– Илайлин – моя родная сестра.
И снова наступила тишина.
Мужчина медлил в ожидании моей реакции, но я не спешила говорить. Пусть сначала сам выскажется, и, вообще, объяснит, что ему все-таки надо. Как-то не очень верится, что он случайно бродил неподалеку и тут – оп-па – ощутил родственную магию, сразу же все бросил и ринулся проверять, что там опять учудила его безбашенная сестричка.
– Лайли – хорошая девочка, – вздохнув, продолжил наконец перворожденный. – Но немного… избалованная. Она всегда получала, что хочет. И давно привыкла считать Риана своим женихом.
– А это не верно? – осторожно поинтересовалась я.
Не то, чтобы меня их отношения особо беспокоили, но… Хотя, нет, беспокоили, еще как беспокоили и раздражали – уж самой-то себе не стоит лгать.
– Не совсем. Лайли немного торопит события.
– То есть выдает желаемое за действительное?
– Можно и так сказать, – не очень охотно согласился собеседник. – Не скрою, наши семьи были бы рады их брачному соглашению. Он укрепит союз между двумя сильнейшими Домами империи. Но правда и то, что Риан никогда не относился к этой связи серьезно. Он не обманывал сестру, ничего не обещал и с самого начала четко дал понять, что отношения у них без обязательств.
– А так можно? У людей…
– Мы не люди, – мягко перебил Венэр. – Для перворожденных супружеские узы священны, измена в паре, благословленной небесами, противоестественна и категорически осуждается. Но добрачные связи – привычное дело. Как для мужчин, так и для женщин. У Илайлин нет ложных иллюзий, она понимает, как обстоят дела, но смириться с этим не желает. Как девушка, вы ее поймете. Лайли знакома с Рианом много лет и мечтала о нем с детства.
– То есть вы сейчас намекаете, что я должна понять, простить и никому ничего не говорить о том, что ваша сестра пыталась сделать, потому что она и не нарушительница вовсе, а просто влюбленная глупышка? И вот это все… – я неопределенно махнула рукой, – вы затеяли, чтобы меня утихомирить?
Так я и думала, эти эльфы всегда…
– Нет! – Вэн энергично качнул головой, и золотые пряди, окончательно выбившись из прически, рассыпались в беспорядке, упали на лоб, делая его лицо по-мальчишески юным. – Я бы не стал просить об этом. Илайлин и прежде всеми способами пыталась устранить соперниц…
– Я ей не соперница.
– Даже воображаемых и потенциальных. Она вообще не терпит других девушек рядом с Рианом. А вы… Вы много времени проводите вместе. Очень много, даже с учетом того, что он ваш куратор.
Хм… Если этот Веник… тьфу ты, Венэр считает, что нас связывает только учеба, значит, Торэт не сказал ему о парных печатях и истинной связи. Не такие уж они и друзья, как эйр Сиар пытается продемонстрировать.
– Согласен, Лайли должна быть наказана, – негромко журчал мужской баритон. – Но, надеюсь, вы не станете настаивать на слишком суровых мерах. Глава клана способен наказать сильнее, чем ректор человеческой академии. Я видел, что случилось, знаю, какое заклинание Илайлин применила. Она не собиралась подчинять вас, хотела лишь слегка… гм… скорректировать поведение. У нас это не считается чем-то серьезным и…
– А у нас считается, – отрезала я. – Любое принуждение, насилие над личностью относятся к особо тяжким преступлениям и караются соответственно.
– Валерия…
Перворожденный снова потянулся ко мне. Я отпрянула, но недостаточно быстро, он-таки успел прикоснуться к плечу…
В этот момент прямо перед нами что-то вспыхнуло, брякнуло, рыкнуло, мяукнуло, и из распахнувшегося портала посыпались долгожданные гости.
Торэт.
Хан.
Марр.
О-о-о, и Ланиэ. Надо же, феечка тоже пришла – мелочь, а приятно.
Вся эта возбужденно гомонящая компания вывалилась с Изнанки и замерла, обозревая представшую перед ними сцену. Я полулежу на скамье, чуть подавшись назад, а Вэн навис надо мною – растрепанный, в одной рубашке, да и та как-то небрежно застегнута…
Первым отмер Торэт.
