Провидица взмахнула руками, вычерчивая в воздухе замысловатый знак, храня при этом самое невозмутимое выражение лица.

— Я не колдунья, чтобы разбираться в таких вещах, Эдмер.

Она повернулась и пошла прочь, явно собираясь по-тихому улизнуть.

— Стой! — велел он, и Аделин замерла на полушаге. — А в чем ты разбираешься? Разве не твоя задача — обеспечить должное проведение ритуала?

— Ты в чем-то меня обвиняешь? — провидица сощурилась и сделала пару угрожающих шагов навстречу. — Я сама столкнулась с таким впервые! Не лучше ли тебе поговорить об этом с мейре Хингрэд?

Она хищно улыбнулась, выделив ее имя особенно едким тоном.

— Оснований обвинять ее у меня не больше, чем тебя! — пришлось повысить голос.

Но нахальный взгляд Аделин прижигал его, как жгучий хвощ.

— Ты знаешь меня несколько лет! — пошла в наступление женщина. — А ее видишь второй раз в жизни. Ты, видно, оглох, раз не слышал того, что о ней говорят!

— Я прекрасно слышу, — Эдмер протянул руку и обхватил пальцами ее подбородок, заставляя чуть откинуть голову назад. — А ты забываешься!

Сейчас ее притягательные черты казались резкими и таинственными в свете полыхающего в чашах огня. Провидица отклонилась, прогибаясь в поясе, попятилась, пока не уперлась спиной в алтарь.

Какие они все разные: Вивьен, Аделин… Илэйн. Да, она тоже. Почему-то отставить в сторону мысли о ней не получалось. Сегодня, когда Селвин принес обратно отданный ей утром камзол, Эдмеру долго мерещился исходящий от ткани запах ее кожи. Легкий, едва уловимый аромат преследовал его повсюду, пока он не велел слуге забрать камзол в чистку.

— Нас многое связывает Эд, — проговорила Аделин, когда ей некуда стало бежать. — Мне казалось, что это что-то значит И дарует мне хоть каплю твоего доверия.

— Сейчас не время давить на то, что ты однажды согласилась разделить со мной постель, — он покачал головой, заставляя ее вжиматься в камень сильнее. — Твои пристрастия не отменяют твоих обязанностей.

— Пристрастия? Ты себе льстишь! — фыркнула женщина, но ее губы на мгновение досадливо изогнулись. — Я понимаю, что скоро ты женишься. Не думай, на коленях у твоих ног ползать не буду. Но ты сам не сможешь так просто от всего отказаться. Я знаю тебя… А эта девчонка. Она тебя просто боится.

Ее голос утратил режущие упрямством нотки, стал мягче и тише. Но Эдмер сейчас был слишком зол, чтобы воспринимать ее попытки соблазнить его так, как ей хотелось бы.

— Ничего, со временем она станет хорошей женой.

— Твоей тенью — не больше. Той, кто — возможно! — родит тебе наследника. Ты сам слышал, что говорил Одноокий! Я думаю, тебе стоит повторить ритуал выбора.

— Это пустая трата времени.

Эдмер отпустил Аделин и сделал шаг назад. Она резким жестом сомкнула на груди откровенный вырез платья.

— Просто подумай. Может тебе прогнать отсюда Илэйн Хингрэд? Я уверена, за душой этой девицы много тайн. Как бы не получилось так, что она метит в твои любовницы. Отчего нет? — ее голос визгливо звякнул. — После того, что она выкинула накануне ритуала Туманного лорда, вряд ли кто-то возьмет ее замуж. А тут такая возможность…

Провидица едко усмехнулась, щуря глаза, явно пытаясь каждым словом уязвить Эдмера. Зачем?

— Боюсь, предрекать тебе удается не так хорошо, как я думал. Где уж копаться в чужих душах! Займись лучше своими прямыми обязанностями, пока мне не пришлось выбирать другую зрящую.

