Матильда кивнула, внимательно слушая все пункты инструкции, а затем сосредотачиваясь на каждом своем слове, когда она повторяла за Ребеккой то, что должно произойти и что Матильде нужно сделать. Время от времени Матильда поглядывала на Оливера, он сосредоточенно хмурил брови. Матильда заставила Ребекку повторить все инструкции на всякий случай.

– Ты готова? – спросила Ребекка.

– Ну как, именинница? – спросил Оливер.

– Да, – ответила Матильда, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, – я готова.

Ребекка подвела Матильду к краю моста и привязала ее крепление к концу веревки, которая была свернута в петлю на платформе. Она пару раз развернула Матильду и проверила ее застежки, хорошенько встряхнула Матильду и потянула со всех сторон, а затем помогла ей перелезть через перила.

Матильда поставила ноги на сетчатую платформу, когда ее чувства внезапно обострились, и она услышала звук бегущей воды гораздо громче, чем с безопасного моста. Она сделала еще один вдох. Обычно расслабляющий запах стихий внизу очень мало помог успокоить ее дрожащие ноги, но она сжала веревку и закрыла глаза, посылая безмолвную молитву на открытое пространство.

«Сестры забытые, храните меня в безопасности. Матери за пределами, храните меня в безопасности».

– Матильда? Ты готова? – крикнула ей Ребекка.

Матильда попыталась сглотнуть, но во рту у нее было сухо, как в пустыне. Она слегка повернула голову, едва осмеливаясь пошевелиться, чтобы не потерять равновесие, и крикнула через плечо:

– Да… – прохрипела она, – да, я готова.

– Хорошо, девочка! Теперь все зависит от тебя, – крикнула Ребекка. Каждое ее слово было наполнено верой в Матильду. – Ты хочешь, чтобы я посчитала для тебя?

– Д-да! – крикнула Матильда, зажмурив глаза, когда ее пульс начал отдаваться в барабанных перепонках.

– На счет раз, хорошо? Поехали… Три…

Матильда открыла глаза, и река внизу внезапно показалась ей гораздо дальше, чем несколько секунд назад. Ветер хлестал ее по ногам, и она была уверена, что он достаточно силен, чтобы опрокинуть ее через край, прежде чем она будет готова.

– Два…

Матильда сделала шажок вперед, задыхаясь, когда платформа задрожала под ее движением. Ее тело делало все возможное, чтобы устоять на дрожащих конечностях, но стоять на месте стало самой чуждой вещью в мире. Она затаила дыхание, зная, что будет дальше, и посмотрела вперед, на горизонт, на ветви деревьев вдалеке, поднявшие свои ветви: они как будто подбадривали ее.

«Ты можешь это сделать, Матильда. Ты можешь сделать это».

– …один!

Чтобы ни одна негативная мысль не пришла ей в голову, Матильда спрыгнула с платформы, крик из самой глубины ее души вырвался из ее тела, когда она полетела. Ветер свистел у нее в ушах, когда она падала, чувствуя, как стремительно летит по воздуху, и абсолютно ничто не могло ее остановить. Побелевшие костяшки пальцев цеплялись за веревку. Она была уверена, что рухнет на уток внизу, пока внезапно веревка не ослабла, и Матильда не пронеслась прямо под мостом, сквозь тени и с другой стороны. Ее крики эхом отдавались от влажного камня каждый раз, когда она пролетала под аркой.

Постепенно движение замедлилось, Матильда перестала кричать и отпустила веревку, раскачиваясь взад и вперед. Она вытянула руки и ноги, как у морской звезды. Запах реки пронесся мимо нее, и она была уверена, что ветер, проносящийся мимо, навсегда приклеит ее широкую улыбку к лицу. Она болталась взад и вперед, пока не стала двигаться в таком темпе, когда могла видеть одни и те же кирпичи под мостом каждый раз, когда раскачивалась под ним, и различать различные отметины уток, которые все еще игнорировали ее.

Наконец она остановилась и услышала металлический лязг, прежде чем ее подняли вверх. Она вцепилась в веревку и огляделась по сторонам. Ржаво-коричневые и оранжевые краски осени были самым идеальным фоном для эйфории, которая светилась на ее красных щеках.

– Все хорошо? – спросила Ребекка, когда Матильда залезла на платформу, с улыбкой на лице. Матильда кивала головой, все еще улыбаясь от уха до уха, уверенная, что ее голос остался где-то под мостом. Ребекка кивнула.

– Превосходно.

Она помогла Матильде вернуться на мост, где ее ждал Оливер, огромная улыбка щекотала его яркие глаза. Матильда просияла, глядя на него, когда Ребекка расстегнула петли и разъемы на ремне безопасности. Матильда ощущала себя другим человеком, не таким, как тот, кто раньше стоял на том же месте, отказываясь прыгать с моста и выходить из своей зоны комфорта. Теперь она чувствовала себя в сто раз легче, как будто возможность летать взад и вперед под мостом означала, что она может взлететь в небо, когда захочет.

– Итак, – сказал Оливер, когда Матильда сняла систему, – как это было?

Матильда покачала головой и просияла, глядя на Оливера. Она не могла поверить, что всего несколько минут назад парила в воздухе, не чувствуя ничего, кроме ветра на лице, когда все ее тревоги выбрасывались из души в воду каждый раз, когда она пролетала под мостом.

