Присутствующие замерли и загипнотизировано смотрели и слушали меня. Такое впечатление, что они не сталкивались с рекламой изделий.

- Столешница этого замечательного стола набрана рабочими вручную и обработана тремя видами зелий для придания стойкости, твердости и гладкости поверхности. Срок использования данного изделия при правильной эксплуатации - бессрочный. Итак, кто бы хотел быть счастливым владельцем этого эксклюзивного и бесценного изделия?



- Постойте... сколько вы хотите получить за оставшиеся образцы? – наконец-то ожил, начальник приемного отдела.

- Двести семьдесят золотых, - не моргнув глазом, тут же озвучила сумму и продолжила, с вежливым выражением лица. - Это сумма с учетом проделанных строительных работ, переоборудования и усовершенствование рабочих мест, усовершенствование полок для хранения документов и одежды, и стоимости предоставленных образцов по первой заявке. - Называя усовершенствованный объект, показывала на него рукой и закончила рекламой

- Если захотите приобрести настенное панно с гербом нашего государства, ваша заявка будет рассмотрена первой.

Я думала, что его хватит удар, но он, набычась посмотрел куда-то за мою спину, махнул рукой и Сибиллу без промедления были вручены три кошеля. Пока приходившая в себя публика шепталась и обсуждала всё здесь происходящее, Бирон оплатил и подписал заранее подготовленную Заявку и уже отец Сибилла получал второй, за сегодняшний день "Сертификат правообладателя". Наличие подписей на этот раз проверяли сами, не отходя от стола клерка.



- Да... после всего увиденного я начинаю сочувствовать метру Вазилиусу и понимать, почему и зачем он носится с тобой, как с "хрустальным кубком", - сказал "опознанный незнакомец" в черном плаще.

- Вы неправильно понимаете его отношение ко мне. Он презирает меня всеми тонкими фибрами своей аристократической души. И ждет не дождется, когда меня исключат из Лекарской школы.

В ответ увидела недоверчивый и заинтересованный взгляд, но добавлять ничего не стала.

- Вы ошибаетесь, тесса. Он не только против вашего исключения из школы, но и с успехом доказал необходимость своего Кураторства. Он остается вашим Учителем и Попечителем. Законодательно во все документы были внесены дополнения и поправки. Вы теперь не только во время учебы будете под его контролем, а до замужества. Да и замуж сможете выйти только с его одобрения и согласия.

Полный капец! Слов нет! Остается только стоять и растерянно моргать. Эдак, мне еще лет пятьдесят - семьдесят от него не отделаться. Зачем это ему нужно?

Довольные произведенным впечатлением и увиденным результатом, эта парочка интриганов неспешно удалялась, унося с собой первое деревянное панно сделанное в этом мире.



По итогам всей авантюрной эпопеи наш небольшой коллектив стал обладателем двух государственных документов - "Сертификат правообладателя" и не маленькой, по местным меркам, суммой наличных денег. Если в первом сертификате было вписано всего три имени, и я с него имела 20% дохода, то второй сертификат был составлен хитрее. В один сертификат были вписаны три отдельных группы - каждая со своими изобретениями.

1. Сибилл с отцом и я - столы, столешницы, паркет

2. Бирон, мой Дядюшка и я - все виды деревянных панно

3. Пакс, Димитр, и я - три вида усовершенствованных зелий

Каждая из групп решила выделить мне по 20%, и в итоге со второго сертификата по процентам у меня был самый большой доход. Теперь я была уверена в своем безбедном будущем, даже если не буду работать, что впрочем, многие тессы - метрессы и делали.



Приятным и неожиданным бонусом стали деньги, чуть позднее поступившие на наши личные счета, ранее открытые в Гномьем Банке. Видимо, пока отец Сибилла выхаживал первый документ, кто-то совершенно уверенный в том, что его нам не выдадут, начал производство указанных в нем изделий: кроватей, пеналов и встроенных шкафов. Сибилл с отцом, ознакомившись с поступлениями на их счета, сразу отдали мне занятые 70 золотых, и горячо поблагодарили за новомодные и не стандартные идеи. За помощь в организации процесса и общей организации всех задействованных в этом лиц. В результате я стала тессой с очень богатым приданным: хороший дом с большим участком земли, принадлежащий ко второму округу и немалой денежной суммой на счете.

