- Не такая уж это и нагрузка. Нашим артефакторам полезно не сидеть без дела. Да и вы покажете своей будущей жене, как цените ее желания.
А ведь с амулетом этим что-то нечисто, понял Марко, вспомнив, как всегда глава Тайной Канцелярии стремился сократить расходы своей службы и наотрез отказывался от лишних действий, ссылаясь на полную занятость всех своих сотрудников. Граф Валле продолжал свои рассуждения, и король позволил себя "убедить", решив непременно сообщить Хэмптону о своих подозрениях. Ведь маг уровня этого туранца вполне может найти дефект в артефакте и определить, чем это может грозить.
Но туранский маг и не думал полагаться на методы защиты лорийской разведки. В таком важном деле, как обеспечение собственной безопасности, можно полагаться только на себя, ведь сложно найти более заинтересованное лицо. Неприятное происшествие, случившееся при визите в орочьи земли, позволило ему найти и ликвидировать все слабые места в собственной защите, которая теперь была практически идеальной. Именно по образцу своих артефактов и собирался Хэмптон делать защиту для всей компании, включая трех девушек и одного лорийского мага.
- Знаете, мне кажется совсем нелогичным ждать, пока будет покушение на Лизу, а потом пытаться найти и арестовать тех, кто это попытается сделать. Ведь попытка может оказаться удачной, - сказала Ксюша.
- Мне это тоже не нравится, но они подчистили всю документацию, не оставив ни единой зацепки, - недовольно сказал Хэмптон. - Не думаю, что они ведут и хранят переписку на интересующую нас тему. А арестовывать такое заметное лицо, как граф Валле, без веских доказательств - на это Марко никогда не пойдет. Ведь даже в случае, если граф даст признательные показания, аристократия будет весьма недовольна тем, что можно арестовывать одного из них, не имея на руках ничего, а что уж говорить, если ничего выбить не удастся. У главы Тайной Канцелярии, между прочим, безупречная репутация.
- Да, граф Валле - лицо, пользующееся огромным уважением и доверием, - согласился Скарпа. - К тому же, все это может проворачиваться за его спиной, и тогда он вообще оказывается лицом пострадавшим. У нас есть только подозрения, но ни единого доказательства.
- Согласна, что они вряд ли переписываются. Но ведь должны говорить на эту тему. Неужели у вас нет каких-нибудь записывающих артефактов, которые можно было бы просто подложить вероятным преступникам?
- Видите ли, инорита Ксения, - снисходительности хэмптоновского тона хватило бы на целую группу детского сада и еще немного осталось. - Ход ваших мыслей очень интересен. Но проблема в том, что подобные артефакты очень громоздки и дают сильный магический фон, следовательно они будут немедленно обнаружены.
- А если поставить артефакт, не записывающий, а передающий сигнал, - не сдавалась девушка. - Уверена, что для трансляции габариты не важны.
Маги обменялись взглядами, в которых удивление смешивалось с предвкушением победы.
- А ведь это вполне может пройти, - восхищенно сказал Скарпа. - Я даже догадываюсь, как это реализовать можно. Простейший направленный резонатор. Да это же засечь будет практически невозможно.
- Дорогая, - вкрадчиво сказал Хэмптон, - у меня к вам огромнейшая просьба. Если в будущем у вас возникнут аналогичные идеи, не делать их предметом общего обсуждения, а сообщать мне лично.
- Ну знаете, в такое время беспокоиться о собственных шкурных интересах! - возмутился Скарпа.
- Так, значит, вы согласны не рассказывать никому о той идее, что была высказана моей невестой? - невозмутимо сказал туранец.
- Ваша невеста, если уж на то пошло, на данный момент является подданной Лории, - парировал Скарпа.
- Когда это я успела стать подданной Лории? - удивилась Ксюша. - Что-то я такого совсем не припоминаю.
