Привстав на подножке немецкого грузовика, я наблюдал, как колонна темной массой и с гулом моторов удаляется в сторону ближайшей деревни, что находилась в двух километрах от нас в низине, поэтому я ее и не обнаружил. Лейтенант принял такое решение выдвинуться к деревне по той причине, что заклинание паралича будет действовать еще два часа, значит, у него был шанс освободить своих подчиненных и сослуживцев, те попали в зону работы моего амулета.

Я пытался ему советовать не использовать его жестяные танки в прямых атаках, и не бросать бойцов на пулеметы, бить противника только из засад и только наверняка. Но тот улыбнулся и сообщил что знания капитана, опытного вояки, уж улеглись и растворились в его знаниях. В курсе он теперь, как воюют немцы, и уже нашел несколько вариантов противодействия. Одна из них как раз возможности засад. Так что он только поблагодарил за мои советы, но сообщил, что сам разберется. Ну-ну, посмотрим, какой он герой.

Деревня после вчерашнего боя, конечно, сильно пострадала, но строений там хватало, вот в одно такое вчера их и загнали, а когда спустя час начали искать специалистов для ремонта трофейной техники, то их и выдернули, так что лейтенант был уверен в том, что легко освободит людей и сформирует боевое подразделение. Я даже подарил ему два амулета «среднего исцеления», показав, как ими пользоваться и предупредив о результатах. Шесть раз каждый использовать можно. По его словам, там были раненые, даже тяжелые, это был их шанс обрести второй шанс, если немцы их еще не добили.

Но это танкисты, а у меня был свой путь. Лейтенант забрал два «двадцать шестых», один трофейный, отремонтированную «тройку», он его сам вел, два грузовика и бронетранспортер с зенитными пулеметами. К одному из грузовиков была прицеплена кухня, да и кузова были набиты трофеями, включая продовольствие. Техника тут еще оставалась, так что я подозреваю, что лейтенант, усилившись людским составом, освобожденным из плена, сюда еще вернется, но он об этом не говорил, видимо не захотел.

Немецкому языку я обучил всех, и танкисты удивленно стали перекрикиваться на нем, нарабатывая практику, четверым, включая летеху, еще внедрил знания по ремонту трофейной техники, они теперь в этом доки, и не думаю, что они бросят тягач и другое имущество ремонтной роты. Вернутся, сто пудов. На этом все, скоро рассветет, а работы полно, поэтому, попрощавшись с танкистами, я проводил их взглядом и, спрыгнув на пыльную землю, направился к легковому «опелю», на котором ездил командир роты, ликвидированный мной после того, как поделился знаниями. Молодой офицер отправился за ним следом.

Заведя мотор, я поехал в противоположную колонне танкистов сторону. Тут неподалеку, судя по карте, в десяти километрах была речушка, там утоплю технику и спрячусь в камышах на берегу, отойдя подальше. Мне нужно было два спокойных дня, чтобы привести себя в норму и убрать то зловредное заклинание, что не давало доступ к использованию природной магии. На амулетах долго не продержишься, я их даже заряжать не могу.

Машина едва слышно урчала под прикрытием амулета глушения звука, на второй скорости переваливалась на колдобинах, пока я ехал к речушке. Амулет «ночного виденья», которой я надел на лоб, позволял мне ориентироваться ночью, отчего ехал с выключенными фарами. Это помогло, я далеко стороной объехал два крупных лагеря немцев. Трижды в открытом поле я замечал группки людей, в которых легко определял окруженцев. Кто еще ночью мимо дорог будет бродить. Ладно, хоть никому не попался на верный выстрел, не хотелось бы, чтобы меня случайно подстрелили. Хотя вряд ли это получится, как-никак три ступени защиты на мне, а вот технику повредить могут.

Машину я все же топить не стал, загнал подальше в камыши, отчего она села брюхом в грязь, потом вытащу, трофей все же, и, нарезав камышей, забросал ее ими. Маскировка плевая, но надеюсь, пару дней продержится, тем более я съехал с дороги.

Оставив «опелек» под камышом, придерживая баул, я быстро зашагал прочь. Мне нужно спуститься вниз по реке километров на шесть в сторону, и найти удобное место, неприметное со всех сторон, чтобы заняться собой. Такое место я нашел чуть позже, дальше, в окружении ив, растущих на берегу и склонивших свои ветви над водой. Вот там, в камышах у небольшой речушки, которую переплюнуть можно, я и затаился. Через час на моей голове была очень сложная конструкция из медицинских амулетов и артефактов, еще через полчаса я провалился в забытье. Сам себе не поможешь, никто не поможет.





