— Значит, ты не будешь… — засопел. — Хельга сделает.

— Как вам будет угодно, — склонила смиренно голову, жалея напрасно загубленные жизни полезных насекомых. Пусть всё идёт своим чередом.

Выйдя из покоев пфальцграфа, велела позвать в кабинет Минну и после неё экономку. Хотелось, чтобы нахальная девка догадалась и ушла сама, не дожидаясь пинка в зад. Но нет, ожидания не оправдались. Вошла, как ни в чём не бывало. Сделав книксен и сцепив руки под животом, опустила голову, пряча глаза. Наташа присмотрелась: может, она беременна? При воспоминании о страстных жарких объятиях Рыжего, она бы не удивилась… Нет, не похоже. А вот то, что Минна будет молчать и не выдаст Хенрике, если состоит с ней в сговоре, стало понятно без слов. За что с ней таким образом может рассчитываться женщина? Шантаж? Услуга? Связано ли это с прачкой?

— За что вам экономка насыпала риса? — Дорогостоящая крупа была недоступна простолюдинам.

— Я сама влезла в кладовую.

— А ключ сделал Руди. — Ответа не дождалась. Вообще никаких эмоций. Её игнорировали. — Вы уволены. Заработанное вами изымается в качестве штрафа. — Отошла к окну, отворачиваясь, давая понять, что разговор окончен.

Чувство надвигающейся опасности не покидало. С чем это могло быть связано, оставалось неясным. Неприятностей можно ждать с любой стороны. Эрмелинда, экономка, прачка, Вилли, Карл, Манфред и… Герард. В последние дни именно от него ждала удара в спину. Хотя всё казалось предельно ясным — не хватало завершающего штриха. Как художник ставит свою подпись под законченным шедевром, так и здесь просилась чёрная жирная точка, вопящая о завершении очередного этапа её жизни. Уже хотелось её поставить, чтобы выбрать направление и двигаться дальше. Хотелось посмотреть в глаза любимого и услышать его голос. В последний раз.

Хенрике вела себя уверенно:

— Мне ничего неизвестно об этом, хозяйка, — спокойно смотрела в глаза Наташи.

— Имеются ли дубликаты ключей? — Натолкнувшись на непонимающий взгляд, пояснила: — Где находятся вторые комплекты ключей?

— Здесь, — указала глазами на деревянный ящичек с крышкой на верхней полке у двери.

— Показывайте.

Ключи оказались на месте.

Значит, разговора с Рыжим не миновать.





* * *


В ожидании сына кузнеца, за которым отправила шустрого Гензеля, спустилась в розовый садик. В каморе у двери прихватила секатор и без сожаления срезала все цветущие кустовые розы, исключив вьющиеся, решив устроить праздник для души. Букет получился объёмным, и она пожалела, что не прихватила ведро. Колючие стебли впивались в ладони.

Пройдя в кухню с охапкой цветов, снова принюхалась. На этот раз пахло «сбежавшим» молоком. Уже усомнилась в правильности решения отпустить ситуацию и не принимать участия в готовке. Кухарка, привыкшая за это время к постоянному присутствию хозяйки, слепо следуя её указаниям, как оказалось, не старалась запомнить рецептуру и последовательность приготовляемых новых блюд. Кажется, всех ждёт незабываемый обед и ужин. Или вовсе их отсутствие.

Приблизившуюся к ней с виноватым видом повариху, собравшуюся что-то сказать, опередила:

— Лучше бы вы приготовили что-то из старого привычного меню.

— Вы выгоните меня, хозяйка? — уголки поджатых губ страдальчески опустились. Она потирала руку с раненым пальцем.

— Не сразу, Маргарет, — смерила её взглядом. — Сначала установлю испытательный срок. Только пока не поняла: вы ленивая или… — Запнулась, сдерживаясь от нелестного определения. Продолжила: — Ленивые всё делают быстро, чтобы быстрее отделаться от работы. И делают качественно, чтобы потом не тратить время на переделку. Делайте выводы, Гретель, и думайте, как вы выглядите со стороны. А больше всего думайте о том, что будет с вами за стенами поместья.

Казалось неприятным самоустранение экономки. Пересмотреть, что ли, её обязанности и уровень заработной платы?

Достав с полки два кувшина с широким и узким горлышком, вытащила из охапки пять алых роз для сестры, собираясь позже занести в её комнату. Хороший повод для начала разговора. А там — слово за слово… Формировала букет для себя, думая о том, что так и не дождалась от ухаживающих за нею мужчин ни одного даже полевого цветка. Рассудительные и прагматичные кавалеры считают такой подарок бессмысленным и предпочитают дарить украшения? Или в это время такое выражение чувств ещё не принято? А жаль…

Прижав «вазу» к груди, вдыхая божественный аромат, Наташа вышла в «фойе» и столкнулась с Руди. Он с интересом посмотрел на пфальцграфиню, склонившись в поклоне. На зардевшемся лице веснушки стали практически незаметны. Краснеющий парень?

Профессор социальной психологии Марк Лири из университета Уэйк Форест в Северной Каролине полагает, что человек непроизвольно краснеет в те минуты, когда хочет избежать наказания или смягчить агрессию, что напоминает бессловесное давление на жалость.

— Идёмте со мной, — пригласила его, сместив цветочную композицию вбок, следуя к лестнице.