- Как только поступили в местный университет. Учиться здесь могут только лорийские подданные, - любезно просветил ее Хэмптон. - Теперь, пока не поработаете после окончания учебы определенный срок, Лорию покинуть не сможете. Разве что по личному решению Марко.
- У нас же договор подписан об учебе, - недоверчиво сказала Юля. - Что в течение трех лет можем покинуть университет без всяких последствий.
- Видел я ваш договор. Составлен он очень интересно. Так что университет покинуть вы сможете, а вот Лорию, как я уже сказал, только с разрешения Марко.
Юля испуганно переглянулась с Ксюшей, такой вариант им даже в голову не приходил. Как-то это оказалось слишком неожиданно и неприятно. А Хэмптон тем временем продолжил:
- В данной ситуации вы даже выигрываете, поскольку получаете защиту государства. Но вообще с Марко документы очень внимательно изучать нужно. С его знанием законов он всегда найдет формулировку, не вызывающую подозрения у подписывающих, - мрачно сказал Хэмптон, явно вспомнив что-то совсем не относящееся к обсуждаемой ныне теме.
- И что вы подписали? - заинтересовалась Ксюша, понявшая что затронутая тема очень неприятна для жениха.
- Я ничего не подписал, - отрезал туранец, сделав ударение на слове "я". - Подписывали другие, а я теперь пытаюсь хоть как-то изменить ситуацию. Но мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать мои проблемы. В ближайшее время ваша подруга будет подвергаться серьезной опасности.
- Да уж, Лиза влипла, - мрачно сказала Ксюша. - И я вот почему-то уверена, что отказаться от брака она уже не сможет.
- Королевские помолвки всегда заверяются магически, - подтвердил Скарпа ее подозрения. - Так что да, не сможет.
- Не всегда, а только в Лории, - не согласился Хэмптон. - У нас таких дурацких законов нет.
- У вас есть закон о невесте престолонаследника, - парировал лориец. - По-вашему, он сильно отличается? Он даже хуже, поскольку не требуется даже формального согласия невесты.
- Неужели на ком захотел, на той и женился? - не поверила Юля.
- Если девушка удовлетворяет требованиям, прописанным в законе, то да, - ответил Скарпа. - Она даже отказать не может.
- Феодализм какой-то, - проворчала Ксюша. - Значит, что желания королевского отпрыска ставятся превыше всего?
- Вовсе нет, - холодно ответил Хэмптон. - Кронпринц может жениться только на девушке с высоким уровнем дара, и брак отнюдь не всегда заключается при наличии чувств хотя бы с одной стороны. Это забота о будущем своей страны.
- Хороша забота, когда во главе страны стоят несчастные люди, не любящие друг друга, - не согласилась Ксюша. - И вообще это ужасно, когда насильно выдают замуж.
- Ксюш, у них вообще распространены договорные браки среди аристократии. Вспомни, что Риккардо Валле рассказывал, - заметила Юля. - Да и у нас раньше это было нормой. Так что не стоит обсуждать обычаи, принятые в чужой стране. Мне кажется, ты этим оскорбляешь инора Хэмптона. Тебе же не грозит замужество с туранским принцем.
Скарпа издал странный звук, но когда все повернулись в его сторону, откашлялся и сказал:
- Вам не кажется, что мы опять отклонились от темы, ради которой мы собрались? А ведь инорита Ксения выдвинула прекрасную идею, которую вполне можно попробовать реализовать.
И маги начали обсуждать теоретическое устройство артефакта, сыпя терминами и выражениями, в которых девушки не понимали абсолютно ничего. Юля с грустью думала, сколько же ей нужно знать и уметь, чтобы достичь такого уровня, но внимательно слушала, пытаясь уловить хоть что-то. Ксюша потеряла нить рассуждения магов практически сразу и, будучи уверена, что поймать ее все равно не удастся, начала размышлять на тему, какие еще методы, подходящие для расследования, она может припомнить, и стоит ли об этом говорить только "жениху", как он просил, ведь получается, что они являются подданными разных стран: он - Турана, она - Лории. А ведь у инора Хэмптона явно есть какие-то серьезные претензии к королю Марко, а, значит, он вполне может втянуть ее в собственные разборки. Может, все же ограничиться имитацией помолвки и не доводить дело до брака? Кто знает, какие подводные камни могут ее ожидать при разводе. Девушка поймала взгляд жениха и раздраженно дернула плечом - ведь на нем опять было то же слащавое лицо, проблески интеллекта на котором казались случайными.
