Торэт догнал меня практически мгновенно. Встал на пути.
– В библиотеку. Гуглить… то есть искать информацию о том, кто такая фьелла. С вами, перворожденными, иначе нельзя, очень уж скупо сведениями делитесь. Будто от себя, любимых, отрываете. По кускам и с кровью, – любезно пояснила я, обходя эльфа.
Вернее, пытаясь обойти, потому что сделать это мне не дали, аккуратно, но настойчиво придержав за локоть.
– Не надо гуг-лить, – улыбнулся высокородный, старательно артикулируя незнакомое слово. Эллоэн он каким-то образом ухитрился стряхнуть с руки, и теперь тот горделиво парил над его плечом. – И искать ничего не надо. Я объясню.
Надо же, не прошло и года, а кое-кто – не будем указывать пальцем – уже научился объяснять. Да у нас прогресс!
– Фьелла… Та, что оживила сердце, согрела его, заставила биться сильнее. В древности так называли девушку, предназначенную тебе небесами. У нас давно не рождаются истинные, но понятие осталось. Фьелла – судьба навсегда. Для меня это ты, Ле-ра. Я открыл тебе свои чувства, и ты приняла их, разделила, давая тем самым надежду. Твои эмоции… Я слышал их так же отчетливо, как сейчас слышу слова, и не мог ошибиться. Татуировки тоже изменились, ты ведь это ощутила, да? Уверен, магия подтвердила наш выбор, закрепила его. Теперь мы не просто напарники – пара.
И вот что ему на это ответить? Нет, можно, конечно, солгать… но зачем? Между нами и так слишком много непонимания – глубокая пропасть, если не бездна. Захочешь, не перепрыгнешь.
– Ты мне небезразличен, Риан, – призналась, впервые называя эльфа по имени, и его пальцы на моем локте, дрогнули, сжимаясь. – Но этого мало. Не знаю, как у вас, перворожденных, и вообще здесь, на Валгосе, а на Земле любовь – это не просто взаимное влечение, а нечто большее. Уважение, общение на равных, доверие. Не только физическая, но и внутренняя близость. Две половины одного целого, понимаешь? Если этого нет, никакие татушки не удержат пару вместе, не стоит и начинать. Лучше сразу расстаться, пока не поздно. У нас же с тобой пока и с общением, и с доверием проблемы. А уж с уважением…
Я махнула рукой, отводя взгляд. Всем своим существом впитывая повисшую над полем звенящую тишину.
Удар сердца…
Еще один…
И еще…
Торэт по-прежнему молчал.
Что ж, это тоже ответ. Вздохнула, высвободилась и медленно пошла прочь. На этот раз Риан меня не остановил.
Полигон находился на территории факультета, и с башней его соединяла длинная аллея, по обеим сторонам которой росли особые эльфийские деревья с голубой кроной. Листья на них не опадали даже зимой. Пока брела к учебному корпусу, неожиданно набежали тучи, начался снег, и за крупными белыми хлопьями я не сразу разглядела эллоэн.
Цветок грациозно кружил вокруг меня, выписывая замысловатые узоры. То взмывал вверх, к небу, то опускался вниз – к сугробам. Раскачивался на ветках, будто на качелях. Прятался за ближайшим деревом, посверкивая оттуда алмазной сердцевиной, как любопытным глазом, а потом вдруг стремительно вылетал и неожиданно тыкался мне в руку, чтобы тут же опасливо «отпрыгнуть» в сторону. Точь-в-точь маленький забавный щенок, играющий с хозяином.
Сначала я просто отмахивалась, затем стала с интересом следить за его маневрами и вдруг поймала себя на том, что тихонько посмеиваюсь.
Вот так, с улыбкой, я и шагнула за поворот аллеи – прямо в руки поджидавшего там Торэта, а эллоэн, описав вокруг нас лихую петлю, «приземлился» на плечо высокородного. И могу поклясться, вид у цветка при этом был чрезвычайно довольный – как будто это именно он привел меня к эльфу, выполнив возложенную на него непростую миссию.
