— Не совсем парня, — засомневалась я. — Ну, то есть, да, конечно, парня. Но он немного… странный. Ты будь с ним помягче.
Испуганная Фиди застыла. Я решила, что про мягкость ей можно было не говорить: моя застенчивая подруга не способна никого обидеть в принципе. В отличие от Сирены, она славилась даже излишней деликатностью и скромностью.
Я взяла Фиди за руку и решительно потянула вниз по ступенькам.
В одной из маленьких окружённых книгами комнат сидел Куиджи. Единственный стол в центре этого яруса библиотеки был покрыт книгами, пломпами, пергаментами и даже какими-то деталями. Нефритовый канделябр, что возвышался над всей этой кучей, давал слабый, но всё же достаточный для чтения свет. Увидев нас, студент Лампадарио встал со стула и поклонился. После этого его жеста мне самой захотелось сбежать, но отступать было поздно.
— Куиджи Лампадаг’ио, — представился ментальный маг. — Студент втог’ого куг’са факультета Мэндэля Кг’оуницкой Ког’олевской академии.
Я виновато посмотрела на Фиди. Та была на полголовы выше своего потенциального педагога и смотрела на него сверху вниз полными ужаса глазами.
— Фидерика Уорт, — представила я онемевшую подругу и подтолкнула её ближе к столу. — Тоже там учится. Готова с тобой заниматься.
— Очень г’ад, — Куиджи взял пухлую ладошку Фиди, поднёс к губам и поцеловал. — Вы пг’екг’асно выглядите, леди.
Я опешила. Надо было предупредить Куиджи быть помягче с Фидерикой. А то эта его внезапная галантность могла испугать даже не самую впечатлительную барышню, а мою тихую Фиди — и подавно. Студентка Уорт покраснела до кончиков ушей, почти слившись цветом со своими медными волосами. Куиджи отодвинул стул, приглашая её сесть, и она медленно опустилась, обеими руками прижимая к груди тиаль.
— Юна, — Куиджи отодвинул второй стул, — я подготовил увлекательнейшее путешествие в миг’ ментальной магии. Пг’едлагаю тебе отпг’авиться в него с нами в нашем импг’овизиг’ованном диг’ижабле.
— Простите, — я спешно отошла к лестнице, решив не уточнять, что такое дирижабль, — но меня уже ждут внизу.
— Какой мастег’ский аг’тефакт пг’еобг’ажения! — Куиджи только сейчас оглядел меня. — Если его сделала Фидег’ика Уог’т, мне нечему её учить.
— Магистр Риин, — пояснила я, скрываясь в винтовом проходе. — Удачи вам с занятием!
Я перешла на бег, позорно бросая подругу в увлекательнейшем путешествии. Мне оставалось только надеяться, что вечером в нашей комнате Фидерика не осмелится прикончить меня за эту идею.
*
Алая роза покоилась под высоким стеклянным куполом. Она не завяла, не осыпала лепестки, не засохла и вообще выглядела, как только что срезанная. Я провела пальцем по гладкой поверхности купола, погружённая в воспоминания.
— Какая удивительная насмешка судьбы, — Голомяс внимательно меня рассматривал. — Поистине, Прелестная Чахи — самая настоящая волшебница. Я так счастлив, что мне довелось ещё раз лицезреть её великое творение.
Я отошла от розы и села на табуретку возле огромного стола с металлической поверхностью. Накрытые трупы меня уже не пугали, а запах казался вполне терпимым.
Яркий цветок и вправду эффектно смотрелся среди округлых побеленных стен морга, но теперь я знала, что вырастить такую розу не представляет большого труда. Даже среди камня и снега. Так что восторгов Голомяса по поводу «великого творения» не разделяла.
Табуретка, к моему удивлению, вертелась на своей единственной ножке, и я начала увлечённо раскручиваться. Голомяс смотрел на меня неотрывно, ехидно и умиленно. Какая-то детская радость плескалась в его тёмных глазах. Мои глаза сейчас были ещё темнее.