* * *


– Вот ворье, – возмутился я, обнаружив, что легковушки нет. На том месте, где я ее оставил, были только разбросанные подсохшие стебли камыша да следы в мягкой болотистой земле. – Три дня всего не было. Ничего оставить нельзя, все упереть готовы.

Судя по следам, машину уволокли немцы. Кто еще будет подгонять грузовик и вытаскивать ее тросом? Машину, конечно, жаль, я ее уже считал своей собственностью, ну да ладно, их вон по дорогам много катается, причем без магической защиты, еще затрофею.

Я стоял на берегу речушки, в километре от места схрона с легковушкой и осматривался с помощью «Глаза», именно так обнаружив пропажу трофея. Да-да, я вернул себе магические способности, правда, это заняло у меня не два дня, а все три, очень сложное вредоносное плетение оказалось, но я снова полноценный маг. Это плетение было действительно заточено на не убивая лишение одаренного магии, но к счастью, много дел оно натворить не успело, лишь начало перекручивать ауру, чтобы порвать ее и уничтожить, а то, что искривлено, восстановится за три месяца. Я это самому себе как младший целитель говорю. Вовремя я эту гадость с себя убрал, очень вовремя, потянул бы еще сутки двое и все, ничего бы не смог сделать. Это плетение оказалось сильнее, чем я думал.

Достав из пространственной сумки горячий пирожок, я откусил его и продолжил мониторить обстановку вокруг. Через пару минут мне попалась на глаза большая группа окруженцев, что скрывалась в глубоком, поросшем кустарником овраге. Там было порядка двухсот человек. «Глаз» мгновенно подсчитал их и подтвердил мои прикидки: двести восемь.

Все последние три дня лечения я лежал не шевелясь, будучи без сознания, только там, в виртуальном мире сгенерированным медицинскими амулетами я мог на равных бороться с плетением, но все эти три дня я лежал под солнцем без капли воды и крошки еды, поэтому был сильно обезвожен и голоден, когда очнулся. Я еще не восстановился, и имелась сильная слабость, но уверен, через пару дней все пройдет, маг я или погулять вышел? От серьезного обезвоживания меня спас плащ, который я догадался набросить на себя и встроенный в него режим охлаждения, это и дало мне время протянуть без серьезных последствий для себя столько часов.

Еще раз осмотрев группу, я вытер испачканные маслом пальцы о платок и пробормотал, дожевывая пирожок:

– Надо бы с ними встретиться, пообщаться. Чем больше слухов пойдут обо мне, тем лучше. Когда все обо мне будут знать, тогда можно и через линию фронта переходить… М-да, пообщаемся, подкормлю их, снабжу всем необходимым, а сам побезобразничаю тут. Складов тут брошено мно-о-ого, все мое будет.

Встав, я пошатнулся и плюхнулся на задницу. Утерев выступивший на лбу пот, только глухо выругался. Все же я оказался истощен куда сильнее, чем мне казалось, и эти три километра прошел от своей лежки до места, где спрятал машину, похоже, на одной силе воле. Нет, физически со мной было все в порядке, иначе я бы еще раз использовал «малое исцеление», как в тот момент, когда очнулся и обнаружил, что все тело затекло. Усталость моя была не физическая, а астральная, а вот она уже сосала силы из физического тела, заполняя использованный мной резерв. Именно поэтому была слабость и головокружение. Когда я боролся с тем гадским плетением, то под конец был вынужден щедро использовать энергию своего астрального тела, другого выхода не было на тот момент. Остальные запасы к этому моменту уже закончил, и вот сейчас пожинаю плоды. К сожалению, плетений, чтобы восстановиться, не существовало, астральное тело было цело, не было лишь энергии.

В принципе все было не так уж и плохо, астральное тело не нужно было восстанавливать, повреждений оно получить не успело. У меня тут было два выхода, или дожидаться, когда энергия пополнится естественным путем, но это я буду ходить неделю как сонная муха, или же использовать для подпитки смерть существа, лучше всего человека. С учетом идущей вокруг войны, это как раз не проблема, проблема, чтобы подпитать астральное тело в том, что существ должно быть много, пять-шесть, а лучше десять.

