Он идёт первым, в коридоре мы встречаем четырёх стражников. Мы застали их врасплох и успеваем убить прежде, чем кто-то из них зовёт подмогу. После дней в одиночестве я без колебаний убиваю их, они стоят между мной и свободой, и ни один из них никогда мне не поможет, если меня вновь запрут.

Мы не разговариваем, а Аарону даже не нужно оборачиваться, чтобы знать, что я иду за ним. Наша связь помогает ему меня почувствовать и найти, если потребуется. Он ведёт меня в узкий коридор, распахивает довольно простую дверь, и мы оказываемся в конюшне.

Мы, лошади и ещё около двадцати пяти вооружённых стражников вместе с Даниилом. Все они оборачиваются к нам и замирают в нерешительности.

– Морок, что ты делаешь? – спокойно спрашивает Даниил, распрямляя спину.

– Ухожу.

Король бросает взгляд на оружие в наших руках, на лезвия, на которых остались кровавые разводы.

– Что ты сделал с Аароном?

– Убрал мальчишку. Он мне мешал.

– Убери оружие и отдай Агату, а потом можешь убираться, – Даниил не вытаскивает оружия, но кладёт руку на рукоять меча, все солдаты вокруг него напрягаются.

– Не тебе мне указывать, маленький король. Я не твой подданный, а Мара – не твоя собственность. Если она желает уйти, то она уйдёт вместе со мной.

Даниил сжимает челюсть, вытаскивая лезвие, моего мнения он не спрашивает. Ему всё равно.

– Схватите обоих, не убивайте, – приказывает король, но его солдаты мнутся, не уверенные, что готовы напасть на слугу Тени.

Морок усмехается, прокручивая меч.

– Желающих отправиться в Тень нет?

Я, как и стражи, смотрю на Морока с недоверием, не уверенная, шутка это или он и вправду готов всех этих людей отправить в бесконечную пустоту.

– Или начнём с короля? – Мой друг слегка наклоняет голову, делая шаг к Даниилу.

Первый стражник нападает на него справа, но я оказываюсь быстрее и блокирую удар, который предназначался Мороку. Даниил смотрит на меня сердито, оскорблённо, будто я его предала, и я едва сдерживаюсь, чтобы не плюнуть в его сторону. Отвожу лезвия солдата и пинком отшвыриваю его от нас, когда остальные приходят в движение. Морок косит первых двух двумя лёгкими движениями, вначале лезвие идёт вверх, оставляя у первого противника глубокую рану на груди, а второму лезвие колющим ударом входит в горло. Пятеро солдат оттаскивают Даниила подальше, хоть он и упирается. Но он теперь король, и если что-то будет ему угрожать, солдаты вправе даже силком оттащить его в безопасное место. Пока Морок убирает уже пятого, я избавляюсь от двоих. Одному режу ноги, чтобы он больше не мог стоять, второму ныряю под руку и режу горло сбоку. Лавирую между руками, что пытаются меня схватить. Мне даже не требуется сражаться, я могу с тем же успехом просто ничего не делать. Потому что теперь я могу оценить скорость Аарона и понимаю, почему он специально совершал ошибки перед Даниилом, почему не пользовался слабыми местами оппонента, когда принц открывался перед ним для удачного удара. Он просто не мог показать всё, на что способен. Но сейчас Морок с лёгкостью делает замах, рассекая бедро противника справа, без промедления перебрасывает клинок в левую руку и убивает солдата слева, не делая и лишнего шага. Ирина учила меня владеть левой рукой, поэтому я тоже иногда применяю неожиданную смену руки, но до непринужденности, с которой это делает Аарон, мне далеко. Однако я всё равно помню, что он, в отличие от меня, жив. И если он умрёт, то умру и я, поэтому прикрываю его со спины, разбираясь ещё с двумя солдатами.

Когда между нами и лошадьми не остаётся больше преграды, я оборачиваюсь назад, чтобы увидеть оставленные за нами трупы, но ничего не чувствую. Я поворачиваюсь к оставшимся пятерым солдатам, которые готовы защищать короля, и делаю несколько порывистых шагов к ним, желая разобраться с Даниилом, но меня хватает за плечо Морок и оттаскивает назад.

– Не сейчас.

Он выпрямляется и машет мечом в сторону короля, что с презрением смотрит на моего друга.

