Слова Руи Динке польстили.

Она вдруг вспомнила, как он сказал ей: «Я привез тебя сюда, чтобы ты стала частью моей команды». Это что выходит? Руи здесь главный? Может, он, конечно, и не школьник — лет двадцать ему на вид, — но те же Виктор и Марина явно намного старше. Неужели они ему подчиняются?

В сознании Динки вдруг заерзал червячок сомнения. Все это очень странно. Руи недостаточно взрослый. Ну… по крайней мере не такой взрослый, как ее папа, Таисия или вот — Виктор и Марина. Разве он может быть ее опекуном? Но ведь как–то он вытащил ее из «Сотера»!

В тот день, когда Руи забрал ее, она слышала разговор двоих. Одним из них был доктор Стерх. Он что–то говорил о губернаторе, и это имело какое–то отношение к Руи, но Динка никак не могла вспомнить точнее, о чем шла речь. А может, этот разговор ей и вовсе приснился. В тот момент она не сомневалась, что спит.

— Все могут расходиться по своим делам, а мы с Динкой еще немного поговорим.

Голос Руи отвлек ее от размышлений.

— Что случилось? — спросил он, когда они остались одни в комнате.

— Ничего, — подняла на него глаза девочка.

— Не обманывай, — спокойно возразил он. — У тебя лицо сейчас хмурое и недоверчивое, как морда у пекинеса.

Динка на пекинеса не обиделась. Даже согласилась мысленно. У ее соседки было два пекинеса — они вечно смотрели на Динку так, будто подозревали в чем–то нехорошем.

— Мне надо увидеть папу.

— Прямо сейчас?

Динка кивнула.

Руи некоторое время молчал, но она уставилась в пол и могла только гадать, какое у него сейчас выражение лица.

— Хорошо, поехали.

Динка вскинула глаза и увидела, как, взяв со стола ключи от машины, он направился к выходу. Соскочив с кресла, она бросилась следом.

Он посадил ее в свою серую легковушку, сам сел за руль. Пока машина мчалась по душным улицам Новохараминска, никто из них не произнес ни слова. Динка не сомневалась — он понял, что она ему не доверяет. Но разве ее можно в этом винить? Она просто беспокоится о папе, что в этом неправильного?

За всю дорогу Динка даже головы не повернула в сторону водительского сиденья. Теребила пальцы рук, лежащих на коленях, и исподлобья косилась в окно. К тому времени, как они подъехали к областной больнице, у Динки от скованности затекла шея.

Руи заехал на стоянку при больнице. Из машины он вышел вместе с Динкой, но как только вошли в вестибюль, она воскликнула:

— Подожди здесь!

И бросилась сломя голову вверх по лестнице. На нужном этаже, не надев бахилы, ворвалась в отделение, миновала коридор, влетела в палату…

Динка на секунду задержала дыхание и тут же облегченно выдохнула. Она боялась, что увидит пустую койку. Вот только что — до безумия боялась.

Девочка подошла к отцу. Помолчала. Потом сказала:

— Знаешь, па, а у меня новости. Я больше не живу с Таисией. Теперь буду жить в другом месте.

Вздохнула и добавила:

— И опекун у меня теперь другой. Хотя, он, вообще–то, тоже не ангел.

Динка задумалась.

— Но с ним мне будет лучше. И еще…

Девочка потянулась к папиной руке и положила поверх нее свою ладонь. Папа очень похудел за прошедшие два года, и теперь его рука уже не казалась Динке такой большой, как прежде. С другой стороны, она за это время тоже выросла.

— Я теперь смогу чаще ходить в Старый Город и по–настоящему исследовать чужие миры. Теперь уж я тебя точно найду, пап. Ты только подожди, ладно? Обещай, что не уйдешь далеко, хорошо? Обещаешь? Не забудь, ты пообещал. Жди, а я тебя найду и приведу обратно. Старый Город тебя у меня не отнимет, вот так. Я тоже обещаю.

Выйдя из палаты, Динка ойкнула и отскочила.

Рядом с дверью, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, стоял Руи. Динка недовольно нахмурилась: подслушивал, что ли?

— Ты чего тут?! Я же просила внизу подождать?

— Навестила отца? — как ни в чем не бывало спросил он.

Динка кивнула, отводя взгляд, — ей было слегка неловко.

