Я посмотрел вверх — и увидел корабли Прежних. Они шли очень низко, метров сто от земли, уже тормозя и зависая. Никаких видимых двигателей, никаких винтов, турбин, дюз. Два диска диаметром шестьдесят с небольшим метров, в нижней части по центру выпирает полусфера с рассыпанными по ней очень горячими точками… оружейный модуль…
В общем — две классические летающие тарелки.
Тэни их не замечали, корабли использовали ту же технологию невидимости, что и уничтожители Прежних. Но я теперь видел иначе.
Какую-то информацию в меня всё-таки впихнули, то ли ещё на Саельме, то ли это Форт постарался. Я знал, где на кораблях расположены энергетические элементы, где именно откроются десантные люки, где выходят эмиттеры силовых полей.
И стандартную схему зачистки территории для высадки тоже знал.
Корабли опустятся, выжигая под собой площадки. Опустятся медленно, Прежним не нужны лишние жертвы. Но они, конечно, всё равно будут. Где-то метрах в десяти над поверхностью люки растворятся и десант спрыгнет. Первыми пойдут невидимые уничтожители, скорее разведка, чем серьёзная сила. Потом бойцы и панцеры, с поддержкой из нескольких сирен. Второй волной танцоры и стельщики, третьей буги и чистильщики…
С двух кораблей.
Будет очень трудно.
Поэтому надо сократить их число ещё до высадки.
Я потянулся, расправляя своё новое тело. Посмотрел сверху вниз на Ло и Вика.
Блин, жрать как хочется, не хватает органики для полноценной трансформации…
Ничего, еда сейчас будет.
Я пробежал по выжженному саду, прыгнул — на крышу двухэтажного здания, слегка припорошенную пеплом. Ещё несколько скачков, черепица хрустела под ногами, но не успевала сломаться.
Сотня метров, многовато…
Но если очень нужно…
Я прыгнул вверх, и воздух стал плотным и вязким. Оттолкнулся — и побежал над городом по невидимой и несуществующей лестнице.
Как я это делаю-то?
А… понятно…
Нога соскользнула, но снова нашла опору. Я скакал по пустоте, забираясь всё выше и выше. Силовые поля вспыхивали и гасли под ногами, давая опору. Плащ развевался за плечами, будто у героя комикса, но не было времени его сбросить.
Оружейный модуль на корабле надо мной вздрогнул и начал разворачиваться — не то автоматика, не то кто-то из боевых биоформ Прежних меня отследил.
Я взмахнул рукой.
Невидимая силовая нить протянулась к кораблю, проломила броню и разнесла на куски излучатель. Полыхнуло — и я ощутил, как умирает танцор, изящная и смертоносная форма Изменённых, единственная, что могла поспорить со мной в скорости.
Эта же силовая нить втянула меня в развороченный боевой модуль. Там было жарко и фонило. Танцор лежал в крошечном свободном пространстве, заполненном экранами и периферией излучателей, обгорелый и жалкий. Все шесть его рабочих рук и длинные мускулистые ноги ещё подрагивали, но он был уже мёртв.
Я оторвал и сожрал кусок его плоти, прежде чем выбить люк внутрь корабля. Три панцера бежали ко мне по узкому коридору — здоровенные, угловатые, будто ожившие пиксельные человечки из компьютерной игры. Когда я появился перед ними, они начали перестраиваться, превращаясь из широкоплечих угловатых человечков в приземистых угловатых черепах.
Закрутившись в смертоносном танце, я распорол их на фрагменты касанием рук — как сделал бы танцор, вздумай он уничтожить своих могучих, но неповоротливых союзников. В панцерах слишком мало органики и слишком много кольцевых силикатов, чтобы имело смысл их поглощать, так что я побежал прямо во второй десантный сектор, где размещались чистильщики и буги. Буги нельзя давать время подготовиться к бою.
Второй Призыв не просто подарил мне силу и скорость, как первый. Сделал Защитником. Второй призыв активировал все известные Изменения.
Мне оставалось лишь выбирать.
И восстанавливать затраты энергии.
Одной органики, кстати, для этого мало.
У спуска на десантную палубу я разорвал обшивку в той точке, где почувствовал поток энергии. Там шёл обычный высоковольтный сверхпроводник, я смял его ладонью и втянул столько электричества, сколько смог поглотить выросшими под кожей батареями.
Потом спрыгнул в трюм, где сбились в комки пять стай чистильщиков, пищащих и вполне обоснованно нервничающих. За ними, у самых стен, колыхались смутные серые силуэты, ушедшие по пути Изменения ещё дальше. Буги! К счастью, не успевшие выбрать себе формы.
— Вы плохо себя вели, — сказал я, хоть и понимал, что они не успеют меня услышать. Поднял руку, окутанную синими искрами разрядов, и выжег отсек начисто.
Это было почти что просто.
Но корабль уже заходил на посадку. А дрожь палубы под ногами говорила о том, что на трёх уцелевших десантных палубах открываются люки.
Часть 2. Глава десятая
Глава десятая
На Земле, отгоняя от Гнезда чужих Изменённых, я остановил три сотни стражей. Причём быстро и без смертоубийства.
Но это были свои Изменённые, выросшие в Гнёздах и повинующиеся Защитнику. Им я мог приказывать.
Те, кого создавали Прежние, меня не слушались.
Удивительное дело, бывшие нашими «родственниками», а то и «родителями» Прежние создавали свои войска совершенно непохожими на людей. Уничтожители, бойцы и панцеры имели по шесть конечностей, танцоры — восемь. Сирены и буги вообще обходились без ног, а чистильщики были коллективным существом.
В то же время Изменённые Инсеков, даже монахи и матери, оставались всё же человекообразны.
Вот почему так? Может быть, Прежние смелее манипулировали с геномом, создавая биоформы, похожие на насекомых, пауков или, в случае с буги, медуз, а Инсеки боялись испортить исходный материал?
Или же Прежние сознательно создавали свою армию максимально непохожей на людей? Чтобы избежать сожалений, избежать и тени «человеческого» отношения к солдатам?
Как бы там ни было, меня это радовало.
Убивать созданий, непохожих на людей, куда легче.
Я понимал, что они ни в чём не виноваты. Их обратили в монстров насильно, они не были больными и обречёнными, согласными на Изменение, как дети в Гнёздах. Кто-то из них давно утратил человеческие чувства, стал послушным разумным монстром — например, чистильщики. Но большинство оставались людьми в нечеловеческом облике, уродливыми солдатами галактических войн.
И всё-таки то, что они выглядели персонажами фильмов ужасов, снимало во мне тормоза.
Прежде чем корабль приземлился, я уничтожил бойцов. У них, похоже, был жёсткий запрет на использование лучевого оружия внутри корабля — бойцы пытались драться врукопашную и проиграли. Я слегка опасался сирен, оказавшихся в том же отсеке, — они ведь не зря так назывались, их пение завораживало, но на меня оно не подействовало, а брызги ядовитой слизи я нейтрализовал.
Потом корабль приземлился, внутренние переборки открылись, превратив изолированные десантные сектора в круговой коридор и позволив врагам объединиться.
И я удрал.
Как бы ни был силён организм Защитника, но сражаться в одиночку против сотен мутантов, половина из которых имела вживлённое оружие, я не мог.
Я выскользнул через один из люков, вдогонку мне неслись выстрелы, один заряд сжёг руку до локтя. Я даже не сразу это заметил, была лишь короткая вспышка боли, поражённая часть тела отвалилась, а культя немедленно принялась отрастать новой рукой.
Ввалившись в пустой магазин с выбитыми витринами, я сожрал полприлавка пряных и солёных колбас и долго пил воду прямо из крана. В животе бурлило, будто там работала турбина. Сплюнув, я обнаружил, что моя слюна разъедает стекло.
Как можно настолько изменить живую ткань?
Тут в магазин ворвался танцор — бодрый, быстрый и смертоносный. Это была универсальная форма, благодаря скорости передвижения и реакции танцоры прекрасно управляли боевой техникой, а в рукопашном бою полосовали противника силовыми лезвиями, пусть и не такими мощными, как встроенные в лапы уничтожителей.
Семь секунд мы сражались с ним среди витрин, прилавков и рассыпавшейся по полу еды. Это был прекрасный танец, который кончился, когда мой противник лишился головы.
А потом я перемещался по ещё недавно красивому и мирному городу, играя с врагами в прятки и салочки. Тэни попрятались в дома и подвалы, я лишь несколько раз натыкался на обезумевших аборигенов, блуждающих по пустынным улицам. Десантники на них внимания не обращали. А вот маленькая группа тэни в униформе, вооруженных чем-то вроде короткоствольных автоматов, на моих глазах наткнулась на тройку панцеров и полегла за считанные секунды (успев, однако, уничтожить одну бронированную тварь). Я собрался было отомстить за отважных полицейских, или кем они там были, но за панцерами замелькали буги, и я предпочёл уйти.
Довольно быстро я понял, что даже в стычках в меня стараются не стрелять из энергетического оружия. Видимо, и бойцы в корабле не применяли его из опасения сжечь меня дотла, а выстрел вдогонку был, скорее всего, случайным.
Кристалл. Всё дело в кристалле.
Что ж, это многое меняло.
Почти час я крался по улицам, затаивался в домах, убегал по крышам. И убивал — при первой же возможности. Когда счёт уничтоженным на улицах мутантам перевалил за второй десяток, я оторвался от преследования, забрался в квартиру на верхнем этаже многоквартирного дома, оказавшуюся пустой, нашёл кухню и принялся опустошать холодильник. Тот выглядел громоздким и старомодным, но был вместительным и заполненным на совесть.
Я ел всё подряд — странное варево, вроде густого супа, прямо из треугольной кастрюли; кислое молоко из стеклянных бутылок (для разнообразия — круглых), сырые овощи и сладкие шарики, похожие на мягкий сыр, смешанный с вареньем.
Я ел, пригибаясь, потолок был низковат, я почти задевал его головой, осторожно поглядывал в окно, и размышлял.
Прежние явились за кристаллом, к гадалке не ходи. Они будут ловить меня очень аккуратно, чтобы не уничтожить ценный приз. Прежних много, они умелые солдаты и, в общем-то, шансы на успех у них есть. Моя боевая форма, при всей её крутизне, имеет ряд недостатков.
Во-первых, я должен постоянно есть. Мой организм сейчас как пылающая топка, куда нужно непрерывно забрасывать горючее. А целый ряд доступных функций требует не белков и углеводов, а энергии в чистом виде — к примеру, электричества.
Холодильник же, между прочим, не работал, тока в розетках не было. Город обесточен, то ли в результате атаки, то ли какой-то умный техник от греха подальше дёрнул рубильник на электростанции.
Во-вторых, я не могу находиться в состоянии Защитника слишком долго. Я постоянно ощущал позывы преобразиться обратно. Видимо, никакие мутации не могли непрерывно поддерживать живые ткани на таком форсаже.
Всё кончится тем, что прямо посреди боя я рухну и начну изменяться. Или моё тело пойдёт вразнос и превратится в горку липкой слизи.
В-третьих, у десантников явно имелась какая-то стратегия. Может быть, у них есть оружие, способное меня парализовать? Или уничтожить, не повредив кристалл?
Впрочем, были козыри и на моей стороне.
Во-первых, Вик и Ло (я очень надеялся, что они живы — особенно Вик) не единственные Изменённые на планете. Пусть гарнизон тут небольшой, пусть он лишён тактика и коменданта, но тысяча стражей — серьёзный противник. Когда они высадятся на острове (а я ждал этого в любую минуту), расклад сил поменяется.