– Ирай, познакомься. Это моя сестра Ясна. Ясна, этого костореза зовут Ирай, и он Морок.

На несколько секунд повисает вязкая тишина, разбавленная треском догорающего костра и моим прихлёбыванием чая. Ясна резко отстраняется от костореза. Всё веселье исчезает из глаз сестры вместе с желанием оставаться на одной поляне с Мороком. Сестра отходит на безопасное расстояние, её лицо бледнеет, губы напряжённо сжимаются. Она не успела порезать Ирая, но нервно вытирает лезвие кинжала о свой плащ, будто само прикосновение к коже Морока может отравлять. Оказавшись на свободе, Ирай складывает руки на груди и наблюдает за типичной реакцией на Морока, однако предусмотрительно удерживает насмешки при себе.

Сестра убирает кинжал и достаёт короткий меч, готовая к настоящему бою, но, чтобы не провоцировать врага, направляет кончик лезвия в землю.

– Мара, вставай, – тихо, но приказным тоном обращается ко мне Ясна, не забывая сохранить моё настоящее имя в секрете. – Мы уходим.

– Имеешь что-то против таких, как я, Мара? – сухо интересуется у Ясны Ирай.

– Список вполне наберётся. Нам пора идти.

Я допиваю чай за несколько глотков. Поднимаюсь на ноги, но не двигаюсь с места. Теперь мы все стоим на одинаково удалённом друг от друга расстоянии. Неловкость ощутимо витает в воздухе.

– Почему ты так спокойна рядом с ним? – удивляется сестра, её пальцы прекращают дрожать, пока она сжимает оружие.

– Потому что у него маска оленя, и мы уже обсудили, кто он такой.

– При чём здесь моя маска? – встревает Ирай, но я игнорирую его.

– Как ты меня нашла, Ясна? Две недели не прошло. – Теперь сестра выглядит пристыженной, и я продолжаю, высказывая самый подходящий вывод: – Ты решила, что я не справлюсь, верно? Ты хоть неделю мне дала?!

– Пять дней, – нехотя признаётся та.

– Ты должна верить мне! Я не маленькая!

– Я переживала. Пожалуйста, Мара. Давай уйдём от него и поговорим. К тому же нам нужно закончить начатое, – с мольбой тянет Ясна, отрывисто кивая в сторону Ирая.

Взгляд подруги мечется между мной и косторезом. Она хочет посмотреть мне в лицо, но побаивается упускать возможного врага из виду. Всё тело Ясны напряжено, когда она подходит ближе и загораживает меня собой, чтобы защитить. Ещё одна её заботливая привычка: если она видела, что противник сильнее меня, то всегда защищала. Я злюсь из-за отсутствия её веры в меня, но эта забота притупляет раздражение.

– И что с твоей одеждой? – интересуется она, замечая зашитую ткань и разводы засохшей крови.

Мне бы не мешало помыться или хотя бы переодеться. Похоже, Ирай не рылся в моих сумках, в противном случае нашёл бы там запасную одежду.

– Неудачно встретилась с упырями.

– И бесом, – сухо дополняет Морок, не давая мне скрыть правду.

– Бесом?! – тут же восклицает Ясна, а я морщусь. Теперь она будет уверена в своей правоте, что не зря увязалась за мной.

– Ну спасибо, Ирай, – я запахиваю алый, уже потрёпанный плащ и оглядываюсь в поисках своих сумок и оружия.

– Ты не должна была идти на беса в одиночку, – со всей серьёзностью отчитывает меня он.

– Будто я знала, что в том лесу есть бес!

– Должна была проверить лучше! А если не уверена, то и вовсе не суйся в опасные места одна! – неожиданно помогает ему Ясна, поворачиваясь ко мне. Сестра словно совсем забывает, что перед ней не просто косторез.

Я с оскорблённым видом отступаю на пару шагов, удивляясь, как быстро они сошлись во мнениях. Верчу головой и наконец замечаю на своей лошади не только седло, но и сумки. Косторез уже всё приготовил для путешествия. Не знаю, что им ещё сказать, отворачиваюсь и направляюсь к коню. Ясна не убирает оружия и, часто оборачиваясь на Ирая, следует за мной.

– Мне нужна помощь, – говорит Морок.

Я замираю, когда смысл сказанных слов доходит до меня. Ирай не преследует нас, но этой фразы хватает, чтобы меня остановить. Не представляю, что ему может быть нужно от меня. Он – слуга Тени, способный убить беса буквально за минуту.

– Вряд ли есть тварь, с которой не может справиться Морок, – бросаю я и вновь иду к лошади.

– Есть, и только Мара может мне помочь.

Мы с Ясной не останавливаемся, но я слышу, что теперь Ирай идёт за нами. Он по-настоящему серьёзен, а я перебираю в голове варианты, чем только Мара может помочь Мороку.

– Сейчас нет времени, мы сами должны найти одного человека, – отвечает Ясна.

– Уверен, что это необходимо, но моя проблема важнее, – упрямится Ирай.