Всё бы ничего, но буквально за несколько дней, на нас обрушилась куча заявок. Кому-то нужны были новомодные полы, кому-то офисные усовершенствованные столы, но больше половины заявок было на панно, с гербом нашего государства. Я посмеивалась, только разводила руками и советовала искать надежных помощников.





18. Четвертый триместр.




Холодень постепенно отступал, унося с собой тяжелые тучи и затяжные серые дожди. В зеленоватом небе всё чаще появлялось оранжевое солнце, любовно обнимающее и согревающее немного озябшую землю. Мир изменялся, готовясь вступить в новую фазу своего развития. Отчего-то прямо сейчас это чувствовалось наиболее остро и ярко, именно при этом переходе времен года Холодень - Цветень (зима-весна).

Заснувшая на недолгое время природа начинала неспешно приходить в себя, выбрасывая новые побеги, ростки и почки. По утрам громко щебетали неугомонные птицы, радуясь солнцу и теплу. Деревья, не сбрасывающие полностью листву, сейчас искусно изменяли её цвета с насыщенных и ярких, на более приглушенные и мягкие тона. Изменения чувствовались во всем: в природе, в воздухе, в земле и в людях. Скоро, уже совсем скоро в свои права вступит Цветень.

Маленькая Мирра тоже поддалась всеобщему настроению. Сначала заставила меня перебрать и освежить её гардероб, а затем начала скептически разглядывать потрепанный временем дом метра Пакса. Я имела неосторожность и рассказала ребятам, что пансион Тетушки полгода назад выглядел точно также, а потом возле него посадили магически выведенный вьюн и дом стал выглядеть более нарядно. Не прошло и суток, как у нас в банке с водой появились наломанные побеги, а Дим придирчиво осматривал наружные стены дома, прикидывая, где и как можно закрепить толстые веревки и сетки. В этом ему взялся помогать дедушка Пакс, и у них получилось нечто новое. Все веревочные конструкции, сперва были пропитаны зельем, делающие их более твердыми и натянуты строго по схеме: широкая сетчатая полоса для вьюна, полоса каменной кладки, снова полоса для вьюна и так далее. Магически усиленные побеги то же высаживались по этой схеме, а Мирра каждый день самолично поливала и подпитывала их магией. Дом на глазах преображался, как впрочем, и небольшой садик, без куч хлама.

А мне, как ни странно это прозвучит, не хватало снега. Обычных пушистых белых хлопьев сыплющихся с голубого неба и собирающихся в большие мягкие сугробы. Все-таки укоренившиеся в нас привычки полностью не исчезают и порой вызывают горькие нотки ностальгии. Меня по-своему радовал круглогодично цветущий сад, теплицы с редкими цветами и лекарственными травами, но как обычно для полного счастья всегда чего-то не хватает. Чутко реагирующий на моё настроение Лео поинтересовался моим отстраненно-задумчивым состоянием, а услышав ответ, только глубокомысленно хмыкнул. А затем вполне серьёзно заметил, что снега достаточно в Драконьих горах и уж если он мне так необходим, то можно прикупить там домик. Если я в прошлой жизни ездила отдыхать на юг, к солнцу и морю, то в этой, буду перемещаться через портальную арку, к снежным горам и ветрам.

Решено, как только окончу школу, прикуплю "местный вид шале".



Окончился очередной триместр и мне снова предстоит малоинтересная учеба. Еще каких- то три месяца, и первый учебный год будет позади. Сейчас для меня самым трудным будет первый месяц, надо не сплоховать и не показать, что магия у меня восстановилась еще не полностью.

Да и как вести себя при встрече с Ректором и Надиром? Точно знала одно, нельзя показывать, что я в курсе их истинных намерений и ночных визитов в мой сад, но смогу ли это сделать, не выдавая себя. Еще немного боялась встречи с учащимися школы, в моей памяти были еще свежи сплетни и косые взгляды с прошлого триместра.

И да, самым главным моим страхом стал метр Вазилиус. Нет, я его не боялась как человека или как Учителя, но после того как его опоили, я просто не могла предугадать его реакцию на то, или иное действие. И это меня напрягало.




