– По-моему, он был готов избить меня за то, что я назвал его полицейским перед шаманкой. А если он и меня убьет?
– Будешь чепуху пороть – он нас обоих убьет! Тащи давай!
До меня донеслась резкая вонь, запах ягнятины и крови. Только пэкчон, изгои, убивали живых существ – что животных, что людей.
Сквозь головокружение, подобно человеку из тумана, на меня снизошло озарение. Полиция нанимала пэкчон для казни преступников. А что, если полицейский Сим заманил их сюда обещаниями, что общество их примет и зауважает, если они ему помогут?
Вполне возможно. Вспомнились слова молодого господина Чхои: «Любое зло рождается из несбыточного желания что-то значить».
Пока я раздумывала, что делать, меня подняли с земли. Голова повисла в воздухе. Как странно.
Я моргнула, пытаясь прогнать ночную темноту, пытаясь избавиться от болезненного беспорядка в голове, но прежде, чем я сумела сообразить, что происходит, я почувствовала рывок. Холодный воздух вокруг и падение. Невесомость. Желудок подпрыгнул.
Тишину нарушил громкий всплеск.
Вода наполнила рот и нос, обожгла глаза. В полнейшей темноте я за что-то схватилась. Что бы это ни было, оно подняло меня вверх, к поверхности воды, и я вдохнула воздух. Только отдышавшись, я осознала, что не слышу ничего, кроме плеска воды о каменные стены вокруг. Я враз очнулась.
Меня бросили в колодец.
Где-то далеко наверху виднелся усыпанный звездами круг неба. Он освещал грязные стены и рябь на воде. Я взглянула на то, за что схватилась. Оно было твердым, покрытым тканью и местами склизким. Я провела по нему пальцами, пока не наткнулась на волосы.
Человеческие волосы.
Сердце ухнуло в пятки. Я отшатнулась, и труп закружился на волнах, лицом вниз. Я в отчаянии попыталась упереться в воду, ткань обвила мне ноги; в конце концов мне удалось вцепиться ногтями в расщелины между камнями.
«Пожалуйста, нет, пожалуйста, нет».
Я оглянулась через плечо и поймала взгляд затянутых серой дымкой глаз шаманки. На месте носа у нее зияла дыра. Рот раскрыт большим темным кругом.
Она закричала; а может быть, закричала я. В панике было не разобрать.
– Она до сих пор жива! – закричал молодой мужчина где-то наверху. – Абоджи, я же говорил!
– Поздно! Нам надо вернуться в дом Пёль до восхода. Мы там договорились встретиться. Потом переберемся в безопасное местечко и забудем обо всем этом. Давай, пошли. Сейчас же!
– Но абоджи!
– Тихо! – дрожащим голосом вскрикнул отец. – П-подумай. Просто задумайся! Нам не придется больше лить чужую кровь. Он обещал. Он нам поклялся!
– Но!..
– Она слишком много знает. Думаешь, он оставит нас в живых, если мы ее вытащим? А вот и нет – мы потеряем не только деньги, но и головы. Быстро, пошли отсюда!
Глядя на дыру на лице шаманки, я потянулась к собственному носу. Он все еще был на месте, хотя из глубокой болезненной раны сочилась кровь. Похоже, Сим собирался отрезать нос и мне, но не успел – может, услышал кого.
Я повернулась к стене и попыталась взобраться вверх. Однако камни были слишком скользкими, и я упала обратно в воду. Волной ко мне поднесло труп. Я снова закричала, захрипела, несмотря на то что горло и голова пылали болью.
Я в ловушке. Я еще никогда и ничего так не боялась. Зубы у меня стучали. Я замерла, цепляясь за стену, обратившись спиной к телу. Я боялась двинуться. А вдруг труп очнется? Вдруг ее склизкая рука коснется меня, ее черные волосы обхватят мне горло?
– Орабони… – всхлипнула я. – Орабони!
«Иногда надо хорошенько подумать, – сказал он как-то раз, когда мы потерялись под дождем, – вместо того, чтобы давать волю чувствам».
Я несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь. В ход пошла логика с отрезвляющими вопросами.
Женщина мертва? Да.
И двигаться не может? Нет.
Тебя что-то держит за лодыжки? Да.
Может ли это быть твоя одежда? Да.
Пока я не двигаюсь, ткань не будет липнуть к ногам, а труп – качаться на волнах. И ничего ко мне не потянется.
Дышать стало проще.
