— Да, — Эд сделал драматичную паузу. — Но пока ты можешь сделать все правильно. Убери Кэтрин и поговори с ним. Расскажи о своих чувствах, дай ему тебя увидеть. Он этого хочет, Милли. Ты сама читала, он хочет, чтобы что-то произошло между вами. Кэтрин заставляет его сомневаться, а это ты! Дай ему то, чего он хочет.
Я потёрла виски. Могла ли я дать Рейду то, чего он хотел? Тут и думать не стоит. Я точно не хочу его терять.
— Как это сделать? — спросила я, почти морщась, будто боялась признаться, что думала о подобном. — Что мне сказать?
Эд и Алекс склонились вперёд, мы сгрудились над стойкой на кухне.
— Скажи ему, что твой дедушка умер и оставил тебе большущий дом, и в завещании говорится, что тебе нужно жить там и…
— Это не «Скуби Ду», Эд, — сказал Алекс, качая головой. — Нужно проще.
— Да. Проще — лучше, — Эд выпрямился и оглядел комнату, просиял при виде своей сумки от ноутбука. Он включил компьютер перед нами и повернулся ко мне.
Я всё ещё сомневалась, но зашла на сайт и в аккаунт Кэтрин. Кнопка ОТВЕТИТЬ почти пульсировала на экране.
— Ладно, — Эд нервно сглотнул. — Вот, что мы сделаем.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Рейд
Когда я переживал или был чем-то озабочен, ничто не могло успокоить меня лучше, чем поход в собственную лабораторию. Я брал стопку слайдов в одном из шкафов, где хранились работы моих аспирантов, и отправлялся в тёмное спокойствие кабинета.
Мой новый студент, Габриэль, измерял дендритные шипики в зрительной коре, и он начал понимать протокол окрашивания. Флюорофоры — ярко-зелёные, чёткие, низкофоновые. Я проверял его последние эксперименты, и гордость стала прогонять тревогу, терзавшую меня двадцать минут назад.
В темноте мой телефон загорелся оповещением из «IRL»: новое сообщение от Кэт. Мой желудок снова сжался. Вот, после всех наших сообщений мы наконец-то встретимся.
От: Кэтрин М.
Отправлено: 17:54, 7 апреля
Привет, Рейд,
Надо было многое обдумать после твоего последнего сообщения, кое-какие изменения произошли и у меня, так что я не сразу смогла подобрать нужные слова.
Во-первых, я хочу поблагодарить тебя за честность, за желание высказать всё как есть. Меня не расстроила информация о твоей подруге, я знаю, как это работает. И меня восхищает то, как ты поделился тем, что тебе нужно и чего ты хочешь. Мне самой стоит научиться так делать.
Во-вторых, то, о чем я сейчас расскажу, звучит безумно, ведь это произошло в переломный момент наших «отношений». Сегодня утром я узнала, что меня переводят в другую исследовательскую группу. Она находится в Кембридже, который в Массачусетсе. Похоже ничего романтического у нас не выйдет. Я правда расстроена. Мне казалось, что мы очень друг другу подходим. И всё-таки нет смысла продлевать эти страдания. И планировать встречу.
Уверена, ты сейчас читаешь это и думаешь: «Я точно переписывался с мужиком родом из какой-то английской деревеньки, и он решил посмеяться надо мной» … Уверяю тебя, я — женщина, которая не желала ничего плохого.
И надеюсь, что у тебя всё получится с подругой.
Порой то, чего мы хотим, прямо перед нами, но мы поздно это замечаем.
Береги себя, Рейд,
К.
Я прочёл снова, потому что смысл слов был не понят с первого раза. После всех писем и откровенностей… мы не встретимся?
Неописуемое ошеломление обрушилось на меня. С одной стороны, хуже не стало: всё это длилось месяц, ситуация с Милли была неясной, других вариантов отношений не намечалось. Да, романтичная жизнь не удалась, но в остальном я был в порядке.
С другой стороны, меня будто дважды бросили.
