— Потому что она уехала с мужем в Святую Землю, — с досадой призналась бывшая жена судьи. — А мне зелье нужно как можно скорее.

Фух! Ну хоть обошлись без очередного утопленника. И выяснили, что у дамочки нет прямой наводки. А раз нет — пусть ищет себе поставщиков, наивная средневековая женщина. Прикупит козьих какашек вместо колдовских пилюль у какого-нибудь шарлатана — и хватит с неё.

Я сразу приободрилась и почти перестала бояться.

— Мне кажется, вы — разумная женщина, — сказала я, поудобнее устраивая на сгибе локтя корзину с покупками, — и поймёте, что никаких приворотных снадобий не существует. Даже если они есть, то точно не в этом захолустье.

— Правда? — она посмотрела на меня испытующе. — Тогда предложение в силе — три золотых в неделю за постой…

— Исключено, — отрезала я. — Не обсуждается, дорогая госпожа. Возвращайтесь лучше домой и попробуйте приворожить своего желанного мужчину более реальными способами. Прическу, там, смените. Приоденьтесь… — тут я окинула ее точно таким же взглядом, каким она смотрела на мой яркий наряд. — Мужчины не любят унылых, пусть и изысканных, дам. Вы ведь не в трауре? Зачем черное? Наденьте жёлтенькое, голубое… Вам пойдет.

— Думаете? — вежливо спросила она.

— Уверена, — убежденно заявила я. — Всего доброго, приятной прогулки. Только не подходите близко к воде… Так, на всякий случай предупреждаю.

— Хорошо, я учту.

Какая она стала сговорчивая!

Можно было и уйти, но я не удержалась и спросила ещё кое о чём, что беспокоило меня гораздо сильнее, чем я хотела бы признаться:

— Позвольте только узнать…

— Конечно, спрашивайте, — она была сама любезность.

— Для чего вам понадобилось приворотное зелье? Вернее… для кого? — я выдавила эти слова с трудом, но промолчать было выше моих сил. — Решили вернуть бывшего мужа?

Она рассмеялась так искренне, что я удивилась, и обиделась, и хмуро смотрела на неё, ожидая, когда дама просмеётся.

— Начинаю верить, что за Рейвеном увиваются все местные красотки, — сказала она, вдосталь посмеявшись. — Но можете успокоиться, моя дорогая. В случае с моим мужем вам не поможет даже приворотное зелье, в которое вы не верите.

Я слушала её мрачно, не перебивая. Пусть выскажется, эта донна Анна Распрекрасная. «Моим мужем»! Какой твой муж, дорогуша? Вы давно разведены, он про тебя забыл и вспоминать не хочет.

— Не поймите меня превратно, — голос госпожи Анны снова зазвенел ручейком, — вы очень миленькая, даже хорошенькая… Но Рейвен… Как бы вам сказать, чтобы не обидеть? Рейвен предпочитает женщин изысканных, утонченных, пусть и одетых в унылые черные платья. И чтобы ум у дамы был утонченным… А вы, — она поджала губы и приподняла брови, сочувственно покачав головой, — вы не в его вкусе. Найдите себе лучше мельника. Или кузнеца какого-нибудь. Которому будете ровней.

В этот момент я с удовольствием утопила бы её собственноручно, но промолчала, потому что она не сказала главного. Она не сказала, кого собиралась приворожить. И пока я ждала ответа, мне казалось, что кто-то сжимает сердце ледяной рукой — всё сильнее, всё крепче…

— Перепугались, милочка? — поддразнила меня госпожа Анна. — Успокойтесь, Рейвен меня не интересует. Моя цель — командор Оттавио Сильвани, если вам что-то говорит это имя.

Ледяная хватка, сжимавшая моё сердце, отпустила в один миг. Ну конечно, зачем нашей милости провинциальный судья, если есть какой-то там командор?

— Честно говоря, перепугалась, — сказала я ей на прощание. — За вас, госпожа хорошая. Не хотелось, чтобы какая-нибудь поселянка свернула бы вам шею на почве ревности. У вас такая красивая шейка… Очень было бы жалко.

Она невольно отшатнулась, вскинув руки к горлу, будто я уже собиралась её душить, но тут же приняла гордый вид и приосанилась.

— Вы мне угрожаете? — спросила она насмешливо.

— Нет, — пожала я плечами. — С чего бы? Вы же очень понятно объяснили простой мельничихе, что ей нечего ловить с благородными господами. Но на вашем месте, я бы не бродила здесь одна. Мало ли что бывает.

Наградой мне был злобный взгляд — красоточка сразу сбросила личину благожелательности. Поклонившись, я зашагала в сторону мельницы.

Рейвен предпочитает изысканных и умных женщин.

А кто сказал, что я не такая?..





Глава 4

Настоящее приворотное зелье




Рейвену нравятся изысканные. Ха!

Я размешивала ложкой ароматный суп в котелке и кипела, как этот самый котелок, вспоминая встречу с бывшей женой судьи.

Командора ей захотелось, видите ли. Не зря я сразу обозвала её донной Анной. Строит из себя изысканную невинность, а сама прискакала в Тихий Омут за приворотным зельем.

Только мужики — они на приворотные зелья не клюют. Хоть тридцать ведьм возьмутся его варить.


А вот мой супчик, над которым я колдовала с утра…

На всю мельницу пахло разваренной говядиной и перчиком, когда снаружи раздался знакомый стук копыт.

— Судья притащился, — сказала Жонкелия, сунув голову в дверной проём. — Иди, встречай!

