Наконец, формальности были улажены, бумаги оформлены, родственники проинформированы – все под той же подпиской о сохранении тайны, и нас на неделю отправили по домам. Прощаться с семьями.

Вечером накануне отъезда бабушка позвала меня в свою комнату. Усадила напротив, взглянула остро:

– Не пожалеешь?

– Трудно сказать, – я пожала плечами. – Страшно, конечно. Но, с другой стороны, это же такая возможность. Увидеть другой мир, научиться магии… Заманчиво. Я не навсегда ухожу, вернусь через несколько лет. Время быстро пройдет. И письма передавать разрешено.

Бабушка кивнула, принимая мои слова, погладила по руке и протянула резную деревянную шкатулку.

– Хорошо. Тогда это тебе. Бери.

Я подняла крышку, уже представляя, что увижу. Небольшой светло-серый камешек, потемневшая от времени серебряная оправа, длинная витая цепочка… Знакомый с детства медальон, семейная реликвия, передававшаяся в нашем роду по женской линии – из поколения в поколение, бог ведает, сколько времени. Рано или поздно он достанется мне, и я буду беречь его так же, как все прапра… до меня.

Но почему мне отдают его сейчас?

– Это же…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Бери! – сурово повторила бабушка. – У меня только сын. Ты его единственная дочь, моя прямая наследница, следующая хранительница, и должна взять медальон с собой. Не спрашивай, почему. Не знаю. Просто чувствую.

Туманное объяснение, что и говорить, но бабушкиной легендарной интуиции в семье доверяли все. И я не исключение.

– Ладно, ба, возьму.

– Тогда надевай, да-да, прямо здесь, и никогда не снимай. Помни, медальон стоит прятать от чужих глаз. Если одежда слишком открытая, прикалывай изнутри.

Тонкая цепочка мягко обвила шею. Подвеска скользнула вниз, скрываясь в вырезе свитшота, и я вдруг ощутила странную теплоту – словно кто-то погладил меня. Нежно, ласково, едва касаясь.





* * *


– Меня до самого конца не покидало ощущение, что нам не договаривают. Причем, крупно так, – Алекс первой нарушила наполненное воспоминаниями молчание. Отмерла, опустилась на подлокотник кресла, в котором дремал Марр, рассеянно потрепала пушистое ухо и закончила: – И маги, и наши.

– Спецслужбы вечно утаивают что-то, стараются перехитрить друг друга, – уныло вздохнула Полли. – Обычным людям не стоит встревать в их разборки. Меньше знаешь – лучше спишь.

– Не факт, – Сэм, в отличие от девчонок, был собран и деловит. – Иногда полезно знать, что вокруг тебя творится, особенно, если уже «встрял». А то опомниться не успеешь, как заснешь навечно. Мы давно замешаны, хотим этого или нет, так что выход один: выяснить, что валгоссцы скрывают. Как думаешь, Поль, зачем они студентов к себе зазвали?

– В обмен на право доступа к местам силы?

– Сомнительно. Они могли много всего предложить – важного для Земли, но не такого трудоемкого для Валгоса, – если им так уж нужны эти места. Наши бы согласились, сто процентов. Вместо этого маги заморочились отбором, подготовкой групп, размещением, пустили чужаков в свой мир, учат бесплатно. Еще и стипендию огромную дали. Нет, тут что-то другое. Что им на самом деле нужно?

– Явно не технологии, – подхватила Сашка, для убедительности стукнув по спинке кресла и получив в ответ удивленно-возмущенное шипение котейшества. – Они сразу же запретили на эту тему с другими адептами разговаривать, и сами ни о чем не спросили. Ни единого вопроса за все полгода. Земные открытия и разработки их не интересуют. А вот наших…

Мы понимающе переглянулись.

Разговора «по душам» с неулыбчивыми мужчинами в строгих костюмах перед отправкой на Валгос не избежал никто. Нас настоятельно попросили бдить, запоминать любые мелочи, а лучше, записывать, для надежности, – то есть помогать родине кто чем может, по мере наших скромных сил и способностей. Мы с Александрой, помимо учебы, должны изучать языки, составлять словари и разговорники. Семен – штудировать законы. Полька – исследовать культурные особенности, уклад жизни и прочие местные традиции.

В общем, с миру по нитке – компетентным органам костюм от Армани.