— Поехали обратно.

Уже в машине, выезжая со стоянки, Руи спросил:


— Теперь ты мне веришь?

Динка осторожно на него покосилась.

— С твоим отцом все в порядке. Я сказал, что позабочусь об этом, но ты усомнилась. Теперь веришь?

Динка виновато кивнула, хотя, говоря откровенно, чувство вины ее не сильно беспокоило. Она испытывала облегчение. Наверное, Руи все–таки можно доверять. И вообще… Глупо было сомневаться. Конечно, она может доверять тому, кто спас ее два раза. Просто, когда дело касалось папы, Динка становилась мнительной. Речь ведь не о ком–нибудь — о единственном родном для нее человеке.

Когда они вернулись в агентство, Динка сразу направилась в свою комнату на втором этаже пансиона. Постояла, огляделась. «Ее комната» — с этим еще предстоит свыкнуться.

Не успела Динка решить, что делать дальше, как в дверь постучали. Открыв на стук, девочка с удивлением увидела в коридоре улыбающуюся Марину.

— Время ужинать. Пойдем вместе в столовую. Ты же здесь еще ничего не знаешь, побуду твоим гидом.





* * *




В столовой уже собрались все, кроме Марины с Динкой и Руи. Виктор, Мика, Рута и Сэй сидели за одним столом. При их появлении Виктор улыбнулся, Мика сморщил нос (что бы это значило?), Рута отвернулась. Сэй вообще не отреагировал.

Заправляла здесь всем дородная круглолицая женщина средних лет. Она положила Динке на тарелку сразу пять блинчиков с мясом и густо полила соусом.

— Кушай и набирай вес, — бодро велела она девочке. — А то совсем худышка. Кожа да кости.

«Где–то я это уже слышала», — подумала Динка, размышляя, как ей съесть эту гору блинчиков.

Большим половником женщина налила в стакан компот. До ноздрей Динки донесся сладкий запах абрикосов, и она быстро потянулась за стаканом, чтобы переставить его к себе на поднос.

— А где наш восемнадцатилетний капитан? — спросила женщина у Марины.

Динка заинтересованно моргнула. Она когда–то брала в библиотеке книгу «Пятнадцатилетний капитан» — про одного мальчика, который… Так, нет, неважно, что там с этим мальчиком, сейчас интереснее, почему кухарка сказала «восемнадцатилетний»? Это о ком? Или она ошиблась?

— Ох, — тяжело выдохнула в ответ Марина, — Руи, наверное, опять не придет в столовую. Насть Пална, отнесешь ему ужин в офис? Он или в кабинете у себя, или в комнате для собраний засел. Если ему еду под нос не сунуть — не заметит даже, что голоден.

Насть Пална улыбнулась во все свое круглое лицо.

— Отнесу, не волнуйся. Вот только вас всех накормлю — и к нему пойду.

Динка почувствовала себя обманутой. Это что получается? Руи всего восемнадцать? То есть… он бил ее по лицу, отчитывал, как взрослый, называл ее малявкой, а самому только восемнадцать?! А теперь он ее опекун вдобавок. Ну… здорово.

— Что–то не так? — забеспокоилась Марина, когда вместе с Динкой они сели за пустой стол.

Динка поколебалась, но все–таки спросила:

— А сколько Руи лет?

Марина чуть склонила голову набок, глядя на девочку изучающим взглядом.

— Восемнадцать. А что?

Динка в конец разозлилась. Нахмурилась. Поджала губы.

— Я думала, он старше. Думала, ему… ну, двадцать хотя бы.

— Двадцать — Антону, — сказала Марина и поспешила пояснить: — Ты его еще не видела. Он сейчас навещает семью в Артамире. А Руи на два года младше.

Женщина проницательно улыбнулась.

— Но знаешь, когда речь идет о Руи, возраст неважен.

— Почему? — удивилась Динка.

— Потому что Руи не такой, как все. Иногда я тоже не верю, что ему всего лишь восемнадцать. И так было всегда. Я познакомилась с ним три года назад, и тогда, точно так же, как сейчас, не верила, что ему пятнадцать.

Марина чуть наклонилась вперед и с заговорщицкой улыбкой прошептала Динке:

— Хочешь, поделюсь наблюдениями?

Девочка с готовностью кивнула.