– Попалась? – то ли спросил, то ли констатировал Риан, обнимая меня за талию.
– Изнанкой шел? – буркнула я, старательно глядя в сторону.
– Надо же было как-то догнать, обогнать, поймать и закончить разговор? Я не успел ответить, ты так быстро исчезла.
– А ты и обрадовался, даже удерживать не стал.
– Дал свободу выбора, о которой мне так пламенно рассказывали. Я быстро учусь.
В глубине его зрачков мелькнули искры затаенного смеха, но через мгновение эйр снова посерьезнел. А потом и вовсе отпустил меня – даже отступил на пару шагов.
– Не могу обещать, что вот так сразу изменюсь. Это невозможно, да и не все ваши, людские, обычаи мне нравятся. Но я готов попробовать. Если возьмешь цветок, это тебя ни к чему не обяжет. Эллоэн – лишь знак, что ты принимаешь мои ухаживания. Даешь нам время и возможность узнать друг друга лучше, понять.
– А если я решу, что нужно расстаться, и захочу вернуть дар, ты примешь его обратно?
Повисла напряженная пауза.
– Не стану скрывать, я сделаю все, чтобы удержать тебя. Все, что в моих силах. Но принуждать не стану, – произнес наконец высокородный, и его кулаки на мгновение сжались, словно от боли. – Ну, что, дашь нам шанс?
Он покосился на притихший цветок – тот мгновенно сорвался с места и завис в воздухе передо мной.
А мне вдруг стало так легко, так хорошо и спокойно. Шанс… Он, действительно, нам нужен. Нам всем. И мне, и Риану, и этому цветку, и чувству, пока хрупкому, но такому прекрасному, что рождалось в эти мгновения между нами.
Не отрывая взгляда от Торэта, кивнула, протянула руку и эллоэн, полыхнув алмазными бликами, медленно опустился в раскрытую ему навстречу ладонь.
* * *
Когда двое становятся парой, вместо «я» и «ты» появляются «мы», и мир переворачивается с ног на голову. Расцветает новыми красками. А ты смотришь на все это безобразие расширенными от удивления глазами, и не понимаешь, как мог жить без него до сих пор.
Теперь Торэт встречал меня по утрам возле дома.
Приходил на переменах и, не обращая на озадаченно притихших адептов ни малейшего внимания, уверенно шел прямо ко мне. Улыбался, что-то говорил, советовал, объяснял, листая записи, или просто приносил инъо. В очередной раз.
Иногда его сопровождала Ланиэ, и тогда на всю аудиторию разносилось задорное:
– Привет, сестренка! Как ты тут? Не обижают? Сейчас проверим…
После чего классная комната как-то подозрительно быстро и бесшумно пустела. Уж не знаю, какими заклинаниями перемещения владели студенты, но они испарялись практически на глазах.
В общем, появлялся высокородный всегда эпично и неожиданно, приводя моих сокурсников в полное смятие, но его самого это, похоже, совершенно не беспокоило.
Не волновало его и то, в какой шок повергла «эльфийскую общественность» новость, что мы теперь пара. Потрясенные взгляды, перешептывания за спиной он принимал с поистине королевским спокойствием. И стоило ему лишь приподнять бровь и улыбнуться – лениво так, многообещающе, как все тут же умолкали и торопливо отворачивались. Меня тоже, даже в отсутствии Берриана, старались обходить по широкой дуге, словно боялись приблизиться больше чем на шаг. Лишь Ноар на правах приятеля решил высказаться открыто.
– Ну ты подруга даешь, – фыркнул он почти восхищенно. – Взять эллоэн у Торэта. Надо же. А ты случаем не того?
– Что «не того»? – подозрительно переспросила я.
– Не больна? С головой все в порядке? Я слышал, у людей очень хрупкая психика, чуть что, сразу раз – и вдребезги. Тебе бы проверится. У хорошего целителя.