– Можете забрать своего короля, он нам сегодня не нужен, – с пренебрежением бросает Морок и тащит меня к крепкому вороному коню, сажает в седло и запрыгивает сам.

– Ты не можешь уйти, Агата! – кричит нам в спину Даниил, когда Морок направляет коня к выходу.

– Это мы ещё посмотрим, – глухо отзывается мой друг и направляет коня галопом в сторону города, утопающего в наступающей ночной темноте.





21




Левой рукой Морок крепко прижимает меня к себе, пока правой управляет конём. Животное несётся во весь опор, пока мы не попадаем на узкие улочки, где приходится лавировать между поворотами. Морозный воздух кусает мне щёки, а пальцы, которыми я цепляюсь за рог на передней луке седла, мёрзнут. Но в остальном мне тепло благодаря плащу, что отдал мне Аарон, и теплу его собственного тела. Я слишком плохо знаю Ярат, чтобы понять, куда мы движемся, но Морок специально петляет по улицам, догадываясь, что Даниил сейчас собирает солдат, чтобы отправить за нами погоню.

Мой друг останавливает коня перед обычным амбаром, которых на этой улице множество. Скорее всего, склады с зерном или сеном. Обхватив мою талию руками, Морок снимает меня с коня, даже не реагируя на мои протесты и заверения, что я и сама могу это сделать. Он молча берёт животное под уздцы и ведёт в помещение. Там, как он и обещал, нас ждут Сахарок и Вьюга. Они уже осёдланы, к сёдлам прикреплены сумки с припасами, шерстяные одеяла и спальные мешки, которые вряд ли нам помогут в столь суровую погоду, но это лучше, чем ничего. К седлу вороного коня Морока также прикреплён его знаменитый меч, который он сразу вешает себе за спину.

– Куда мы отправимся? – спрашиваю я, когда он снимает меч стражника Аракена и с ненавистью швыряет в сторону.

– Туда, куда Даниил не сунется.

Мы вновь выходим на улицу со своими лошадьми. Морок без промедления садится в седло, а я медлю, потому что не получаю ответа на свой вопрос.

– Куда мы поедем? – повторяю я.

– В Бесконечный лес.

– Зачем нам… – и я осекаюсь, понимая, куда именно он планирует поехать. – Ты предлагаешь спрятаться в Серате?

– Да.

– Зачем?


– Потому что мы с тобой можем поехать куда хотим, а вот Даниил в Серат так просто сунуться не может. Мне вновь тебя подсадить?

Я сразу сажусь в седло, не желая проверять, была ли последняя фраза шуткой.

– К тому же… – говорит он, разворачивая своего коня, и я следую его примеру, – ответы на большинство твоих вопросов кроются именно там.

Мне не нравится идея поездки в Серат, но он прав, это лучшее место, чтобы избавиться от преследования Даниила. Там мы сможем остановиться на каком-нибудь тёплом постоялом дворе и решить, что делать дальше. Уверена, что даже если Даниил не сможет убить Северина тайно, то он начнёт открытую войну против Серата. И в этот раз она будет короткой и до последнего, пока один из двух королевских родов не погибнет. И теперь я не знаю, кого из правителей я бы предпочла. Северина – потомка Ариана, что убил мою сестру, или же Даниила, что с такой лёгкостью расправился со своей собственной семьёй и держал меня в темноте.

В голове на мгновение мелькает желание самой убить их всех и оставить две страны в хаосе, без правителей, позволяя людям самим выбрать своего нового короля. Одного или двух – значения не имеет.

Я встряхиваю головой, отгоняя эту мрачную мысль. Кто я такая, чтобы решать судьбу двух стран, и неизвестно, кто следующий сядет на трон. Это могут быть какие-то безумцы, которым плевать на простых людей, когда Даниил и Северин пытаются свои страны поднять, а не развалить, хотя между собой жить в мире почему-то не могут.

