Глаза, пусть и открытые, застилала мутная белесая пелена, мешавшая разглядеть, что творилось вокруг, но стрекозла я узнала сразу.
– А я говор-рил… предупреждал, что все в пор-рядке. Надо просто жда-ауть, – мяукнуло в моей голове.
– Да помню я, что ты говорил, – явно отмахнулся Хан. – Но все равно тревожно же.
– Ведьму позвали предки, обычно так и бывает. Это они ее еще быстро отпустили. Повезло. Некоторых месяцами в большом круге держали, по ту сторону яви. Напутствовали… Верховная же. Иначе нельзя, – вмешался в разговор еще один собеседник. Солидный, обстоятельный, с привычными гоблинскими интонациями.
Серр Гнык? А этот что здесь делает?
– Какой месяц, вы что? Да к тому времени от целительского корпуса камня на камне не осталось бы. Видите вон там вмятину? А вот тут? И трещину? Торэт постарался. Головой бился. Ну хорошо-хорошо, не головой, я преувеличил немного, но кулаки приложил. Оба. И магией отполировал.
Так… Сэм тоже тут.
– Ох, Лер, мы чуть с ума не сошли…
– Да уж, Лерочка, ты нас так больше не пугай…
Сашка с Полли.
– Валерия, с вами все в порядке?
– Лера, почему ты молчишь?
И Элистар с Рианом.
– Отойдите, не мешайте осматривать пациентку.
А это еще кто? Возле меня что, вся академия собралась?
С трудом, но все-таки получилось проморгаться, затем медленно оглядеться. А вот понять, что происходит удалось не сразу.
Я лежала на кровати в большой, светлой палате целительского корпуса. То есть, это раньше она была большой, до того, как сюда набилась толпа народу, а теперь казалась маленькой и откровенно тесной.
Оба высокородных – дядя с племянником, мои земные друзья в полном составе, серр Гнык, его помощник с неизменным толстенным гроссбухом под мышкой, все фамильяры, включая Ланиэ и присоединившегося к ним Борьку, ректор с магистром Канаги, какие-то незнакомые мне маги в лекарских мантиях… А когда в дверь проснулась голова Ноара и громким шепотом осведомилась:
– Ну, что? Очнулась?
Я вообще перестала чему-либо удивляться.
Не хватало только Ру с компанией для полного комплекта. Надеюсь, они не караулят сейчас под окнами.
– Лера… – ко мне, решительно подвинув всех, шагнул Риан. Уставший, осунувшийся, на себя непохожий. Под лихорадочно поблескивающими глазами залегли глубокие тени. – Как ты себя чувствуешь?
Склонился, жадно всматриваясь в лицо.
– Хорошо, – улыбнулась как можно убедительней. – Слабость и голова кружится, а так все в порядке.
– О! – мгновенно оживился рыжик. – Йон, слышишь? С нашей Леркой все в порядке. А ты беспокоился. Ведьма она и есть ведьма, вспомни, что в сказках говорится. У каждой из них по девять жизней.
Йоннет беспокоился? За меня? Не может быть. Или я все еще сплю?
– Не у ведьмы, а у ее кота, болва-аун.
На одеяло вспрыгнул Марр, мягко скользнул мне на грудь, ткнулся носом в шею. Потерся, щекоча кожу длинными усами.
– Ты жив, – прижала котейшество к себе, зарываясь пальцами в длинную шерсть, шепнула в пушистое ухо: – И я тебя наконец-то слышу.
– Конеу-чно. И не только меня, – загадочно мурлыкнули в ответ.
– Прошу посторонних немедленно покинуть помещение, – заволновался где-то на заднем фоне целитель, безуспешно пытавшийся пробиться к кровати. – Архимагистр Анселлус, коллега Канаги… Высокородные эйры, вас это тоже касается.
– Никуда не пойду, – выпятив грудь, возмущенной сиреной завопил Хан. – Я не посторонний, а ее фамильяр и свои права знаю. Хвала небу, не в темные века живем, чтобы терпеть такой произвол. И вообще, одно мое присутствие поставит Лерку на ноги быстрее всех ваших снадобий вместе взятых.
– Я декан, – припечатал Элистар и так свирепо взглянул на целителя, что тот даже попятился.
– А я… – начал Торэт.