Достав из пространственной сумки алюминиевую флягу с морсом, я жадно прилип к ней и снова достал пирожок, пока сижу, можно и подкрепиться.

– Чертовы маги, – пробурчал я, пережевывая кусок пирожка. – Восстановлюсь, приведу себя в порядок, портал отремонтирую и навещу вас, уродов. Сделаю алаверды. Убивать не буду, но сделаю так, что вы все, твари, лишитесь магии и станете простыми людьми. Посмотрю я, как вы запрыгаете. Восстановиться-то уже будет не реально…

Бурча, я продолжал сидеть, прислонившись спиной к тонкому стволу березки, и осматриваться. «Осматривался» я не своими глазами, а «Глазом», что позволяло видеть на много километров вокруг. На три, если быть точным. Мельком осмотрев ту большую группу окруженцев, что заметил первой, я продолжил сканировать округу. Чуть позже мной были обнаружены еще три группы окруженцев, в одной было два, в двух других не больше чем по десять человек.

– О, а это еще что? – удивился я.

В двух километрах от меня находился лес, и лес довольно солидный. Так вот, через лес проходила тонкая лента железной дороги, и на ней стоял поезд. Судя по красным крестам на крыше в белом круге, санитарный эшелон.

– А как ты там оказался, милок? – пробормотал я и продолжил изучение.

Дальности «Глаза» уже не хватало, я видел только конец поезда, с последними вагонами, поэтому подняв плетение выше, смог разобраться, что там происходило. Похоже, санитарный эшелон попал то ли под бомбежку, то ли под обстрел авиации, паровоз был серьезно поврежден, но видимо, еще мог двигаться и, пыхтя паром, загнал эшелон с основной дороги, которая виднелась дальше километрах в пяти, на запасную ветку… хотя нет, не запасную, эта ветка вела к лесопилке, вон ее корпуса виднелись чуть в стороне. Там же были целые склады с бревнами. Хм, надо будет навестить их, похоже, они полные. Пригодятся.

Присмотревшись, заметил, как один из машинистов возится с остывшим котлом и пытается его отремонтировать подручными средствами, видимо, он решил, что шансы есть. Ему помогали пятеро легкораненых. У самого эшелона лежали носилки с ранеными, ходили и бегали медсестры и врачи. Это хорошо, значит, персонал не бросил их и заботится о раненых. К сожалению, я знал, что их ждет, уничтожение, поэтому подумав, кивнул сам себе, решив, что помогу, но сначала нужно привести себя в порядок. Это сделать довольно просто, нужно лишь выйти на большую дорогу. А по дорогам тут катаются одни лишь немцы, да немногие окруженцы из особо наглых, сохранивших технику и имеющих горючее.

Доев пирожок, я еще раз пробежался «Глазом» по округе и, опираясь о ствол березки, встал на ноги. Двое окруженцев минут через пять выйдут к речке в ста метрах от берега, у которого я сижу у всех на виду, и разглядят меня. В принципе, помощники мне были нужны, но во как раз эта парочка не внушала доверия. Одна винтовка на двоих, оба расхристаны до некуда, грязные, так еще у того, что повыше, рука в бинтах. Как бы не самострел.

– Не, парни, мне с вами не по пути, – пробормотал я и, глубоко вдохнув, сделал два шага, после чего, с трудом переставляя ноги, направился к дороге, по которой и доехал сюда на «опеле». Хорошая машина была, мародеры чертовы.

Когда я удалился от березы метров на четыреста, то окруженцы обнаружили меня и залегли в камышах. Я за ними неотрывно следил с помощью «Глаза» и видел, как они, переговариваясь, наблюдали за мной. Настроив магический направленный микрофон, прислушиваясь к их беседе, я продолжил идти к дороге. Тут километра три до нее осталось.

Услышанное мне не понравилось, мешая украинские или белорусские слова, я не понял, кто они, раненый уговаривал своего напарника не стрелять в мою спину. Мол, немчура набежит. Тот говорил, что я немец, деревенские так не одеваются и уж тем более не носят шляпы с белыми перьями и черные плащи до пят.

