И котейшество отступил. Фыркнул что-то мгновенно притихшему Хану, повернулся ко мне.

– Иди-у-у-у. Не врет. Верю-у-у-у…

Провожал нас все тот же целитель – фанат ведьм и мой персональный поклонник. Вид у него был почти траурный, как у ребенка, у которого нагло отобрали самый вкусный в его жизни леденец. Пришлось заверить, что в доме, где живут земляне, ему всегда рады, пригласить на чай в ближайший выходной и пообещать познакомить с двумя потенциальными ведьмами и ведьмаком – первым на Валгосе.

До белой башни мы добрались очень быстро. Элистар торопился, я за ним едва поспевала. Прошли через первый этаж, миновали шумные коридоры, спустились в подвал, а потом по неприметной лестнице – ниже… и еще ниже… пока не оказались в странном подземном зале.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Огромное пустое пространство, круглая площадка в центре, накрытая силовым куполом, а по ее периметру – витые арки. Радужные, чуть подрагивающие, словно готовые раствориться в воздухе.

– Дороги ветра, – пояснил Элистар, отвечая на мой немой вопрос. – Каждая ведет в определенную точку Валгоса. Древняя магия, оставшаяся еще с тех времен, когда здесь жили ведьмы. Сейчас ими редко пользуются. Слишком много сил необходимо затратить.

– Зачем же тогда…

– Валерия, в данный момент это единственный доступный для тебя способ мгновенно попасть в Ильиэнмар, а я – один из немногих, кто умеет ходить дорогами и сможет провести тебя по ним быстро и безболезненно.

Дороги ветра… Надо же. А ведь мне до сих пор ни читать, ни слышать о них не приходилось. Еще одна загадка этого мира, связанная с ведьмами. Сколько их осталось?

– Что нужно делать? – повернулась я к магистру.

– Дать мне руку и крепко сжать мою.

Короткое заклинание – и ближайшая арка вспыхнула, засияла серебристыми сполохами, разгораясь все ярче и ярче. Постепенно все пространство внутри нее заполнилось светом. А следом появился ветер – налетел, закружил, ударил нам в спины. Подгоняя, вынуждая сделать шаг вперед.

– Если страшно, можешь закрыть глаза, – предупредил Элистар, увлекая меня за собой.

Закрыть глаза в такой момент и пропустить древнее волшебство? Ну уж нет. Что я потом расскажу Сэму, Сашке, Полли? Они ведь наверняка спросят. Стрекозел с Марром тоже. Поэтому, вопреки предупреждению, я смотрела… смотрела… и ничего не видела. Повсюду – лишь серебряный свет и ветер. Он гибкой змеей оплетал все вокруг, танцевал за спиной, обнимал за плечи, доверительно нашептывал что-то на ухо.

Через несколько минут все закончилось. Мы вышли на открытую площадку, окруженную невысокими перилами и живой изгородью. Здесь не было ни купола, ни стен, ни даже снега, зато неподалеку обнаружился очень недовольный Торэт. Стоял в самом центре круга, сложив на груди руки, и смотрел на наши с Элистаром ладони, которые мы так и не успели разжать. А в синих глазах стыли злые льдинки, делая их чужими, незнакомыми.

– Добро пожаловать в Ильиэнмар, Валерия! – произнес магистр. Взглянул на племянника… на меня… снова на Риана, многозначительно кашлянул, отпустил мою руку и быстрым шагом направился к лестнице с резными перилами в виде змей, бросив напоследок: – Увидимся в зале приемов.

Сбежал! Оставил меня одну, вернее, наедине с Торэтом взгляд которого с уходом дяди нисколько не смягчился. Вон уже и маску свою привычную успел натянуть – ирония, насмешка, надменная небрежность, а еще лед. Много-много льда. А там, под ним, в самой глубине темного штормового моря – тень затаенной, тщательно скрываемой боли.

Упрямый, колючий, недоверчивый… Глупый.

И что теперь прикажете делать? Ляпнуть что-то вроде: не виноватая я, он сам пришел? Нет уж. Я ни в чем не виновна, кто бы там себе что ни надумал.

Шагнула к Риану, вскинула голову, внутренне раскрываясь навстречу, насколько это возможно, перехватила его взгляд… И колючие морозные льдинки дрогнули, а потом начали стремительно таять, сменяясь знакомыми теплыми искрами.

– Лера… – выдохнул высокородный, рывком притянул меня к себе, обнял крепко-крепко и замер. Словно прислушивался к чему-то. И мое сердце тоже пропустило удар.