– Похоже, в нашем пребывании на Валгосе заинтересованы в первую очередь не человеческие королевства, а эльфы. Инициатива исходила именно от них, – я тоже решила внести свой вклад в обсуждение. – Моя интуиция просто вопит об этом. Аварийной сиреной. А она у меня, чтоб вы знали, наследственная, родовая. Никогда не подводила. Еще бы понять, почему длинноухие интриганы выбрали именно нас? Что в одобренных ими студентах… во мне, Алекс, Полине или вот в Сэме такого ценного?

– А вдруг эльфы в древности уже приходили на Землю? Тем же порталом? – выдвинула вполне логичную гипотезу Полли. – Пришли, что-то потеряли, артефакт важный, например, и теперь с нашей помощью пытаются найти и вернуть.

– Совесть они свою там потеряли, – буркнул Семен.

– Не, точно не совесть, – мотнула головой Сашка. – Ее у перворожденных отродясь не было.

Я промолчала. Почему-то сразу вспомнился унаследованный от предков медальон. Хотя… вряд ли он мог так долго в нашей семье храниться, это у меня от усталости фантазия разыгралась.

Или… мог?

– Если в деле замешаны эльфы, к человеческим магам тоже обращаться не стоит, по крайней мере официально. Они ушастым слова поперек сказать не смеют, – Сэм задумчиво прошелся из угла в угол. – Глупо надеяться на поддержку ректора и других наставников, сообщать им о своих подозрениях – тоже. Сами все расследуем.

– Осмотрительно и незаметно, – тут же уточнила благоразумная Полли.

– Угу. И с привлечением антиэльфийской оппозиции. Гоблины перворожденных терпеть не могут, надо их расспросить. Они везде бывают, все слышат, вдруг слухи какие-то долетели.

– Я с Ру и ее компанией побеседую. Осторожно, – Сашка возбужденно привстала с кресла. – Лер, ты…

– В библиотеку эльфийской башни схожу, для начала. У меня теперь допуск есть.


– А я… – начала Полли, но закончить не успела.

Над столешницей, как раз между стопкой учебников и кувшином с недопитым отваром, что-то вспыхнуло, негромко громыхнуло, и нашим взорам предстал встрепанный Хан. Обвел всех взглядом, сложил на груди лапки, а затем обвинительным, почти прокурорским тоном поинтересовался:

– Эльфов, значит, обсуждаем? Планы коварные против них строим? И без меня? А ведь именно я самый главный в мире борец с длинноухими. Что б у них их адамантовые булавы отсохли. У всех одновременно.

– Адамановые булавы? – немедленно заинтересовалась Полли. – Это что такое?

– Ну… – замялся стрекозел. Поднял глаза к потолку, видимо, в надежде найти там ответ на вопрос. Не нашел и ткнул когтистым пальцем в Семена. – Он объяснит. Потом. Мне сейчас некогда.

Сэм поперхнулся воздухом, закашлялся, а мелкий продолжил, как ни в чем не бывало:

– Вы должны обязательно принять в ряды заговорщиков меня и пушистого. На правах почетных членов. Без нас не справитесь.

Марр настороженно навострил уши и приоткрыл глаза.

– А его-то зачем? – вскинула брови Сашка. – Нет, мы лорда Фортейна любим и против его общества никогда не возражаем, но он же все равно высказаться не может.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Не может? Ха! Это ты просто слушать его не умеешь, – ухмыльнулся стрекозел. И мне показалось, что они с котейшеством переглянулись. Хотя…

Нет, не показалось. Точно переглянулись.





Глава 13




Детали мы обсудили, действия согласовали, ходы продумали – все, как и полагается уважающим себя заговорщикам, осталось осуществить задуманное и получить нужную информацию. Увы, это оказалось не так-то просто. С памятного вечера прошла почти неделя, а наше тайное общество «Выведи-эльфов-на-чистую-воду» так и не добилось заметных успехов.

Не то, чтобы мы не старались, наоборот, делали все возможное.

Полли в хранилище знаний своего факультета усиленно изучала пророчества, связанные с эльфами. На всякий случай.

Алекс расспрашивала наших новых академических приятелей – ненавязчиво так, между прочим, – объясняя свой интерес тем, что без изучения легенд, мифов и прочего фольклора ее филологическая душа просто не может существовать. Вянет, сохнет и гибнет во цвете лет.

Семен завел тесную дружбу с гоблинами, дал несколько хитрых советов по составлению договоров и снискал самое искреннее, почти благоговейное уважение зеленокожих пройдох, став чуть ли не почетным членом их гильдии. Кроме того, он регулярно встречался с Руайей – по его словам, исключительно для пользы общего дела и в рамках порученной миссии. Но, судя по тому, с каким довольным лицом приятель возвращался после каждого «делового» свидания, ему удавалось удачно совмещать приятное с полезным.