К счастью, большая часть моих страхов оказалась надуманной. В этот раз к моему большому облегчению ни я, ни мой беспутный образ жизни никого не интересовал. По школе гуляла новая, сенсационная новость. На нашего Ректора и его племянника Надира было совершено нападение. Поздно вечером, когда два достопочтимых мага возвращались из загородного поместья Ректора, на них набросилась голодная Высшая нечисть. Бесстрашные метры не растерялись, дали магический бой и победили коварную тварь, но, к огромному сожалению многочисленных поклонниц, пострадали сами. Если Ректор все же изредка появлялся в школе, то Надира перевели на домашнее обучение. У нашего бывшего одногруппника была сильно обожжена левая часть тела, и он плохо поддавался магическому лечению.

Так вот чей ботинок остался у меня в саду, а куда досталось Ректору?



Вернулась на мансарду в Лекарской школе за три дня до начала учебы. Надо было найти и убрать ловушки на нечисть, влиться в неизменный школьный распорядок, привести в порядок свои записи, пересмотреть одежду и провести генеральную уборку помещения. Мальчишки, конечно, убирали и подпитывали артефакты, но все мы знаем, что лучше хозяйского взгляда тессы ничего нет.

Мирон и Радим продолжали жить на мансарде. Вернее два месяца они прожили здесь одни, и вот теперь явилась я. Парни мне не мешали, а учитывая то количества артефактов, которые надо было постоянно подпитывать, я от такого соседства даже выигрывала. Сейчас наше проживание втроем, в одной комнате, уже никого не нервировало и не волновало.

Меня удивило другое. Ребята после своей индивидуальной практики в четвертом округе как-то незримо изменились. Внешность у них осталась старая, а вот взгляды на мир и окружающих резко поменялись. Вместо двух балагуров и весельчаков сейчас передо мной были два серьезных молодых человека.

- Ты знаешь, нам очень повезло, что мы тогда, вместе с тобой лечили рабов, - вечером рассказывал Мирон, поглядывая на Радима.

Мы сидели на кухне за накрытым столом. Я скорее по привычке, чем от большого желания, наготовила кучу еды, и только потом вспомнила про боксы с едой. А вот затем пришлось с умилением наблюдать, как краснеют взрослые метры и ведут себя как нашкодившие дети. Повинно отводя глаза в сторону, сознаваясь, что они забирали боксы, все съедали и отправляли их обратно через перемещающий шкаф. Пришлось заверять ребят, что они все сделали правильно. Еда не должна пропадать, а люди не должны голодать. Мирон после маленького отступления продолжил свой рассказ дальше, а я, слушая его, становилась все мрачнее.

- После избитых рабов нас хотя бы не испугал вид несчастных людей в той больнице, а ведь туда родственники привозили их умирать. Мы думали, как обычно, будем что-нибудь перетаскивать, мыть, или убирать, но нам выделили палату и просто оставили. Без объяснений, зелий, мазей, порошков, трав и даже без еды для больных. То есть делайте что хотите, лечите как хотите, но к нам не лезьте. В общей палате было двадцать кроватей, а больных - сорок два человека. Конечно, сперва запаниковали и растерялись, а затем вспомнили тебя, лужайку с лежащими телами и стали действовать примерно так же, как тогда. Провели обход, сделали диагностику, всех переписали и записали обнаруженные болячки, а уже потом спокойно решали, как действовать дальше. Пришлось искать родственников, объяснять возникшую ситуацию, просить купить нужные зелья или хотя бы травы. И многие откликнулись, помогали нам с уборкой, кормили немощных, и приносили нужные зелья, если на это были деньги.

Мирон разнервничался, видимо отработка досталась ребятам намного тяжелее, чем они показывали и рассказывали. Он резко поднялся и ушел в ванную, а рассказ продолжил Радим.

- Вместе с зельями и травами были еще записки. Длинные и очень подробные, как из этих трав приготовить нужное нам питье, и в каких дозах его принимать. А записки были написаны женской рукой и очень знакомым почерком, - Радим улыбнулся, и от этого мне стало немного теплее. - Спасибо, что поддерживала нас, пусть и издалека. И отдельное тебе спасибо за заклинание "Гигиенических пеленок". Никогда бы не подумал, что одна маленькая зачарованная тряпка, насколько упрощает работу. Постели у лежачих больных оставались чистыми, как и воздух в маленьком замкнутом пространстве.