– Что, Марг побери, здесь происходит? Мы не могли тебя найти, младшая. Почему ты закрыта экранирующим щитом?
Потемневшие глаза, особенно заметные на бледном сейчас лице, сверкнули плохо сдерживаемой яростью, и Берриан шагнул вперед, указывая на полог, который я до этого считала всего лишь тепловым.
Ну, разумеется, чуть что, сразу «младшая». Именно она во всем виновата. Сбежала от куратора, обманом затащила на галерею несчастного Веника, хотя тот отчаянно упирался, затолкала его в нишу, да еще и магической завесой ото всех отгородилась. Чтобы не мешали вершить коварные планы.
Не знаю, кого как, а меня всегда раздражали классические оправдания в духе «не-виноватая-я-он-сам-пришел» и «это-не-то-что-ты-думаешь». Казались нелепыми, жалкими и совершенно идиотскими. И вообще, кто здесь пострадавшая, я или Торэт? Судя по всему, Берриан считает, что именно он. Ничего, это мы сейчас исправим.
Аккуратно, одним пальцем, отстранила от себя «золотого», стараясь не касаться груди, а, заодно, и всех обнаженных участков тела – вот, край плеча, пожалуй, подойдет. Выпрямилась, поправила мантию и с достоинством произнесла:
– Эйр Сиар помог мне кое в чем, можно сказать, активно поддержал, и мы разговорились. Как раз перед вашим приходом он рассказывал о твоей трогательной дружбе с его сестрой, Илайлин, и немного… увлекся. Детские воспоминания, они такие яркие, волнующие. Что касается щита, Вэн, к сожалению, не поставил меня в известность обо всех его свойствах. Забыл, наверно.
Мои слова вызвали именно ту реакцию, на которую я рассчитывала.
– Забыл?! – возмущенно завопил стрекозел. – Мы тут с серым чуть с ума не сошли, когда перестали тебя чувствовать. Отловили Торэта, прыгаем по всей академии, как чокнутые граххи, высунув язык и пытаясь разобраться, где тебя искать. А этот длинноухий наложил блокирующее заклинание, самовольно, между прочим, и преспокойненько о нем забыл? Да за такое морды бьют, крылья в за… гм… обрывают и в пеший поход отправляют. Прямиком через Демонову пустошь.
– Мяо! – басом подтвердил котейшество, окидывая Венирэна оценивающим взглядом. Мол, согласен, и бьют, и рвут, и еще кое-что делают, от чего потом фиг отмоешься.
Даже Ланиэ вставила свои пять копеек, первый раз на моей памяти добровольно присоединившись к Хану и Марру.
– Дом Золотого Листа известен крайней неразборчивостью в средствах. Это касается и представителей правящей семьи, – тоном светской дамы на званом приеме провозгласила она и брезгливо сморщила маленький точеный носик.
И только Берриан проигнорировал мои более, чем прозрачные, намеки, сходу зацепившись за другое.
– Вэн, значит, – повторил он таким ледяным тоном, что у меня зубы от холода клацнули, и я прямо-таки ощутила, как медленно, но верно превращаюсь в сосульку. Даже под пологом, будь он неладен. – Вы уже что называете друг друга по имени?
Нет, ну почему его это прежде всего интересует?
– Дурное дело не хитрое, – пробормотала я почти беззвучно, больше для себя. Но Торэт услышал.
Побледнел еще сильнее, хотя куда уж дальше, лицо заострилось, приобрело какое-то зловещее, хищное выражение. А потом он просто протянул руку, приглашая меня подойти.
Спорить не стала, мне и самой надоело торчать под этим подозрительным щитом, да и к Марру с Ханом хотелось.
За пологом было морозно, ветрено, зябко и неуютно. Я поежилась, и Берриан тут же набросил мне на плечи свой плащ, демонстративно повторив «подвиг» Веника. Потом я как-то быстро, почти мгновенно оказалась позади куратора, а он, спрятав меня за спиной, двинулся к Венирэну, который тоже поднялся при его приближении.
