– Ты справилась?

– Да.

– Он прожил долгую жизнь? – Аарон бережно заматывает мою вторую руку.

– Надеюсь, – он поднимает на меня взгляд, удивлённый моим неуверенным ответом, а я грустно улыбаюсь, пожимая плечами, – я умерла раньше.

– Готово, – парень укладывает мои забинтованные руки мне на колени. – С Николаем ты закончила, меч ещё какое-то время точно держать не сможешь, Морок уехал, и впереди у тебя свободная неделя, – задумчиво перечисляет он, а я с недоумением смотрю на собеседника, не понимая, к чему он ведёт.

– Значит, тебе ничего не остаётся, кроме как наслаждаться моей компанией всю неделю.

Смотря, как его губы медленно растягиваются в наглой улыбке, обнажая белоснежные зубы, я вспоминаю о словах сестры про улыбку, от которой тяжело оторвать взгляд.





15




Как оказалось, Аарон не пошутил о своём намерении быть всё время рядом и развлекать меня всю неделю. На следующий же день прямо с утра он ждал меня за дверью моей спальни, я столкнулась с ним нос к носу, когда выходила.

– Готова?

Служанки, которые вышли вслед за мной, испуганно подскочили от голоса молодого человека. Заметив их, парень улыбнулся и кивнул в знак приветствия.

– Разве ты не завтракаешь в это время с Даниилом и Еленой? – приподнимаю я бровь.

– Завтракаю, – согласно кивает он, – но сегодня Даниил занят, поэтому я решил, что тебе захочется составить мне компанию.

– Я уже немного поела, – аккуратно отвечаю я, зная, что Инна и Марина всё ещё рядом.

– Тогда можешь посмотреть, как ем я, – не уступает тот и, игнорируя мой возмущённый вид, взмахивает рукой в знак, чтобы я следовала за ним.

Я открываю рот, чтобы отказаться от его приглашения, которое таковым и не является, но Инна ненавязчиво подталкивает меня в поясницу, заставляя сделать несколько шагов.

– Идите, госпожа! Аарон добрее, чем кажется.

Я с удивлением оборачиваюсь к ней.

– Откуда ты знаешь?

– Он хоть и друг принца, но вежлив со всеми из прислуги. Даже многих знает по именам.

Положившись на мнение девушки, я иду вслед за молодым человеком. Из-за забинтованных рук утром я не смогла нормально справиться с пуговицами рубашки, поэтому девушки надели на меня платье с длинными, широкими рукавами. К моему удивлению, весь верх, включая корсет, был в золотой вышивке и кружевах, и только юбка алая.

– Расскажи мне о себе, раз приходится сидеть с тобой, – начинаю я, когда мы вновь садимся за уже знакомый стол на небольшой кухне.

В этот раз помимо нас здесь ещё несколько служанок, которые подают Аарону завтрак. Сегодня он в чёрной рубашке и чёрном кафтане, обильно украшенном серебряной вышивкой. Разглядывая его одежду, отмечаю, что несколько верхних пуговиц на рубашке он, как всегда, не застегнул. После моего вопроса Аарон запускает руку в свои тёмные волосы, задумчиво разглядывая кашу с фруктами перед собой.

– У тебя есть конкретные вопросы или мне начать с самого начала?

Он берёт ложку в руку и дожидается, пока слуги покинут кухню, оставляя нас одних. Я не давлю, понимая, что он не желает делиться всем при свидетелях.

– Расскажи о чём хочешь. Может, у тебя тоже есть младшая сестра? – ненавязчиво начинаю я.

– Есть. Только не сестра, а брат. – Парень быстро заглатывает несколько ложек каши.

– Вы с ним близки? – Я упираю локти в стол и кладу подбородок на руки, мило улыбаясь, всем видом показывая, что готова выслушать увлекательную историю, раз уж мне отсюда не уйти, пока он не доест.

Аарон поднимает на меня растерянный взгляд и начинает неловко кашлять, прикрывая рот рукой. Не знаю, что его так удивило, но я только больше расплываюсь в улыбке.

– Не… не особо, – выдавливает он, когда кашель прекращается. – С десяти лет я виделся с ним мало. Родители хотели, чтобы я стал ближе ко двору, считали, что моё место возле короны, поэтому всегда отправляли учиться в столицу. Домой я возвращался раз в несколько лет, и то на короткий срок.

– Твои родители погибли?

– Да.

– А брат?