К нам вернулся Мирон с хмурым лицом и мокрой головой. А я, посмотрев на него, в нарушение всех правил и норм достала из суммы бутылку с крепкой настойкой, которая осталась у меня после магического тура на выживание. Нам жизненно необходимо чуть-чуть выпить, расслабиться и скинуть с себя тяжелый груз пережитого.

Не думаю, что такое решение возникло бы в голове семнадцатилетней тессы, но моей душе - сорок с маленьким хвостиком. И я точно знаю, что любой стресс надо снимать, нельзя все время жить в напряжении. А вот то, как ты будешь его снимать уже твое личное дело и твой выбор. Кто-то уходит в запой, кто-то со злостью машет топором раскалывая попадающиеся чурбаки, кто-то до изнеможения танцует, кто-то воет белугой, кто-то истерит и катается по полу, а мы будем говорить. Долго, обстоятельно и с душевным надрывом.



С первого урока в первый учебный день меня вызвали в кабинет Ректора. Чего-то подобного я ожидала, но не думала, что это произойдет так быстро. За мной пришла его недовольная секретарша. Вот уж кому точно не стоило задирать свой нос и смотреть на меня свысока. Покажи я ей сейчас золотой, и она сразу забудет и без зазрения совести нарушит любой закон или предписание.

И вот я снова стою перед большим столом в этом чертовом кабинете, только сейчас за ним сидит один представитель человеческой расы - Ректор. Он всем своим видом излучает недовольство и раздражение от моего появления перед его очами. Начинать разговор не торопится и делает вид, что внимательно просматривает копии документов, которые я накануне сдала в деканат, отчитываясь в пройденной практике.

Ага, моральный прессинг в действии. Ну-ну. В молчанку и я могу поиграть. Стоять только не хочется, но думаю если сама сяду на стул, то орать этот индивид будет долго. Придется постоять.

По его насупленному виду точно можно было определить, что Руководитель Лекарской школы удивлен и недоволен тем, что я смогла самостоятельно не только пройти практику, но и получить рекомендательное письмо от когда-то широко известного зельевара метра Пакса де сан Монти. Для него так же оказалось сюрпризом письмо с поздравлением, от Магического Наблюдательного Совета. Учащаяся его школы, а конкретно Мариэль де Санто, стала соавтором трех рецептов новых зелий и даже была вписана в два "Сертификата правообладателя". Эта новость определенным образом связывала его руки, но отступать от задуманного он был не намерен.

- Я полагаю, что ты понимаешь, для чего тебя сегодня сюда пригласили? - он с прищуром смотрел, на спокойно стоящую перед ним юную тессу, пытаясь определить быстро он её сломает и выкинет из школы, или придется повозиться.

- Нет.

Она, казалось бы, совсем беспечно пожала плечиками и опустила голову вниз, не давая ему возможности прочитать её эмоций. Это только еще больше разозлило его и придало уверенности в правильности своих решений.

- Ты не ребёнок и понимаешь, что в результате своих не обдуманных действий являешься не желанной персоной в стенах этой Лекарской школы.

Он сделал еще одну многозначительную паузу в надежде, что я обязательно покаянно соглашусь с его мнением, но я, как молча стояла, так и продолжала стоять. В мои планы не входило признавать не доказанную вину, впрочем, как и покидать Лекарскую школу. Я перевела взгляд на его переносицу, стараясь уходить от взглядов глаза в глаза. Метр, во время нашего разговора держался напряженно, с неестественно прямой спиной и старался не делать лишних движений. Видимо полученные ожоги еще давали о себе знать. Если я пыталась отмолчаться, то Ректор на одной многозначащей фразе остановиться не захотел.