– Вряд ли.

Я рассеянно киваю, проверяя седельные сумки. Не ищи мы Алию, возможно, я бы задержалась, чтобы узнать, в чём трудность костореза. Но жизнь княжны важнее. Без неё не будет свадьбы, а значит, и мирного объединения. Вполне возможно, даже начнётся война между северными княжествами, так как сератские бояре доверили отцу жизнь Алии. Если же она погибнет и они решат отомстить, то юг сможет воспользоваться случаем и присоединиться в нападении на Ашорское княжество.

– Я не могу помочь тебе, Ирай. Не сейчас, – как можно аккуратнее отвергаю я.

Оборачиваюсь на костореза, чувствуя затягивающуюся тишину. Тот смотрит на меня хмуро, немигающим взглядом, и я не знаю, что именно он обдумывает.

– Долг, – твёрдо выдаёт он.

Мои пальцы стискивают луку седла.


– Ты не можешь от меня этого требовать.

– Могу. Я спас твою жизнь. Разве вы, Мары, не знаете правила чести?

Все знают. Любой уважающий себя человек обязан вернуть долг, если его спасли от смерти.

Ирай сейчас мало похож на знакомого язвительного костореза, он вновь напоминает мне хищника, которым стал при встрече с русалкой. Его глаза холодные, а лицо мало что выражает. Однако я осознаю, что уйти он мне не даст. Теперь я догадываюсь, что он, возможно, и не собирался меня развязывать. Не удивлюсь, если он планировал рассказать мне о своей просьбе и, если я откажу, тащить меня дальше привязанной к седлу. Ясна, оценивая накаляющуюся обстановку, сжимает пальцы на рукояти меча. Ирай игнорирует её, он безоружен, но это не делает его менее опасным.

– Ты не собирался меня отпускать, верно?

Он молчит, а я жду. Хочу услышать правду, лишая его возможности увильнуть. Пусть скажет мне это в лицо.

– Не собирался. Мне нужна Мара.

Не знаю почему, но я чувствую себя преданной в очередной раз. Это не настоящее лезвие в сердце и это вовсе не смертельно, но разочарование охватывает меня с головы до ног. Оно разъедает изнутри как болезнь, и это ощущение очень схоже с тем непонятным мне тогда чувством, когда брат подарил золотую лунницу Алие.

– Она отдаст долг тебе позже, косторез, или Морок, или кто ты там ещё, – раздражённо бросает Ясна, отчётливо понимая, что сказанные им слова даже хуже лжи. Ему стоило солгать, но Ирай упрям и прямолинеен.

– Что тебе нужно? – спрашиваю я, прежде чем косторез что-то ответит моей сестре.

– Мне нужно найти сератскую княжну.

Я никак не меняюсь в лице, не собираюсь показывать удивление или мысли, как удачно складывается, ведь у нас те же планы и нет смысла конфликтовать.

Но на самом деле конфликт есть.

Сказанные им слова, как землетрясение, создали между нами трещину, края которой обваливаются, ширя пропасть, хотя мы всё так же стоим на расстоянии трёх метров.

– Алию? – уточняет Ясна, пока я пытаюсь подавить неприятное ощущение. – Мы тоже её ищем. Нас попросили отыскать её, рассказав, что она сбежала.

– Верно. И я знаю куда, – Ирай заметно расслабляется, обращаясь к Ясне. – Поэтому мне и нужна Мара.

– Что же это за место?

– Царство тех, с кем даже Мороку не справиться, – без стыда признаётся Ирай. – Нам нужно на другую сторону горной гряды.





21




Я соглашаюсь выплатить долг, а Ясна упрямится и решает поехать с нами. У Ирая нет прямых доказательств того, что княжна отправилась на ту сторону, но мы не видим причин, почему он может об этом лгать. Мы могли бы отправиться в Серат и по моему старому плану попытаться разузнать про Алию там, но если Морок прав, то мы только потеряем время и шансы найти княжну живой резко сократятся. Хотя если она уже за грядой, то я не уверена, что она всё ещё жива.

Ясна с опаской относится к Ираю, но, вероятно, как и я, видит в нём больше от костореза, чем от Морока. Хотя она моментально вытаскивает меч, когда тот демонстрирует ей свою маску и теневой плащ. Ясна соглашается ехать с косторезом рядом, только если тот спрячет маску подальше.

Мы заезжаем в ближайшую деревню, чтобы пополнить запасы еды и помыться. Ясна осматривает мои раны и хвалит Ирая за хорошую работу. Я же почти ничего не чувствую при взгляде на два длинных свежих шрама на боку. Они действительно хорошо срастаются, болят лишь немного, и нет никаких признаков заражения. Я нахожу на своём теле ещё несколько крупных кровавых синяков, особенно на спине, но дышать мне ничто не мешает, рёбра не сломаны. Ясна помогает мне помыться в ванне на постоялом дворе, а после приносит новую одежду. Я надеваю привычную нижнюю рубаху, штаны для верховой езды и подпоясанный сарафан с разрезами до бёдер. Маловероятно, что я в состоянии бегать или сражаться, но неизвестно, как много тварей мы встретим на той стороне гор.

