спокойно… когда я говорить смогу. Потому что рарк меня опередил:

– Перегрелась? Заболела? Съела что-то не то? Волнор слишком долго смотрела? Таш! Что с ней?

– И как я отвечать должен? – буркнул с тревогой наблюдающий за нашим общением шош.


– Ай, точно! Забыл…

Наверняка услышав лишь ворчание, Ньевор меня отпустил, полез в карман рубашки и достал упаковку мриссы. Точно такую, как та, что я машинально нащупала в кармашке юбки. Хотела вручить и не успела – он свою быстрее разорвал и протянул ягоду шошу. Вторую сам проглотил.

– Ну? – поторопил с ответом.

– Все с ней нормально, – вздохнул Таш, помня, о чем мы с ним договаривались. – Пусть сама рассказывает.

– Ладно, – совсем растерялся Ньевор, вновь переключаясь на меня. Осторожно взяв за плечо, потянул к скамейке. – Давай-ка сядем.

По-моему, его беспокойство только усилилось. В голосе вновь появилась мягкость, в движениях – забота. Однако кто, как не я, знала, как быстро все это исчезнет, когда рарк услышит…

И снова я не успела ничего сказать. Лишь ойкнула и непроизвольно протянула руку, чтобы спасти планшет, на который чуть не опустился Ньевор, после того как усадил меня.

– Граш-ш-ш… – зашипел рарк, сообразив, в чем причина моей реакции. Поднял технику и тут же заулыбался, видимо радуясь моему стремлению к образованности: – Читаешь? – Мазнул взглядом по экрану, который я не успела отключить, и лицо его удивленно вытянулось. – Э-э-э… Это что?

Я мысленно застонала. Ну почему?! Почему все идет наперекосяк? Почему все заготовленные фразы, вся логика разговора, все объяснения, которыми я хотела подвести его к постепенному узнаванию правды, – все летит в тартарары?! Остается экспромт.

– Это схемы, – озвучила то, что, в общем-то, и так было ясно.

– Не понимаю, – пролистав изображения, Ньевор нахмурился. – Почему здесь схемы? Зачем тебе?… Говори уже. Иначе у меня или мозг взорвется, или я себе такого напридумываю…

Ждать продолжения я не стала и, зажмурившись, скороговоркой выдохнула:

– Меня зовут Медея. Я землянка.

Взрыва не последовало. Наступила тишина. Обычная тишина парка, в которой слышался шелест листьев, мягкое порхание пьежек и далекие голоса служащих, занятых своими делами.

Я рискнула приоткрыть глаза. Ньевор, словно только этого ждал, перевел взгляд на Таша.

– Я в курсе, – сообщил шош. – Дьер и Хас тоже. Больше никто.

Ньевор нахмурился еще сильнее, вновь поворачиваясь ко мне.

– Дальше, – мрачно процедил.

Реакция понятная. И закономерная. Другой и быть не могло – я это понимала. А в душе все равно все перевернулось, сковав холодом грудь. Ньевор отдалился, закрылся, не поощрил даже намеком на сопереживание. Значит… Не любит? Я действительно была для него всего лишь желанной… добычей? Которую приятно добиваться и, несомненно, столь же приятно использовать по назначению, но испытывать к ней глубокие чувства вовсе не обязательно.

Осознание этого было страшней того отчаяния, что я испытала в поселении, когда меня разоблачил дагон.

И желание говорить пропало. Какой смысл объясняться, унижаться, оправдываться? Да, есть вероятность, что Ньевор, поверив, посочувствует и предложит остаться с ним. Но нужно ли мне это? Хочу ли я быть просто любовницей? Нет. Пусть уж лучше возненавидит и убьет.

Я больше ни на что не надеялась. Сидела каменным изваянием, ничего не видя и не чувствуя. Даже слез не было. Мечты разбились, окатив хрустальным звоном, так похожим на сигнал к ужину, и неожиданно ласковым шепотом:

– Дея… Медея… Девочка моя… Любимая…

До сознания не сразу дошло, чей это голос. Так же медленно коснулось тела тепло груди, к которой меня прижали. Трогательная нежность губ, целующих лоб. И сила рук, обнявших и баюкающих как ребенка.

– Ну что ты? Расстроилась… – вздохнул Ньевор, когда от облегчения у меня потоком хлынули слезы. – Такая смелая и такая чувствительная… Посмотри на меня. Неужели землянки такие же глупенькие, как наши селянки?

– Мы идеалистки, – всхлипнула я, сообразив, что он сейчас вовсе не интеллект имеет в виду. Лишь на мгновение позволила себе заглянуть любимому в глаза и тут же снова спрятала лицо у него на груди.

– Все или ничего? – хмыкнул рарк. – Хорошая позиция. Мне нравится… Ты поэтому замолчала? Решила, что мне не нужна?

– Ты разозлился…

– На самого себя. Я же столько времени провел с тобой рядом. Столько раз сам говорил тебе о твоей… ненормальности. И не был внимательным настолько, чтобы самому разобраться или дать тебе возможность мне во всем признаться. В итоге узнал последним.

В этот момент мы оба невольно посмотрели на Таша, так неудачно выдавшего информацию. Морда шоша выражала крайнюю степень умиления, а тело чуть покачивалось, как в трансе.

– Что? – среагировав на наше внимание, пушистик мотнул головой и встрепенулся. Сверкнув даже не огненными, а искряще-белыми глазами, наябедничал: – Я тоже не первым был. Ну да, это Дьер все выпытал. Медея по своей воле ему ничего бы не рассказа-а-ала.

Он вел себя и говорил так, будто был… пьян?

– Таш, ты бы сбросил излишки энергии, – серьезно посоветовал Ньевор. – И когда успел так набраться? Я же только приехал.

– От вас тут наберешься. – Таш на непослушных, заплетающихся ногах отошел в сторону, продолжая бурчать: – От одной бьет фонтаном, второй тоже себя не сдерживает…

– Таш? – заволновался Ньевор, но я легко коснулась его руки, останавливая и объясняя:

– Он почему-то мои эмоции тоже впитывает. Когда это выяснилось, очень переживал, что потерял способность поглощать твои. А теперь убедился, что это не так. Вот на радостях и переборщил, наверное.

– Земляне слышат шошей? И могут вступать с ними в симбиоз? Не знал. Или тебе тоже мрисса нужна? – рассеянно начал расспрашивать Ньвор, следя глазами за питомцем, который, отойдя на безопасное расстояние, вздыбил шерсть и встряхнулся, как собака, которая выбралась из воды. Вот только вместо брызг в стороны полетели искры.