Земная комиссия, отчаявшись меня уговорить, махнула рукой и предложила самой все обсудить с принимающей стороной, а та…

Как позже выяснилось, на Валгосе кошки не водились – исчезли, причем очень давно. Зато сохранились легенды о могущественных ведьмах и картинки в древних манускриптах, на которых были изображены неизменные спутники этих самых ведьм, подозрительно похожие на больших, откормленных котов.

Так что мне в конце концов удалось убедить мага, проводившего собеседование с отобранными кандидатами, что мой Марр – близкий родственник тех самых легендарных фамильяров. Пэтов, как мы их называем. И вообще, у него огромный потенциал, просто способности еще не до конца раскрылись по причине слабого магического фона здесь, на Земле. А вот на Валгосе он сразу развернется, разойдется и проявит себя во всей красе – никому мало не покажется.

Маг выслушал мою пламенную речь, покосился на Маську, невозмутимо восседавшего в прозрачной капсуле-переноске, вздохнул и предложил проверить уровень нашей магической связи. Я напряглась, мысленно готовясь к поражению и отказу, но, как ни странно, измерения показали, что Марр идеально мне подходит. Разрешение было получено, и вскоре мы с официально утвержденным и «фамильяром» благополучно отбыли на Валгос.





* * *


Снег все падал и падал, грозя превратить мир за окном в один огромный сугроб. На поленьях весело плясало пламя, последний кусок сладкого пирога был честно поделен на четверых и незаметно проглочен вместе с горячим ароматным отваром. Марр, получив свой обед, сменил гнев на милость, перебрался на подлокотник хозяйского кресла и теперь басовито мурлыкал под моей ладонью. А я рассказывала друзьям обо всем, что произошло с тех пор, как мы расстались: о беседе в кабинете ректора, о встрече с неправильным эльфом на галерее… Даже о стрекозле с его «штрафным ударом» не забыла.

– Значит, декан эльфов уверен, что встречаться с Торэтом все равно придется? – переспросил Семен. Нахмурился, решительно качнул головой. – Что ж, если он так настаивает, почему не сходить? Сходим. И порядок наведем. Обязательно. Все как следует… зачистим.

– Почистим, – рассеянно поправила Полли, во всем любившая точность.

– Нет, именно зачистим, – не согласился Сэм и так невинно, почти добродушно при этом улыбнулся, что даже я заподозрила неладное.

Сэм и подобная улыбка – уже само по себе достаточно подозрительно, особенно, в нашей ситуации. А он еще и добавил:

– Не волнуйся, Поль, прорвемся, с нами не пропадешь. Мы еще научим тебя подносить патроны.

Чем окончательно ввел Полин в ступор.

– Это в самом крайнем случае, – утешила я ее. – Если печать все-таки заставит меня идти к эйру. Пока я вообще ничего не чувствую – обычная татуировка, и все. Сейчас еще рано, конечно, но, по словам Элистара, она уже должна хоть как-то проявить себя. Покалывать, нагреваться, заставлять руку неметь, вызывать беспричинное волнение и желание немедленно бежать к эльфу с тряпкой и ведром наперевес … В общем, исполнять свои прямые обязанности и напоминать о невыполненном долге, как положено магической метке. А она молчит – даже примерного направления к комнате Торэта не указывает.

Я подняла рукав и еще раз осмотрела запястье.

Кот лениво приоткрыл глаза, чтобы узнать, почему его вдруг перестали гладить, и заинтересованно потянулся к моей ладони. Обнюхал печать, фыркнул и внезапно сердито ударил по ней лапой.

– Даже Марру этот эльфийский подарок не нравится, – закончила я. – Так что, если магия не вынудит, никуда не пойду. Мириться высокородный не хочет, а прислуживать ему… нет уж, не дождется. Есть у меня одна идея… Вот только Канаги нужно кое о чем спросить, когда он придет. Заодно, кстати, разберемся, что там у них за проблемы с обретением фамильяра. Почему и декан, и Торэт меня им пугают? Магистр же уверял, что выбор питомца – простая формальность, ничего сложного. И еще, кто-нибудь слышал раньше про магхов?

Друзья дружно покачали головами.

– Может, перворожденные так магов называют? – предположила Полли.

– Угу, он магх, она магха, – хихикнула Сашка. – Хороша парочка.

– Вряд ли. Кто тогда «простая магха», о которой Торэт с таким пренебрежением говорил? Ладно, что толку гадать, куратор все объяснит.

Увы, Канаги мы так и не дождались. Вместо него примерно через час прибежал деловой, взъерошенный, как воробей, парень, судя по виду, младшекурсник с бытового, и, опасливо косясь на «загадочных иномирян», объявил, что должен отвести нас на обед. Дескать, мы теперь почти полноправные адепты и есть нам полагается не здесь, в доме, как раньше, а вместе со всеми – в академической столовой.