– Эйр Сиар вообще очень забывчив, – неторопливо, подчеркнуто спокойно заговорил Торэт, особо выделив интонацией первые два слова. – Он о многом сегодня запамятовал. О том, например, что нельзя отсекать подопечного от его куратора. Ни при каких условиях. И слишком сближаться с чужим младшим тоже не стоит, особенно если старший не в курсе. А еще эйр Сиар упустил из виду, что за всем этим может последовать.
– Риан, послушай, – по губам «золотого» скользнула примиряющая улыбка. – Я не…
– Иттэ феарнэ наэн, – перебив его, твердо отчеканил Торэт. – Таэд хэнн.
Лицо Вэна закаменело, превратившись в непроницаемую маску, и он ответил глухо, но так же четко и внятно:
– Айэр арсе. Ва хэнн.
А затем эти двое застыли друг напротив друга, как два хищника перед схваткой.
И вот, что любопытно, староэльфийский я теперь худо-бедно знаю, даже зачет сдала на высший балл, а из их диалога поняла лишь несколько слов: запрет… магия… вызов. Но и этого хватило, чтобы напрячься. Фамильяры тоже выглядели обеспокоенными. Хан с Ланиэ тревожно переглядывались, а Марр прижал уши и вздыбил шерсть.
Видимо, пора вмешиваться, пока мальчики бед не натворили. Мне мой «неправильный» нужен живым и по возможности, здоровым. Нам с ним еще лунную магию вместе осваивать, тайны ведьм разгадывать и парные печати изучать.
– Когда я упала в обморок… – произнесла, обращаясь к маячившей впереди спине.
Торэт обернулся сразу – порывисто и стремительно, словно размазавшись в пространстве. Схватил меня за локти. Заглянул в лицо.
- Ты теряла сознание? Как это произошло? Почему? – Его голос внезапно охрип. – Тебе стало плохо? Или кто-то посмел…
Ну вот, теперь он, кажется, готов слушать.
– Я же говорила, эйр Сиар помог мне в одном деле. Мы тут немного пообщались с Илайлин. К сожалению, не так мирно, как хотелось бы. Твоя подруга была настроена крайне воинственно, – начала я, и ладони Берриана, удерживающие меня, налились тяжестью…
Рассказывать пришлось не то чтобы много или долго, но часто. Сначала Торэту с фамильярами. Потом Элистару, к которому кое-кто, чересчур заботливый, перенес меня Изнанкой, так и не выпустив из своих рук. И еще раз, на бис, – в кабинете ректора. А затем пришлось повторить все снова, уже официально – в присутствии Илайлин, Веника, свидетелей, вернее свидетельниц, и магистра Канаги, формального куратора группы землян. На его участии настояла я, ссылаясь на соответствующий пункт межмирового договора. Чем больше людей, тем лучше, а то от перворожденных в комнате уже не протолкнуться.
Под конец уже стало казаться, что я выучила свою речь наизусть – ночью разбуди, отбарабаню, толком даже не проснувшись. Так что на несоответствиях меня поймать не удалось, как ни пытались.
Говорила четко, ясно, стараясь отключить эмоции и излагать только факты.
Шла. Остановили. Угрожали. Запугивали. Напали неожиданно, без объявления вой… то есть без вызова на дуэль. Сразу затуманилось сознание, поэтому и фамильяров позвать не могла. Как отбилась? Сама не представляю. Счастливый случай. Старшекурсник Венирэн Сиар проходил мимо и вмешался.
Элистар, в свою очередь, вызвал мага-менталиста из Шаррала – контролировать достоверность показаний, ну, и осмотреть меня. Человеческим специалистам он не доверял, те далеко не всегда способны «чувствовать» заклинания перворожденных, тем более такие вот, поверхностные.
Теневик тщательно проверил меня, подтвердил, что воздействие было, но благополучно нейтрализовано, и с важным видом предположил, что у адептки Кольцовой, видимо, иммунитет на легкие ментальные атаки. У людей подобные способности до сих пор не проявлялись, только у эльфов, но девушка же из другого мира…
Тут он многозначительно прервался и присутствующие дружно закивали. Мол, земляне – звери неведомые, наукой пока не изученные, почти мутанты, что с них взять. Только Торэт с Элистаром быстро переглянулись, но слова теневика оставили без комментариев.
Вот и хорошо, пусть будет иммунитет. Докладывать собравшимся о медальоне и своей странной реакции на атаку Илайлин я не планировала. Сейчас, во всяком случае.