– Я абсолютно здорова.
– Хм… А по поступкам сразу и не скажешь. Нет, ну если тебе так перворожденные нравятся, могла бы выбрать кого-то менее проблемного.
– Кого, например? – заинтересовалась я.
– Кого угодно. Вот хоть его, – рыжик ткнул пальцем в стоявшего рядом Йоннета.
Тот даже на месте подскочил от неожиданности. Побледнел, шарахнулся в сторону на всякий случай – чтобы внезапно не схватили и цветок не потребовали – и прошипел сдавленно:
– Я думал, мы друзья, Ноа. Надеюсь, до Берриана ты не успел донести эту светлую мысль? Или пора уже писать завещание?
– Верно, лунный ее теперь не отпустит. И другим не отдаст. Все, попалась, птичка, – «загрустил» Рыжик. – Ладно, Лер, раз уж сглупила и сбежать не удастся, так хоть выходной дополнительный выпроси. За вредность. У меня тут идея одна появилась…
– Выпросишь у него, как же, – в свою очередь пожаловалась я. – Эллоэн эллоэном, а тренировки – строго по расписанию.
Да, Торэт оставался все тем же Торэтом – самоуверенным, требовательным, упрямым, временами язвительным и надменным. До «белого и пушистого» куратору было как до Луны пешком.
На занятиях меня по-прежнему строго называли «младшей», гоняли, заставляя по сто раз повторять одно и то же, выговаривали, ругали за бестолковость. И спорить мы не перестали – очень уж по-разному ко всему относились. Но когда дискуссия заходила слишком далеко и грозила перерасти в ссору, Риан вдруг порывисто прижимал меня к себе, зарывался лицом в волосы, выдыхал, обжигая висок горячим дыханием, и наши недопонимания моментально теряли значение. Все утрачивало смысл, кроме стука его сердца под моей ладонью и протяжного, низкого, хриплого голоса.
– Ле-ра…
А еще были вечера, когда высокородный провожал меня домой и подолгу сидел в гостиной – пил чай, обсуждал что-то с Семеном, общался с девчонками. Короче, чувствовал себя как дома, а, уходя, так загадочно поглядывал на диван, что начинали закрадываться мысли: а не планирует ли он вообще к нам переехать? Ни Сэм, ни Алекс с Полли точно бы не возражали. Марр, и тот, похоже, стал относиться к Торэту иначе, сменил гнев на милость и даже позволил высокородному сидеть в своем кресле.
Друзья восприняли известие о наших с Рианом отношениях на редкость спокойно и без особого удивления – как нечто само собой разумеющееся.
– Давно пора, – хихикнула Сашка. – От вас же все время так искрило, что, при желании, можно было короткое замыкание всему Валгосу устроить.
– Повезло тебе, Лера. Он очень красивый, – вздохнула Полли. – Благородный, заботливый, искренний. Хороший… Да, хороший. А если кое-кто близорукий этого не замечал, так это ее проблемы.
– Насчет доброго не уверен, – скептически хмыкнул Сэм. – Но так-то парень он нормальный, я это еще во время того ночного «разговора» понял. Наш мужик, хоть и эльф.
– Только тебе же после обучения домой, на Землю возвращаться. Что тогда делать будешь? – Сашка обеспокоенно нахмурилась.
Мы с Сэмом переглянулись. Наверняка, он об этом думал, как и я. Ру – магичка, на Земле ей тяжело придется, а Торэту вообще туда нельзя.
– Мне пока никто не предлагал остаться, – пожала я плечами. – Но, если все-таки доведется выбирать, что ж… На Валгосе тоже люди живут, и порталы еще никто не отменял. Буду домой в отпуск ходить.
- Берриан сумеет добиться, чтобы тебя оставили, да и наши, там, на Земле, сразу ухватятся за возможность подкинуть местным «своего» человека, – Сашка обняла меня, потерлась щекой о плечо. – Все верно, Лер. И Тортик твой не безнадежен. Из него вполне человека можно сделать, при правильном подходе. Так что, давай, дерзай. Одобряю.