Я заставила себя обернуться через плечо. Труп незрячими глазами уставился в небо. Я уже видела утопших. Хеён даже объясняла, почему они всплывают: когда люди задыхаются, они некоторое время еще держатся на воде, а потом тонут. Судя по тому, что шаманка еще не ушла под воду, хотя с ее смерти прошло уже несколько часов, ее либо задушили, либо утопили.
Страх утих, и вместо ожившего трупа я увидела несчастную женщину, чья вина была лишь в том, что она слишком долго жила. Она знала полицейского Сима ребенком и даже спустя столько лет узнала его – и потому Сим заставил ее молчать. Иначе бы быстро разошлись слухи, и советник Чхои тут же обо всем узнал.
– Простите, – прошептала я.
Я закинула голову наверх и посмотрела на небо. Если я отсюда не выберусь, очень скоро я присоединюсь к шаманке на том свете. Пальцы уже дрожали от усталости.
– Я тут! – глотку разодрало болью, как от клинка. – Помогите!
В ответ я услышала только хлопанье крыльев. Шелест листвы под горным ветром. Плеск воды о каменные стены. Бескрайняя равнодушная тишина пугала. Наверху никого не было.
Я вцепилась ногтями в камень повыше, попыталась взобраться по стене, подтянуться, но соскользнула. С бульканьем я погрузилась в воду, рот наполнил вкус гнили, волны сомкнулись над моим пучком волос. Барахтаясь, я сумела всплыть на поверхность, но силы мои были на исходе. Моя жизнь зависела от расщелин между камнями.
Но я не могла сейчас сдаться. Я попыталась снова. Стена же неровная, у меня могло получиться. Тем не менее, как бы я ни старалась, я едва сумела приподняться над водой. К тому моменту, как небо потемнело до самого черного оттенка, я уже вовсю дрожала от усталости и холода. Разум затуманился. Хотелось сдаться и уснуть.
Я больно ущипнула себя за щеку.
Я не могу так просто взять и умереть! После всего, через что я прошла… Я должна была сказать инспектору Хану, что знаю, кто настоящий убийца. Я ведь не успела сказать ему: «Орабони, не бойся».
Я проползла вдоль стены, пытаясь найти путь полегче. Нужны были выступающие камни, глубокие расщелины. Я металась из стороны в сторону и вдруг замерла, распластавшись на воде. Мои руки и ноги касались противоположных стен. Я сдвинула одну ногу, затем другую. Уперлась ладонями в камни, подтолкнула себя наверх. Руки дрожали. Я до нитки промокла, так что казалось, будто я тащу на себе мешок камней, но у меня получалось! Я выбралась из ледяных объятий воды. С волос капало, пряди лезли в глаза, но я видела, видела, как приближается небо над головой.
Все ближе и ближе.
Из последних сил я толкала себя выше. Я уже чувствовала запах свежего воздуха, сухих листьев, мха. Но тут плечо пронзила резкая боль, и рука повисла бесполезной плетью. Я ее вывихнула! Теперь меня удерживали только трясущиеся ноги. Я начала скользить вниз. Кусочек неба над головой уменьшался. Скоро я снова окажусь под водой.
На место страха пришла горечь. Я умру, и какой-нибудь крестьянин выловит мой труп, распухший до неузнаваемости.
Возникшая сверху рука схватила меня за воротник.
– Соль-а, лезь выше! – послышался низкий голос. – Хватайся за руку!
Я подняла глаза. По каменным стенам колодца и моим окровавленным рукам струился свет факелов. На меня испуганно смотрел инспектор Хан. Впервые за двенадцать лет я коснулась его руки, и его пальцы обвили мои.
– Не бойся, я не отпущу. Ты почти наверху.
Свежий воздух хлынул мне в лицо. Еще один рывок – и я повалилась на землю. На сердце тут же полегчало. Я не могла в это поверить: я была в безопасности. Я еле заставила себя обернуться на звук шагов по мерзлой листве.
Меня окружили факелы и удивленные взгляды полицейских и командора Ли.
– Что? – вскрикнул полицейский Го. – Это что, Соль?
– Так это она там скреблась? – спросил другой полицейский.
– Кто тебя туда скинул? – потребовал ответа командор Ли. – Полицейский Сим?
– Он от-тдал приказ. – Правое плечо горело болью, но я слабо подняла руку и указала на колодец. – Т-там еще од-дин человек. Мертвый.
Го кинулся вперед и, высоко подняв факел, нагнулся над колодцем.