— Я напомнила вам её? — предположила я, сильнее отталкиваясь ногами от пола, чтобы придать скорости.
Всё вокруг слилось в единую картину, и я подняла голову, чтобы сосредоточиться на свисающей люстре. Её свечи тоже были накрыты стеклянными колбами, слегка подкопчёнными изнутри и заляпанными кровавыми брызгами снаружи.
— Чахи? — удивился Голомяс. — О нет, нет. Ну, то есть в некотором смысле. Да, когда-то она тоже была молодой кровавой чаровницей.
В низенькую дверцу, что скрывалась за занавеской, постучали.
Я остановилась, пытаясь унять лёгкую тошноту. Мы с Джермондом договорились встретиться у Голомяса после занятий. Мне очень хотелось впечатлить его своей новой внешностью, пока пломп окончательно не отклеился, поэтому я посильнее придавила уже еле державшийся клочок пергамента. Но вместо Джера внутрь ворвалось противное и очень громкое верещание. Голомяс отодвинул занавеску, впуская Неда Комдора с некрупным кабанчиком на руках. Оба были взъерошены. Лапы хряка сочились кровью.
— Туда, — указал обрадованный Голомяс, и Нед усадил животное в клетку, в которой оно едва поместилось.
Библиотекарь сразу же выдал студенту Комдору холщовый мешочек, позвякивающий лирнами. Нед высыпал монеты на ладонь, пересчитал и убрал в нагрудный карман. Я разочарованно выдохнула и снова принялась крутиться на табуретке.
— Щедрый сегодня куртажик, Голомяс! — улыбнулся мой сокурсник. — Спасибо.
— Как и добыча, — кровавый маг кивнул на притихшего кабана.
— Это ведь запрещено правилами, — заметила я, откидывая назад голову. — Тебя исключат, Нед, если узнают.
Комната вновь кружила вокруг меня, и только люстра оставалась на своём месте, похожая на уличного жонглёра фонарями.
— Но ты же не расскажешь? — испуганно вскинулся Нед.
— Не расскажу, — пообещала я. — Но тебя может заметить кто-то ещё.
— О, Юна, — вступился Голомяс, — чёрный рынок академии работает уже много лет. Традиция куртажиков в этих стенах даже старше меня. Надалия исключила бы всех, если бы сама строго придерживалась своих правил. Наверное, здесь нет студента, который ни разу бы не нарушал их.
— Я не нарушала, — пожала плечами я, останавливаясь. — И Сирена Эстель. Если не считать момента, когда мы о них ещё не знали.
В голове помутнело, и я попыталась сфокусировать взгляд на ком-то из собеседников.
— А где Сирена? — спросил Нед.
— В комнате, наверное. Она не большая любительница этого места.
— А ты что здесь делаешь? — прищурился студент Комдор.
— Жду своего ментора, — лениво ответила я. — И избегаю увлекательного путешествия.
Нед с подозрением покосился на табуретку подо мной. Для убедительности я снова оттолкнулась и прокрутилась вокруг себя пару раз. Комдор хотел ещё что-то спросить, но его прервал Голомяс.
— О! Занятие магистра Десента уже закончилось! — обрадовался он, глядя на висящие над дверью часы. — Нед, тебе пора уходить.
— Точно! — спохватился тот и мигом выскочил за дверь.
— Юна, — Голомяс буквально забегал вокруг меня, пытаясь попасть в поле моего зрения. — Юна, мы должны что-то придумать!
— Что придумать? — не поняла я.
— Мы его напугаем! — предложил весёлый старик.
Я сильно сомневалась, что Джермонда Десента можно было напугать иллюзией кровавого мага. Даже очень качественной. Мне вообще казалось, что его и реальный Кирмос лин де Блайт не испугал бы, окажись он здесь. Но произвести эффект мне хотелось. Может, Голомяс проведёт какой-то ритуал для зрелищности?
— Давай ты спрячешься тут, — магистр седьмой стихии прикрылся выцветшим бордовым полотном, закрывающим вход.
