– Вот как? К чему же такая спешка? Почему третий наследник срочно жаждет видеть тебя в своем родовом гнезде?

– Не меня, – я невольно улыбнулась, вспомнив, как отчаянно торговались будущие подельники. – Скорее, моего наури, уникального и неповторимого. Ноару понадобилось содействие спанка в одном… щекотливом деле. Не спрашивай, в каком, не моя тайна. Хан согласился помочь, за определенную плату.

– А ты?

– Я не возражала. Хан не просто фамильяр, он мой друг и имеет право сам принимать решения.

– Сэм… тоже едет? – прищурился Берриан. Нехорошо так, опасно, будто в прицел кого-то рассматривал или готовился к атаке.

– Скорее всего. Он мне очень нужен. Дело в том…

Хотела пояснить, что юрист и надежный, толковый друг в поездке обязательно пригодится, но продолжить не успела.

– А я, Валерия? – Торэт по-звериному мягко, упруго скользнул вперед, неожиданно оказываясь рядом. Замер, не сводя с меня горящего взгляда. – Я тебе нужен?

– Что?

Удивленно нахмурилась, пытаясь сообразить, в чем суть вопроса. Нет, если Берриан желает присоединиться к нашей компании и отправиться в Озерный, кто же, в здравом уме, станет возражать? Сильный маг, боец в таком деле никогда лишним не будет.

Высокородный, видимо, понял, мое замешательство по-своему. Напрягся, как натянутая до предела тетива – того и гляди, сорвется. Лицо превратилось в непроницаемую маску. Казалось, даже воздух между нами раскалился и тревожно звенел.

– Ясно… Надеешься остаться с ним? Зря. Или уже забыла, что мы заключили договор, и, пока на нас печати, у тебя не может быть другого му… партнера?

– При чем здесь это?

Разумеется, я помнила и наше соглашение, и это странное условие. Даже специально, перед тем, как подписать, дотошно выспросила, что оно означает. Вдруг мне придется объединиться с одним из адептов для выполнения учебного задания? А совместные турниры, соревнования, полевая практика, наконец, и тому подобное? И получила ответ: речь идет об особой связи, скрепленной магическим ритуалом, одобренной высшими силами, остальное – пожалуйста. А раз так…

– Какое отношение наш договор имеет к Семену?

– Прямое, – отчеканил эльф. – Я видел ваше свидание, днем, в парке. Ты приняла его чувства и позволила ухаживать. Но землянин не может на тебя претендовать. Он опоздал, ты уже моя… Моя пара.

– Ты нас видел? – переспросила в замешательстве.

Черт! И как мы с Сэмом не подумали о случайных свидетелях? А что, если Ру в этот момент тоже там бродила? Могла ведь заметить.

Только этого не хватало.

– Надо было уйти подальше. Туда, где никого нет, – вырвалось у меня, и Торэт все-таки сорвался.

– Уйти подальше? Это все, что ты хочешь мне сказать?

Стремительное движение – и его ладони стиснули мои плечи. Темные глаза вспыхнули, и я захлебнулась, потерялась, в бушевавшем там голодном смерче.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Не отдам. Ни Калвайсу, ни твоему проклятому Сэму никому. Моя… – выдохнул высокородный глухо, притянул к себе и накрыл мой рот горячими, жадными губами





Глава 21




Я буквально остолбенела.

Сначала от изумления. Ведь ничто не предвещало, в прямом смысле, то есть от слова «совсем».

Затем от негодования.

Это что же получается? Торэт относится ко мне, как к собственности и, когда заподозрил, что имущество пытаются отжать, принялся защищать вверенное ему добро всеми доступными способами? Вон, даже клеймить начал.

Удивление… Досада… Раздражение… Обида… Протест… Эмоции сменяли друг друга, как разноцветные осколки в детском калейдоскопе. Хотелось одновременно нервно рассмеяться и стукнуть эльфа как следует – желательно чем-нибудь тяжелым, чтобы он поскорее опомнился и пришел в себя.