На рассвете мы покидаем постоялый двор. По словам Морока, дорога на северо-восток, до гряды, займёт ещё три дня. Из-за моих травм Ясна и Ирай предпочитают делать длинные остановки в пути. Они отметают мои протесты и заверения, что я могу выдерживать быстрый темп. Часть путешествия мы проводим в седлах, но позволяем лошадям двигаться размеренным шагом. Это время используем для разговоров.

Так мы узнаём чуть больше об обучении Мороков, о том, что нового ученика чувствует лишь один – его наставник. Ирай рассказывает о своей кочевой жизни с Гаваном в первые годы, как потом они поселились в Долкоре и, так получилось, осели там. Ясна реагирует с неменьшим изумлением, когда узнаёт, что знакомый нам кузнец тоже Морок. Затем Ирай говорит, что якобы Мороки были созданы, чтобы защищать Мар, и в действительности они должны быть нам ближайшими друзьями и спутниками. Ни мне, ни Ясне не удаётся принять эту правду. Сестра и косторез какое-то время спорят, кто виноват в общем недопонимании и почему вообще Мары и Мороки разошлись. Ирай упрямится, обвиняя Мар в отстранённости. Ясна упирается, говоря, что если всё и было так, то этот разлад произошёл давно и никто не мешает Морокам заявиться к нашему храму, снять маски и всё объяснить.

Они продолжают спорить, каждый аргументирует, защищая свою сторону и не желая сдаваться. А я, наблюдая за ними, только больше убеждаюсь, что всему виной лишь невозможность понять друг друга и упрямство каждой из сторон. Мы не можем быть уверены, что, расскажи мы это остальным сёстрам, они поверят Ираю. Так же и косторез не может гарантировать, что остальные Мороки хотят быть более открытыми миру и бродить следом за Марами, защищая их. Не могу не признать, что Морокам живётся легче. Они в любой момент могут снять маску и притвориться человеком. Могут заводить семьи, если пожелают, путешествовать и жить, где хотят. Не столкнись мы с Ираем при подобных обстоятельствах, я могла никогда и не признать в Гаване слугу Тени. Возможно, я бы даже умерла на неудачной охоте, прежде чем заметила бы, что он слишком медленно стареет.

– Ты знаешь путь на ту сторону? Точно уверен, что он существует? – интересуется у Ирая Ясна.

Сестра постепенно забывает свой страх и неприязнь к Морокам, охотнее общаясь с косторезом на разные темы. Я же всё чаще молчу, разговаривая с Ираем только в моменты, когда это необходимо. Иногда вижу в его взгляде ожидание, что я тоже подключусь к их разговору, задам какой-то вопрос, но я этого не делаю.

– Существует, по Смородине-реке. Раньше был просторный перевал, но по легендам Морана отметила избранных Мар и обвалила тот проход, чтобы сдержать распространение мертвецов, – спокойно рассказывает Ирай, а мы киваем, знакомые с этой историей. – Но время и вода местами сточили камень. Смородина-река никак не прервалась, продолжая соединять обе стороны. Нужно просто знать, где искать и по каким пещерам пройти. Именно поэтому в северной части всегда было больше мертвецов. Это же и отпугивает людей от тех лесов, не позволяя добраться до Смородины-реки. Хотя кто знает, может, кому-то и удалось дойти и даже вернуться, ведь жители этого княжества охотнее других передают истории про реку, ведущую в потусторонний мир, уверенные, что она соединяет наш мир и царство мёртвых.

Я вновь киваю своим мыслям, вспоминая, что в детстве Алия во всех красках рассказала нам про Смородину-реку, Озема и Сумерлу. Ашор западнее от гряды, и до прибытия княжны мы с братом слышали эти истории разве что отрывками.

– Однако люди не понимают. Время смешало и перепутало рассказы. Многие начали болтать, что Подземное царство – это путь к Моране. Рассказывают о Калиновом мосту и думают, что могут встретиться не только с богиней, но и со своими умершими близкими.

– Ты думаешь, что княжна также отправилась к Смородине-реке, чтобы встретиться с Мораной? – уточняет Ясна и поворачивается ко мне.

Дорога узкая, и они с Ираем едут впереди. Я закусываю губу, догадываясь, о чём она думает. Алия приходила ко мне несколько лет назад, умоляя отвести её к Моране из-за Валада, а после княжна сбежала на север, и нам с Ясной пришлось её отлавливать. Когда мы поймали её у северных лесов, я пыталась узнать, что она там делала, но Алия только брыкалась и пиналась, отказываясь идти домой. Не исключено, что и тогда она планировала добраться до Смородины-реки, но мы перехватили её быстрее.

– Вероятно. В подробностях мне самому ещё предстоит разобраться.

– Ты сам бывал на той стороне? – интересуется Ясна, а я хоть и смотрю на деревья и поля вокруг, но внимательно вслушиваюсь в их разговор.