Глава 33
На удивление похищение ректорского портрета прошло незамеченным. Галерея, где висели изображения преподавательского состава, не являлась местом поклонения студентов, так что единственной проблемой, с которой столкнулись похитители, явилось время, затраченное на выковыривание изображения лорда Ланцы. Все же резать холст они не решились. К огромному настиному счастью на раме красовалось полное имя ректора с кучей магических и немагических титулов и званий, ничего ей не говорящих. Звали предмет грядущего эксперимента Антонио, что сразу же напомнило Ване героя любимого бабушкиного сериала, который та смотрела с периодичностью раз в полгода, а поскольку обладала несколько пониженным слухом, о перипетиях злополучной Ракель знали в деталях все обитатели квартиры, имеющие несчастье находиться там в момент просмотра. В сознании парня имена "Ракель" и "Антонио" были уже неразделимо связаны, что он и решил донести до подруги.
- Настя, тебе срочно нужно менять имя, - заявил он, отдирая очередной гвоздик. - Анастасия и Антонио не очень звучат вместе, это даже лорд Ланца понимает. Я думаю, это единственное соображение, которое не позволяет ему слиться с тобой в экстазе любви.
- По-твоему, Юлианна и Маурицио или Гэбриэл и Ксения звучат лучше? - скептически спросила девушка. - А тем не менее...
- Так им же не потребовалась магия, чтобы найти друг друга. А так Ланца на подсознательном уровне чувствует несоответствие и сопротивляется. Поэтому, когда встал вопрос влюбиться или помереть от сердечной недостаточности, ректорский организм решил, что смерть предпочтительнее.
- И что ты предлагаешь? - неуверенно спросила Настя.
- Классное имя Ракель. Ракель и Антонио - созданы друг для друга.
- Нет уж, придется ему быть созданным для Анастасии, - отрезала девушка. - Ракель, жуть какая. А уменьшительное - Ракочка или Келечка?
- Зря отказываешься, - невозмутимо ответил Ваня, почти освободивший портрет от гнета рамы. - В магии, как на войне, все средства хороши.
- Да не собираюсь я меняться в угоду чужим вкусам, - возмутилась Настя. - Пусть так любит, какая есть.
- Так ведь не хочет же, гад, просто так любить. Только с помощью магии, - парень смотал холст в тугую трубочку и повесил раму на место. - Должен признать, что без портрета она смотрится намного лучше, - заявил он. - Гармоничнее. Такая красивая рама, с позолотой, завитушечками. Произведение искусства, можно сказать.
- Интересно, как скоро заметят, что она ничего не обрамляет? - подумала вслух Настя.
- Как это ничего? Здесь такая авангардная трещина в стене, - не согласился Ваня. - Намного интереснее, чем то, что здесь раньше было.
Настя обиженно посмотрела на Ваню. Да, лорд Ланца - не идеал мужчины, но утверждать, что трещина в стене выглядит лучше его портрета - это чересчур. На картине ректор, достаточно похожий на оригинал, выглядел этаким добрым дядюшкой, с характерной морщинкой на лбу, говорящей о постоянной умственной работе. В плане возраста и стройности художник ему польстил, но не намного, ректор и сам по себе был достаточно интересным мужчиной.
- Нечего хаять моего Антонио, - недовольно сказала девушка.
- А что, это плохо сказывается на результате приворота? - фыркнул Ваня. - Можно подумать, ты влюблена в него без памяти.