А потом… Потом я ощутила, как он целует, и потерялась.

Нет, дело не в опыте или мастерстве, хотя их там явно хватало с избытком, а в том, что за всем этим стояло.

Еле сдерживаемая ярость, твердая решимость не отступать, бороться до конца, всепоглощающая жажда, страсть, желание и… нежность. Трепетная, легкая, как крылья бабочки. Бесконечная, как океан. А где-то там, глубоко-глубоко, на самом дне – жгучая тоска, отчаяние, неуверенность, даже страх. Что не отвечу, не разделю, оттолкну, скажу «нет».

Не знаю, как объясняются в чувствах перворожденные, но, похоже, не совсем так, как мы, люди, не только с помощью слов. Потому что этот поцелуй был именно признанием. Пусть безмолвным, но не менее пылким откровенным, искренним, чем речь Сэма, которую тот приготовил для Руайи. А, может, и более – для меня, во всяком случае.

Не могу без тебя… Ревную… Боюсь потерять… Ты нужна мне. Безмерно, мучительно остро. Навсегда… Останься… Не уходи… Дай шанс… Пожалуйста…


Берриан обнажал передо мной душу, отбросив все маски, опустив щиты. «Признавался» каждым движением губ, языка, дыханием, разделенным на двоих, общим стуком сердец и собственной магией, что, казалось, перетекала от него ко мне, будоража кровь, воспламеняя, наполняя ее новой силой. Я плавилась в огне его эмоций, вбирала в себя, ощущала их вкус, запах – то сладостный, то терпко-горький – и откуда-то приходило понимание, что так и есть, все это правда, потому что на древнем как мир «языке сердца» нельзя солгать.

Я ему верила. И сама, почти неосознанно, тянулась к мужчине, так же беззвучно отвечая на его чувства.

– Ле-ра…

Риан на секунду отстранился, взглянул на меня шальными глазами.

– Лера-а-а…

От жажды, что плескалась в его голосе, от того, как он шептал мое имя – низко, хрипло, протяжно, закружилась голова. Губы приоткрылись сами собой, и эльф снова прижал меня к себе, углубляя поцелуй.

Мир закрутился вокруг огненной воронкой. Еще секунда, и мы бы исчезли, перестали быть, но запястье вдруг обожгло знакомой болью, предупреждая, что печать опять изменилась, и это немного отрезвило. Нет, ударить высокородного уже не хотелось, а вот желание высказать все, что я о нем думаю, не пропало – наоборот, только усилилось. В конце концов, я человек, а у нас, людей, принято объясняться вслух.

С трудом оторвалась от хмельных губ, высвободилась и быстро отступила, пока Риан опять меня не обнял, заставляя обо всем забыть.

– Я тебя «выслушала», – произнесла, поднимая ладонь в предостерегающем жесте, потому что Торэт качнулся за мной следом, как привязанный. – Теперь ты послушай. Это важно. Во-первых, Семен мой друг. Просто друг, ничего больше. А увиденная тобою сцена… те слова… Они предназначались не мне, а Руайе, в которую Сэм влюблен.

– Но…

– Если бы не подсматривал за тем, что к тебе не имеет отношения, то и проблем бы возникло. Но раз уж заметил… случайно, и появились вопросы, сомнения – приди, спроси, а не набрасывайся с обвинениями, – продолжила я, не давая эльфу шанса возразить. А то в очередной раз начнет обвинять в том, чего я не делала, и мы опять поссоримся. – Сэм представлял на моем месте Ру и объяснялся с ней. Это не настоящее признание, не всерьез. Просто репетиция, понимаешь?

– Нет…

Торэт недоуменно поморщился. Из его глаз постепенно уходила пьяная поволока, а из голоса исчезала хрипотца, но он по-прежнему тянулся ко мне, словно находиться рядом, держать в объятиях, было самой главной его потребностью.

