Я села и подтянула одеяло повыше. Я понимала, что сейчас, без косметики, платья и прически я выгляжу совсем ребенком. Но что-то объяснять не торопилась. Сперва нужно понять его настроение.



Продолжая держать подсвечник муж сел у меня в ногах и потребовал.



— Встаньте, миледи.



Я вылезла из под теплого одеяла и передернула плечами. Камин горел, но под одеялом все равно было значительно теплее.



— Снимите сорочку, леди Катрин.



Я даже спорить не стала.



Муж скептически оглядел мое тело и спросил:



— Вы серьёзно думали скрыть от меня свой возраст? Вы, конечно, милый ребенок, но в жены вы не годитесь, это подтвердит любая монахиня-лекарка.



Я молча передернула плечами — мне было зябко.



— Да оденьтесь уже, леди, и залезте под одеяло. Только простуды вам и не хватает — в его голосе прозвучало раздражение. — Неужели вам не объяснили, что с мужчиной в постель можно ложится только после того, как ваше тело созреет для этого?



— Господин граф, моя мачеха, леди Тирон, солгала отцу. Я могла поднять скандал и открыть отцу правду. Но он бы опять уехал из дома, а я бы осталась полностью в её власти. А так, если вы не потребуете моего освидетельствования монахинями, вы увезете меня отсюда. И я больше не буду спать зимой в нетопленной комнате. А все остальное, включая приданное и лирд остается в силе. Для вас тоже выгоден этот брак, господин граф. Поэтому я и рискнула. Думаю, мы сможем договориться.



— Прелестно, миледи, просто прелестно! А вы знаете, что завтра с утра мы должны будем предъявить вашим родным и гостям окровавленную простыню?



— Знаю, господин граф. Но не вижу к этому особых препятствий. У вас же есть кинжал?



Похоже, граф растерялся от таких вот готовых ответов.



— Вы обо всём подумали, миледи?



— Я очень старалась. Понимаете, вам ведь тоже будет гораздо приятнее совершить консумацию когда вы уже вернетесь домой. Во первых, вы совершенно точно найдете меня повзрослевшей, окрепшей и красивой. Во вторых, вы будете знать, что ваша жена ждала вас, а не тискалась по углам с кем либо. Согласитесь, пять лет — большой срок.



— Однако, я начинаю подозревать миледи, что это всё придумали не вы сами. Слишком сложно для девочки все это рассчитать.



Я подумал и согласно кивнула головой.




— Мне подсказала Дага, моя служанка. Она меня любила и боялась, что леди Тирон может мне навредить.



— Вы хотите взять ее с собой?



— Увы, господин граф, она умерла совсем недавно от простуды.



— Жаль, она безусловно была мудрая женщина и я был бы спокоен, что рядом с вами человек, который не даст натворить вам глупостей, пока я буду в отъезде.



— А ваша матушка, граф?



— Марк. Зови меня Марк, дорогая жена! — и он рассмеялся — Я, надо сказать, не чувствую себя мужем. Скорее уж — отцом, у которого внезапно появилась дочь-подросток.



— Тогда уж, Марк — братом. Сводным. Я улыбнулась.



— А если бы я не уезжал на службу? Как бы вы выкрутились тогда, мадам?



— Я сказала бы вам правду до брака и предоставила бы решать самому.



— Почему же вы не сделали этого со мной? Вам показалось, что я не заслуживаю доверия?



— Нет. Но для разговора мне бы нужно было выбрать время и застать вас одного. Это явно не те сведения, которые стоит обсуждать при посторонних. А сделать это было довольно сложно, согласитесь. Поэтому я и решила пока сделать так. Ни вы, ни я ничего не теряем в случае отложенной брачной ночи.



— Да, Катрин. Я думаю, что у вас есть и ум, и характер, и сила воли. Вы очень не глупы. Пожалуй, я не буду поднимать шум. Если вы мне сейчас объясните, что такое происходит с вашим лицом. Днем вы однозначно были взрослее и…



— И красивее? — я засмеялась. — Главное, что у меня правильные и красивые черты лица. Это и есть врожденная красота. Я только немного подчеркнула ее красками. Красота стоит очень дорого. А я умею её создавать.



— Ага, вот и ответ на следующий мой вопрос! О вашем странном лирде. А откуда у вас такие сведения, Катрин?



Мне даже тут повезло, что я запомнила слова Даги. А валить всё на покойников — очень удобно. Пойди, проверь, где именно я лгу.



— Меня учил читать и считать гвайр Людус.



— Да, ваш отец говорил, что вы получили хорошее образование.



— Вот. Он увлекался на досуге алхимией.



— Только не говорите, что вы собираетесь искать философский камень!