– Я Енц, – представился он под конец своей краткой речи. И, решив, что достаточно нас обо всем проинформировал, закончил: – Жду на улице. Только давайте поскорее, ладно?

Мы переглянулись, кивнули и уже через пять минут бодро топали за новоявленным проводником по запорошенной снегом аллее. Тем более, что и собираться-то особо не пришлось. Плащи, или как их называли в Эртдоре, мантии были всепогодными и сами подстраивались под колебания температуры – не промокали, не пачкались, согревали зимой, почти не чувствовались летом, а в помещении выглядели легкой накидкой. Так же обстояло и с обувью.

В общем, великое дело – магия. Полезное и в быту удобное.

– Быстрее, ну, быстрее же, – подгонял сопровождающий, успевший уже освоиться в нашем обществе и растерять весь свой первоначальный страх. – Вам-то торопиться некуда, у первого курса занятия только завтра начинаются, а мне потом на лекцию бежать к мэтру Ралграту. Он знаете, как придирается к опоздавшим? Нет? Ничего, еще узнаете, на общих лекциях… Да быстрее же!

И мы все ускоряли и ускоряли шаг, почти переходя на бег и распугивая попадавшихся на пути случайных прохожих. Те, завидев нашу процессию, торопливо шарахались в стороны. То ли от нас, то ли от меня, то ли от моего плаща, а скорее, – от всего сразу.

Представляю, какой фурор я произведу в столовой. О том, что Торэт тоже там, старалась не думать. Хватит с меня мыслей об этом ушастом.

Кстати, уши у него все-таки симпатичные. Забавные такие уши. Были бы мы друзьями, обязательно попросила бы разрешения их потрогать.

Огромное помещение, куда нас доставил местный «Сусанин» напоминало бальный зал какого-нибудь дворца и меньше всего походило на столовую. По крайней мере, как я ее себе представляла.

Высокий прозрачный купол – явно с магической очисткой, потому что снег, коснувшись его, сразу таял. Светильники, парившие под потолком, тяжелые портьеры на окнах, до блеска натертый паркет. А еще, столы со скатертями разного цвета, веером расходившиеся от центра – вернее от находившегося там радужного фонтана с миниатюрным бассейном. И никакой раздачи. Официантов, впрочем, тоже заметно не было.

– Значит так, – Енц деловито оттеснил нас в сторону, даже не дав как следует оглядеться. – Каждый факультет располагается строго в своем секторе. Найти нетрудно. Если что, по цвету плащей сориентируетесь.

Бытовик покосился на меня, чуть заметно скривился и добавил, ткнув пальцем куда-то вправо:

– «Белые» вот там сидят. Торэт с ними.

– За особым черным столом? – не выдержала я.

– Скорее, за приставным столиком, – хмыкнула Сашка.


Бытовик хохотнул, окинул нас неожиданно одобрительным взглядом, но тут же, стерев с лица улыбку, развел руками:

– Чего не знаю, того не знаю. Я туда не смотрю и остальным не советую, эльфы этого не любят. Вон, даже магией от остальных отгородились.

Он снова указал направо – туда, где над одним из столов, действительно, колыхалась тонкая, серебристо-белая завеса, почти незаметная, не скрывавшая ни лиц, ни фигур за ней, но делавшая их слегка размытыми, – и продолжил:

– Так что сама разберешься, где и как он ест, можешь даже потом с нашими девчонками этой невероятно важной информацией поделиться. Они все от Торэта без ума и будут рады любой новости о своем герое. Но это завтра, после выбора фамильяра, когда вы станете полноценными адептами и присоединитесь к своим факультетам. А пока все новички собираются там.

Енц чуть отошел, открывая обзор, и мы увидели стол недалеко от входа – длинный, накрытый простой неопределенного цвета скатертью, и студенты за ним сидели тоже самые, что ни на есть «разноцветные». Шумные, возбужденные, весело гомонящие или вполголоса переговаривающиеся. На мой взгляд, в том углу было гораздо интереснее, чем в правильных факультетских секторах – в эльфийском, так уж точно.

– А нам нельзя навсегда тут остаться? – озвучила Алекс мои мысли. – Всем вместе?

– Конечно, нет. Это временный стол, его вообще завтра уберут, – бытовик нетерпеливо мотнул головой. – Ладно, я поручение мэтра Канаги выполнил: довел вас и все показал. Дальше сами разберетесь. А я к своим пошел. До лекции час остался, нужно еще успеть списа… гм… в общем, кое-что сделать.

Он поднял руку в прощальном жесте, развернулся и внезапно отпрянул назад, почти отпрыгнул.

Причина странного поведения Енца выяснилась почти сразу, стоило лишь оглянуться.