– Тортик? – закашлялась я. Хорошо, что чай уже допила, а то бы точно подавилась.
– Ну да. Если Венирэн – Веник, то Торэт точно Тортик.
– Ягодный, – добавила наша англоязычная Полли. – Потому что Берри.
На втором этаже послышался грохот, сопровождаемый тоненькими, но очень возмущенными женскими выкриками, но все быстро потонуло в восторженном стрекозлином хохоте. Все ясно, Хан с Ланиэ опять подслушивали. Вернее, собирали информацию – как солидно называл этот процесс серр Гнык.
Новоявленные папарацци… Нигде от них спасения нет. Понятно, кто гоблинам сообщил о нас с Беррианом. Я в тот день едва домой зайти успела, а меня уже ждало письмо от шефа местной зеленокожей мафии с короткой деловой инструкцией:
«Требуй от длинноухого пересмотра условий договора в связи с возникновением форс-мажорных обстоятельств».
Элистар, и тот узнал обо всем позже, хотя тоже, кстати, ничуть не удивился. Лишь многозначительно усмехнулся, разглядывая наши изменившиеся татуировки, точнее – новый завиток, появившийся на печатях и подозрительно похожий на изображение эллоэна.
Цветок, нетерпеливо приплясывающий теперь уже над моим плечом, заметив интерес магистра, сразу напыжился и даже увеличился в размерах, намекая, что изменение татушек – именно его лап… то есть, лепестков дело. Вон, смотрите, и вещественное доказательство на каждом запястье имеется.
Вообще, от неправильного эльфа мне явно достался и неправильный эллоэн.
По идее, он должен был дематериализоваться, связав наши ауры особой меткой. Теперь Торэт никому больше не мог предложить подобный дар, а я – принять его от другого. Если бы мы расстались, цветок появился бы снова и тут же рассыпался в пыль, освобождая ауры от метки, а нас от обязательств.
– В библиотеку. Гуглить… то есть искать информацию о том, кто такая фьелла. С вами, перворожденными, иначе нельзя, очень уж скупо сведениями делитесь. Будто от себя, любимых, отрываете. По кускам и с кровью, – любезно пояснила я, обходя эльфа.
Вернее, пытаясь обойти, потому что сделать это мне не дали, аккуратно, но настойчиво придержав за локоть.
– Не надо гуг-лить, – улыбнулся высокородный, старательно артикулируя незнакомое слово. Эллоэн он каким-то образом ухитрился стряхнуть с руки, и теперь тот горделиво парил над его плечом. – И искать ничего не надо. Я объясню.
Надо же, не прошло и года, а кое-кто – не будем указывать пальцем – уже научился объяснять. Да у нас прогресс!
– Фьелла… Та, что оживила сердце, согрела его, заставила биться сильнее. В древности так называли девушку, предназначенную тебе небесами. У нас давно не рождаются истинные, но понятие осталось. Фьелла – судьба навсегда. Для меня это ты, Ле-ра. Я открыл тебе свои чувства, и ты приняла их, разделила, давая тем самым надежду. Твои эмоции… Я слышал их так же отчетливо, как сейчас слышу слова, и не мог ошибиться. Татуировки тоже изменились, ты ведь это ощутила, да? Уверен, магия подтвердила наш выбор, закрепила его. Теперь мы не просто напарники – пара.
И вот что ему на это ответить? Нет, можно, конечно, солгать… но зачем? Между нами и так слишком много непонимания – глубокая пропасть, если не бездна. Захочешь, не перепрыгнешь.