- Знаю, что после допроса тебя оправдали, и ты как-то вывернулась, и оплатила огромный штраф. Но, по моим понятиям – ты виновна. Виновата в нескольких вещах. Первое, ты не поставила в известность администрацию, что обнаружила нечисть. Тем самым подвергла смертельной опасности всех учеников и учителей. И уж тем более не имела никакого права освобождать и отпускать порабощенного Низшего. Ты обязана была передать его мне и только мне. Второе, после того, как ты опозорила метра Вазилиуса на всё магическое сообщество и имела наглость отказаться от своего Учителя, я как его ближайший друг и соратник заинтересован, чтобы ты как можно быстрее покинула школу. Чем дальше ты будешь находиться от него, тем лучше будет для его окружения. К большому сожалению, я не могу просто тебя отчислить, но есть два пути для решения этой маленькой проблемы: отчисление прямо сейчас по твоему добровольно написанному заявлению или можешь попытаться досрочно сдать выпускные экзамены вместе с третьим курсом. Если тебя не устраивают эти два варианта, то могу предложить следующее: я создаю тебе невыносимые условия проживания и учебы и отчисляю тебя за неуспеваемость, или могу организовать практику где-нибудь очень далеко и на пути к ней, ты просто пропадешь. - Он многозначительно посмотрел на меня и продолжил. - Как видишь, вариантов может быть сколько угодно. Так что думай, выбирай и я хочу знать о твоем решении, не позднее завтрашнего утра.

На этом Ректор посчитал наш разговор законченным, и мне жестом указали на дверь, давая безмолвный приказ выметаться из помещения.



После всего услышанного поневоле задумаешься: "Надо ли мне всё это?" А ответ напрашивался только один - надо. Да у меня сейчас есть Попечитель, против которого не каждый осмелиться выступить, но мне нужна "Свобода". Я хочу быть свободной и независимой, хотя в этом мире мои желания и стремления можно принять за утопию. А значит, хотя бы для относительной свободы в своих действиях обязательно нужен диплом, а для этого необходимо сдать выпускные экзамены с третьекурсниками. Благо у них экзамены в конце практики и есть три месяца для подготовки. Диплом Лекаря и звание бакалавра, дадут мне немало возможностей, самостоятельности и освободят от большинства налогов, в чём я убедилась на примере с найденными маленькими магами.

А вот если не пройдет этот вариант и на экзаменах меня откровенно будут "заваливать", то придется действовать по второму варианту и быстро искать фиктивного мужа. Вот только где его взять или вернее кто согласится? Да, чуть не забыла, еще его должен одобрить Попечитель и как поступить?

Так что не находя иного выхода я написала заявление на досрочную сдачу экзаменов с третьим курсом, а потом и заявление на увольнение с должности помощника библиотекаря. Отдала всё любопытно поглядывающей на меня секретарше, и отправилась к себе в комнату. Сейчас все осмыслю, вдохну - выдохну и пойду в библиотеку, обрадую предстоящими переменам в моей жизни метра Вазилиуса. Главное, чтобы сильно не разозлился. Кто знает этих вспыльчивых огненных магов, мимоходом сожжет и скажет, что ничего не видел и ничего не знает ...



Рассказывать никому ничего не пришлось. Библиотекарь уже был в курсе последних новостей и мрачной тучей нависал надо мной, сидящей за столом в читательском зале библиотеки.

- Даже не думай. Ни о каком увольнении с должности помощника библиотекаря, не может быть и речи, - раздраженный метр Вазилиус измерял шагами небольшой пятачок свободного пространства возле казенного стола. В его руке было моё смятое заявление. - О чем ты думала, когда писала его? Написав всего лишь одну бумажку, ты тут же лишаешься бесплатного проживания, питания и библиотекой сможешь пользоваться ограниченное время, если будешь жить не на территории школы. Сейчас, когда тебе предстоит нагонять два курса, это не допустимо. Так что не дури, это не подходящий момент для демонстрации своей уязвленной гордыни. В следующий раз, когда тебе в голову придет очередная глупая мысль, будь добра сначала посоветоваться со мной.

Продолжая меня отчитывать, он вытянул в сторону руку, с зажатым в ней измятой листом. На его ладони тот час появился огненный всполох и в одно мгновение поглотил бумагу, не оставив после себя даже жалкой кучки пепла.

- И Мариэль, почему ты сразу не пришла ко мне? Почему мне все время рассказывают о твоих эскападах другие.

- О чем рассказывают? - я посмотрела на него удивленными и очень-очень честными глазами, но метр Вазилиус на это не повелся.

- О твоих выходках и подвигах.

- Это о каких?