Сейчас он напомнил мне Чахи. И хотя руки его были едва пронизаны чёрными венами, а в глазах ещё виднелись зрачки, его неестественная живость и энтузиазм, с которыми он предлагал мне какую-то глупую детскую затею, отдавали безумием. Но если в библиотекаре и была опасность, то мне она вряд ли грозила, а с предрешённой судьбой кабана я смирилась подозрительно легко. Может, вместе с иллюзией ко мне прилип и цинизм кровавых магов?
В дверцу вновь постучали.
— Скорее! — взволнованно зашептал Голомяс. — Прячься!
Я, пошатываясь, встала на его место.
Занавеска была дырявой, поэтому укрытие казалось сомнительным. К тому же она пахла пылью и плесенью. Но Джер меня не заметил, пригибаясь под низким дверным проёмом. Я довольно улыбнулась, увидев знакомую фигуру ментора, и даже немного вошла в азарт.
— Джермонд! — радостно поздоровался Голомяс. — Я приготовил книги, что ты просил. Нашлись все.
— Спасибо, — коротко поблагодарил Джер. — Юна ещё не приходила?
— Мейлори чёрного паука, — поправил Голомяс и захихикал.
Он кидал короткие взгляды в мою сторону, раскрывая и без того сомнительное убежище. Потом и вовсе зашёлся смехом, согнувшись пополам.
— Юна, — заметил меня Джер, — тебе точно не восемь лет? По поводу возраста Голомяса, кстати, тоже не уверен.
— Eman michi’tum del Tolmund! — выпрыгнула я из-за занавески.
Конечно, никакой кровавой магии не появилось: без ритуала воззвание не работало. Но мне показалось это забавным, учитывая мою маскарадную внешность. А вот Джермонду — нет.
Внезапно стало так тихо, словно мы с ним стояли на нашем краю земли.
Джер пристально смотрел на меня и молчал. По чёрным рукам пробежали мурашки, потому что я вспомнила этот взгляд. Видела его лишь однажды — там, в лесах академии, когда он догнал меня и поднял за шиворот из грязной лужи. Изучающий, проникающий прямо под кожу, полный недоверия к тому, что он видит. Точнее, к той. Взгляд, полный угрозы и опасности. Я вспомнила, как боялась его в тот момент и ещё долгое время после — пока нас не связала древняя клятва и многие часы, проведённые вдвоём у маленького грота.
Я пыталась убедить себя, что это мой ментор, тот самый, что всегда будет рядом и во всём готов мне помогать. Но сейчас передо мной стоял тот жестокий и чужой человек, что когда-то пригрозил мне убийством и попросил никогда не выказывать принадлежности к нему.
— Джер? — неуверенно позвала я.
Он сделал пару шагов и протянул руку, пытаясь дотронуться до знака соединения на моей шее так, как будто впервые его видел. Словно именно паук был лишним в моей внешности, а не кровавые руки, тёмные глаза и чёрные волосы. Я невольно попятилась, избегая прикосновения. Хотя, наверное, Джер просто хотел убедиться, что это действительно я.
Между нами вклинилась полысевшая голова Голомяса, жутко довольного замешательством ментора.
— Как вы находите свою мейлори? — деловито спросил он. — Не правда ли, магистр Риин кудесник?
— Она похожа на человека, за спиной которого горы трупов, — сердито ответил Джермонд.
— На нашего будущего короля, — пояснил Голомяс. — Кирмоса лин де Блайта, который посвятит жизнь служению Квертинду.
— На него, — подтвердил ментор.
— Это просто иллюзия, — быстро оправдалась я. — Мне хотелось узнать, как он выглядит.
— Узнала? — сухо спросил Джермонд.
— Могу снять пломп, — я начала задирать рукав.
Возможно, Джермонд когда-то был влюблён в мою мать, наверняка очень привлекательную таххарийку, и у него были свои причины ненавидеть консула-хранителя полуострова Змеи. Но, в конце концов, я им не была и не понимала, почему ментор злится. Пломп легко отошёл, и я демонстративно выкинула его в урну.