– Ты мне небезразличен, Риан, – призналась, впервые называя эльфа по имени, и его пальцы на моем локте, дрогнули, сжимаясь. – Но этого мало. Не знаю, как у вас, перворожденных, и вообще здесь, на Валгосе, а на Земле любовь – это не просто взаимное влечение, а нечто большее. Уважение, общение на равных, доверие. Не только физическая, но и внутренняя близость. Две половины одного целого, понимаешь? Если этого нет, никакие татушки не удержат пару вместе, не стоит и начинать. Лучше сразу расстаться, пока не поздно. У нас же с тобой пока и с общением, и с доверием проблемы. А уж с уважением…
Я махнула рукой, отводя взгляд. Всем своим существом впитывая повисшую над полем звенящую тишину.
Удар сердца…
Еще один…
И еще…
Торэт по-прежнему молчал.
Что ж, это тоже ответ. Вздохнула, высвободилась и медленно пошла прочь. На этот раз Риан меня не остановил.
Полигон находился на территории факультета, и с башней его соединяла длинная аллея, по обеим сторонам которой росли особые эльфийские деревья с голубой кроной. Листья на них не опадали даже зимой. Пока брела к учебному корпусу, неожиданно набежали тучи, начался снег, и за крупными белыми хлопьями я не сразу разглядела эллоэн.
Цветок грациозно кружил вокруг меня, выписывая замысловатые узоры. То взмывал вверх, к небу, то опускался вниз – к сугробам. Раскачивался на ветках, будто на качелях. Прятался за ближайшим деревом, посверкивая оттуда алмазной сердцевиной, как любопытным глазом, а потом вдруг стремительно вылетал и неожиданно тыкался мне в руку, чтобы тут же опасливо «отпрыгнуть» в сторону. Точь-в-точь маленький забавный щенок, играющий с хозяином.
Сначала я просто отмахивалась, затем стала с интересом следить за его маневрами и вдруг поймала себя на том, что тихонько посмеиваюсь.
Вот так, с улыбкой, я и шагнула за поворот аллеи – прямо в руки поджидавшего там Торэта, а эллоэн, описав вокруг нас лихую петлю, «приземлился» на плечо высокородного. И могу поклясться, вид у цветка при этом был чрезвычайно довольный – как будто это именно он привел меня к эльфу, выполнив возложенную на него непростую миссию.
– Попалась? – то ли спросил, то ли констатировал Риан, обнимая меня за талию.
– Изнанкой шел? – буркнула я, старательно глядя в сторону.
– Надо же было как-то догнать, обогнать, поймать и закончить разговор? Я не успел ответить, ты так быстро исчезла.
– А ты и обрадовался, даже удерживать не стал.
– Дал свободу выбора, о которой мне так пламенно рассказывали. Я быстро учусь.
В глубине его зрачков мелькнули искры затаенного смеха, но через мгновение эйр снова посерьезнел. А потом и вовсе отпустил меня – даже отступил на пару шагов.
– Не могу обещать, что вот так сразу изменюсь. Это невозможно, да и не все ваши, людские, обычаи мне нравятся. Но я готов попробовать. Если возьмешь цветок, это тебя ни к чему не обяжет. Эллоэн – лишь знак, что ты принимаешь мои ухаживания. Даешь нам время и возможность узнать друг друга лучше, понять.
– А если я решу, что нужно расстаться, и захочу вернуть дар, ты примешь его обратно?
Повисла напряженная пауза.
– Не стану скрывать, я сделаю все, чтобы удержать тебя. Все, что в моих силах. Но принуждать не стану, – произнес наконец высокородный, и его кулаки на мгновение сжались, словно от боли. – Ну, что, дашь нам шанс?
Он покосился на притихший цветок – тот мгновенно сорвался с места и завис в воздухе передо мной.
А мне вдруг стало так легко, так хорошо и спокойно. Шанс… Он, действительно, нам нужен. Нам всем. И мне, и Риану, и этому цветку, и чувству, пока хрупкому, но такому прекрасному, что рождалось в эти мгновения между нами.
Не отрывая взгляда от Торэта, кивнула, протянула руку и эллоэн, полыхнув алмазными бликами, медленно опустился в раскрытую ему навстречу ладонь.