— Уже бегу, — проворчала я и подумала, что мы с мамашей поменялись ролями. Обычно ворчать было ее привилегией.

Выйдя на крыльцо, я смотрела, как судья спрыгнул с вороного, привязал его к изгороди, и снял шапку, приветствуя Жонкелию, а потом меня.

— Вы снова вовремя, — обрадовала я его. — У нас сегодня суп со свёклой. Язык проглотить можно!

— Если честно, меня больше интересует, нет ли у вас новостей про ведьм, — заметил Кроу, когда я пропустила его в дом и как можно плотнее закрыла дверь, чтобы поговорить без свидетелей.

— Ой, да никуда ваши ведьмы не денутся, — сказала я, достав из печи круглые румяные булочки и щедро сдабривая их чесночной заливкой.

— Чесночный хлеб? — спросил судья, тут же позабыв про ведьм.

— Первейшее средство против нечисти, — пошутила я, выставляя тарелку с мелко нарубленным укропом, чашечку с густой сметаной и наливая в глубокую чашку свекольный суп, который в моём мире назывался попросту борщом.

Этот борщ я варила особым хитрым образом, чтобы сохранить малиново-красный свекольный цвет. Я не признавала тушения свёклы с уксусом или припускания её отдельно в сковородке с водой или огуречным рассолом. Нет, ни один из этих способов не давал того замечательно, настоящего, свекольного цвета, который заставлял мужчин трепетать и стонать, как от самой изысканной любовной ласки.

Для этого всего и требовалось, что варить говяжий бульон, опустив в него свёклу сразу. И не резать её на части, не надо сразу шинковать, и — Боже, упаси! — натирать на крупной терке, чего у меня здесь, кстати, не было. Нудно было просто бросить свёклу в котелок и поварить минут пятнадцать вместе с остальными ингредиентами — кусочками репки, стеблями сельдерея и укропа, обжаренной на смальце шинкованной луковицей, капустой и черносливом, который я выторговала у продавца пряностей по баснословной цене, о которой Жонкелии лучше было не знать. Потом свёкла вылавливалась, борщ доводился до вкусового ума солью и перцем, и вынимался из печи, а когда переставал славно булькать, в него добавлялась мелко порубленная свёкла.

Хочешь поразить мужчину в самое сердце — свари борщ. Пусть он будет огнедышащий, красный, полный вкусного, пропитанного овощным духом мяса, и подай этот кулинарный шедевр со сметаной и чесночными пампушками. А потом — просто наблюдай…

Вот я сидела и наблюдала, как судья уплетал борщ так, что за ушами трещало. Словно вместо свекольной похлебки я подала к столу манну небесную пополам с божественной амброзией.

Первая тарелка с пятью пампушками была уничтожена в считанные минуты, и я без слов налила вторую порцию, а потом и третью.

После третьей тарелки судья посмотрел на котелок, подумал, и покачал головой, отказываясь от добавки и зажевывая стебелек укропа.

— Понравилось? — спросила я из чистого женского кокетства.

— Я в восторге, — признался Кроу, глядя на меня с таким восхищением, будто я была самой изысканной женщиной во всем мире. — Это ведь римский суп? Суп из свёклы нас научили варить римляне… Вы из Рима?

— Точно — нет, — ответила я со смехом. — В моём мире этот супчик не считают достоянием римской кухни. Но из-за этого блюда разворачиваются нешуточные споры, почти национальные войны. Колдовское блюдо, на самом деле.

Лучшее приворотное зелье, между прочим. Безо всяких лепестков роз и ирисов.

— Война из-за супа? — попытался осмыслить судья. В вашем мире убивают из-за супа?

— До убийств ещё не дошло, — признала я. — Но только потому, что спорят по интер… — тут я вздохнула, потому что объяснить человеку из английской глубинки средних веков про интернет и виртуальные споры было невозможно. — Ладно, всё это осталось там. Даже вспоминать не надо…

— Вспомнили свой мир и загрустили? — проявил проницательность Рейвен. — Скажите что-нибудь на своем родном языке?

Он сидел за столом, напротив меня, и глаза у него были — как ежевика под дождем. Черные, блестящие. Колдовские глаза…

И я сказала по-русски, глядя в них, как в зеркало:

— Хоть вы и балбес, господин судья, но очень мне нравитесь.

Он слушал меня очень внимательно, и когда я замолчала, заговорил не сразу, а после долгой паузы.

— Ваш язык звучит, как песня, хозяйка. А что вы сказали?

— Пожелала вам приятного аппетита, — засмеялась я.

— Правда? — судья посмотрел на меня пристально, и черные глаза загорелись. — А я думал, вы сказали кое-что другое…

— Что же? — спросила я в приятном волнении.

— Попросили вас поцеловать, — произнес он и подался вперед, переводя взгляд на мои губы.

Всего лишь поцелуй — это совсем не страшно, и ничего не значит.

Почему бы и не поцеловаться с красивым и обходительным мужчиной? Чуть-чуть романтики… Разве я этого не заслужила?

Судья ждал и смотрел так же жадно, как до этого — на тарелку с борщом. Хотя… нет, не так смотрел. В его глазах я видела не только страсть, но и нежность… Нежность к мельничихе? А почему бы и нет?..

Я уже готова была сказать заветное «да», как вдруг в окно за спиной судьи кто-то заглянул. Лица я не увидела — только силуэт, промелькнувший за подоконником, но этого хватило, чтобы от неожиданности уронить нож и разделочную доску, которые я держала в руках.

Судья оглянулся рывком, но в окне уже никого не было.