В столовую входили двое – незнакомый мне золотоволосый эльф в традиционной мантии своего факультета и… Торэт, весь в черном. Оба высокие, стройные, по-военному подтянутые, безразличные ко всему происходящему, они разрезали толпу, как нож разрезает масло, и адепты почтительно расступались, освобождая им дорогу.

– Один – черный, другой – белый. Два веселых гуся, – шепотом пропел стоящий позади нас Сэм.

Мы с Сашкой прыснули от смеха. Тихо, почти беззвучно, но эльфы все же услышали и, как по команде, обернулись в нашу сторону.

Но если золотоволосый лишь удивленно-вопросительно вскинул брови, то Берриан при виде меня неожиданно остановился, словно уткнулся в какую-то преграду. Подался к нам, как будто хотел подойти, потом резко выпрямился, нарочито медленно осмотрел меня и задержал взгляд на запястье. Я невольно накрыла татушку ладонью, опуская рукав пониже, хотя печать и так была надежно скрыта. Семен тут же потянул меня к себе, успокаивающе приобнял на плечи. Глаза Торэта потемнели, как море перед бурей, он холодно усмехнулся и…

Отвернулись мы с ним одновременно и так же одновременно двинулись вперед, в зал.

До стола новичков оставалось шагов двадцать, до эльфийского – намного больше, и нам, прежде чем, разойтись в разные стороны: один – направо, другая – налево, пришлось идти рядом. Почти бок о бок.

И мы шли.

Глядя прямо перед собой, старательно игнорируя друг друга и… ощущая присутствие соседа всей кожей, каждым натянутым нервом и каплей крови. По крайней мере, я точно это чувствовала, и мне почему-то казалось, что и Берриан тоже.

Мы шли. А весь зал, притихнув… да что там притихнув – буквально затаив дыхание, внимательно наблюдал за нашим торжественным шествием.

Я свернула первой и не смогла сдержать облегченного вздоха. Торэт дернулся, мне почудилось даже, что он что-то сказал, но я не стала ни оглядываться, ни, тем более, останавливаться, стремясь поскорее отойти. Подальше от этого несносного эльфа.

Енц давно исчез – незаметно скрылся под шумок, так что к первокурсникам мы подошли в гордом одиночестве. Места за столом почти не было, но стоило нам приблизиться, как будущие «коллеги» стали проворно подвигаться, освобождая стулья. И тут над головами притихших студентов раздалось призывное:

– Эй… иномиряне!

С другой стороны стола нам махала рукой знакомая адептка, та, что стояла рядом на церемонии выбора.

– Идите сюда… Девочки, да потеснитесь же.

– Руайя, ты что, знаешь их? – округлив глаза, громким шепотом осведомилась одна из ее соседок, торопливо отползая в сторону.

– Ага, – беспечно отозвалась та. – Успели… пообщаться.

Семен первый отреагировал на приглашение. Улыбнулся как-то по-особому, очень по-мужски, я бы даже сказала, хищно так улыбнулся, и, не спуская с девушки глаз, не спеша направился в ее сторону. Нам ничего не оставалось, как последовать за ним.

– Всем привет, я Сэм, – приятель опустился на стул, дождался, пока мы сядем рядом. – Это Алекс, Лера и Полли. А ты, значит, Руайя? Ну, здравствуй, крошка Ру.

– Никакая я не крошка, – уже привычно вспыхнула девчонка, также не сводя с Семена взгляда. Против «Ру» она, видимо, ничего не имела.

Сэм никак не отреагировал на это справедливое возмущение, но по его лицу было заметно, что прозвище для нашей новой знакомой уже выбрано и обжалованию не подлежит.

– Я Минадин… – Хайда… – Аулина… – понеслось со всех сторон.

Осмелевшие адептки, заинтересованно блестя глазами, спешили присоединиться к беседе.

– Раз знакомству… – Семен щедро раздаривал улыбки направо и налево, а руку своей ближайшей соседки даже умудрился поцеловать, получив в ответ ее застенчивое хихиканье и недовольное сопение Руайи. – А чем здесь кормят усталых путников, с трудом добредших до столовой через снега и метели? Выбрать можно?

– Нельзя. У всех одно и тоже, – отрезала до сих пор сердившаяся Ру.

На столе, действительно, стояли одинаковые порционные горшочки, кувшины с напитками, тарелки с хлебом и выпечкой.

– Адепты питаются одинаково? Никакого разнообразия? – ужаснулась Полин.

– Нет, конечно, – рассмеялась полненькая рыжеволосая девушка, Хайда, кажется. – Только мы. А факультетам дают разное, и адептам тоже – в зависимости от потребности.

Она важно подняла палец и провозгласила, явно цитируя кого-то: