— Да…
— Идём!
И потащил меня обратно к двери. Ну да, с детьми взрослым можно садиться и туда…
Мы вошли обратно, и автобус двинулся. Я обвёл взглядом десяток подростков и пару взрослых с малышами, сидящих в заднем отсеке. Спросил:
— И что?
— Выходи на следующей, — сказал подросток. Развёл руками. — Всё!
— Много заплатили? — спросил я.
— Нормально, — паренёк приподнял ногу, продемонстрировав мне обувь — новенькие, высокие ярко-синие ботинки. — Зацени!
— Повезло, — согласился я.
Подросток с любопытством глянул на меня и пошёл к свободному сиденью.
Я остался у дверей. Мысленно потянулся к Форту. Получил ответ — за мной наблюдали, всё в порядке, всё ожидаемо…
Ну понятно, сейчас меня станут передавать из рук в руки. Может быть, этих рук будут десятки, и каждый встретившийся знает лишь одну-единственную часть маршрута.
А откуда-то со стороны станут проверять, нет ли слежки.
Я подумал, что это очень хорошая попытка.
Но изначально обречённая для цивилизации, у которой нет современной электроники, и которая не представляет себе, что такое Форт и мысленная связь между ним и Изменёнными.
Хотя моя жизнь наверняка зависела от того, будет ли Мар отслеживать моё передвижение, я понял, что болею за тэни. Когда сам слаб, естественно переживать за слабых.
На следующей остановке проходившая мимо женщина велела мне перейти на другую остановку и сесть в следующий автобус.
На нём я доехал до окраины, где располагался огромный торговый центр. Жутко интересно на самом деле было бы побродить по нему, посмотреть на магазины — что тут едят, что носят, какие украшения и какие гаджеты покупают.
Но уже на входе несколько встречных людей, нагруженных пакетами, поочерёдно направляли меня в разные стороны. В какой-то момент рядом со мной оказалась пожилая тэни, цепко взявшая меня за локоть и запихнувшая в подсобку.
Я не сопротивлялся, конечно.
В подсобке ждали трое крепких мужчин, а на полу стояла здоровенная коробка с изображением огромного радиоприёмника и надписью: «Теперь и пентафония, и ультракороткие волны!»
— Садись, — велел один из мужчин.
Я забрался в коробку, довольно-таки тесную. Стенки коробки изнутри были покрыты плотным ячеистым материалом, вроде жёлтого пенопласта, неожиданно твёрдого и прочного.
— Не задохнусь? — спросил я. — Это безопасно?
— Это необходимо, мастер, — сказал мужчина.
И опустил на коробку крышку, оббитую тем же материалом.
Стало темно и сразу стало казаться, что не хватает воздуха. Потом послышалось лёгкое шипение — в коробку шёл какой-то газ. Я напрягся, готовясь выбираться, но чувства призванного сообщили, что это просто кислород.
Коробку вертели, то ли заворачивая во что-то, то ли оклеивая.
Потом подняли и понесли. По коридорам, вниз…
«Форт!» — позвал я.
Ответа не было.
Может быть, тэни отсталые, и смыслы-сущности у них вычерпывают все, кому не лень. Но про связь Изменённых и Форта они в курсе, про разведчиков-морфов тоже знают. И меня на всякий случай изолировали.
Хочется верить, что лишь на всякий случай.
Коробку куда-то поставили. Потом я ощутил движение.
Итак, кто-то, купивший роскошный радиоприёмник, вывозит его из огромного торгового центра.
Впрочем, если игра идёт всерьёз, а сомневаться в этом оснований нет, то из торгового центра сейчас разъезжаются десятки машин: с коробками от холодильников, здоровенных радиоприёмников и прочей техники. Возможно даже, что в каждой коробке сидит по добровольцу-тэни.
Я бы поступил именно так…
Когда вместо кислорода в коробку пошёл усыпляющий газ, я заметить не успел. В теле тэни мой потенциал призванного был слабее.
Часть 2. Глава третья
Глава третья
Город был огромным, но словно прижатым к земле низким облачным серым небом. Затейливые узоры улиц, ни одной прямой линии, все извитые, складывающиеся в странный узор, несущий в себе какую-то причудливую общую симметрию. Здания большие и маленькие, в один-два этажа, стены тоже изгибались и скручивались, лишь крыши были абсолютно плоскими, ровными, без выходов или световых окон, равномерно выкрашенные тёмно-серой краской.
И ещё тут не было зелени. Совсем. Ни деревьев, ни травы — ничего. Вокруг города (я нёсся над ним, то опускаясь к домам, то взмывая к тучам) тянулись поля, со столь же плавными границами, заросшие ровными рядами буро-жёлтых стеблей, дальше были леса, деревья с такими же бурыми листьями, а в городе только дома и мощёные камнем дороги.