Я уже читал сообщение в третий раз, когда фото Милли высветилось на экране. Она сама сделала его, когда ввела свой номер: широко улыбалась на нем в солнцезащитных очках Криса и моей бейсболке.
Я хотел смеяться. Кэт отказала мне. Я не говорил с Милли с прошлой ночи. Конечно, сейчас она звонила.
— Привет, Миллс.
— Привет, Рейди, — она звучала печально или нервно. Она была подавлена так, что я задался вопросом, понимала ли она, что после секса поступила не лучшим образом.
Пока она молчала, я успел убрать предметное стекло с лотка микроскопа и вернуть его в коробку.
— Что такое?
— Можешь заехать? — спросила она. — На ужин? Или я к тебе? — ещё одна неуверенная пауза, а потом. — Поговорить.
— Поговорить? — спросил я. Милли еще ни разу не просила поговорить.
— О нас, — она кашлянула. — О ночи. Первой, у твоих родителей, прошлой. Обо всём.
Ого. Я был потрясён.
— Да. Я буду у тебя через двадцать минут.
Она с дрожью рассмеялась.
— Не спеши. Мне нужно сначала немного напиться.
Я молчал, тихо раздражаясь, а она застонала в тишине.
— Шучу, — сказала она. — Да уж, я ужасна. Рейд, просто приезжай, хорошо?
* * *
Весна запустила тёплые пальцы в Санта-Барбару. Жар дня задержался после заката, и даже в машине чувствовался запах цветущих лоз у дома Милли, что забило мне голову и вызывало клаустрофобию.
У обочины я вытащил телефон и посмотрел на профиль Кэтрин. Если честно, мне было грустно, что она переезжает. Я хотел бы иметь такую связь с кем-нибудь. Я думал, что мы с Милли могли снова стать друзьями. Может, Кэтрин была для меня особенной. Её профиль за последний час стал неактивным — я уже не мог его листать. Осталась только фотография: линия подбородка, голое плечо и небольшой шрам. Мне нравилось теперь, что она не выставляла всё в себе напоказ, а делилась куда большим в сообщениях.
— Ну, — произнёс я в затихшей машине. — Вот и всё.
Зажав большим пальцем иконку «IRL» на экране, дождался, пока приложение выделится, и удалил его.
Я поднял взгляд, увидел Милли. Она ждала меня на крыльце, сцепив ладони.
Всё в этой сцене казалось странным: она ждала меня там, хотела поговорить, нервничала, широко улыбалась при виде меня.
— Ты ведёшь себя странно, — сказал я, поднявшись на первую ступеньку её крыльца.
— Знаю. Знаю, — она вытерла ладони о джинсы, и моё внимание приковали голые руки и длинная гладкая шея. — Не бери в голову. Я ужасно нервничаю.
Она подошла ко мне, и я словно сдулся от облегчения. Я переживал из-за Кэт. Из-за нас с Милли. Меня расстроила неудача с Дейзи. И то, что я мог сейчас получить объятия, чуть не заставило меня растаять на пороге дома Милли.
Она обвила руками мою шею, притягивая меня ближе. Я словно вернулся домой, и странное ощущение дежавю заставило крепче сжать её в объятиях. Так обнимались после ссоры или долгой разлуки. В этом было утешение. Я выдохнул в нежную кожу её шеи и плеча, прижался губами раз, другой, задел небольшой шрам.
Её шрам.
Сердце предупредительно стукнулось о грудину, а потом резко заколотилось в тяжёлом, многозначительном пульсе. Я вспомнил сообщение Кэт.
«Я смогла пройти половину эгого аттракциона, не напрудив в штаны».
Та же глупая опечатка, что и у Милли.
Тот же шрам.
Я отпрянул, прижал ладони к глазам. Это не могло быть правдой.
— Рейд?
Я пытался оставаться объективным, переосмыслить все факты.
Мама Милли умерла, когда она была совсем юной.
И её подруга Эйвери упоминала, что отец Милли был болен.
И шрам Милли. Опечатка Милли. Шутки Милли. «Улётные девчонки». И переезд Кэт после моего предложения встретиться.