Самой бы прежде понять, что к чему.
Подруги Лайли ни молчать, ни отпираться не стали. По-моему, они Элистара боялись больше, чем возможного наказания за нарушение академических правил. Как увидели декана, так и застыли столбиками, преданно глядя ему в глаза – вылитые бандерлоги перед великим и ужасным Каа. А уж когда этот эльфо-питон сдвинул брови и суровым голосом потребовал говорить правду, только правду, ничего, кроме нее… В общем, закладывали они свою подруженьку слаженно и со вкусом. Даже в показаниях не путались.
А ведь она им, похоже, доверяла.
Не знаю, что связывает «золотую» с эльфийками из ее компании, но лично я в разведку с этими дамочками точно бы не пошла.
В отличие от девиц, с готовностью сдающих предводительницу, и самой Илайлин, ее брат вел себя сдержанно и достойно. На вопросы отвечал спокойно, меня в странном поведении не обвинял, сестру не выгораживал, но упорно настаивал, чтобы о произошедшем известили главу рода, и, прежде, чем что-то решать, вызвали его в академию. Даже извинился за экранирующий полог. Дескать, поставил ненадолго, чтобы нам не мешали посторонние, собирался вскоре убрать и известить моего куратора.
Так себе объяснение, если честно.
Самозваная невеста Торэта свою вину полностью отрицала, еще и возмущаться изволила, что ее задержали и допрашивают. Да, воздействовала, так ведь совсем слабо, не затрагивая глубинные слои. Ничего страшного, дело житейское. Кстати, меня все равно не удалось зачаровать, а на нет и суда нет.
У перворожденных процветал культ магической силы – подчинить слабого не считалось чем-то зазорным. Не сумел защититься? Сам виноват, тогда покорись. Так что «золотая» искренне не понимала, к чему все эти разборки. К тому же, она, Илайлин, – высокородная эйра, дочь главы рода и будущая жена… гм… тоже какого-нибудь главы. А я – простая человечка, даже не титулованная. Единственное отличие от других низших в том, что из другого мира.
И снова наступила тишина.
Мужчина медлил в ожидании моей реакции, но я не спешила говорить. Пусть сначала сам выскажется, и, вообще, объяснит, что ему все-таки надо. Как-то не очень верится, что он случайно бродил неподалеку и тут – оп-па – ощутил родственную магию, сразу же все бросил и ринулся проверять, что там опять учудила его безбашенная сестричка.
– Лайли – хорошая девочка, – вздохнув, продолжил наконец перворожденный. – Но немного… избалованная. Она всегда получала, что хочет. И давно привыкла считать Риана своим женихом.
– А это не верно? – осторожно поинтересовалась я.
Не то, чтобы меня их отношения особо беспокоили, но… Хотя, нет, беспокоили, еще как беспокоили и раздражали – уж самой-то себе не стоит лгать.
– Не совсем. Лайли немного торопит события.
– То есть выдает желаемое за действительное?
– Можно и так сказать, – не очень охотно согласился собеседник. – Не скрою, наши семьи были бы рады их брачному соглашению. Он укрепит союз между двумя сильнейшими Домами империи. Но правда и то, что Риан никогда не относился к этой связи серьезно. Он не обманывал сестру, ничего не обещал и с самого начала четко дал понять, что отношения у них без обязательств.
– А так можно? У людей…
– Мы не люди, – мягко перебил Венэр. – Для перворожденных супружеские узы священны, измена в паре, благословленной небесами, противоестественна и категорически осуждается. Но добрачные связи – привычное дело. Как для мужчин, так и для женщин. У Илайлин нет ложных иллюзий, она понимает, как обстоят дела, но смириться с этим не желает. Как девушка, вы ее поймете. Лайли знакома с Рианом много лет и мечтала о нем с детства.
– То есть вы сейчас намекаете, что я должна понять, простить и никому ничего не говорить о том, что ваша сестра пыталась сделать, потому что она и не нарушительница вовсе, а просто влюбленная глупышка? И вот это все… – я неопределенно махнула рукой, – вы затеяли, чтобы меня утихомирить?