– Брат жив и живёт в нашем поместье под присмотром дяди. В последний раз я виделся с ним, когда Даниил ездил за тобой, а еще год назад я на четыре месяца уезжал домой. Слышал вести, что дядя захворал. До этого я виделся с ним сразу после смерти родителей, приезжал его проверять.


– Ты любишь своего брата? Или вы слишком отдалились?

– Люблю, он и дядя – единственная семья, что у меня осталась.

– А какой у тебя дядя? – тут же задаю я новый вопрос.

Молодой человек внезапно хмыкает, вновь принимаясь за еду. Я терпеливо жду, пока он всё прожует.

– Дядя у меня хороший человек, но несколько лет своей молодости жил на широкую ногу, ни в чём себе не отказывая. К счастью, денег у нас достаточно, но, когда я понял, что мне придётся оставить брата на попечение такого разгильдяя, я переживал. Но, к моему удивлению, наше поместье всё ещё цело, а он оказался достойным опекуном. Долгое время он был одиночкой, семью так и не завёл.

– Ты ведь завершил обучение в академии. Почему не вернёшься к брату?

– Пока не могу, у меня есть причины задержаться в Ярате.

Аарон замолкает, продолжая завтракать. Я ещё какое-то время пристально наблюдаю за ним, ожидая продолжения, но он делает вид, что не замечает моего внимания. История у него вышла скудная, я ожидала что-нибудь поподробнее, но не рискую расспрашивать ещё больше. Всё-таки мы не друзья, это его жизнь, и я не имею права в неё лезть. Ко мне с расспросами он тоже не лезет. Но почему-то внутри поднимается разочарование, я откидываюсь назад на спинку стула, задавая вопрос, который не планировала когда-либо задать. По крайней мере, не в той форме, в которой он вырвался из моего рта:

– У этой причины, случайно, не карие глаза и приятный смех?

Аарон опять не доносит ложку до рта и с недоумением поднимает на меня взгляд. Глаза бегают по моему лицу, вижу, как он усиленно пытается понять, о ком я говорю. Ему требуется около десяти секунд, и только потом появляется осознанность в глазах. Парень медленно опускает ложку в почти пустую миску.

– Что скажешь, если у этой причины милый смех и светло-голубые, почти прозрачные глаза? – уголки его губ дёргаются вверх.

– Скажу, что это бред.

– Вот и на твоё предположение я отвечу тем же. Но мне приятно.

Он так быстро доедает кашу, запивая её чаем, что я успеваю задать следующий вопрос, только когда он уже встаёт на ноги:

– Что приятно?

– Твоя маленькая, но ревность.

– Я не… – возмущённо начинаю я.

– Шшш! – Он прикладывает палец к губам, и я замолкаю, напряжённо оборачиваюсь и прислушиваюсь к слабому шуму, который доносится из коридора.

Где-то во дворце слуги и стражи занимаются своими делами, ничего необычного, а когда вновь поворачиваюсь к Аарону, тот хитро улыбается, что ему так легко удалось перевести тему и сбить меня с толку.

Одним завтраком всё не ограничивается. Аарон таскает меня с собой повсюду последующие три дня. Я смотрю, как он завтракает и ужинает, на обеде я проверяю Николая, а мой охранник проводит время с принцем и принцессой. Смотрю, как Аарон и Даниил тренируются. Аарон проводит мне подробную экскурсию по всему дворцу. Он показывает мне длинную галерею семейных портретов Рахмановых, где к середине я уже устаю смотреть на похожих друг на друга родственников. У большинства либо голубые, либо карие глаза, волосы от очень светлых до русых, за редким исключением кто-то обладал каштановыми волосами. Немало родственников Даниила имели такие же аккуратные черты лица, как он и его сестра. Потом мне наскучивает, и Аарон показывает мне сады. Сейчас, на пороге зимы, они выглядят совсем скудно, без яркой зелени и цветов, а фонтаны и вовсе молчат, высушенные.

Иногда я сбегаю от своего охранника, сворачивая в один из многочисленных коридоров, пока он идёт впереди, увлечённый собственным рассказом. Но каждый раз Аарон достаточно быстро меня находит, ориентируясь во дворце как у себя дома. А если даже от компании Аарона мне удаётся отдохнуть ближе к вечеру, то эстафету сразу принимает Даниил, принося подарки или продолжая свои уже привычные ухаживания.