— Пойдём, — Джер подхватил свои книги и стремительно вышел.
Испуганная Фиди застыла. Я решила, что про мягкость ей можно было не говорить: моя застенчивая подруга не способна никого обидеть в принципе. В отличие от Сирены, она славилась даже излишней деликатностью и скромностью.
Я взяла Фиди за руку и решительно потянула вниз по ступенькам.
В одной из маленьких окружённых книгами комнат сидел Куиджи. Единственный стол в центре этого яруса библиотеки был покрыт книгами, пломпами, пергаментами и даже какими-то деталями. Нефритовый канделябр, что возвышался над всей этой кучей, давал слабый, но всё же достаточный для чтения свет. Увидев нас, студент Лампадарио встал со стула и поклонился. После этого его жеста мне самой захотелось сбежать, но отступать было поздно.
— Куиджи Лампадаг’ио, — представился ментальный маг. — Студент втог’ого куг’са факультета Мэндэля Кг’оуницкой Ког’олевской академии.
Я виновато посмотрела на Фиди. Та была на полголовы выше своего потенциального педагога и смотрела на него сверху вниз полными ужаса глазами.
— Фидерика Уорт, — представила я онемевшую подругу и подтолкнула её ближе к столу. — Тоже там учится. Готова с тобой заниматься.
— Очень г’ад, — Куиджи взял пухлую ладошку Фиди, поднёс к губам и поцеловал. — Вы пг’екг’асно выглядите, леди.
Я опешила. Надо было предупредить Куиджи быть помягче с Фидерикой. А то эта его внезапная галантность могла испугать даже не самую впечатлительную барышню, а мою тихую Фиди — и подавно. Студентка Уорт покраснела до кончиков ушей, почти слившись цветом со своими медными волосами. Куиджи отодвинул стул, приглашая её сесть, и она медленно опустилась, обеими руками прижимая к груди тиаль.
— Юна, — Куиджи отодвинул второй стул, — я подготовил увлекательнейшее путешествие в миг’ ментальной магии. Пг’едлагаю тебе отпг’авиться в него с нами в нашем импг’овизиг’ованном диг’ижабле.
— Простите, — я спешно отошла к лестнице, решив не уточнять, что такое дирижабль, — но меня уже ждут внизу.
— Какой мастег’ский аг’тефакт пг’еобг’ажения! — Куиджи только сейчас оглядел меня. — Если его сделала Фидег’ика Уог’т, мне нечему её учить.
— Магистр Риин, — пояснила я, скрываясь в винтовом проходе. — Удачи вам с занятием!
Я перешла на бег, позорно бросая подругу в увлекательнейшем путешествии. Мне оставалось только надеяться, что вечером в нашей комнате Фидерика не осмелится прикончить меня за эту идею.
*
Алая роза покоилась под высоким стеклянным куполом. Она не завяла, не осыпала лепестки, не засохла и вообще выглядела, как только что срезанная. Я провела пальцем по гладкой поверхности купола, погружённая в воспоминания.
— Какая удивительная насмешка судьбы, — Голомяс внимательно меня рассматривал. — Поистине, Прелестная Чахи — самая настоящая волшебница. Я так счастлив, что мне довелось ещё раз лицезреть её великое творение.
Я отошла от розы и села на табуретку возле огромного стола с металлической поверхностью. Накрытые трупы меня уже не пугали, а запах казался вполне терпимым.
Яркий цветок и вправду эффектно смотрелся среди округлых побеленных стен морга, но теперь я знала, что вырастить такую розу не представляет большого труда. Даже среди камня и снега. Так что восторгов Голомяса по поводу «великого творения» не разделяла.
Табуретка, к моему удивлению, вертелась на своей единственной ножке, и я начала увлечённо раскручиваться. Голомяс смотрел на меня неотрывно, ехидно и умиленно. Какая-то детская радость плескалась в его тёмных глазах. Мои глаза сейчас были ещё темнее.
— Я напомнила вам её? — предположила я, сильнее отталкиваясь ногами от пола, чтобы придать скорости.