* * *
Когда двое становятся парой, вместо «я» и «ты» появляются «мы», и мир переворачивается с ног на голову. Расцветает новыми красками. А ты смотришь на все это безобразие расширенными от удивления глазами, и не понимаешь, как мог жить без него до сих пор.
Теперь Торэт встречал меня по утрам возле дома.
Приходил на переменах и, не обращая на озадаченно притихших адептов ни малейшего внимания, уверенно шел прямо ко мне. Улыбался, что-то говорил, советовал, объяснял, листая записи, или просто приносил инъо. В очередной раз.
Иногда его сопровождала Ланиэ, и тогда на всю аудиторию разносилось задорное:
– Привет, сестренка! Как ты тут? Не обижают? Сейчас проверим…
После чего классная комната как-то подозрительно быстро и бесшумно пустела. Уж не знаю, какими заклинаниями перемещения владели студенты, но они испарялись практически на глазах.
В общем, появлялся высокородный всегда эпично и неожиданно, приводя моих сокурсников в полное смятие, но его самого это, похоже, совершенно не беспокоило.
Не волновало его и то, в какой шок повергла «эльфийскую общественность» новость, что мы теперь пара. Потрясенные взгляды, перешептывания за спиной он принимал с поистине королевским спокойствием. И стоило ему лишь приподнять бровь и улыбнуться – лениво так, многообещающе, как все тут же умолкали и торопливо отворачивались. Меня тоже, даже в отсутствии Берриана, старались обходить по широкой дуге, словно боялись приблизиться больше чем на шаг. Лишь Ноар на правах приятеля решил высказаться открыто.
– Ну ты подруга даешь, – фыркнул он почти восхищенно. – Взять эллоэн у Торэта. Надо же. А ты случаем не того?
– Что «не того»? – подозрительно переспросила я.
– Не больна? С головой все в порядке? Я слышал, у людей очень хрупкая психика, чуть что, сразу раз – и вдребезги. Тебе бы проверится. У хорошего целителя.
– Я абсолютно здорова.
– Хм… А по поступкам сразу и не скажешь. Нет, ну если тебе так перворожденные нравятся, могла бы выбрать кого-то менее проблемного.
– Кого, например? – заинтересовалась я.
– Кого угодно. Вот хоть его, – рыжик ткнул пальцем в стоявшего рядом Йоннета.
Тот даже на месте подскочил от неожиданности. Побледнел, шарахнулся в сторону на всякий случай – чтобы внезапно не схватили и цветок не потребовали – и прошипел сдавленно:
– Я думал, мы друзья, Ноа. Надеюсь, до Берриана ты не успел донести эту светлую мысль? Или пора уже писать завещание?
– Верно, лунный ее теперь не отпустит. И другим не отдаст. Все, попалась, птичка, – «загрустил» Рыжик. – Ладно, Лер, раз уж сглупила и сбежать не удастся, так хоть выходной дополнительный выпроси. За вредность. У меня тут идея одна появилась…
– Выпросишь у него, как же, – в свою очередь пожаловалась я. – Эллоэн эллоэном, а тренировки – строго по расписанию.
Да, Торэт оставался все тем же Торэтом – самоуверенным, требовательным, упрямым, временами язвительным и надменным. До «белого и пушистого» куратору было как до Луны пешком.
На занятиях меня по-прежнему строго называли «младшей», гоняли, заставляя по сто раз повторять одно и то же, выговаривали, ругали за бестолковость. И спорить мы не перестали – очень уж по-разному ко всему относились. Но когда дискуссия заходила слишком далеко и грозила перерасти в ссору, Риан вдруг порывисто прижимал меня к себе, зарывался лицом в волосы, выдыхал, обжигая висок горячим дыханием, и наши недопонимания моментально теряли значение. Все утрачивало смысл, кроме стука его сердца под моей ладонью и протяжного, низкого, хриплого голоса.