Последняя строка эхом отозвалась в голове: «Порой то, чего мы хотим, прямо перед нами, но мы поздно это замечаем».
Какого хрена здесь происходит?
Я потёрла виски. Могла ли я дать Рейду то, чего он хотел? Тут и думать не стоит. Я точно не хочу его терять.
— Как это сделать? — спросила я, почти морщась, будто боялась признаться, что думала о подобном. — Что мне сказать?
Эд и Алекс склонились вперёд, мы сгрудились над стойкой на кухне.
— Скажи ему, что твой дедушка умер и оставил тебе большущий дом, и в завещании говорится, что тебе нужно жить там и…
— Это не «Скуби Ду», Эд, — сказал Алекс, качая головой. — Нужно проще.
— Да. Проще — лучше, — Эд выпрямился и оглядел комнату, просиял при виде своей сумки от ноутбука. Он включил компьютер перед нами и повернулся ко мне.
Я всё ещё сомневалась, но зашла на сайт и в аккаунт Кэтрин. Кнопка ОТВЕТИТЬ почти пульсировала на экране.
— Ладно, — Эд нервно сглотнул. — Вот, что мы сделаем.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Рейд
Когда я переживал или был чем-то озабочен, ничто не могло успокоить меня лучше, чем поход в собственную лабораторию. Я брал стопку слайдов в одном из шкафов, где хранились работы моих аспирантов, и отправлялся в тёмное спокойствие кабинета.
Мой новый студент, Габриэль, измерял дендритные шипики в зрительной коре, и он начал понимать протокол окрашивания. Флюорофоры — ярко-зелёные, чёткие, низкофоновые. Я проверял его последние эксперименты, и гордость стала прогонять тревогу, терзавшую меня двадцать минут назад.
В темноте мой телефон загорелся оповещением из «IRL»: новое сообщение от Кэт. Мой желудок снова сжался. Вот, после всех наших сообщений мы наконец-то встретимся.
От: Кэтрин М.
Отправлено: 17:54, 7 апреля
Привет, Рейд,
Надо было многое обдумать после твоего последнего сообщения, кое-какие изменения произошли и у меня, так что я не сразу смогла подобрать нужные слова.
Во-первых, я хочу поблагодарить тебя за честность, за желание высказать всё как есть. Меня не расстроила информация о твоей подруге, я знаю, как это работает. И меня восхищает то, как ты поделился тем, что тебе нужно и чего ты хочешь. Мне самой стоит научиться так делать.
Во-вторых, то, о чем я сейчас расскажу, звучит безумно, ведь это произошло в переломный момент наших «отношений». Сегодня утром я узнала, что меня переводят в другую исследовательскую группу. Она находится в Кембридже, который в Массачусетсе. Похоже ничего романтического у нас не выйдет. Я правда расстроена. Мне казалось, что мы очень друг другу подходим. И всё-таки нет смысла продлевать эти страдания. И планировать встречу.
Уверена, ты сейчас читаешь это и думаешь: «Я точно переписывался с мужиком родом из какой-то английской деревеньки, и он решил посмеяться надо мной» … Уверяю тебя, я — женщина, которая не желала ничего плохого.
И надеюсь, что у тебя всё получится с подругой.
Порой то, чего мы хотим, прямо перед нами, но мы поздно это замечаем.
Береги себя, Рейд,
К.
Я прочёл снова, потому что смысл слов был не понят с первого раза. После всех писем и откровенностей… мы не встретимся?
Неописуемое ошеломление обрушилось на меня. С одной стороны, хуже не стало: всё это длилось месяц, ситуация с Милли была неясной, других вариантов отношений не намечалось. Да, романтичная жизнь не удалась, но в остальном я был в порядке.
С другой стороны, меня будто дважды бросили.
Я уже читал сообщение в третий раз, когда фото Милли высветилось на экране. Она сама сделала его, когда ввела свой номер: широко улыбалась на нем в солнцезащитных очках Криса и моей бейсболке.