А потом его губы коснулись моих, и узорный каменный пол поплыл под ногами. И уже не хотелось думать, сомневаться, спрашивать и доказывать. Осталось одно желание: просто касаться оголенной кожи в распахнутом вороте рубашки, осторожно, подушечками пальцев… затем уже смелее, по шее, вверх, к лихорадочно бьющейся жилке и дальше – к кончикам порозовевших ушей. Просто прижиматься к сильному, чуть подрагивающему телу, путаясь ладонями в волосах. Вбирать срывающиеся с горячих губ глухие гортанные стоны. Сходить с ума от плавящего вены желания. Умирать и рождаться вновь…

– Лера… – коротким рваным выдохом, – Лера…

Берриан первым прервал поцелуй, но отстранился не сразу – я почти физически ощущала, как ему тяжело меня отпустить.

– Ты ведь говорил, что все чувствуешь, а сам рассердился, когда увидел меня с Элистаром, – пробормотала куда-то ему в плечо.

– Чувствую, – согласился Риан. – И все равно злюсь. Каждый раз бешусь, видя рядом с тобой другого. И ничего не могу с собой поделать.

Помолчал и добавил тихо-тихо, почти на грани слышимости:

– Очень боюсь тебя потерять.

Я снова оцепенела, услышав эти слова – почти признание в любви, а Торэт сразу же отпустил меня и отошел, остановившись на самом краю площадки. Произнес загадочно:

– Иди сюда, Ле-ра. Хочу тебе кое-что показать.

Он не требовал, но и не просил – просто в свойственной ему манере доводил до сведения собеседника собственные желания, при этом умело подогревая чужой интерес. И я уже готова была разлететься на тясячу крошечных осколков, а потом собраться вновь, только чтобы увидеть то, что мне собирались показать.

Выждав несколько секунд, для приличия, двинулась к нему. Медленно… очень медленно, еще больше разжигая свое любопытство и, конечно, испытывая терпение эльфа.

Берриан все прекрасно понял, лукаво улыбнулся, протянул навстречу руку.

– Что там? – переспросила невозмутимо, делая последний шаг.

– Смотри! – высокородный чуть отошел в сторону, освобождая мне путь, и моментально оказался за спиной, снова заключая в объятия. Уперся подбородком в затылок. – Смотри, Лера, это Ильиэнмар. Город, где я родился.

И столько гордости и любви было в его голосе, что я невольно улыбнулась. А когда огляделась, потеряла дар речи – ничего более прекрасного, целостного и гармоничного в жизни не приходилось видеть.

Не зря этот город назвали жемчужиной гор. Он располагался на небольшом живописном плато в окружении почти отвесных скал, словно горошина на дне чашки. Но если на Земле скалы – в основном, безжизненный камень, то здесь на них росли деревья, кусты, ползли вверх, вьющиеся растения, усыпанные крупными яркими цветами. А между ними стекали вниз потоки воды.


Маленькие ручейки, весело прыгающие с камня на камень, бурлящие водяные каскады, огромные водопады, стремительно несущиеся к своей цели. Все они вливались в широкую реку, которая огибала острова, соединенные ажурными мостами. Странно, но при таком количестве падающей воды, здесь все должно тонуть в нескончаемом шуме, однако вокруг царила тишина, прерываемая лишь щебетом птиц.

Покой, умиротворение, величие, гармония – так бы я описала это место.

Мы находились на верхней площадке самого высокого здания. Наверное, это и был дворец. Хотя не только он – все дома в городе поражали своей изысканностью и красотой.

– Великолепно… – выдохнула я, потому что слов, чтобы описать переполнявший меня восторг просто не находилось.

– Я рад, – шепнул Риан, наклоняясь к самому уху, опаляя дыханием висок. – Для меня очень важно, что ты оценила красоту этих мест.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Оценила, – подтвердила я. – А почему здесь так тихо?

– Посмотри внимательнее.

Синие глаза лукаво блеснули. Высокородный улыбнулся, очень светло, искренне, отчего стал внезапно похож на озорного мальчишку.

Сначала я ничего не заметила, но чем дольше вглядывалась во все, что нас окружало, тем больше подмечала деталей. Перила, арки, здания, деревья, мосты и даже вода сияли. Их словно чем-то посеребрили. А еще искорки – крошечные, меньше песчинки, почти неприметные, что летали повсюду.

– Что это?

– Рильи – порождение лунной магии. Они много чего могут, например, поглощают лишние звуки. Днем, на солнце, рильи почти не видны, но ночью, когда все залито лунным светом, они сверкают так ярко, что все вокруг становит сказочно-прекрасным. Сама увидишь, чуть позже.

Мне это место и без лунной магии казалось волшебным, но Торэту я верила на слово, хотя не отказалась бы увидеть все собственными глазами.