– Это было… это было… волнующе, – ее голос дрожал от адреналина, – и ты был прав.

– В чем прав? – спросил Оливер.

Матильда глубоко вздохнула и оглянулась через плечо на край моста:

– Я хочу сделать это снова.





Оливер выключил двигатель, когда они подъехали к коттеджу Ферли, и Матильда поняла, что не переставала улыбаться всю дорогу домой. Она выглянула в окно; в доме стояла тишина, так что у них с Оливером не было зрителей.

– Приехали, – произнес Оливер, – доставил тебя домой в целости и сохранности.

Щеки Матильды заныли, когда она снова улыбнулась.

– Спасибо тебе за сегодняшний день. Я никогда не думала, что мне будет так весело летать под мостом. Я имею в виду, никогда не думала, что буду на самом деле летать под мостом.

Оливер улыбнулся в ответ:


– Рад это слышать.

– Итак, я думаю, увидимся завтра в школе? Если только ты не хочешь зайти ненадолго?

Оливер взглянул на дом, затем покачал головой.

– Мне лучше идти. Сегодня нужно кое-что сделать, а потом еще эту куклу утопить и похоронить попозже, перед заходом солнца, помнишь?

Сердце Матильды ушло в пятки. Она так чудесно провела время с Оливером, что забыла о кукле. Она посмотрела на бардачок, и мрачные мысли заполнили ее голову: Эшли, овцы, кролики.

Провалы в памяти.

– Хорошая мысль.

Она посмотрела на Оливера, желая, чтобы он сказал что-нибудь, чтобы удержать ее в машине, но было тихо.

– Хорошо, тогда я оставлю тебя с твоей куколкой.

Оливер кивнул:

– Пока.

– Да, пока.

Матильда повернулась так медленно, как только могла, и со скрипом открыла дверь. Она натянуто улыбнулась ему и вышла из машины, задаваясь вопросом, правильно ли она его поняла или, может, даже вообразила, что он собирался поцеловать ее накануне в оранжерее.

Она повернулась, чтобы закрыть дверцу машины, ее сердце затрепетало, когда она подняла глаза и увидела, что Оливер стоит по другую сторону двери.

– Привет, – сказал он, положив руки на дверь.

– Хей…

– Прости, я… – Оливер сделал паузу, прикусив щеку изнутри, когда он посмотрел на свои ноги.

Мир затаил дыхание и на цыпочках попятился, когда Оливер встретился взглядом с Матильдой. Фейерверк завертелся у нее в животе, когда он сделал шаг ближе к открытой двери между ними. Она встретилась с его пронзительным взглядом и мягкими губами, застряла в невыносимом мгновении ожидания. Матильда хотела, чтобы оно скорее прошло и никогда не заканчивалось одновременно. Они оба придвинулись ближе к двери, пока она не почувствовала запах его шампуня, смешанный с ароматом реки. Оливер наклонился, и наконец его губы оказались на ее губах, переключив все ее тело на десятую скорость. Она почувствовала его руку на своей шее, тепло разлилось по ее коже от его прикосновения, и они погрузились в поцелуй вместе, пока Матильда не почувствовала, что он подходит к концу. Оливер отстранился, глубоко дыша, и нежно прижался губами к ее губам снова, один, два и третий раз.

Он выпрямился и улыбнулся ей:

– С днем рождения.

– Спасибо, – она улыбнулась ему в ответ.

Матильда оставила Оливера стоять у его машины и постаралась не бежать в оранжерею, думая, что это, возможно, лучший день рождения, который у нее когда-либо был.





Глава 20





Восемь дней до Хэллоуина

Матильда снова проверила свой телефон, затем вытянула шею, пытаясь разглядеть всех полицейских, столпившихся в коридоре. Если это было возможно, она чувствовала себя еще счастливее, чем прошлой ночью. Ее отец написал ей по дороге в школу, чтобы узнать, как у нее дела и что он все еще может приехать навестить ее на выходные. Она сказала ему, что с ней все в порядке, и она с нетерпением ждала встречи с ним, а потом он, должно быть, снова отвлекся, потому что забыл попрощаться.

– Кого-то ищешь?

Она обернулась и не смогла сдержать улыбку, вспыхнувшую на ее лице. Оливер прислонился к шкафчикам, скрестив руки на груди, и улыбнулся ей в ответ. Они переписывались всю ночь, но Матильда все еще отказывалась верить, что это было на самом деле, пока не увидела его в школе.

Оливер наклонился и притянул Матильду к себе, пока она не оказалась достаточно близко для поцелуя. Его губы оживляли ее в сто раз сильнее, чем порция эспрессо. Она почувствовала, как его рука сомкнулась вокруг ее руки, и позволила Оливеру повести ее по коридору.

– Итак, как у тебя дела? – спросил Оливер, наклоняясь к ее уху.

«Я чувствую, что мое сердце вот-вот разорвется», – подумала Матильда.

– Хорошо.

– Еще какие-нибудь провалы в памяти, мертвые животные, тела?

Черное облако затмило внутренний солнечный свет Матильды, когда Оливер напомнил ей о не очень романтических событиях прошлой недели.

Она покачала головой.