Я хотел смеяться. Кэт отказала мне. Я не говорил с Милли с прошлой ночи. Конечно, сейчас она звонила.
— Привет, Миллс.
— Привет, Рейди, — она звучала печально или нервно. Она была подавлена так, что я задался вопросом, понимала ли она, что после секса поступила не лучшим образом.
Пока она молчала, я успел убрать предметное стекло с лотка микроскопа и вернуть его в коробку.
— Что такое?
— Можешь заехать? — спросила она. — На ужин? Или я к тебе? — ещё одна неуверенная пауза, а потом. — Поговорить.
— Поговорить? — спросил я. Милли еще ни разу не просила поговорить.
— О нас, — она кашлянула. — О ночи. Первой, у твоих родителей, прошлой. Обо всём.
Ого. Я был потрясён.
— Да. Я буду у тебя через двадцать минут.
Она с дрожью рассмеялась.
— Не спеши. Мне нужно сначала немного напиться.
Я молчал, тихо раздражаясь, а она застонала в тишине.
— Шучу, — сказала она. — Да уж, я ужасна. Рейд, просто приезжай, хорошо?
* * *
Весна запустила тёплые пальцы в Санта-Барбару. Жар дня задержался после заката, и даже в машине чувствовался запах цветущих лоз у дома Милли, что забило мне голову и вызывало клаустрофобию.
У обочины я вытащил телефон и посмотрел на профиль Кэтрин. Если честно, мне было грустно, что она переезжает. Я хотел бы иметь такую связь с кем-нибудь. Я думал, что мы с Милли могли снова стать друзьями. Может, Кэтрин была для меня особенной. Её профиль за последний час стал неактивным — я уже не мог его листать. Осталась только фотография: линия подбородка, голое плечо и небольшой шрам. Мне нравилось теперь, что она не выставляла всё в себе напоказ, а делилась куда большим в сообщениях.
— Ну, — произнёс я в затихшей машине. — Вот и всё.
Зажав большим пальцем иконку «IRL» на экране, дождался, пока приложение выделится, и удалил его.
Я поднял взгляд, увидел Милли. Она ждала меня на крыльце, сцепив ладони.
Всё в этой сцене казалось странным: она ждала меня там, хотела поговорить, нервничала, широко улыбалась при виде меня.
— Ты ведёшь себя странно, — сказал я, поднявшись на первую ступеньку её крыльца.
— Знаю. Знаю, — она вытерла ладони о джинсы, и моё внимание приковали голые руки и длинная гладкая шея. — Не бери в голову. Я ужасно нервничаю.
Она подошла ко мне, и я словно сдулся от облегчения. Я переживал из-за Кэт. Из-за нас с Милли. Меня расстроила неудача с Дейзи. И то, что я мог сейчас получить объятия, чуть не заставило меня растаять на пороге дома Милли.
Она обвила руками мою шею, притягивая меня ближе. Я словно вернулся домой, и странное ощущение дежавю заставило крепче сжать её в объятиях. Так обнимались после ссоры или долгой разлуки. В этом было утешение. Я выдохнул в нежную кожу её шеи и плеча, прижался губами раз, другой, задел небольшой шрам.
Её шрам.
Сердце предупредительно стукнулось о грудину, а потом резко заколотилось в тяжёлом, многозначительном пульсе. Я вспомнил сообщение Кэт.
«Я смогла пройти половину эгого аттракциона, не напрудив в штаны».
Та же глупая опечатка, что и у Милли.
Тот же шрам.
Я отпрянул, прижал ладони к глазам. Это не могло быть правдой.
— Рейд?
Я пытался оставаться объективным, переосмыслить все факты.
Мама Милли умерла, когда она была совсем юной.
И её подруга Эйвери упоминала, что отец Милли был болен.
И шрам Милли. Опечатка Милли. Шутки Милли. «Улётные девчонки». И переезд Кэт после моего предложения встретиться.
Последняя строка эхом отозвалась в голове: «Порой то, чего мы хотим, прямо перед нами, но мы поздно это замечаем».
Какого хрена здесь происходит?