Луна поднимается высоко, когда мы выбираемся из города, двигаясь на север по уже знакомой дороге. К нашей удаче, весь окружающий пейзаж покрыт белоснежным покровом, что позволяет нам спокойно двигаться вперёд даже ночью. Спустя час начинает идти снег, пушистый, хлопьями. Он медленно падает, и благодаря ему и отсутствию ветра становится немного теплее. Кроме того свежий снег поможет скрыть наши следы. Морок специально скачет по уже вытоптанной части дороги, а я двигаюсь вслед за ним. Так мы не можем разговаривать, я не могу задать ему ни один из того множества вопросов, что продолжают появляться в моей голове, но зато отсутствие явных лишних следов поможет сбить погоню с толку.

Мы двигаемся всю ночь, а перед рассветом наши кони начинают спотыкаться. Я замечаю, как Аарон сгорбился в седле, как устало поникли плечи. Я хотя бы спала и ничего не делала в своей клетке, а когда он отдыхал в последний раз, мне неизвестно.

– Тебе нужно отдохнуть, – говорю я ему в спину, стряхивая снег с капюшона, когда мы пускаем лошадей быстрым шагом.

– Мы ещё недостаточно далеко, – глухо отзывается он.

– Тогда лошадям нужно отдохнуть!

Он молчит, но продолжает двигаться.

– Проклятие, Аарон! Загубим коней, и по снегу далеко мы не уйдём.

– Хорошо, – нехотя соглашается он после длительного раздумья. – Примерно через пятнадцать минут слева будет несколько заброшенных домов. Остановимся там.

Он не ошибся, через пятнадцать минут, как только солнце слегка приподнялось над горизонтом, мы видим покосившиеся деревянные дома, у одного из них на вид имеется достаточно прилично сохранившийся амбар, и мы выбираем его, но нас разделяет около пятидесяти метров чистого снежного покрова. Мы тратим ещё пятнадцать минут, чтобы уехать вперёд, свернуть дальше, запутать следы под защитой леса, что идёт дальше, и подходим к домикам с другой стороны, где никто не заметит наши следы, если не будет искать специально.

В амбаре сухо, но всё равно достаточно холодно. В двухэтажном помещении стоит полумрак, разгоняемый только лучами солнца, что проскальзывают в некоторых местах через слишком большие щели, но этого достаточно, чтобы видеть лицо собеседника и различать объекты. Лошадей мы рассёдлываем, позволяя им отдохнуть на старом сене. Я ещё неплохо держусь, а вот Аарон устало стягивает с лица маску и со стоном опускается на другую кучу сена. Его плащ исчез, и мой друг остаётся просто в плотной броне.

– Передохнём пару часов и поедем, – морщась, говорит он.

– Тебе нужно поесть и поспать, а потом поедем, – игнорирую я его слова и приношу ему сумку с запасами еды.

Я сижу рядом, смотря, как он жуёт вяленое мясо с хлебом, запивая всё это квасом. Несколько раз, возможно по привычке, он предлагает мне, но я каждый раз отказываюсь. Любая еда ему нужнее, неизвестно, сколько нам придётся провести в пути в самом Серате.

– Спрашивай, – прерывает он молчание, надкусывая небольшое зелёное яблоко в качестве десерта, пока я бездумно заплетаю длинные волосы в косу, чтобы они мне не мешали.

У меня было так много вопросов ещё час назад, но сейчас, после его предложения, они все разлетелись, как стая испуганных птиц. Он с удивлением приподнимает бровь, когда я задумчиво мычу, пытаясь вспомнить хоть один из них.

– Сколько тебе лет?

Аарон тихо смеётся.

– Это и вправду главное, что тебя волнует? А на сколько я выгляжу?

– На двадцать два.

Парень хрустит яблоком с лёгкой улыбкой.

– Близко. Мары начинают очень медленно стареть после восемнадцати-девятнадцати лет. Мороки замедляются в старении в двадцать два.

– Значит, тебе больше?

– Да, но твой двухсотлетний возраст мне не переплюнуть. На самом деле я живу уже двадцать шесть лет.

Я удовлетворённо киваю.

– Вас тоже забирают в десять лет?

– Да. Но после восемнадцати мы заканчиваем обучение и можем отправляться куда хотим.

Я завистливо поджимаю губы, Марам такая свобода никогда и не снилась.

– Ты – Морок, а значит, вся история про твою семью – ложь?

– Отчасти. Мои родители действительно умерли и у меня вправду есть младший брат, который живёт вместе с дядей. Я иногда их навещаю.

– Что ты делал при дворе Аракена?

– Зарабатывал деньги.