– Да-да, я в курсе, что вы ее напарник, и у вас печати истинной связи, – замахал руками бледный, но непобежденный лекарь и храбро ринулся в бой. – Но сейчас я отвечаю за пациентку и ответственно заявляю: она нуждается в лечении и отдыхе. Все разговоры потом.
Он помолчал, проводил тоскливым взглядом нырнувшего под одеяло Марра, посмотрел на стрекозла, отжавшего у меня половину подушки, на Борьку, который деловито расчищал подоконник от «лишних» склянок, и сдался:
– Хорошо, наури могут остаться. Но остальные должны немедленно уйти. Иначе буду жаловаться. Официально. Ректору. – Он ткнул пальцем в стоявшего тут же Ларда Анселлуса.
– Дайте нам немного времени. Несколько слов, не больше, – примирительно произнес Элистар. Дождался неохотного кивка и осторожно присел на край кровати.
С другой стороны тут же опустился Торэт, взял меня за руку, не обращая ни на кого внимания, крепко сжал… И это судорожное, какое-то отчаянное движение, чуть заметное подрагивание пальцев сказали мне больше, чем тысячи слов. Ждал. Верил. Переживал. Боялся. Безумно рад, что пришла в себя, что снова с ним.
Остальные посетители, похоже, тоже что-то почувствовали и быстро, организованно, без дополнительных просьб потянулись на выход. Все, даже целитель, требовавший очистить помещение. Правда, он все-таки оглянулся напоследок, строго напомнил:
– Не долго.
А затем тоже скрылся за дверью.
Через минуту в палате остались только мы с Рианом, Элистар, ну и фамильяры, конечно. Их от меня никакая сила сейчас не оторвала бы.
– Напарники? – Память ухватилась за обрывок разговора между эльфами и целителем, и я повернулась к Риану, который так и не выпустил моей ладони. Еще и поглаживать стал. Медленно, нежно, томительно ласково. – Они знают о наших печатях? Откуда?
– Я рассказал, – высокородный чуть заметно напрягся. – Ты против? Так не нравится считаться моей истин… связанной?
Нет, против я не была. Даже то, что Торэт принял решение сам, не поинтересовавшись моим мнением, не вызвало протеста. С удивлением поняла, что полностью ему доверяю – если перестал скрывать правду, значит, на то имелись причины. Но оставался вопрос.
– Мы ведь договорились молчать, пока я не наберусь опыта и полностью не сольюсь со своей магией. Когда твоим врагам станет известно о недоучке-напарнике, разве это не прибавит проблем?
– Мне все равно, известно им или нет, – Берриан упрямо тряхнул головой. В глазах сверкнули темные искры, зажигая их гневом и вызовом. – Твоя безопасность важнее всего. И, если уж на то пошло, до сих пор проблемы были только у тебя. Мне «посчастливилось» получить самого проблемного напарника во всем Валгосе.
Ну, вот, узнаю своего язвительного старшего – наконец-то он вернулся. Мне даже полегчало немного, а то от беспокойства и вины, что плескались в его взгляде, на душе кошки скребли. Такое ощущение, будто Торэт винил себя в том, что случилось.
– Мы не сразу поняли, что с тобой происходит, Валерия, – Элистар многозначительно кашлянул, привлекая к себе внимание. – Вызвали лучших целителей. Внешние повреждения они сразу залечили, да их не так много и было. С внутренними тоже быстро справились. Но ты по-прежнему оставалась без сознания, металась в бреду, стонала.
При этих словах Риан снова стиснул мою руку. Крепко, до боли.
– Хорошо, твой кот подсказал, когда пришел в себя, – магистр покосился на одеяло, из-под которого тут же вынырнула довольная кошачья морда.
– Мрау-у-у, – солидным басом подтвердил Марр и зажмурился.
– Это я им перевел его слова. Я, – вмешался Хан, недовольный тем, что о нем до сих пор не вспомнили. Непорядок. – Без меня они бы ничего не поняли.
– Перевел, – согласился Элистар, – А зеленокожие дополнили.
– Гоблины? – недоуменно уставилась я на высокородного дядюшку. – А они здесь при чем?