Приподняв впереди платье, чтобы не мешало движению, чувствовала каждой клеточкой своего тела, как Рыжий, поднимаясь следом, рассматривает её со спины. Невидимые «щупальца» его взора, покалывая, прикоснулись к плечам, опустились вдоль позвоночника к ягодицам, выделяющимся при движении, задержавшись на них. Окатило жаром, сбивая шаг. Прикусила язык, сдерживаясь от едкого замечания. Не поймёт подмастерье её шутливого сарказма.

Прошла в комнату, оставляя дверь открытой, опуская «вазу» на столик. Красота! К ночи комната наполнится нежным чарующим ароматом царицы цветов.

— Нужно врезать замок в дверь, — повернулась к парню, застывшему на пороге, перехватывая его взгляд на своей открытой шее.

Он деловито осмотрел створку, не задавая лишних вопросов:

— Врезать? — почесал голову. — Наложить… Таких нет. Сейчас делаю заказ к воскресной торговле. После воскресенья займусь.

— Значит, сегодня поставите задвижку. Понимаете меня?

Он глянул на неё. Бегло, испытующе. Хозяйка чего-то боится? Или кого-то… Кивнул:

— Засов поставлю после обеда. — Отметил повеселевший лик.

— Очень хорошо. — Стало чуть спокойнее. Будто от железяки зависела её жизнь. — А готовые навесные замки есть? Сколько к ним делаете ключей?


— Обычно два, если не просят больше. Есть дюжина разных замков.

— Ключи отдельно изготовить часто просят? Они имеют свойство теряться, — обезоруживающе улыбнулась Рыжему.

— Бывает, — дёрнул уголком опухшей губы, морщась.

Рана на ней просматривалась чётко. А вот на лице от оплеухи следов не наблюдалось. Слабо, видно, двинула.

— Хенрике в последнее время просила сделать ключ?

— Просила.

— Давно? — Почему нужно вытягивать каждое слово клещами?

— С неделю назад.

— Как объяснила причину?

— Никак. Передала через Минну и попросила сделать такой же.

— Минна ключ оставила или тут же забрала? — Словно тянула цепь с неподъёмным грузом на конце, цепляясь за крупные звенья, осторожно вытягивая.

— Только показала…

Кажется, он уже догадался, к чему свёлся разговор. Прищурился, задумываясь. На побледневшем лице проступили веснушки.

Наташа не дала ему долго думать. Напирала:

— Вы верите в то, что Минна залезла в кладовую и набрала продуктов, воспользовавшись сделанным вами ключом? — Он опешил, не ожидая прямого вопроса и изучающего пронизывающего взора. — Вы ведь её знаете лучше многих, Руди. Она сказала, что сама пошла на это. — Можно не выяснять, как к ней попал ключ. Скорее всего, она воспользовалась доверием Хенрике. Та могла попросить её выдать продукты, вручив ключик собственноручно. Даже если не так, то именно эту версию выдвинет экономка, подставив девку.

— Раз сказала, что сама, значит так и есть.

Неожиданно. Жених не спешил защитить свою невесту.

— Вы знали, что она задумала? — Могла не спрашивать. Парень не походил на лгуна. Не прятал глаз, не юлил и не выкручивался. Его ночное поведение говорило о том же. К своей невесте он пробирался с другой целью.

— Я бы не позволил.

— Кем приходится экономка Минне?

Руди пожал плечами:

— Никем.

— Мне нужно заменить два навесных замка. К ним должно быть по три ключа. — Требовалось сменить замки от кабинета и комнаты со столовым серебром.

Ключ от винного погреба нужно отдать Манфреду. Всё равно придётся. Он не спрашивал, поскольку пока ему хватало того вина, что в каморе у кухни. Скоро оно закончится.

— Принесу, — потупился.

— Пожалуйста, никому не говорите о нашем разговоре.

Молча вышел, посмотрев на вешалку с платьями. Вспомнилось, как хозяйка говорила про полочки и выдвижной ящик. Прикинул. Стало бы значительно лучше.





Глава 19




Вилли заявился без приглашения, видимо, полагая, что дело в шляпе и ему уже всё можно. Наташа видела в окно, как он спешил по дорожке к парадному входу, шевеля бровями и отдуваясь. Усмехнулась. Наверное, репетировал очередную речь, предназначенную для пфальцграфа или неё. Из длинного узкого свёртка подмышкой торчал плоский хвост угря. Рыбка холодного копчения. На той неделе такое лакомство, принесённое им, ей понравилось. Если деликатес коптился в его доме, то рецептик пришёлся бы кстати.

А вот с сегодняшним обедом, ему явно не повезёт. Запахи, витающие по первому этажу замка, слюноотделения не вызывали.

Гензель прибежал за хозяйкой почти сразу.

Девушка полулежала в кровати с вязанием в руках, считая набранные для узора петли. Сбившись при появлении пацана, чертыхнулась, откладывая спицы. Пообещав, что будет вести себя смирно, поправила платье, поглаживая живот. Расслабившиеся мышцы не желали сокращаться. «Женская неделя», — так говорила Кива. В таком состоянии во все века женщины предпочитали мало двигаться и больше лежать. Но не у всех получалось.

Ответив на приветствие купца, аккуратно опустилась напротив него на стул, откидываясь на его спинку, чуть съезжая вперёд и прислушиваясь к себе. Некомфортное ощущение.

— Вэлэри, господин Хартман пришёл за ответом, — Манфред хотел как можно скорее определиться с выбором зятя.