Всё вокруг слилось в единую картину, и я подняла голову, чтобы сосредоточиться на свисающей люстре. Её свечи тоже были накрыты стеклянными колбами, слегка подкопчёнными изнутри и заляпанными кровавыми брызгами снаружи.
— Чахи? — удивился Голомяс. — О нет, нет. Ну, то есть в некотором смысле. Да, когда-то она тоже была молодой кровавой чаровницей.
В низенькую дверцу, что скрывалась за занавеской, постучали.
Я остановилась, пытаясь унять лёгкую тошноту. Мы с Джермондом договорились встретиться у Голомяса после занятий. Мне очень хотелось впечатлить его своей новой внешностью, пока пломп окончательно не отклеился, поэтому я посильнее придавила уже еле державшийся клочок пергамента. Но вместо Джера внутрь ворвалось противное и очень громкое верещание. Голомяс отодвинул занавеску, впуская Неда Комдора с некрупным кабанчиком на руках. Оба были взъерошены. Лапы хряка сочились кровью.
— Туда, — указал обрадованный Голомяс, и Нед усадил животное в клетку, в которой оно едва поместилось.
Библиотекарь сразу же выдал студенту Комдору холщовый мешочек, позвякивающий лирнами. Нед высыпал монеты на ладонь, пересчитал и убрал в нагрудный карман. Я разочарованно выдохнула и снова принялась крутиться на табуретке.
— Щедрый сегодня куртажик, Голомяс! — улыбнулся мой сокурсник. — Спасибо.
— Как и добыча, — кровавый маг кивнул на притихшего кабана.
— Это ведь запрещено правилами, — заметила я, откидывая назад голову. — Тебя исключат, Нед, если узнают.
Комната вновь кружила вокруг меня, и только люстра оставалась на своём месте, похожая на уличного жонглёра фонарями.
— Но ты же не расскажешь? — испуганно вскинулся Нед.
— Не расскажу, — пообещала я. — Но тебя может заметить кто-то ещё.
— О, Юна, — вступился Голомяс, — чёрный рынок академии работает уже много лет. Традиция куртажиков в этих стенах даже старше меня. Надалия исключила бы всех, если бы сама строго придерживалась своих правил. Наверное, здесь нет студента, который ни разу бы не нарушал их.
— Я не нарушала, — пожала плечами я, останавливаясь. — И Сирена Эстель. Если не считать момента, когда мы о них ещё не знали.
В голове помутнело, и я попыталась сфокусировать взгляд на ком-то из собеседников.
— А где Сирена? — спросил Нед.
— В комнате, наверное. Она не большая любительница этого места.
— А ты что здесь делаешь? — прищурился студент Комдор.
— Жду своего ментора, — лениво ответила я. — И избегаю увлекательного путешествия.
Нед с подозрением покосился на табуретку подо мной. Для убедительности я снова оттолкнулась и прокрутилась вокруг себя пару раз. Комдор хотел ещё что-то спросить, но его прервал Голомяс.
— О! Занятие магистра Десента уже закончилось! — обрадовался он, глядя на висящие над дверью часы. — Нед, тебе пора уходить.
— Точно! — спохватился тот и мигом выскочил за дверь.
— Юна, — Голомяс буквально забегал вокруг меня, пытаясь попасть в поле моего зрения. — Юна, мы должны что-то придумать!
— Что придумать? — не поняла я.
— Мы его напугаем! — предложил весёлый старик.
Я сильно сомневалась, что Джермонда Десента можно было напугать иллюзией кровавого мага. Даже очень качественной. Мне вообще казалось, что его и реальный Кирмос лин де Блайт не испугал бы, окажись он здесь. Но произвести эффект мне хотелось. Может, Голомяс проведёт какой-то ритуал для зрелищности?
— Давай ты спрячешься тут, — магистр седьмой стихии прикрылся выцветшим бордовым полотном, закрывающим вход.