- Не влюблена, но гадости про него говорить все равно не надо.
- Это ты еще гадостей в моем исполнении не слушала, - начал было Ваня, но посмотрел на насупившуюся подругу и продолжил. - Все, понял. Ты его считаешь своей собственностью, а твоя собственность неприкосновенна.
Настя согласно кивнула головой, восстановив тем самым мир между ними, и похитители ректорского портрета отправились к ней в комнату, пробовать способ приворота номер два, если уж с первым так нехорошо получилось. В сумке Насти завалялся красный маркер, который и был взят на вооружение.
- А как ты думаешь, на каком языке писать? - задумалась девушка.
- На нашем, конечно, - уверенно ответил Ваня. - Метод-то наш, российский, значит и буквы должны быть наши.
Настя вдохновенно подняла глаза к потолку, немного подумала, а потом начала писать настолько крупно, что надпись заняла существенную часть обратной стороны портрета. Буквы у нее выходили просто загляденье - все ровненькие, одной величины, знак плюса тоже не подкачал, а сердечко так вообще выглядело настоящей лебединой песней.
- Да у тебя талант! - восхитился Ваня. - Можешь брать подряды на магические рисунки. Пентаграммы и всякое такое. Такой шедевр не должен кануть в неизвестность. Осталось только обшить красной ниткой. Швом "козлик". И ректор завтра же будет валяться на твоем пороге.
- Ой, а ниток же нет, - вспомнила Настя.
- Ничего, сейчас купим, - ответил Ваня. - Ради "козлика" я даже готов слетать.
Девушка засунула портрет под подушку, и в этот момент в дверь постучали. Похитители переглянулись, но так как скрыть свое присутствие все равно бы не удалось, Настя решительно подошла и открыла дверь. За дверью обнаружился преподаватель по общей магии. И был он весьма недоволен.
- Вот поразительное дело, - начал он обвинительную речь, - почему все студенты считают, что они могут безнаказанно похищать университетское имущество?
- Это вы сейчас о чем? - осторожно спросила Настя, абсолютно уверенная, что никто их с Ваней в момент кражи не видел.
- Это я о портрете нашего всеми уважаемого лорда Ланцы говорю, инорита, - сухо сказал инор Морини. - И не надо смотреть на меня такими невинными глазками. На всем университетском имуществе стоят метки, по которым всегда можно найти пропажу. Вы сами отдадите, или мне обыском заниматься?
Настя печально пошла к кровати, достала портрет и порадовалась, что обшить его нитками по периметру они попросту не успели. Надпись сзади ведь можно и не заметить.
- Итак, зачем вам понадобился портрет? - инор Морини получил желаемое, но не торопился уходить. Правда, портрет он пока изучал только с лицевой стороны. И то, что там не было обнаружено никаких изменений, его порадовало настолько, что голос стал даже доброжелательным.
- Дело в том, что ваш лорд Ланца - очень жадный человек, - доверительно сказал ему Ваня. - Подарил бы девушке свой портрет, так ей бы и не было необходимости похищать имущество университета.
- Вы хотите сказать, что взяли портрет исключительно для того, чтобы инорита могла на него смотреть? - довольно скептически поинтересовался преподаватель.
- Да у нее одна радость в жизни осталась - вид нашего горячо любимого ректора, - убедительно сказал Ваня. - Жизнь ее разрушили. Из мира вырвали без возможности возвращения. С родными разлучили. Должна же у нее быть хоть какая-то отдушина, правда?
Инор Морини посмотрел на Настю, Настя покраснела. Слова Вани, конечно, несколько оправдывали ее поведение, но вот выглядела она при этом дура дурой. Стащить портрет ректора, чтобы любоваться на него украдкой, когда оригинала долго нет, - да над ней же потешаться весь университет будет. Зато ее смущенный вид полностью успокоил преподавателя, который понимающе хмыкнул и уже собрался уходить, когда взгляд его совершенно случайно упал на оборот портрета.