– Так точно, – кинул он через плечо. – Труп и есть. Кто это?
– Шаманка. Она жила на горе…
Кто-то в толпе испуганно ахнул. Тот самый старик, который приложил руку к унижению Пёль и который проводил меня к шаманской хижине. Видимо, он и полицейским предложил свою помощь.
– То есть всего полицейский Сим убил троих, – подвел итог инспектор Хан.
– Ч-ч-четверых, – зубы у меня стучали. – Еще свою мать. Я з-знаю, что он убил ее.
На меня уставился еще один человек – статный мужчина, облаченный в фиолетовые шелковые одежды для верховой езды. Даже в темноте было видно, что он по-солдатски красив: у него было храброе точеное лицо с благородными глазами. Я узнала советника Чхои. А он, услышав, как умерла его любовница, закрыл глаза рукой.
– Собственную мать… Вы уверены, что убийца – полицейский Сим?
– Вне всяких сомнений. Он причастен к убийствам, – инспектор Хан поглядел в мою сторону. На его щеке алела незажившая царапина от моих ногтей.
Урим. Он не произнес ее имя. В правом виске застучало.
– Когда ты в последний раз видела старшего полицейского Сима? – спросил меня инспектор Хан.
От стучащей в висках крови я едва могла думать, но все же выдавила:
– После полудня, господин.
– Слишком давно, – инспектор взглянул на сине-серое небо, луну заслоняли облака. – Сим не стал бы возвращаться в столицу. Он сказал стражнику, что придет поговорить со мной, и, видимо, через бумажную дверь подслушал мой разговор со слугой. Услышал про обвинения против него. Куда бы Сим ни направился, он, наверное, уже далеко…
Пока одни полицейские размышляли, что делать, а другие вытаскивали труп из колодца, я не могла сдвинуться с места. Мои мысли не отпускала Урим: ее пальцы, холодные, липкие от крови, отчаянно цепляются за мои. «Соль, пожалуйста, помоги, пожалуйста, прошу тебя, помоги мне!» По спине пробежали мурашки. Ее мольбы эхом отзывались во мне, ее голос становился все громче и громче, пока не осталось места для других звуков.
– Все хорошо?
Я подняла глаза на инспектора Хана. В голове вспыхнула искра.
– Будешь чепуху пороть – он нас обоих убьет! Тащи давай!
До меня донеслась резкая вонь, запах ягнятины и крови. Только пэкчон, изгои, убивали живых существ – что животных, что людей.
Сквозь головокружение, подобно человеку из тумана, на меня снизошло озарение. Полиция нанимала пэкчон для казни преступников. А что, если полицейский Сим заманил их сюда обещаниями, что общество их примет и зауважает, если они ему помогут?
Вполне возможно. Вспомнились слова молодого господина Чхои: «Любое зло рождается из несбыточного желания что-то значить».
Пока я раздумывала, что делать, меня подняли с земли. Голова повисла в воздухе. Как странно.
Я моргнула, пытаясь прогнать ночную темноту, пытаясь избавиться от болезненного беспорядка в голове, но прежде, чем я сумела сообразить, что происходит, я почувствовала рывок. Холодный воздух вокруг и падение. Невесомость. Желудок подпрыгнул.
Тишину нарушил громкий всплеск.
Вода наполнила рот и нос, обожгла глаза. В полнейшей темноте я за что-то схватилась. Что бы это ни было, оно подняло меня вверх, к поверхности воды, и я вдохнула воздух. Только отдышавшись, я осознала, что не слышу ничего, кроме плеска воды о каменные стены вокруг. Я враз очнулась.
Меня бросили в колодец.
Где-то далеко наверху виднелся усыпанный звездами круг неба. Он освещал грязные стены и рябь на воде. Я взглянула на то, за что схватилась. Оно было твердым, покрытым тканью и местами склизким. Я провела по нему пальцами, пока не наткнулась на волосы.
Человеческие волосы.
Сердце ухнуло в пятки. Я отшатнулась, и труп закружился на волнах, лицом вниз. Я в отчаянии попыталась упереться в воду, ткань обвила мне ноги; в конце концов мне удалось вцепиться ногтями в расщелины между камнями.
«Пожалуйста, нет, пожалуйста, нет».
Я оглянулась через плечо и поймала взгляд затянутых серой дымкой глаз шаманки. На месте носа у нее зияла дыра. Рот раскрыт большим темным кругом.