– Они в свое время очень тесно общались с ведьмами, были их ближайшими доверенными слугами. Как и спанки. Только крылатые многое забыли, а вот зелено…
– Ничего мы не забыли, – возмущенно вскинулся стрекозел, от полноты чувств подпрыгивая на подушке, как на батуте. У меня даже в глазах зарябило. – Просто чуть-чуть запамятовали – не все, местами. Вот тут помним, тут… ничего. И не слугами мы были, а друзьями, самыми лучшими и близкими. Да ведьмы шагу не ступали без нашего совета. И вообще, я сразу догадался, что моя Лерка – ведьма, иначе зачем бы я, по-вашему, к ней в наури подался? Мне это ваше фамильярство даром не сдалось. Эльфы бы меня ни за что не поймали, насмерть бы бился, загрыз голыми руками… тьфу… зубами. А ведьме сдаться не стыдно, особенно такой. Только я ждал пока она ини-ци-ируется. И хвостатый ждал. До этого признаваться нельзя. Не положено. Ведьмовская сущность должна сама проснуться. Вот.
Хан умолк, видимо, выдохся, и, подбоченившись, победоносно оглядел эльфов. А я не смогла скрыть улыбки. Все-таки замечательные у меня наури, самые лучшие. Все трое. Да-да, и эллоэн тоже. Никому и никогда не позволю его развеять.
– И что гоблины? – напомнила я Элистару. Тот сидел, отвернувшись, и плечи его подозрительно подрагивали. Похоже, пламенная речь Хана не только меня восхитила.
– Гоблины тоже догадывались, что ты ведьма, – пояснил магистр, закончив хихикать. – И после инициации прибежали моментально. Они существа обстоятельные, привыкли все тщательно записывать, их летописям даже гномы позавидовали бы. Так что о древних ритуалах знали немало. Ну, а потом кот очнулся, и ситуация окончательно прояснилась… Ты ведь уже поняла, какая сила в тебе проснулась?
– Да.
Еще бы не понять, если мир вокруг вдруг становится пурпурным, а милый домашний котик вырастает до размеров тигра, причем хорошо так откормленного.
– Так вот, Валерия, похоже, ты не просто ведьма, а потенциальная Верховная. По праву силы и крови. А Верховные во время инициации проходят особый обряд.
– Беседуют с предками, – вспомнила я путанную речь Гныка.
– Именно. Общаются с тенями всех бывших Верховных, и те передают им свою память, знания, силу. Ритуал сложный, обычно к нему готовились годами, а тут все произошло спонтанно. Ты могла сгореть в потоке неожиданно обрушившейся энергии. Поэтому особенно важно было поддержать тебя, подпитать родственной магией. Наури сразу вызвались помочь, оба. А когда целители попытались выгнать остальных, Риана в том числе, он немного… расстроился, – Элистар покосился на стену, где красовались вмятины и подпалины. – Вспылил и заявил, что вы на тренировках давно отрабатываете передачу магии друг другу. К тому же, он твой напарник, связанный и никуда не уйдет. Пусть даже не надеются. Так и просидел здесь вместе с фамильярами шесть дней. Пока ты была без сознания.
- Шесть? – перевела потрясенный взгляд на Торэта.
Он лишь молча кивнул, а у меня как-то резко все слова закончились, кроме одного.
– Спасибо, – прошептала, чувствуя, как в глазах закипают слезы, а на сердце становится горячо-горячо и очень тепло. Словно кто-то касается его, осторожно, бережно, трепетно.
– К сожалению, нам мало известно о ведьмах, – помрачнел магистр. – Они всегда жили скрытно, обособленно. Не доверяли своих тайн ни людям, ни перворожденным, хотя и сотрудничали с нами.
– Правильно делали, что не доверяли. Предали вы ведьм-то, – снова встрял стрекозел. – Коварство длинноухих давно в поговорку вошло. Не зря мы вас стороной облетаем, да и зеленокожие… Ой…
Хан осекся, заметив нехорошую улыбку на лице Элистара. Оценил огненные искры, разгоравшиеся на его пальцах, понял, что не стоит больше злоупотреблять терпением высокородного, и, не договорив, юркнул под одеяло – к Марру. Там и затих.
Магистр проводил его взглядом, неопределенно хмыкнул и продолжил:
– Уже ясно, что ты истинная ведьма и потомок Верховной, но откуда у тебя магия нашего рода до сих пор непонятно.