Что есть, то есть, одежда у меня была из мира Тории, переодеться у меня пока не было возможности. Вернее, сил не было тратить их на такую чепуху. А одежда вон в бауле была, «цифра» из Мертвого мира, и советская униформа цвета хаки времен войн с Афганистаном. Все по моему размеру, включая обувь. Лейтенант, да и остальные танкисты тоже рассматривали меня и мою одежду с любопытством, но без особого удивления, видимо, в их понимании маги именно так и должны одеваться. Но эти окруженцы правы, я слишком привлекал внимание подобной одеждой. Да и было у меня ее не так много, нужно поберечь, а той же формы цвета хаки несколько сотен тысяч комплектов на складах. Так что переоденемся.

Все-таки вооруженный окруженец стрелять не стал и с напарником озаботился тем, как переправиться, изредка бросая мне вслед взгляды, пока я не скрылся за очередным холмом. Эта парочка меня больше не интересовала, обычная махра, да и странные они были, поэтому шагал к дороге, удаляясь от санитарного эшелона все дальше и дальше.

Все же я дошел, с двумя отдыхами, но наконец, впереди показалась узкая полевая дорога, и, добредя до нее, я расстелил на обочине плащ и банально лег на него, ожидая немцев, тяжело дыша при этом. Лежу на виду, пусть они сами мной заинтересуются и остановятся, я слишком устал, чтобы устраивать засаду. Никогда я себя таким беспомощным не чувствовал, вроде и сила есть, и умения, это я про магию, а устаю как трехсотлетний, доживающий последний год старичок-маг.

Отдышавшись, я снова приложился к фляге и достал очередной пирожок. В этот раз с начинкой из яиц с луком. К сожалению, проживая в Мертвом мире, я подъел практически все запасы, что наделал в Тории, это было мое НЗ и я его как раз добивал. Как ни смешно это звучит, у меня осталось в запасе два пирожка и один пирог с малиной. Все, больше ничего, даже пива не осталось, только вот этот разведенный из варенья морс в пяти… нет, уже в четырех флягах.


– Эх, бедный я, бедный, – закручинившись, пожалел я себя, доедая пирожок. Провернувшись на бок и завернувшись в полу плаща, я накрыл голову шляпой и стал подремывать. Будут немцы, сами остановятся.

Сама дорога оказалась не такой уж и наезженной. Пока шел к ней, заметил с помощью «Глаза» всего три небольшие колонны и пяток одиночек на мотоциклах, причем два раз проехал один и тот же, сперва в одну сторону, потом вернулся. Посыльный, наверное.

Пролежать на обочине я успел буквально минут пять, когда «Глаз» засигнализировал, что в зону его контроля въехала одиночная движущаяся механическая тележка аборигенов. Приоткрыв глаза, я вошел в управление плетением и рассмотрел, что это такое движется со стороны немецкого тыла в сторону фронта. Это оказался самый настоящий немецкий танк. Прищурившись, я опознал в нем «четверку». Это было хорошо, пять человек экипажа позволят мне вернуться в полную силу и подпитать астральное тело. А то как бы местные демоны не почуяли мою слабость и то, что защиту можно пробить. Посадят «пиявку», чтобы она еще больше сосала из меня силы, потом замучаюсь ее сковыривать. Правда, с местными демонами я еще не сталкивался, но уверен, что они были.

В люках башни танка, покачиваясь в такт движению тяжелой машины, сидели два танкистов в черных комбезах и таких же черных пилотках. У одного были наушники на голове, видимо командир, у другого в руках автомат, и он пристально оглядывал обочину. А так танк двигался по дороге ко мне с довольно приличной скоростью. Откуда он тут взялся, не знаю, вполне возможно, после ремонта догоняли своих, но и люди и техника мне пригодятся.

Через пару минут стал доноситься отчетливо слышный рев мотора, чуть позже к нему присоединился звук лязга траков и, наконец, на дороге показалась сперва башня танка, с двумя членами экипажа, а потом выехал из низины он сам. Бока танка блестели от воды, танкисты только что преодолели неглубокий брод речки и катились ко мне.

Заметили они меня, естественно, издалека, тут метров триста было до брода, но не остановились, только командир что-то пробормотал в микрофон и поправил автомат на плече его сосед. Было видно, что те меня с интересом разглядывают, наблюдая, как я принимаю сидячее положение. Отряхнув шляпу, я с трудом встал и также отряхнул плащ, включив на нем режим очистки, отчего пыль и высохшая трава, налипшая на него, разлетелись в сторону, заставив меня чихнуть.