Сейчас он напомнил мне Чахи. И хотя руки его были едва пронизаны чёрными венами, а в глазах ещё виднелись зрачки, его неестественная живость и энтузиазм, с которыми он предлагал мне какую-то глупую детскую затею, отдавали безумием. Но если в библиотекаре и была опасность, то мне она вряд ли грозила, а с предрешённой судьбой кабана я смирилась подозрительно легко. Может, вместе с иллюзией ко мне прилип и цинизм кровавых магов?
В дверцу вновь постучали.
— Скорее! — взволнованно зашептал Голомяс. — Прячься!
Я, пошатываясь, встала на его место.
Занавеска была дырявой, поэтому укрытие казалось сомнительным. К тому же она пахла пылью и плесенью. Но Джер меня не заметил, пригибаясь под низким дверным проёмом. Я довольно улыбнулась, увидев знакомую фигуру ментора, и даже немного вошла в азарт.
— Джермонд! — радостно поздоровался Голомяс. — Я приготовил книги, что ты просил. Нашлись все.
— Спасибо, — коротко поблагодарил Джер. — Юна ещё не приходила?
— Мейлори чёрного паука, — поправил Голомяс и захихикал.
Он кидал короткие взгляды в мою сторону, раскрывая и без того сомнительное убежище. Потом и вовсе зашёлся смехом, согнувшись пополам.
— Юна, — заметил меня Джер, — тебе точно не восемь лет? По поводу возраста Голомяса, кстати, тоже не уверен.
— Eman michi’tum del Tolmund! — выпрыгнула я из-за занавески.
Конечно, никакой кровавой магии не появилось: без ритуала воззвание не работало. Но мне показалось это забавным, учитывая мою маскарадную внешность. А вот Джермонду — нет.
Внезапно стало так тихо, словно мы с ним стояли на нашем краю земли.
Джер пристально смотрел на меня и молчал. По чёрным рукам пробежали мурашки, потому что я вспомнила этот взгляд. Видела его лишь однажды — там, в лесах академии, когда он догнал меня и поднял за шиворот из грязной лужи. Изучающий, проникающий прямо под кожу, полный недоверия к тому, что он видит. Точнее, к той. Взгляд, полный угрозы и опасности. Я вспомнила, как боялась его в тот момент и ещё долгое время после — пока нас не связала древняя клятва и многие часы, проведённые вдвоём у маленького грота.
Я пыталась убедить себя, что это мой ментор, тот самый, что всегда будет рядом и во всём готов мне помогать. Но сейчас передо мной стоял тот жестокий и чужой человек, что когда-то пригрозил мне убийством и попросил никогда не выказывать принадлежности к нему.
— Джер? — неуверенно позвала я.
Он сделал пару шагов и протянул руку, пытаясь дотронуться до знака соединения на моей шее так, как будто впервые его видел. Словно именно паук был лишним в моей внешности, а не кровавые руки, тёмные глаза и чёрные волосы. Я невольно попятилась, избегая прикосновения. Хотя, наверное, Джер просто хотел убедиться, что это действительно я.
Между нами вклинилась полысевшая голова Голомяса, жутко довольного замешательством ментора.
— Как вы находите свою мейлори? — деловито спросил он. — Не правда ли, магистр Риин кудесник?
— Она похожа на человека, за спиной которого горы трупов, — сердито ответил Джермонд.
— На нашего будущего короля, — пояснил Голомяс. — Кирмоса лин де Блайта, который посвятит жизнь служению Квертинду.
— На него, — подтвердил ментор.
— Это просто иллюзия, — быстро оправдалась я. — Мне хотелось узнать, как он выглядит.
— Узнала? — сухо спросил Джермонд.
— Могу снять пломп, — я начала задирать рукав.
Возможно, Джермонд когда-то был влюблён в мою мать, наверняка очень привлекательную таххарийку, и у него были свои причины ненавидеть консула-хранителя полуострова Змеи. Но, в конце концов, я им не была и не понимала, почему ментор злится. Пломп легко отошёл, и я демонстративно выкинула его в урну.
— Пойдём, — Джер подхватил свои книги и стремительно вышел.