Что ж, это я как раз знаю.
– А я говор-рил… предупреждал, что все в пор-рядке. Надо просто жда-ауть, – мяукнуло в моей голове.
– Да помню я, что ты говорил, – явно отмахнулся Хан. – Но все равно тревожно же.
– Ведьму позвали предки, обычно так и бывает. Это они ее еще быстро отпустили. Повезло. Некоторых месяцами в большом круге держали, по ту сторону яви. Напутствовали… Верховная же. Иначе нельзя, – вмешался в разговор еще один собеседник. Солидный, обстоятельный, с привычными гоблинскими интонациями.
Серр Гнык? А этот что здесь делает?
– Какой месяц, вы что? Да к тому времени от целительского корпуса камня на камне не осталось бы. Видите вон там вмятину? А вот тут? И трещину? Торэт постарался. Головой бился. Ну хорошо-хорошо, не головой, я преувеличил немного, но кулаки приложил. Оба. И магией отполировал.
Так… Сэм тоже тут.
– Ох, Лер, мы чуть с ума не сошли…
– Да уж, Лерочка, ты нас так больше не пугай…
Сашка с Полли.
– Валерия, с вами все в порядке?
– Лера, почему ты молчишь?
И Элистар с Рианом.
– Отойдите, не мешайте осматривать пациентку.
А это еще кто? Возле меня что, вся академия собралась?
С трудом, но все-таки получилось проморгаться, затем медленно оглядеться. А вот понять, что происходит удалось не сразу.
Я лежала на кровати в большой, светлой палате целительского корпуса. То есть, это раньше она была большой, до того, как сюда набилась толпа народу, а теперь казалась маленькой и откровенно тесной.
Оба высокородных – дядя с племянником, мои земные друзья в полном составе, серр Гнык, его помощник с неизменным толстенным гроссбухом под мышкой, все фамильяры, включая Ланиэ и присоединившегося к ним Борьку, ректор с магистром Канаги, какие-то незнакомые мне маги в лекарских мантиях… А когда в дверь проснулась голова Ноара и громким шепотом осведомилась:
– Ну, что? Очнулась?
Я вообще перестала чему-либо удивляться.
Не хватало только Ру с компанией для полного комплекта. Надеюсь, они не караулят сейчас под окнами.
– Лера… – ко мне, решительно подвинув всех, шагнул Риан. Уставший, осунувшийся, на себя непохожий. Под лихорадочно поблескивающими глазами залегли глубокие тени. – Как ты себя чувствуешь?
Склонился, жадно всматриваясь в лицо.
– Хорошо, – улыбнулась как можно убедительней. – Слабость и голова кружится, а так все в порядке.
– О! – мгновенно оживился рыжик. – Йон, слышишь? С нашей Леркой все в порядке. А ты беспокоился. Ведьма она и есть ведьма, вспомни, что в сказках говорится. У каждой из них по девять жизней.
Йоннет беспокоился? За меня? Не может быть. Или я все еще сплю?
– Не у ведьмы, а у ее кота, болва-аун.
На одеяло вспрыгнул Марр, мягко скользнул мне на грудь, ткнулся носом в шею. Потерся, щекоча кожу длинными усами.
– Ты жив, – прижала котейшество к себе, зарываясь пальцами в длинную шерсть, шепнула в пушистое ухо: – И я тебя наконец-то слышу.
– Конеу-чно. И не только меня, – загадочно мурлыкнули в ответ.
– Прошу посторонних немедленно покинуть помещение, – заволновался где-то на заднем фоне целитель, безуспешно пытавшийся пробиться к кровати. – Архимагистр Анселлус, коллега Канаги… Высокородные эйры, вас это тоже касается.
– Никуда не пойду, – выпятив грудь, возмущенной сиреной завопил Хан. – Я не посторонний, а ее фамильяр и свои права знаю. Хвала небу, не в темные века живем, чтобы терпеть такой произвол. И вообще, одно мое присутствие поставит Лерку на ноги быстрее всех ваших снадобий вместе взятых.
– Я декан, – припечатал Элистар и так свирепо взглянул на целителя, что тот даже попятился.
– А я… – начал Торэт.