– Ле-ра…
А еще были вечера, когда высокородный провожал меня домой и подолгу сидел в гостиной – пил чай, обсуждал что-то с Семеном, общался с девчонками. Короче, чувствовал себя как дома, а, уходя, так загадочно поглядывал на диван, что начинали закрадываться мысли: а не планирует ли он вообще к нам переехать? Ни Сэм, ни Алекс с Полли точно бы не возражали. Марр, и тот, похоже, стал относиться к Торэту иначе, сменил гнев на милость и даже позволил высокородному сидеть в своем кресле.
Друзья восприняли известие о наших с Рианом отношениях на редкость спокойно и без особого удивления – как нечто само собой разумеющееся.
– Давно пора, – хихикнула Сашка. – От вас же все время так искрило, что, при желании, можно было короткое замыкание всему Валгосу устроить.
– Повезло тебе, Лера. Он очень красивый, – вздохнула Полли. – Благородный, заботливый, искренний. Хороший… Да, хороший. А если кое-кто близорукий этого не замечал, так это ее проблемы.
– Насчет доброго не уверен, – скептически хмыкнул Сэм. – Но так-то парень он нормальный, я это еще во время того ночного «разговора» понял. Наш мужик, хоть и эльф.
– Только тебе же после обучения домой, на Землю возвращаться. Что тогда делать будешь? – Сашка обеспокоенно нахмурилась.
Мы с Сэмом переглянулись. Наверняка, он об этом думал, как и я. Ру – магичка, на Земле ей тяжело придется, а Торэту вообще туда нельзя.
– Мне пока никто не предлагал остаться, – пожала я плечами. – Но, если все-таки доведется выбирать, что ж… На Валгосе тоже люди живут, и порталы еще никто не отменял. Буду домой в отпуск ходить.
- Берриан сумеет добиться, чтобы тебя оставили, да и наши, там, на Земле, сразу ухватятся за возможность подкинуть местным «своего» человека, – Сашка обняла меня, потерлась щекой о плечо. – Все верно, Лер. И Тортик твой не безнадежен. Из него вполне человека можно сделать, при правильном подходе. Так что, давай, дерзай. Одобряю.
– Тортик? – закашлялась я. Хорошо, что чай уже допила, а то бы точно подавилась.
– Ну да. Если Венирэн – Веник, то Торэт точно Тортик.
– Ягодный, – добавила наша англоязычная Полли. – Потому что Берри.
На втором этаже послышался грохот, сопровождаемый тоненькими, но очень возмущенными женскими выкриками, но все быстро потонуло в восторженном стрекозлином хохоте. Все ясно, Хан с Ланиэ опять подслушивали. Вернее, собирали информацию – как солидно называл этот процесс серр Гнык.
Новоявленные папарацци… Нигде от них спасения нет. Понятно, кто гоблинам сообщил о нас с Беррианом. Я в тот день едва домой зайти успела, а меня уже ждало письмо от шефа местной зеленокожей мафии с короткой деловой инструкцией:
«Требуй от длинноухого пересмотра условий договора в связи с возникновением форс-мажорных обстоятельств».
Элистар, и тот узнал обо всем позже, хотя тоже, кстати, ничуть не удивился. Лишь многозначительно усмехнулся, разглядывая наши изменившиеся татуировки, точнее – новый завиток, появившийся на печатях и подозрительно похожий на изображение эллоэна.
Цветок, нетерпеливо приплясывающий теперь уже над моим плечом, заметив интерес магистра, сразу напыжился и даже увеличился в размерах, намекая, что изменение татушек – именно его лап… то есть, лепестков дело. Вон, смотрите, и вещественное доказательство на каждом запястье имеется.
Вообще, от неправильного эльфа мне явно достался и неправильный эллоэн.
По идее, он должен был дематериализоваться, связав наши ауры особой меткой. Теперь Торэт никому больше не мог предложить подобный дар, а я – принять его от другого. Если бы мы расстались, цветок появился бы снова и тут же рассыпался в пыль, освобождая ауры от метки, а нас от обязательств.