Эдмер кивнул ей напоследок и твердым быстрым шагом покинул зал.

Спал он в эту ночь скверно. В голове постоянно крутились слова Одноокого, принимая значения одно другого зловещее. Та и свихнуться недолго!

Устав бороться с впечатлениями от прошедшего дня, Эдмер встал рано и перед завтраком вызвал к себе Селвина.

— Передай мейре Хингрэд, чтобы она явилась ко мне в кабинет как можно скорее.

Тот кашлянул, прижав кулак к губам, словно хотел скрыть улыбку.

— Мейре Хингрэд? Не Арейя? — уточнил он весьма ехидно.

Эдмер раздраженно махнул на него рукой.

— Ты все правильно услышал. Давай без намеков.

Дернув густыми бровями, Селвин поклонился и ушел. Его не было довольно долго, но наконец он явился, кажется, чем-то озадаченный, а может, даже расстроенный.

— В чем дело? — Эдмер поднял на него взгляд от записей, где отметил предсказания Одноокого. Так над ними проще размышлять.

— Боюсь, мейре Хингрэд не сможет прийти так скоро, как вам хотелось бы, — камергер развел руками и продолжил: — В покоях ее не оказалось. Зато стража видела, как она вечером встретила мейта Бодлера и тот унес ее…

— Куда?! — Эдмер бросил перо в чернильницу, но промахнулся.

— В свою комнату.




Илэйн/Регина

Когда я наконец проснулась, то с большой досадой поняла, что уже утро. Чувствовала себя, прямо сказать, как с большого жестокого похмелья. Вот только не понятно, какой паленой гадости перепила, что меня так размазало. Но, кажется, за ночь все постороннее наконец покинуло мое тело, оставив вялость и неприятный привкус во рту. Я открыла глаза, услышав возню и какой-то размеренный звон поблизости.

Вокруг все та же комната, что и была вечером — значит, не померещилось. А вот вчерашний принц, к сожалению, превратился в тыкву, как у заправской Золушки. Вместо изарда у стола под окном стоял невысокий, крепенький мужчина в темно-фиолетовом камзоле поверх черной рубашки, убранными в тугой пучок русыми волосами и чуть кривенькими ножками.

Да он и мне по плечо будет! Незнакомец на тыкву, конечно, не тянул, но на баклажан — вполне. Он замешивал в мисочке некий отвар и так был увлечен этим процессом, что не сразу заметил, что я уже вовсю его разглядываю.

— Вы проснулись! — воскликнул наконец, повернув ко мне голову. Его плотные, словно у Матрешки, щечки так и сверкнули на солнце. — Меня зовут Кейн, я личный лекарь светлейшего. Мейт Болдер так напугал меня, когда заявил, что от слабости вы вчера не смогли дойти до своих покоев.

Он подхватил ладонью керамическую мисочку, над которой поднимался ароматный пар, и ловко перелил содержимое в чашку через ситечко.

— Да, мне сейчас гораздо лучше, — яс сомнением проследила за его манипуляциями.

— Обыкновенное переутомление! — лихо поставил диагноз мейт Кейн и протянул напиток мне.

Вот не доверяю я здешним зельям! Но лекарь казался таким благожелательным и даже милым, словно Купидон-переросток, что отказывать было даже совестно. Отвар оказался на удивление приятным на вкус, травянисто-цветочным, с немного жгучим шлейфом. И правда, бодрит! Теперь можно спрыгивать с этой грандиозной кровати и бегом — к себе.

Пока я искала свои туфли и одновременно пыталась поправить крайне неприлично помятое платье, лекарь решительно открыл окно.

— Вам нужно пойти прогуляться, мейре! — посоветовал он. — Свежий воздух Долины вернет вам силы.

Да, средство и не блещет оригинальностью, но с ним и не поспоришь.

— Я тоже так считаю, — вдруг раздалось от двери.