На четвёртый день Аарон вновь с лёгкостью находит меня в библиотеке, где я скрываюсь от него среди многочисленных полок. В тот момент я сижу за одним из длинных столов, медленно листая книгу с легендами о Марах, которую нашла на полке. От книги пахнет старостью и пылью, страницы пожелтели, хотя алый оттенок краски на иллюстрациях, где изображали Мар в плащах, остаётся всё таким же насыщенным. Заметив красный корешок с выведенным на нём золотыми буквами названием, я вначале прошла мимо, не желая вспоминать о своём конце, но, сделав всего пять шагов, замедлилась и, помявшись на месте, вернулась за книгой. Мне стало интересно, что такого Даниил нашёл в историях о нас. Что писали о моих сёстрах? Как свидетели рассказали потомкам историю моей сестры и предательство принца Серата? Но начала я с самого начала, пытаясь найти что-то о связи между Марами и Мороками. Есть ли какие-то упоминания о том, как Морана связана с Тенью? Хотя эта книга больше напоминает собрание легенд или сказок, чем сборник реальных фактов.

– Вот ты где, – Аарон садится напротив меня. – Нашла что-нибудь интересное?

А когда я ничего не ответила, продолжая аккуратно листать книгу, лежащую передо мной, парень наклоняется через стол, пытаясь прочитать текст.

– Ах! Книга о Марах. Та, что так любит Даниил. Уверен, он каждую историю наизусть знает. А я почти не читал.

– Почему? – Я поднимаю на него взгляд.

– Хм… ты права. Давай посмотрим, что написали о тебе! – Расплываясь в улыбке, он резко дёргает книгу на себя. Я пытаюсь схватить её, но не успеваю и вою, когда слишком сильно бью ранеными руками по столу, где ещё секунду назад лежала книга.

– Аккуратнее, дорогая Агата, – тянет Аарон с притворным беспокойством, подражая Даниилу, и в ответ получает от меня ругань, но его улыбка становится лишь шире.

– Не волнуйся. Я зачитаю вслух. – Он начинает активно листать страницу за страницей, уходя всё дальше к концу книги. – Так. Легенда об Ольге, Диана, единственная среди Мар с другим оттенком волос, знаменитая Сильвия, Мара по имени Аделя… здесь про то, как она продлила жизнь одного из королей Серата, – Аарон перечисляет без остановки, а я слабо киваю, зная эти истории. – Хм… здесь история про Мару и… Морока.

– Что? – прихожу в себя я.

– Они… любили друг друга.

– Как это любили?! – Я тяну руку, пытаясь выхватить у него книгу, но Аарон отклоняется, не прерывая чтения.

– «…Мара по имени Дана нашла тяжело раненного Морока в лесу, и не смогла она пройти мимо, сожалея о судьбе его, ведь у Мары всегда есть сёстры, а Мороки, закончив обучение, остаются одни. Сняла с него маску Дана, чтобы осмотреть рану, что была на шее, и вылечила она его втайне от своих сестёр, не зная, как те воспримут. Но полюбил Морок Мару и не захотел с ней расставаться, а Дана, хоть и полюбила его в ответ, но помнила о запрете на семью. Не хотела она лишать Морока шанса на будущее с кем-то, потому что у Мороков такого запрета нет. Пыталась она его прогнать, но тот не отступал, став её тенью, что защищала её не только от тварей, но даже от дождя и печали. Не выдержала Дана, готовая ради Морока бежать от судьбы своей, отмеченной богиней. Но вспомнила о доле сестёр своих, что решила оставить позади, и рассказала Дана им всю правду, всё как есть, решаясь выйти на свет перед судом её семьи. А сёстры её…»

Аарон хмурится и задумчиво закусывает нижнюю губу, продолжая увлечённо читать про себя. Я вновь в нетерпении дёргаюсь за книгой, но парень снова уклоняется.

– Что они сказали?

– Они разрешили. Потому что «…не было ранее такого, чтобы Мара и Морок захотели быть вместе. Оба они не простые люди, а особенные. И сёстры не отказали Дане в благословении, а дали его охотно, радуясь, что хоть одна из них нашла счастье в их непростой доле. С тех пор тот Морок обрёл дом, жил вместе с Марами и охранял их всех, как своих собственных сестёр. Так, спустя десять лет, он и погиб, защищая нескольких Мар, и оплакивали они его словно родного брата, а Дана ушла вслед за ним».

Я немигающим взглядом смотрю в лакированную столешницу, внимательно разглядываю узор на поверхности, созданный из разных сортов дерева, но мысли мои далеко, пока во рту не появляется неприятный привкус пепла. Дане повезло, так как везло лишь единицам из Мар, десять лет счастья. Для нас это так много, но, несмотря на всё, это и слишком мало.