Ну а я все свободное время пропадала в студенческой библиотеке белой башни. Прочитала, вернее, пролистала уйму книг о прошлом эльфов, даже в сказания и хроники залезла. Это, несомненно, помогло в изучении «Истории кланов» – магистр Меларн несколько раз благосклонно отмечал мои успехи и даже ставил в пример остальным адептам – но к цели особо не продвинуло.

Нет, кое-что мы, безусловно, выяснили.

Узнали, например, что эльфы были первой расой, появившейся в этом мире, правили когда-то всем Валгосом и считались чуть ли не детьми богов. И хотя сейчас все народы вроде как признавались равными, перворожденные все равно оказались «равнее». Люди до сих пор почитали их, как старших и избранных.

Так вот, эти самые старшие и избранные когда-то умели перемещаться между мирами – можно сказать, шастали в чужие реальности, как к себе домой, – а потом внезапно утратили эту способность. Как отрезало. А еще они отчего-то страшно не любили ведьм и враждовали с ними, хотя к остальным людям относились надменно, но пренебрежительно-безразлично и попросту их игнорировали.

Интересные сведения, познавательные и полезные, но они не объясняли самого главного. Как перворожденные связаны с Землей и зачем им, собственно, мы? Кстати, почему ведьмы исчезли с Валгоса, тоже оставалось загадкой. Летописцы этот момент обходили дружным молчанием.

Дни шли, факты множились, но ясности нам не добавляли. А ведь надо было еще учиться и выполнять домашние задания. Скандалы, интриги, расследования – это, конечно, замечательно, но требования к адептам, увы, никто не отменял. Сэм вечерами несколько часов обязательно проводил на заднем дворе – отрабатывал боевые и защитные чары. Полли упрямо гипнотизировала магический шар провидца, Сашка утыкалась в травник, а я открывала грамматику эльфийского языка. По комнатам расползались только после полуночи и засыпали на лету, не успев упасть в кровать.

Хорошо хоть Торэт с Элистаром меня пока не трогали, позволив полностью сосредоточиться на основных предметах и староэльфийском.

– У вас десять дней на знакомство с языком заклинаний, адептка, – доброта декана, как всегда, не знала границ. – Постарайтесь уложиться, больше поблажек не будет.

Удивительная щедрость, что и говорить. Ладно, хоть столько дал, и то хорошо.

Берриана я почти не видела, даже заподозрила, что он меня нарочно избегает. Сталкивались мы лишь в столовой, но и тогда он, по большей части, просто наблюдал за мной. Задумчиво так, даже, недоуменно. Словно пытался что-то понять – упорно, изо всех сил, но у него не получалось.

С другой стороны стола меня сверлила ненавидящим взглядом белокурая красотка Илайлин. Так что трапезы проходили в неизменно «дружеской» обстановке.

Вот как объяснить эльфийке, что на ее ненаглядного эйра никто не покушается, мы с высокородным общаемся не от большой любви, а исключительно по трагическому стечению обстоятельств? Почему, черт возьми, он сам ей об этом не скажет? Доходчиво, чтобы даже до блондинки дошло и она поверила, оставив, наконец, меня в покое. И без нее забот хватает. Староэльфийский медленно учится, нужная информация не находится, крокодил не ловится и кокос того… упорно не желает расти. Паразит такой.

Нервничали все, кроме котейшества, разумеется. Первым не выдержал Хан.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Однажды вечером, после очередного бесполезного дня в библиотеке, когда я, подперев рукой щеку, глазела в окно и мрачно размышляла о тщете всего сущего, стрекозел спикировал на письменный стол и, не размениваясь на долгие предисловия, выпалил:

– Хватит заниматься бесполезной ерундой, Лерка, так все равно толку не добьешься. Придется рисковать. Сегодня ночью пойдем на дело. В обход закона. Готовься.

Я немного зависла, соображая, что значат слова «пойдем на дело», «в обход закона» и стоит ли уже начинать паниковать. Но моего, прости господи, фамильяра, этот факт нисколько не смутил.

– В общем фонде библиотеки ты ничего не найдешь, даже если поселишься там и все книги наизусть выучишь, – продолжил он, как ни в чем не бывало. Спецхран – вот наша цель. И у меня есть идея, как туда попасть.