Так я и думала, эти эльфы всегда…
– Нет! – Вэн энергично качнул головой, и золотые пряди, окончательно выбившись из прически, рассыпались в беспорядке, упали на лоб, делая его лицо по-мальчишески юным. – Я бы не стал просить об этом. Илайлин и прежде всеми способами пыталась устранить соперниц…
– Я ей не соперница.
– Даже воображаемых и потенциальных. Она вообще не терпит других девушек рядом с Рианом. А вы… Вы много времени проводите вместе. Очень много, даже с учетом того, что он ваш куратор.
Хм… Если этот Веник… тьфу ты, Венэр считает, что нас связывает только учеба, значит, Торэт не сказал ему о парных печатях и истинной связи. Не такие уж они и друзья, как эйр Сиар пытается продемонстрировать.
– Согласен, Лайли должна быть наказана, – негромко журчал мужской баритон. – Но, надеюсь, вы не станете настаивать на слишком суровых мерах. Глава клана способен наказать сильнее, чем ректор человеческой академии. Я видел, что случилось, знаю, какое заклинание Илайлин применила. Она не собиралась подчинять вас, хотела лишь слегка… гм… скорректировать поведение. У нас это не считается чем-то серьезным и…
– А у нас считается, – отрезала я. – Любое принуждение, насилие над личностью относятся к особо тяжким преступлениям и караются соответственно.
– Валерия…
Перворожденный снова потянулся ко мне. Я отпрянула, но недостаточно быстро, он-таки успел прикоснуться к плечу…
В этот момент прямо перед нами что-то вспыхнуло, брякнуло, рыкнуло, мяукнуло, и из распахнувшегося портала посыпались долгожданные гости.
Торэт.
Хан.
Марр.
О-о-о, и Ланиэ. Надо же, феечка тоже пришла – мелочь, а приятно.
Вся эта возбужденно гомонящая компания вывалилась с Изнанки и замерла, обозревая представшую перед ними сцену. Я полулежу на скамье, чуть подавшись назад, а Вэн навис надо мною – растрепанный, в одной рубашке, да и та как-то небрежно застегнута…
Первым отмер Торэт.
– Что, Марг побери, здесь происходит? Мы не могли тебя найти, младшая. Почему ты закрыта экранирующим щитом?
Потемневшие глаза, особенно заметные на бледном сейчас лице, сверкнули плохо сдерживаемой яростью, и Берриан шагнул вперед, указывая на полог, который я до этого считала всего лишь тепловым.
Ну, разумеется, чуть что, сразу «младшая». Именно она во всем виновата. Сбежала от куратора, обманом затащила на галерею несчастного Веника, хотя тот отчаянно упирался, затолкала его в нишу, да еще и магической завесой ото всех отгородилась. Чтобы не мешали вершить коварные планы.
Не знаю, кого как, а меня всегда раздражали классические оправдания в духе «не-виноватая-я-он-сам-пришел» и «это-не-то-что-ты-думаешь». Казались нелепыми, жалкими и совершенно идиотскими. И вообще, кто здесь пострадавшая, я или Торэт? Судя по всему, Берриан считает, что именно он. Ничего, это мы сейчас исправим.
Аккуратно, одним пальцем, отстранила от себя «золотого», стараясь не касаться груди, а, заодно, и всех обнаженных участков тела – вот, край плеча, пожалуй, подойдет. Выпрямилась, поправила мантию и с достоинством произнесла:
– Эйр Сиар помог мне кое в чем, можно сказать, активно поддержал, и мы разговорились. Как раз перед вашим приходом он рассказывал о твоей трогательной дружбе с его сестрой, Илайлин, и немного… увлекся. Детские воспоминания, они такие яркие, волнующие. Что касается щита, Вэн, к сожалению, не поставил меня в известность обо всех его свойствах. Забыл, наверно.
Мои слова вызвали именно ту реакцию, на которую я рассчитывала.
– Забыл?! – возмущенно завопил стрекозел. – Мы тут с серым чуть с ума не сошли, когда перестали тебя чувствовать. Отловили Торэта, прыгаем по всей академии, как чокнутые граххи, высунув язык и пытаясь разобраться, где тебя искать. А этот длинноухий наложил блокирующее заклинание, самовольно, между прочим, и преспокойненько о нем забыл? Да за такое морды бьют, крылья в за… гм… обрывают и в пеший поход отправляют. Прямиком через Демонову пустошь.