Потом я вновь упал к самой мостовой и увидел жителей. Невысокие (я не ощущал своего тела, но каким-то образом чувствовал размеры), может быть, по плечо взрослому человеку. Прямоходящие, двурукие и двуногие, но назвать их гуманоидами я не решился. Они были покрыты мелкой, темно поблёскивающей чешуёй, их вытянутые головы напоминали рыбьи — с крупными глазами на обеих сторонах.
Тут явно не хватало красок, словно смотришь на мир сквозь тёмное стекло, фильтрующее кучу оттенков…
Если бы не одежда — полосы ткани на поясе и широкие сандалии на ногах, — местные обитатели походили бы на прямоходящих рыб, зачем-то выбравшихся на сушу. Я вспомнил виденную когда-то картинку с подобными существами, даже небрежный рисунок вызывал неприятное ощущение. Наяву эти рыболюди оказались ещё более отталкивающими.
У них был социум — они шли группами, среди них явно выделялись особи старше и моложе, некоторые выглядели богаче и тщательнее одетыми. Некоторые несли корзины и мешки, у некоторых были инструменты, на удивление похожие на человеческие — молотки, топоры, лопаты, грабли. Похоже, наступил вечер, они возвращались в свои дома. Я не слышал звуков, вокруг царила тишина, но они явно общались, открывая рты и жестикулируя.
Что это за общество, насколько развитое?
Какой-то древний мир? Феодализм? Аналог земных средних веков?
Да не обязательно… вон в ладони рыболюда фонарь причудливой и, несомненно, сложной конструкции. Либо керосиновый, либо газовый…
Зачем я здесь?
И как вообще тут оказался?
Я Максим Воронцов, я призванный дважды, я разведчик-морф, я в теле биохимика Джагерда из народа тэни…
Я помню!
Торговый центр, коробка, усыпляющий газ…
Но я не ощущаю тела, я не могу пошевелиться, я лишь бесплотный разум, наблюдающий картинки из чужой жизни…
Что со мной?
Рыболюди вдруг остановились. Все сразу, моментально. Подняли головы, будто всматриваясь во что-то в небе или вслушиваясь. Потом кто-то заспешил к домам, кто-то остался на улице, безвольно опустив руки.
Не похоже было, что они удивлены.
И уж точно они не радовались тому, что сейчас произойдёт.
Я понял, что не хочу этого видеть. Но у меня не было глаз, чтобы их закрыть.
В небе полыхнуло — серые тучи разорвала белая вспышка. На город, кружась и выписывая кренделя, опускался светящийся шар.
Рыболюди ждали.
Шар закружил над городом, словно ястреб, выбирающий жертву. Он то начинал спускаться, то поднимался, зависал, стремительно перемещался, снова начинал плавное скольжение…
А потом упал вниз, совсем рядом со мной, угасая и превращаясь в серую капсулу. Капсула раскрылась тремя лепестками, и в три стороны потоком выплеснулись крошечные тёмно-красные создания, сбитые в тесные, будто единым разумом управляемые стаи.
Чистильщики!
Три стаи чистильщиков явно наметили себе цели заранее — три здания, внешне ничем не отличающиеся от других. Но тех, кто попался на пути, они уничтожали тоже. Оказавшихся на невидимой траектории движения и пытавшихся бежать настигали — из общей массы чистильщика стремительным броском выскакивали красные зубастые твари, с десяток или около того, в прыжке валили беглеца — и с жуткой скоростью раздирали в клочья.
Тех, кто оказался рядом, но не попадал в изначально выбранный коридор движения чистильщиков, твари не трогали.
И это было кошмарнее всего. Горожане стояли, застыв, когда рядом с ними пожирали их недавних собеседников и спутников. Тёмные пятна крови и ошмётки плоти летели на их тела и лица, а они продолжали стоять, не шевелясь и лишь мелко подрагивая.
Что меня потрясло — почти никто из рыболюдей не пытался сопротивляться. Даже те, кто оказались прямо на пути бегущей стаи и не могли ни понимать свою судьбу. Стояли и покорно ждали, пока их разорвут на куски…
Потом я понял, почему так происходит.
Один из рыболюдей, по местным меркам — крупный, нёсший увесистый молот, замахнулся своим орудием и размозжил первые набегающие на него фрагменты чистильщика. Вскинул молот снова, широко открыл рот, то ли крича от страха, то ли призывая к чему-то товарищей… Снова ударил, убив ещё один фрагмент чистильщика…
В следующий миг его захлестнула целая волна тварей.
— Идём!
И потащил меня обратно к двери. Ну да, с детьми взрослым можно садиться и туда…
Мы вошли обратно, и автобус двинулся. Я обвёл взглядом десяток подростков и пару взрослых с малышами, сидящих в заднем отсеке. Спросил:
— И что?
— Выходи на следующей, — сказал подросток. Развёл руками. — Всё!
— Много заплатили? — спросил я.
— Нормально, — паренёк приподнял ногу, продемонстрировав мне обувь — новенькие, высокие ярко-синие ботинки. — Зацени!
— Повезло, — согласился я.
Подросток с любопытством глянул на меня и пошёл к свободному сиденью.
Я остался у дверей. Мысленно потянулся к Форту. Получил ответ — за мной наблюдали, всё в порядке, всё ожидаемо…
Ну понятно, сейчас меня станут передавать из рук в руки. Может быть, этих рук будут десятки, и каждый встретившийся знает лишь одну-единственную часть маршрута.
А откуда-то со стороны станут проверять, нет ли слежки.
Я подумал, что это очень хорошая попытка.
Но изначально обречённая для цивилизации, у которой нет современной электроники, и которая не представляет себе, что такое Форт и мысленная связь между ним и Изменёнными.
Хотя моя жизнь наверняка зависела от того, будет ли Мар отслеживать моё передвижение, я понял, что болею за тэни. Когда сам слаб, естественно переживать за слабых.
На следующей остановке проходившая мимо женщина велела мне перейти на другую остановку и сесть в следующий автобус.
На нём я доехал до окраины, где располагался огромный торговый центр. Жутко интересно на самом деле было бы побродить по нему, посмотреть на магазины — что тут едят, что носят, какие украшения и какие гаджеты покупают.
Но уже на входе несколько встречных людей, нагруженных пакетами, поочерёдно направляли меня в разные стороны. В какой-то момент рядом со мной оказалась пожилая тэни, цепко взявшая меня за локоть и запихнувшая в подсобку.
Я не сопротивлялся, конечно.
В подсобке ждали трое крепких мужчин, а на полу стояла здоровенная коробка с изображением огромного радиоприёмника и надписью: «Теперь и пентафония, и ультракороткие волны!»
— Садись, — велел один из мужчин.
Я забрался в коробку, довольно-таки тесную. Стенки коробки изнутри были покрыты плотным ячеистым материалом, вроде жёлтого пенопласта, неожиданно твёрдого и прочного.
— Не задохнусь? — спросил я. — Это безопасно?
— Это необходимо, мастер, — сказал мужчина.
И опустил на коробку крышку, оббитую тем же материалом.
Стало темно и сразу стало казаться, что не хватает воздуха. Потом послышалось лёгкое шипение — в коробку шёл какой-то газ. Я напрягся, готовясь выбираться, но чувства призванного сообщили, что это просто кислород.
Коробку вертели, то ли заворачивая во что-то, то ли оклеивая.
Потом подняли и понесли. По коридорам, вниз…
«Форт!» — позвал я.
Ответа не было.
Может быть, тэни отсталые, и смыслы-сущности у них вычерпывают все, кому не лень. Но про связь Изменённых и Форта они в курсе, про разведчиков-морфов тоже знают. И меня на всякий случай изолировали.
Хочется верить, что лишь на всякий случай.
Коробку куда-то поставили. Потом я ощутил движение.
Итак, кто-то, купивший роскошный радиоприёмник, вывозит его из огромного торгового центра.
Впрочем, если игра идёт всерьёз, а сомневаться в этом оснований нет, то из торгового центра сейчас разъезжаются десятки машин: с коробками от холодильников, здоровенных радиоприёмников и прочей техники. Возможно даже, что в каждой коробке сидит по добровольцу-тэни.
Я бы поступил именно так…
Когда вместо кислорода в коробку пошёл усыпляющий газ, я заметить не успел. В теле тэни мой потенциал призванного был слабее.
Часть 2. Глава третья
Глава третья
Город был огромным, но словно прижатым к земле низким облачным серым небом. Затейливые узоры улиц, ни одной прямой линии, все извитые, складывающиеся в странный узор, несущий в себе какую-то причудливую общую симметрию. Здания большие и маленькие, в один-два этажа, стены тоже изгибались и скручивались, лишь крыши были абсолютно плоскими, ровными, без выходов или световых окон, равномерно выкрашенные тёмно-серой краской.
И ещё тут не было зелени. Совсем. Ни деревьев, ни травы — ничего. Вокруг города (я нёсся над ним, то опускаясь к домам, то взмывая к тучам) тянулись поля, со столь же плавными границами, заросшие ровными рядами буро-жёлтых стеблей, дальше были леса, деревья с такими же бурыми листьями, а в городе только дома и мощёные камнем дороги.
Потом я вновь упал к самой мостовой и увидел жителей. Невысокие (я не ощущал своего тела, но каким-то образом чувствовал размеры), может быть, по плечо взрослому человеку. Прямоходящие, двурукие и двуногие, но назвать их гуманоидами я не решился. Они были покрыты мелкой, темно поблёскивающей чешуёй, их вытянутые головы напоминали рыбьи — с крупными глазами на обеих сторонах.
Тут явно не хватало красок, словно смотришь на мир сквозь тёмное стекло, фильтрующее кучу оттенков…
Если бы не одежда — полосы ткани на поясе и широкие сандалии на ногах, — местные обитатели походили бы на прямоходящих рыб, зачем-то выбравшихся на сушу. Я вспомнил виденную когда-то картинку с подобными существами, даже небрежный рисунок вызывал неприятное ощущение. Наяву эти рыболюди оказались ещё более отталкивающими.
У них был социум — они шли группами, среди них явно выделялись особи старше и моложе, некоторые выглядели богаче и тщательнее одетыми. Некоторые несли корзины и мешки, у некоторых были инструменты, на удивление похожие на человеческие — молотки, топоры, лопаты, грабли. Похоже, наступил вечер, они возвращались в свои дома. Я не слышал звуков, вокруг царила тишина, но они явно общались, открывая рты и жестикулируя.
Что это за общество, насколько развитое?
Какой-то древний мир? Феодализм? Аналог земных средних веков?
Да не обязательно… вон в ладони рыболюда фонарь причудливой и, несомненно, сложной конструкции. Либо керосиновый, либо газовый…
Зачем я здесь?
И как вообще тут оказался?
Я Максим Воронцов, я призванный дважды, я разведчик-морф, я в теле биохимика Джагерда из народа тэни…
Я помню!
Торговый центр, коробка, усыпляющий газ…
Но я не ощущаю тела, я не могу пошевелиться, я лишь бесплотный разум, наблюдающий картинки из чужой жизни…
Что со мной?
Рыболюди вдруг остановились. Все сразу, моментально. Подняли головы, будто всматриваясь во что-то в небе или вслушиваясь. Потом кто-то заспешил к домам, кто-то остался на улице, безвольно опустив руки.
Не похоже было, что они удивлены.
И уж точно они не радовались тому, что сейчас произойдёт.
Я понял, что не хочу этого видеть. Но у меня не было глаз, чтобы их закрыть.
В небе полыхнуло — серые тучи разорвала белая вспышка. На город, кружась и выписывая кренделя, опускался светящийся шар.
Рыболюди ждали.
Шар закружил над городом, словно ястреб, выбирающий жертву. Он то начинал спускаться, то поднимался, зависал, стремительно перемещался, снова начинал плавное скольжение…
А потом упал вниз, совсем рядом со мной, угасая и превращаясь в серую капсулу. Капсула раскрылась тремя лепестками, и в три стороны потоком выплеснулись крошечные тёмно-красные создания, сбитые в тесные, будто единым разумом управляемые стаи.
Чистильщики!
Три стаи чистильщиков явно наметили себе цели заранее — три здания, внешне ничем не отличающиеся от других. Но тех, кто попался на пути, они уничтожали тоже. Оказавшихся на невидимой траектории движения и пытавшихся бежать настигали — из общей массы чистильщика стремительным броском выскакивали красные зубастые твари, с десяток или около того, в прыжке валили беглеца — и с жуткой скоростью раздирали в клочья.
Тех, кто оказался рядом, но не попадал в изначально выбранный коридор движения чистильщиков, твари не трогали.
И это было кошмарнее всего. Горожане стояли, застыв, когда рядом с ними пожирали их недавних собеседников и спутников. Тёмные пятна крови и ошмётки плоти летели на их тела и лица, а они продолжали стоять, не шевелясь и лишь мелко подрагивая.
Что меня потрясло — почти никто из рыболюдей не пытался сопротивляться. Даже те, кто оказались прямо на пути бегущей стаи и не могли ни понимать свою судьбу. Стояли и покорно ждали, пока их разорвут на куски…
Потом я понял, почему так происходит.
Один из рыболюдей, по местным меркам — крупный, нёсший увесистый молот, замахнулся своим орудием и размозжил первые набегающие на него фрагменты чистильщика. Вскинул молот снова, широко открыл рот, то ли крича от страха, то ли призывая к чему-то товарищей… Снова ударил, убив ещё один фрагмент чистильщика…
В следующий миг его захлестнула целая волна тварей.