– Зачем нужна репетиция? Если двое предназначены друг другу, а чувства искренни, сердце говорит громче всяких слов.

– Ну… – я неопределенно передернула плечами, не зная, что ответить.

Не объяснять же ему про психологическую поддержку, групповые тренинги, коучей и прочих гуру. Мне и самой наша затея казалась теперь ребячеством, но в этом я тоже не собиралась признаваться.

– Земная традиция, – отыскала, наконец, самый лучший в данной ситуации аргумент. – Это у вас «сердце говорит», а у нас принято слова использовать. Не все могут вот так, с первого раза, признаться и идут к лучшим друзьям… гм… репетировать, чтобы легче потом было. В общем, у нас так принято, у вас – иначе… Разность менталитетов.

Развела руками, демонстрируя, что вот такая она, эта самая разность, – порой огромная, как океан.

– Вы, эльфы, иногда тоже очень странно себя ведете, с моей точки зрения. Неожиданно и необъяснимо. Спонтанно. То целоваться начинаете, – взглянула на высокорожденного и выразительно приподняла брови, чтобы он уж точно не перепутал, кого я имею в виду, – то ни с того ни с сего эллоэн приносите.

Сказала и тут же пожалела, потому что лицо Торэта мгновенно помрачнело. Кулаки сжались, ноздри хищно затрепетали, а в глазах, отголоском далекой бури взметнулась штормовая мгла. И голос вновь стал глухим, низким.

– Кто-то предлагал тебе эллоэн? – чуть подался он вперед, как перед атакой. – И как зовут этого смерт… несчастного?

Угу, сейчас я признаюсь, что Веник, и вы обязательно подеретесь – гадалкой не надо быть, чтобы это предсказать. И кто бы ни вышел победителем – виновной в итоге окажусь именно я. И в поединке, и в будущей вражде ваших кланов. Нет уж, спасибо.

– Не важно, как зовут, все равно я отказалась от подарка. Главное не это, а то, что он просто попытался всучить цветок, ничего не объяснив. Пришлось самой искать информацию в библиотеке, чтобы хоть как-то разобраться. Говорю же, разные мы, и мыслим, и поступаем по-разному. Ты перворожденный, я человек. Ты с Валгоса, я с Земли. Ошибки неизбежны. Поэтому лучше сначала…

– Значит, ты отвергла его… – перебил меня Торэт, явно думая о своем.

– Да.

– И теперь знаешь смысл этого дара? – поинтересовался он как-то вкрадчиво.

– Теперь знаю, – согласилась я, начиная подозревать… нехорошее. И когда над ладонью Риана взметнулся вдруг призрачный цветок, даже не удивилась.

– Омэнтэ тэнна, Валерия, – тихо, но твердо произнес высокородный. – Та эллеа эста.

И хоть говорил он на истинном языке, на этот раз я сразу все поняла.

– Я отдаю тебе свой дар и свои чувства. Согласишься ли ты принять их? Разрешишь ухаживать за тобой?

Эллоэн разгорался, струился трепетным серебряным пламенем, танцевал на пальцах Берриана, и ажурные лепестки, подрагивая, тянулись ко мне, ластились, как живые. Я даже на расстоянии чувствовала их тепло. И так хотелось дотронуться, погладить, взять… Любоваться вечно этим призрачным танцем.

Цветок Торэта нравился мне гораздо больше, чем тот, что создал Венирэн. Он казался таким нужным. Моим. И сам Риан тоже нравился, что уж скрывать. Но достаточно ли этого для отношений?

– Почему ты решил отдать эллоэн именно мне? – вскинула голову, ловя взгляд эйра.

Ну, скажи же, скажи!

– Ты моя фьелла, – начал высокородный и… собственно, на этом закончил. Просто замолчал и все, гад такой.

Я подождала пару секунд, для надежности – чтобы уж точно убедиться, что больше ничего не услышу, – а потом развернулась и направилась к выходу.

– Валерия, ты куда?