– Мяо! – басом подтвердил котейшество, окидывая Венирэна оценивающим взглядом. Мол, согласен, и бьют, и рвут, и еще кое-что делают, от чего потом фиг отмоешься.
Даже Ланиэ вставила свои пять копеек, первый раз на моей памяти добровольно присоединившись к Хану и Марру.
– Дом Золотого Листа известен крайней неразборчивостью в средствах. Это касается и представителей правящей семьи, – тоном светской дамы на званом приеме провозгласила она и брезгливо сморщила маленький точеный носик.
И только Берриан проигнорировал мои более, чем прозрачные, намеки, сходу зацепившись за другое.
– Вэн, значит, – повторил он таким ледяным тоном, что у меня зубы от холода клацнули, и я прямо-таки ощутила, как медленно, но верно превращаюсь в сосульку. Даже под пологом, будь он неладен. – Вы уже что называете друг друга по имени?
Нет, ну почему его это прежде всего интересует?
– Дурное дело не хитрое, – пробормотала я почти беззвучно, больше для себя. Но Торэт услышал.
Побледнел еще сильнее, хотя куда уж дальше, лицо заострилось, приобрело какое-то зловещее, хищное выражение. А потом он просто протянул руку, приглашая меня подойти.
Спорить не стала, мне и самой надоело торчать под этим подозрительным щитом, да и к Марру с Ханом хотелось.
За пологом было морозно, ветрено, зябко и неуютно. Я поежилась, и Берриан тут же набросил мне на плечи свой плащ, демонстративно повторив «подвиг» Веника. Потом я как-то быстро, почти мгновенно оказалась позади куратора, а он, спрятав меня за спиной, двинулся к Венирэну, который тоже поднялся при его приближении.
– Эйр Сиар вообще очень забывчив, – неторопливо, подчеркнуто спокойно заговорил Торэт, особо выделив интонацией первые два слова. – Он о многом сегодня запамятовал. О том, например, что нельзя отсекать подопечного от его куратора. Ни при каких условиях. И слишком сближаться с чужим младшим тоже не стоит, особенно если старший не в курсе. А еще эйр Сиар упустил из виду, что за всем этим может последовать.
– Риан, послушай, – по губам «золотого» скользнула примиряющая улыбка. – Я не…
– Иттэ феарнэ наэн, – перебив его, твердо отчеканил Торэт. – Таэд хэнн.
Лицо Вэна закаменело, превратившись в непроницаемую маску, и он ответил глухо, но так же четко и внятно:
– Айэр арсе. Ва хэнн.
А затем эти двое застыли друг напротив друга, как два хищника перед схваткой.
И вот, что любопытно, староэльфийский я теперь худо-бедно знаю, даже зачет сдала на высший балл, а из их диалога поняла лишь несколько слов: запрет… магия… вызов. Но и этого хватило, чтобы напрячься. Фамильяры тоже выглядели обеспокоенными. Хан с Ланиэ тревожно переглядывались, а Марр прижал уши и вздыбил шерсть.
Видимо, пора вмешиваться, пока мальчики бед не натворили. Мне мой «неправильный» нужен живым и по возможности, здоровым. Нам с ним еще лунную магию вместе осваивать, тайны ведьм разгадывать и парные печати изучать.
– Когда я упала в обморок… – произнесла, обращаясь к маячившей впереди спине.
Торэт обернулся сразу – порывисто и стремительно, словно размазавшись в пространстве. Схватил меня за локти. Заглянул в лицо.
- Ты теряла сознание? Как это произошло? Почему? – Его голос внезапно охрип. – Тебе стало плохо? Или кто-то посмел…
Ну вот, теперь он, кажется, готов слушать.