– Да-да, я в курсе, что вы ее напарник, и у вас печати истинной связи, – замахал руками бледный, но непобежденный лекарь и храбро ринулся в бой. – Но сейчас я отвечаю за пациентку и ответственно заявляю: она нуждается в лечении и отдыхе. Все разговоры потом.
Он помолчал, проводил тоскливым взглядом нырнувшего под одеяло Марра, посмотрел на стрекозла, отжавшего у меня половину подушки, на Борьку, который деловито расчищал подоконник от «лишних» склянок, и сдался:
– Хорошо, наури могут остаться. Но остальные должны немедленно уйти. Иначе буду жаловаться. Официально. Ректору. – Он ткнул пальцем в стоявшего тут же Ларда Анселлуса.
– Дайте нам немного времени. Несколько слов, не больше, – примирительно произнес Элистар. Дождался неохотного кивка и осторожно присел на край кровати.
С другой стороны тут же опустился Торэт, взял меня за руку, не обращая ни на кого внимания, крепко сжал… И это судорожное, какое-то отчаянное движение, чуть заметное подрагивание пальцев сказали мне больше, чем тысячи слов. Ждал. Верил. Переживал. Боялся. Безумно рад, что пришла в себя, что снова с ним.
Остальные посетители, похоже, тоже что-то почувствовали и быстро, организованно, без дополнительных просьб потянулись на выход. Все, даже целитель, требовавший очистить помещение. Правда, он все-таки оглянулся напоследок, строго напомнил:
– Не долго.
А затем тоже скрылся за дверью.
Через минуту в палате остались только мы с Рианом, Элистар, ну и фамильяры, конечно. Их от меня никакая сила сейчас не оторвала бы.
– Напарники? – Память ухватилась за обрывок разговора между эльфами и целителем, и я повернулась к Риану, который так и не выпустил моей ладони. Еще и поглаживать стал. Медленно, нежно, томительно ласково. – Они знают о наших печатях? Откуда?
– Я рассказал, – высокородный чуть заметно напрягся. – Ты против? Так не нравится считаться моей истин… связанной?
Нет, против я не была. Даже то, что Торэт принял решение сам, не поинтересовавшись моим мнением, не вызвало протеста. С удивлением поняла, что полностью ему доверяю – если перестал скрывать правду, значит, на то имелись причины. Но оставался вопрос.
– Мы ведь договорились молчать, пока я не наберусь опыта и полностью не сольюсь со своей магией. Когда твоим врагам станет известно о недоучке-напарнике, разве это не прибавит проблем?
– Мне все равно, известно им или нет, – Берриан упрямо тряхнул головой. В глазах сверкнули темные искры, зажигая их гневом и вызовом. – Твоя безопасность важнее всего. И, если уж на то пошло, до сих пор проблемы были только у тебя. Мне «посчастливилось» получить самого проблемного напарника во всем Валгосе.
Ну, вот, узнаю своего язвительного старшего – наконец-то он вернулся. Мне даже полегчало немного, а то от беспокойства и вины, что плескались в его взгляде, на душе кошки скребли. Такое ощущение, будто Торэт винил себя в том, что случилось.
– Мы не сразу поняли, что с тобой происходит, Валерия, – Элистар многозначительно кашлянул, привлекая к себе внимание. – Вызвали лучших целителей. Внешние повреждения они сразу залечили, да их не так много и было. С внутренними тоже быстро справились. Но ты по-прежнему оставалась без сознания, металась в бреду, стонала.
При этих словах Риан снова стиснул мою руку. Крепко, до боли.
– Хорошо, твой кот подсказал, когда пришел в себя, – магистр покосился на одеяло, из-под которого тут же вынырнула довольная кошачья морда.
– Мрау-у-у, – солидным басом подтвердил Марр и зажмурился.
– Это я им перевел его слова. Я, – вмешался Хан, недовольный тем, что о нем до сих пор не вспомнили. Непорядок. – Без меня они бы ничего не поняли.
– Перевел, – согласился Элистар, – А зеленокожие дополнили.
– Гоблины? – недоуменно уставилась я на высокородного дядюшку. – А они здесь при чем?