Особо мудрить я не стал, нужное плетение уже было сформировано, поэтому, когда немцы сблизились до пятидесяти метров, запустил его в них. Как я уже говорил, у меня астральной энергии не было, а обычной маны хоть жопой ешь, энергии разные и взаимонезаменяемые, к сожалению.

То, что немцы получили ударную дозу паралича, было видно сразу. Один выпал из люка и, скатившись по броне, упал на пыльную дорогу, подмяв под себя автомат, а второй исчез в люке безвольной тушкой.

– Так-то, – довольно кивнул я и тут обнаружил, что никем не управляемый танк движется прямо на меня.

До него оставалось метров пять, и я понял, что не успеваю. Это в прошлом, когда был здоров, мне хватило бы доли секунды, чтобы пять раз убраться с пути танка, сейчас я просто не могу это сделать, поэтому сделал то, что первым пришло в мою голову, просто лег на землю и пропустил технику над собой. Земля дрожала, когда танк промчался надо мной, коснувшись днищем ягодиц и оставив там пыльную полосу, это я так неудачно лег, и помчался дальше. Встав на ноги, я заспешил следом. Танк двигался не особо быстро, но все же куда быстрее меня, и, наблюдая за удаляющейся кормой, я мог только хрипло материться. Догнать у меня бронетехнику не было никакой возможности. Как же тяжело было чувствовать себя таким беспомощным и слабым. Вернусь на Торию, все маги попляшут и взвоют от моей мести.

Видимо, от отчаянья мне в голову пришла интересная идея, иначе я бы давно ее использовал и уже набрал сколько надо немцев для ритуала пополнения энергией своего астрального тела. Вытащив из кобуры «стечкина», я наложил на пистолет шесть плетений заклинаний, левитации и управления и, подняв пистолет в воздух на три метра, я крепко за него держался, на приличной скорости направил его за танком. Буквально через несколько секунд мои сапоги коснулись пышущей жаром над моторной бронерешеткой. Убрав пистолет в кобуру, покачиваясь в такт движению танка, тот уже съехал с дороги и мчался по полю, я нырнул в люк, упав на что-то мягкое, и, пробравшись на место мехвода, убрал скорость и заглушил танк. Благо кроме немецкого языка у меня были знания по ремонту и уж тем более по вождению подобной техники.

Вытащив механика, просто столкнув в сторону, сил нормально вытащить не хватало, я занял его место и, развернув боевую машину, помчался к тому месту, где свалился на дороге один из танкистов. При приближении я обнаружил, что там стоит мотоцикл-одиночка и над танкистом склонился его водитель, видимо курьер или посыльный.

Тот мельком посмотрел, как танк возвращается, и продолжил возиться с танкистом, но тут уже упал он плетения паралича, брошенного мной. Открыв люк, я с некоторым трудом выбрался наружу, у меня на это ушло немало сил, потом подошел к двум лежавшим на пыльной дороге немцам и, осмотревшись, вздохнул.

– М-да, тех четверых из танка я просто не вытащу. Придется делать два обряда, сперва подзарядиться от этих двух, наберусь сил, а потом и ту четверку можно принести в жертву. Да, так и сделаем.

К счастью, пока я возился с первой двойкой, на дороге так никто и не появился, да и обряд занял всего пять минут, после чего высохшие как мумии тела я отнес на обочину. Каждый теперь весил всего килограмм по семь-восемь, после чего, легкой походкой пройдя к танку, вытащил из боевого отделения остававшуюся четверку. Еще через пять минут к двум первым мумиям присоединилось еще четыре, а у меня астральное тело было почти полно энергии, я даже защиту усилил, наложив дополнительно три астральных щита. Еще два, а лучше три или четыре немца и все, у меня астральное тело будет даже переполнено энергией. Больше нельзя, опьянею и буду пребывать в эйфории, а это плохо, мысли путаются.

Теперь уже можно заняться делами, да и с окруженцами пообщаться. Энергией я был почти полон и, можно сказать, восстановил себя во всех ракурсах, так что из оставшихся последствий только портал мной был не починен, но это не горит, потом займусь, сейчас меня занимало другое. Пока тут такая анархия и немцы тылы не стабилизировали, нужно прибрать к рукам склады, брошенные отходящими советскими войсками, а их тут было великое множество. Искать их с помощью «Глаза», конечно, можно, частой гребенкой пройдусь, а охраняют их немцы или нет, меня совершенно не волнует, но лучше найти у окруженцев или немцев человека, знающего координаты с ценными складами, лучше корпусными. Они большие и складывать их и сворачивать легче.