Так и оставшись в позе креветки, с одной туфлей в руке, которую не успела надеть, я повернулась к источнику этого возмутительно бодрого голоса. Мой вчерашний носильщик стоял в дверном проеме, едва не заслоняя его собой полностью. При свете дня он казался чуть моложе, чем я подумала вчера. Его волосы отдавали в рыжину, а в глазах, словно в калейдоскопе, перекатывались сапфировые блики.

— Можете идти, мейт Кейн, благодарю, — проговорил изард строго.

Лекарь собрал свои плошки и сразу откланялся. А я наконец обулась и даже успела принять полный достоинства вид, словно здесь моя спальня, а этот правонарушитель скрытно сюда пробрался.

Повисла секундная неловкость, когда мы вновь уставились друг на друга.

— Позвольте представиться, — проговорил мужчина, неспешно приближаясь. — Айкен Болдер.

Он замолчал, явно ожидая моей реакции. Надо же, вспомнил о манерах!

— Тот самый Айкен Болдер, — протянула я. — Спасибо, что не позволили окончательно заплутать в коридорах Хэйвена. Но отчего же вы вошли не через окно? Вы ведь любите… окна.

Мой намек ударил точно в цель. Мужчина нарочито виновато усмехнулся.

— Прошу прощения! — его голос стал чуть мягче. — Я посмотрел в ваше окно случайно, но не смог отвести взгляд. Что я могу сделать для вас, чтобы загладить свою вину за это недоразумение?

— Вряд ли вы можете предложить то, что мне действительно нужно, — если только у него в кармане не завалялся портал на Землю.

Я встала и сразу чуть покачнулась от метнувшихся по телу отголосков слабости. Невольно оперлась ладонью на руку Айкена, а тот уверенно, но вместе с тем мягко схватил мое запястье.

— Вы так думаете? — он слегка потянул меня к себе, и я оказалась прижата к нему едва не вплотную. — Я могу взять вас на утреннюю прогулку и показать окрестности Хэйвена с высоты полета дракона. Если вы не боитесь, конечно!

Он мягко придержал пальцами мой подбородок и чуть склонился.

Вот же прыткий какой: и правда целоваться хочет или, может, проверяет, как быстро я влеплю ему пощечину? Я качнулась назад, разрывая наше соприкосновение. Широкая ладонь легла мне на талию, намекая, что надо бы остаться, ведь меня ждет самое интересное!

Еще чего!

И в этот самый миг с яростным верещанием в окно ворвался изумрудный, отливающий золотом вихрь. Смагарл, ничуть не тушуясь, бросился прямо в лицо Айкену. Тот уклонился, но дракончик все равно успел оставить на щеке изарда три царапины от когтей.

— Кто это? — возмутился мужчина, но меня на всякий случай отпустил.

— Это… — я отошла еще на шаг. — Это мой кавалер, если вам так угодно. Оч-чень ревнивый!

Довольный победой Смагарл опустился на изножье кровати и нагло уставился на изарда с видом «ну что, съел, хвостатый?».

— Что ж вы не предупредили. Я был бы вежливее, — тот осторожно тронул царапины кончиками пальцев.

— Вежливым нужно быть всегда, — парировала я. — А не только после напоминаний.

Но Айкен вдруг молниеносно протянул руку — и Смагарл оказался в его хватке, даже сообразить ничего не успел. Лишь завертел головой, пытаясь освободить шею.

— Смелость, это хорошо. А вот безрассудство — не очень, — задумчиво проговорил изард, приподнимая Смагарла на уровень своих глаз. — Что если мне тебя проучить? Будет мейре Хингрэд хорошая сумочка.

— Он же маленький! — сразу кинулась я на подмогу.

Может, изард просто шутил, но кто его знает. А вдруг и правда придушит, ящерица бессердечная! Потому я налетела на Айкена всем своим весом, а в запястья вцепилась всей силой, пытаясь разомкнуть его загребущие клешни.