– Я же говорила, эйр Сиар помог мне в одном деле. Мы тут немного пообщались с Илайлин. К сожалению, не так мирно, как хотелось бы. Твоя подруга была настроена крайне воинственно, – начала я, и ладони Берриана, удерживающие меня, налились тяжестью…
Рассказывать пришлось не то чтобы много или долго, но часто. Сначала Торэту с фамильярами. Потом Элистару, к которому кое-кто, чересчур заботливый, перенес меня Изнанкой, так и не выпустив из своих рук. И еще раз, на бис, – в кабинете ректора. А затем пришлось повторить все снова, уже официально – в присутствии Илайлин, Веника, свидетелей, вернее свидетельниц, и магистра Канаги, формального куратора группы землян. На его участии настояла я, ссылаясь на соответствующий пункт межмирового договора. Чем больше людей, тем лучше, а то от перворожденных в комнате уже не протолкнуться.
Под конец уже стало казаться, что я выучила свою речь наизусть – ночью разбуди, отбарабаню, толком даже не проснувшись. Так что на несоответствиях меня поймать не удалось, как ни пытались.
Говорила четко, ясно, стараясь отключить эмоции и излагать только факты.
Шла. Остановили. Угрожали. Запугивали. Напали неожиданно, без объявления вой… то есть без вызова на дуэль. Сразу затуманилось сознание, поэтому и фамильяров позвать не могла. Как отбилась? Сама не представляю. Счастливый случай. Старшекурсник Венирэн Сиар проходил мимо и вмешался.
Элистар, в свою очередь, вызвал мага-менталиста из Шаррала – контролировать достоверность показаний, ну, и осмотреть меня. Человеческим специалистам он не доверял, те далеко не всегда способны «чувствовать» заклинания перворожденных, тем более такие вот, поверхностные.
Теневик тщательно проверил меня, подтвердил, что воздействие было, но благополучно нейтрализовано, и с важным видом предположил, что у адептки Кольцовой, видимо, иммунитет на легкие ментальные атаки. У людей подобные способности до сих пор не проявлялись, только у эльфов, но девушка же из другого мира…
Тут он многозначительно прервался и присутствующие дружно закивали. Мол, земляне – звери неведомые, наукой пока не изученные, почти мутанты, что с них взять. Только Торэт с Элистаром быстро переглянулись, но слова теневика оставили без комментариев.
Вот и хорошо, пусть будет иммунитет. Докладывать собравшимся о медальоне и своей странной реакции на атаку Илайлин я не планировала. Сейчас, во всяком случае.
Самой бы прежде понять, что к чему.
Подруги Лайли ни молчать, ни отпираться не стали. По-моему, они Элистара боялись больше, чем возможного наказания за нарушение академических правил. Как увидели декана, так и застыли столбиками, преданно глядя ему в глаза – вылитые бандерлоги перед великим и ужасным Каа. А уж когда этот эльфо-питон сдвинул брови и суровым голосом потребовал говорить правду, только правду, ничего, кроме нее… В общем, закладывали они свою подруженьку слаженно и со вкусом. Даже в показаниях не путались.
А ведь она им, похоже, доверяла.
Не знаю, что связывает «золотую» с эльфийками из ее компании, но лично я в разведку с этими дамочками точно бы не пошла.
В отличие от девиц, с готовностью сдающих предводительницу, и самой Илайлин, ее брат вел себя сдержанно и достойно. На вопросы отвечал спокойно, меня в странном поведении не обвинял, сестру не выгораживал, но упорно настаивал, чтобы о произошедшем известили главу рода, и, прежде, чем что-то решать, вызвали его в академию. Даже извинился за экранирующий полог. Дескать, поставил ненадолго, чтобы нам не мешали посторонние, собирался вскоре убрать и известить моего куратора.
Так себе объяснение, если честно.
Самозваная невеста Торэта свою вину полностью отрицала, еще и возмущаться изволила, что ее задержали и допрашивают. Да, воздействовала, так ведь совсем слабо, не затрагивая глубинные слои. Ничего страшного, дело житейское. Кстати, меня все равно не удалось зачаровать, а на нет и суда нет.
У перворожденных процветал культ магической силы – подчинить слабого не считалось чем-то зазорным. Не сумел защититься? Сам виноват, тогда покорись. Так что «золотая» искренне не понимала, к чему все эти разборки. К тому же, она, Илайлин, – высокородная эйра, дочь главы рода и будущая жена… гм… тоже какого-нибудь главы. А я – простая человечка, даже не титулованная. Единственное отличие от других низших в том, что из другого мира.