Она закричала; а может быть, закричала я. В панике было не разобрать.
– Она до сих пор жива! – закричал молодой мужчина где-то наверху. – Абоджи, я же говорил!
– Поздно! Нам надо вернуться в дом Пёль до восхода. Мы там договорились встретиться. Потом переберемся в безопасное местечко и забудем обо всем этом. Давай, пошли. Сейчас же!
– Но абоджи!
– Тихо! – дрожащим голосом вскрикнул отец. – П-подумай. Просто задумайся! Нам не придется больше лить чужую кровь. Он обещал. Он нам поклялся!
– Но!..
– Она слишком много знает. Думаешь, он оставит нас в живых, если мы ее вытащим? А вот и нет – мы потеряем не только деньги, но и головы. Быстро, пошли отсюда!
Глядя на дыру на лице шаманки, я потянулась к собственному носу. Он все еще был на месте, хотя из глубокой болезненной раны сочилась кровь. Похоже, Сим собирался отрезать нос и мне, но не успел – может, услышал кого.
Я повернулась к стене и попыталась взобраться вверх. Однако камни были слишком скользкими, и я упала обратно в воду. Волной ко мне поднесло труп. Я снова закричала, захрипела, несмотря на то что горло и голова пылали болью.
Я в ловушке. Я еще никогда и ничего так не боялась. Зубы у меня стучали. Я замерла, цепляясь за стену, обратившись спиной к телу. Я боялась двинуться. А вдруг труп очнется? Вдруг ее склизкая рука коснется меня, ее черные волосы обхватят мне горло?
– Орабони… – всхлипнула я. – Орабони!
«Иногда надо хорошенько подумать, – сказал он как-то раз, когда мы потерялись под дождем, – вместо того, чтобы давать волю чувствам».
Я несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь. В ход пошла логика с отрезвляющими вопросами.
Женщина мертва? Да.
И двигаться не может? Нет.
Тебя что-то держит за лодыжки? Да.
Может ли это быть твоя одежда? Да.
Пока я не двигаюсь, ткань не будет липнуть к ногам, а труп – качаться на волнах. И ничего ко мне не потянется.
Дышать стало проще.
Я заставила себя обернуться через плечо. Труп незрячими глазами уставился в небо. Я уже видела утопших. Хеён даже объясняла, почему они всплывают: когда люди задыхаются, они некоторое время еще держатся на воде, а потом тонут. Судя по тому, что шаманка еще не ушла под воду, хотя с ее смерти прошло уже несколько часов, ее либо задушили, либо утопили.
Страх утих, и вместо ожившего трупа я увидела несчастную женщину, чья вина была лишь в том, что она слишком долго жила. Она знала полицейского Сима ребенком и даже спустя столько лет узнала его – и потому Сим заставил ее молчать. Иначе бы быстро разошлись слухи, и советник Чхои тут же обо всем узнал.
– Простите, – прошептала я.
Я закинула голову наверх и посмотрела на небо. Если я отсюда не выберусь, очень скоро я присоединюсь к шаманке на том свете. Пальцы уже дрожали от усталости.
– Я тут! – глотку разодрало болью, как от клинка. – Помогите!
В ответ я услышала только хлопанье крыльев. Шелест листвы под горным ветром. Плеск воды о каменные стены. Бескрайняя равнодушная тишина пугала. Наверху никого не было.
Я вцепилась ногтями в камень повыше, попыталась взобраться по стене, подтянуться, но соскользнула. С бульканьем я погрузилась в воду, рот наполнил вкус гнили, волны сомкнулись над моим пучком волос. Барахтаясь, я сумела всплыть на поверхность, но силы мои были на исходе. Моя жизнь зависела от расщелин между камнями.
Но я не могла сейчас сдаться. Я попыталась снова. Стена же неровная, у меня могло получиться. Тем не менее, как бы я ни старалась, я едва сумела приподняться над водой. К тому моменту, как небо потемнело до самого черного оттенка, я уже вовсю дрожала от усталости и холода. Разум затуманился. Хотелось сдаться и уснуть.
Я больно ущипнула себя за щеку.
Я не могу так просто взять и умереть! После всего, через что я прошла… Я должна была сказать инспектору Хану, что знаю, кто настоящий убийца. Я ведь не успела сказать ему: «Орабони, не бойся».