Подставила раскрытую ладонь одной из мерцающих точек. Риан подхватил ее снизу, поддерживая, мягко провел пальцами по запястью, и татуировка запульсировала, отзываясь на прикосновение. Мгновенно возвращая нас в реальность.

Меня ведь пригласил не просто глава одного из эльфийских Домов, а отец Берриана.

Его отец…

Риан мгновенно заметил перемену в моем настроении, скользнул взглядом по нашим скрещенным рукам, развернул меня лицом к себе и решительно произнес:

– Нужно поговорить.

– Надо, – согласилась я.

Сама же и начала первой, торопливо и путано, проглатывая окончания слов, обрывая фразы. Волнуясь.

– Татуировки… Они опять изменились, заметил? Они все время меняются… обновляются, перестраиваются, а нам до сих пор ничего о них не известно. Уже все книги в библиотеках перерыли – в нашей, академической, и в других. Никакой информации. Мы все еще не знаем, чем это закончится. К чему печати нас приведут? На что заставят согласиться? От чего отказаться? Уверена, эйр Торэт тоже это понимает. Он глава Лунного Дома и твой отец, его сомнения вполне естественны. Кому понравится, что его наследник связан непонятными узами с человечкой, иномирянкой, а теперь выяснилось, что еще и ведьмой – ко всем остальным ее недостаткам. Я бы на его месте…

– Лера…

Движение вперед – и Торэт поймал мое дыхание, прерывая сбивчивую речь поцелуем. Сначала осторожно, точно касался бабочки и боялся помять ей крылья. А дальше все настойчивей и нетерпеливее, притягивая к себе, раскрывая мои губы. Отдавая, забирая, обещая…

Потом, через некоторое время, когда горы вокруг нас перестали предательски вращаться, и мы немного пришли в себя, произнес, глядя мне прямо в глаза:

– Я совру, если скажу, что мнение отца не имеет для меня никакого значения. Имеет. Огромное. Но что бы он ни думал и ни говорил, мою позицию изменить не в силах. Я уже все для себя решил. Я хочу быть с тобой, Лера. Всегда, в любом случае. Ты стала частью меня, впиталась под кожу, заполнила собою все. Я и сам не заметил, как это случилось. Вредная, дерзкая, упрямая… Искренняя, верная, отважная… Моя ведьма… Только моя. Ты нужна мне. Я не хочу жить в мире, где нет тебя. Без тебя. И печати тут ни при чем. Это просто символ, всего лишь татуировки на коже. Даже если они однажды исчезнут, для меня ничего не изменится.

Он перехватил мою ладонь, сжал на мгновение и приложил к своей груди, туда, где лихорадочно, неровно билось его сердце.

– Атара ванима, фьелла.

Ты в моем сердце, фьелла.

– Я… – запнулась, подбирая слова, и Риан тут же приложил палец к моим губам, вынуждая замолчать.

– Не надо, не говори ничего. Ответишь, когда будешь готова. Я подожду. Только не очень долго думай, ладно? Сама знаешь, терпением я не отличаюсь.

Шальная улыбка, еще один поцелуй – жадный, собственнический, опаляющий – и Торэт, отступив, потянул меня за собой.

– Не стоит заставлять главу клана ждать, а то Элистар сейчас явится нас подгонять. Ну и проверить заодно, что тут творится без его ведома.

И уже перед самой лестницей. Тихо и твердо, как клятва:

– Не бойся. Я никому не позволю тебя обидеть. Но, убежден, отец и не станет этого делать. Он пригласил тебя, чтобы поговорить… договориться. Возвращение ведьм – вот что его беспокоит сейчас больше всего. Ты мне веришь?

Ответ вырвался сам собой, практически мгновенно:

– Да.

– Тогда идем…

Спуск по витой лестнице, похожей на диковинное переплетение вьющихся лиан… Рука Риана на моей талии, поддерживающая, оберегающая, придающая уверенности… Маленькая уютная площадь, залитая светом… И мы вошли в длинный тоннель из деревьев – гибкие белые стволы-стены и свод из переплетенных ветвей с крупными серебристыми цветами.

Солнечные лучи едва пробивались через эту живую паутину. Тени удлинились, сделались резче и гуще. На их фоне рильи с каждым мигом становились все ярче. Они оседали на листьях и соцветиях, на скульптурах и колоннах, которые здесь встречались на каждом шагу. Даже на густом травяном ковре сверкали крошечные сполохи. Но стоило занести ногу, делая шаг, и волшебные огоньки гасли, чтобы снова вспыхнуть чуть в стороне. Подлететь, опуститься на плащ, осыпать волосы мерцающими бриллиантовыми брызгами.