– Они в свое время очень тесно общались с ведьмами, были их ближайшими доверенными слугами. Как и спанки. Только крылатые многое забыли, а вот зелено…
– Ничего мы не забыли, – возмущенно вскинулся стрекозел, от полноты чувств подпрыгивая на подушке, как на батуте. У меня даже в глазах зарябило. – Просто чуть-чуть запамятовали – не все, местами. Вот тут помним, тут… ничего. И не слугами мы были, а друзьями, самыми лучшими и близкими. Да ведьмы шагу не ступали без нашего совета. И вообще, я сразу догадался, что моя Лерка – ведьма, иначе зачем бы я, по-вашему, к ней в наури подался? Мне это ваше фамильярство даром не сдалось. Эльфы бы меня ни за что не поймали, насмерть бы бился, загрыз голыми руками… тьфу… зубами. А ведьме сдаться не стыдно, особенно такой. Только я ждал пока она ини-ци-ируется. И хвостатый ждал. До этого признаваться нельзя. Не положено. Ведьмовская сущность должна сама проснуться. Вот.
Хан умолк, видимо, выдохся, и, подбоченившись, победоносно оглядел эльфов. А я не смогла скрыть улыбки. Все-таки замечательные у меня наури, самые лучшие. Все трое. Да-да, и эллоэн тоже. Никому и никогда не позволю его развеять.
– И что гоблины? – напомнила я Элистару. Тот сидел, отвернувшись, и плечи его подозрительно подрагивали. Похоже, пламенная речь Хана не только меня восхитила.
– Гоблины тоже догадывались, что ты ведьма, – пояснил магистр, закончив хихикать. – И после инициации прибежали моментально. Они существа обстоятельные, привыкли все тщательно записывать, их летописям даже гномы позавидовали бы. Так что о древних ритуалах знали немало. Ну, а потом кот очнулся, и ситуация окончательно прояснилась… Ты ведь уже поняла, какая сила в тебе проснулась?
– Да.
Еще бы не понять, если мир вокруг вдруг становится пурпурным, а милый домашний котик вырастает до размеров тигра, причем хорошо так откормленного.
– Так вот, Валерия, похоже, ты не просто ведьма, а потенциальная Верховная. По праву силы и крови. А Верховные во время инициации проходят особый обряд.
– Беседуют с предками, – вспомнила я путанную речь Гныка.
– Именно. Общаются с тенями всех бывших Верховных, и те передают им свою память, знания, силу. Ритуал сложный, обычно к нему готовились годами, а тут все произошло спонтанно. Ты могла сгореть в потоке неожиданно обрушившейся энергии. Поэтому особенно важно было поддержать тебя, подпитать родственной магией. Наури сразу вызвались помочь, оба. А когда целители попытались выгнать остальных, Риана в том числе, он немного… расстроился, – Элистар покосился на стену, где красовались вмятины и подпалины. – Вспылил и заявил, что вы на тренировках давно отрабатываете передачу магии друг другу. К тому же, он твой напарник, связанный и никуда не уйдет. Пусть даже не надеются. Так и просидел здесь вместе с фамильярами шесть дней. Пока ты была без сознания.
- Шесть? – перевела потрясенный взгляд на Торэта.
Он лишь молча кивнул, а у меня как-то резко все слова закончились, кроме одного.
– Спасибо, – прошептала, чувствуя, как в глазах закипают слезы, а на сердце становится горячо-горячо и очень тепло. Словно кто-то касается его, осторожно, бережно, трепетно.
– К сожалению, нам мало известно о ведьмах, – помрачнел магистр. – Они всегда жили скрытно, обособленно. Не доверяли своих тайн ни людям, ни перворожденным, хотя и сотрудничали с нами.
– Правильно делали, что не доверяли. Предали вы ведьм-то, – снова встрял стрекозел. – Коварство длинноухих давно в поговорку вошло. Не зря мы вас стороной облетаем, да и зеленокожие… Ой…
Хан осекся, заметив нехорошую улыбку на лице Элистара. Оценил огненные искры, разгоравшиеся на его пальцах, понял, что не стоит больше злоупотреблять терпением высокородного, и, не договорив, юркнул под одеяло – к Марру. Там и затих.
Магистр проводил его взглядом, неопределенно хмыкнул и продолжил:
– Уже ясно, что ты истинная ведьма и потомок Верховной, но откуда у тебя магия нашего рода до сих пор непонятно.
Что ж, это я как раз знаю.