Я проползла вдоль стены, пытаясь найти путь полегче. Нужны были выступающие камни, глубокие расщелины. Я металась из стороны в сторону и вдруг замерла, распластавшись на воде. Мои руки и ноги касались противоположных стен. Я сдвинула одну ногу, затем другую. Уперлась ладонями в камни, подтолкнула себя наверх. Руки дрожали. Я до нитки промокла, так что казалось, будто я тащу на себе мешок камней, но у меня получалось! Я выбралась из ледяных объятий воды. С волос капало, пряди лезли в глаза, но я видела, видела, как приближается небо над головой.
Все ближе и ближе.
Из последних сил я толкала себя выше. Я уже чувствовала запах свежего воздуха, сухих листьев, мха. Но тут плечо пронзила резкая боль, и рука повисла бесполезной плетью. Я ее вывихнула! Теперь меня удерживали только трясущиеся ноги. Я начала скользить вниз. Кусочек неба над головой уменьшался. Скоро я снова окажусь под водой.
На место страха пришла горечь. Я умру, и какой-нибудь крестьянин выловит мой труп, распухший до неузнаваемости.
Возникшая сверху рука схватила меня за воротник.
– Соль-а, лезь выше! – послышался низкий голос. – Хватайся за руку!
Я подняла глаза. По каменным стенам колодца и моим окровавленным рукам струился свет факелов. На меня испуганно смотрел инспектор Хан. Впервые за двенадцать лет я коснулась его руки, и его пальцы обвили мои.
– Не бойся, я не отпущу. Ты почти наверху.
Свежий воздух хлынул мне в лицо. Еще один рывок – и я повалилась на землю. На сердце тут же полегчало. Я не могла в это поверить: я была в безопасности. Я еле заставила себя обернуться на звук шагов по мерзлой листве.
Меня окружили факелы и удивленные взгляды полицейских и командора Ли.
– Что? – вскрикнул полицейский Го. – Это что, Соль?
– Так это она там скреблась? – спросил другой полицейский.
– Кто тебя туда скинул? – потребовал ответа командор Ли. – Полицейский Сим?
– Он от-тдал приказ. – Правое плечо горело болью, но я слабо подняла руку и указала на колодец. – Т-там еще од-дин человек. Мертвый.
Го кинулся вперед и, высоко подняв факел, нагнулся над колодцем.
– Так точно, – кинул он через плечо. – Труп и есть. Кто это?
– Шаманка. Она жила на горе…
Кто-то в толпе испуганно ахнул. Тот самый старик, который приложил руку к унижению Пёль и который проводил меня к шаманской хижине. Видимо, он и полицейским предложил свою помощь.
– То есть всего полицейский Сим убил троих, – подвел итог инспектор Хан.
– Ч-ч-четверых, – зубы у меня стучали. – Еще свою мать. Я з-знаю, что он убил ее.
На меня уставился еще один человек – статный мужчина, облаченный в фиолетовые шелковые одежды для верховой езды. Даже в темноте было видно, что он по-солдатски красив: у него было храброе точеное лицо с благородными глазами. Я узнала советника Чхои. А он, услышав, как умерла его любовница, закрыл глаза рукой.
– Собственную мать… Вы уверены, что убийца – полицейский Сим?
– Вне всяких сомнений. Он причастен к убийствам, – инспектор Хан поглядел в мою сторону. На его щеке алела незажившая царапина от моих ногтей.
Урим. Он не произнес ее имя. В правом виске застучало.
– Когда ты в последний раз видела старшего полицейского Сима? – спросил меня инспектор Хан.
От стучащей в висках крови я едва могла думать, но все же выдавила:
– После полудня, господин.
– Слишком давно, – инспектор взглянул на сине-серое небо, луну заслоняли облака. – Сим не стал бы возвращаться в столицу. Он сказал стражнику, что придет поговорить со мной, и, видимо, через бумажную дверь подслушал мой разговор со слугой. Услышал про обвинения против него. Куда бы Сим ни направился, он, наверное, уже далеко…
Пока одни полицейские размышляли, что делать, а другие вытаскивали труп из колодца, я не могла сдвинуться с места. Мои мысли не отпускала Урим: ее пальцы, холодные, липкие от крови, отчаянно цепляются за мои. «Соль, пожалуйста, помоги, пожалуйста, прошу тебя, помоги мне!» По спине пробежали мурашки. Ее мольбы эхом отзывались во мне, ее голос становился все громче и громче, пока не осталось места для других звуков.
– Все хорошо?
Я подняла глаза на инспектора Хана. В голове вспыхнула искра.