Посмотрев на мотоцикл, я снял с руля автомат, а с его бывшего владельца запасные подсумки и убрал оружие с боеприпасом к остальному оружию, тому, что принадлежало танкистам, в танк. Сам мотоцикл я поднял левитацией и положил на моторное отделение, закрепив за башней. К сожалению, пока убрать их на свои склады нежелательно. Трофеи небольшие, чтобы разворачивать склад или гараж.

Раздевшись донага, я убрал всю одежду, шитую в мире Тории, в пространственную сумку и достал оттуда же комплект формы цвета хаки. Сперва белье натянул с синими расплывшимися от времени штампами части, а потом и саму форму. Надев на голову «афганку», я поправил туго затянутый ремень, сгоняя складки назад, проверил, как вытаскивается из тактической кобуры на бедре «Грач», «стечкина» я убрал, и, пару раз ударив костяшками пальцев по кевларовому жилету на груди, хмыкнул и полез в танк. Пора навестить санитарный эшелон и пообщаться. Если и есть знающие командиры, раненые, естественно, то их можно найти только там. А за выздоровление, думаю, мы сговоримся, все равно склады остались под немцами, чего скрывать?

Запустив мотор, я развернул танк и вдоль реки направился обратно, только не по своим следам, а повыше, где земля была посуше и не болотистая. Когда я проезжал то место, где оставил окруженцев, они уже перебрались через речку и прятались в камышах. Один толкнул другого и, наставив на него винтовку, велел подниматься. Охренеть, он вывел своего товарища ко мне, махая свободной рукой с зажатой в ней белой тряпицей.

Когда танк остановился метрах в двадцати от парочки, тот, что раненый, баюкающий руку, с некоторым страхом смотрел на танк и со злостью косился назад, на напарника, что-то ему выговаривая. Видимо, подобной подлости он от него никак не ожидал.

Открыв люк, я вылез и бросил в того, что был вооружен, плетение паралича. Красота, это плетение не особо сильное, даже слабенький амулет может защитить от него, а тут пользуйся, не хочу. Да еще можно делать точные «выстрелы», то есть не по площадям его пускать, вот и сейчас тот, что с винтовкой осел, а раненый остался стоять, исподлобья разглядывая, как я покидаю негромко урчащий на холостом ходу танк.

– Что, братишка, сдал он тебя? – спросил я его.

– Наш?! – ахнул тот.

– Можно и так сказать. Что с напарником делать будешь?

– Сука он, сам предлагал отходить, когда немцы на нашу линию обороны навалились, меня как раз осколком зацепило, и он предложил отвести в тыл, в медсанбат, а тут, гнида, сам решил сдаться и меня заставил.

– Понятно, – кивнул я и, наклонившись, поднял винтовку. Вытащив штык и закрепив его на дуле, я перевернул оружие и спокойно воткнул штык в грудь окруженца. Оставив винтовку покачиваться в теле, я отошел в сторону и, осмотрев раненого, спросил:

– Серьезно ранен?

– Фельдшер сказал, кость задета. Болит, зараза.

– Могу вылечить, я маг, небольшое заклинание – и у тебя даже шрама не останется.

Тот, косясь на своего напарника, на его губах пузырилась кровь, но было видно, что он еще жив, нервно сглотнул и неуверенно спросил:

– А не врете?

– На, поешь пока, – протянул я ему предпоследний пирожок и, сформировав плетение «среднего исцеления», наложил его на руку раненого. Диагностику я до этого сделал, действительно осколочное ранение и перебита одна кость на кисти.

Тот, жадно заглатывая даже не пережевывая пирожок, не сразу заметил, что рука больше не болит, быстро дожевал, он неуверенно покосился на меня и сказал:

– Не болит.

– Естественно, уже все зажило. Сам-то ты кто, из какой части?

– Красноармеец Вихров, сотый стрелковый полк… только вот нет теперь полка, весь раскатали танками.

– Граф Арни Ки Сон, магистр магии, – коротко представился я. – Ладно, красноармеец Вихров, пора прощаться, у меня еще дел много.