Танель ещё раз больно дернул меня за волосы, и я мысленно поклялась, что, если выживу, обрежу их.
— Вставай, женщина, — сказал грубо, — и иди за мной.
Потом он взял за руку мать Сарро, и выкрикнул:
— Моя сестра наконец с нами. И мы уходим на запад! Не будет больше жертв! Не будем больше осаждать замок. Воля нас ждет, море травы, стаи диких быков и западные земли!
Я осторожно взглянула на Сарро, и он мне незаметно кивнул. Кажется, вождь так и не понял, что замок более не охраняется — и попросту не желал рисковать своими воинами. И вот так, обменявшись взглядами, мы умолчали о беззащитности замка Ферн. А Танель кричал ещё что-то о том, как он благодарен богам, и что впереди — роскошный пир, где храбрые алишс зарежут быков и будут жарить их на кострах. Потом он попросту бросился оземь, свернулся клубком — и распрямился уже ящером. Штаны на нем лопнули по швам и остались на затоптанной сотней лап траве. То же сделала и Танья, оставляя вонючие лохмотья. Правда, из нее получился зверь тощий и мелкий. Я оглянулась на Сарро: он все ещё стоял, держа под мышкой сундучок с сокровищами ле Ферна. Медлил. Но, поймав мой вопросительный взгляд, быстро поставил сундучок на пол и принялся аккуратно стягивать штаны. Я отвернулась — а когда снова посмотрела, передо мной был здоровенный ящер, такой же крупный, как Танель. Он смешно держал в зубах и сундучок, и собственные штаны. И, уж не знаю, зачем я это сделала — но подошла к Сарро и кое-как забралась к нему на спину. Он не возражал, а Танель был слишком занят сестрой — они терлись мордами и порыкивали. Я же распласталась на теплой зеленой шкуре, жесткие пластины немного царапали руки… закрыла глаза. Как же я устала! И наш пансион казался таким далеким, но при этом таким желанным. Все бы отдала, чтобы сейчас проснуться в холодной постели, и чтобы напротив сидела Рут с молитвенником в руках. Увы. С Рут мы теперь будем видеться только в снах, да и то не часто…
Тело ящера подо мной дрогнуло, и я поняла, что племя двинулось вперед. Прочь от замка Ферн, на запад. Что ждало меня там?
В затуманенном усталостью мозгу плавала одна-единственная мысль: что бы со мной не сделали, я выживу. И когда-нибудь буду свободна. Обязательно.
* * *
Сложно определить направление, когда вокруг тебя — сплошь зеленые тела ящеров, а дальше — просто степь. Но все же было понятно, что Дикие постепенно сворачивают, забирая вбок и вбок, так что вскорости и замка Ферн не стало видно, он скрылся за соседним утесом. А впереди я разглядела разбитый лагерь кочевников: там были конусовидные шатры, крытые шкурами, поднимались в чистое небо сизые дымки, а поодаль темнело пасущееся стадо коров. Вскоре нам навстречу выбежали женщины и дети. Женщины оказались высокими и мускулистыми, кожа отливала зеленью и золотом, а волосы у всех сплошь черные. Одеты они были в просторные туники и штаны, богато украшенные разноцветными бусинами. Дети — дети тоже все сплошь были зелеными и, похоже, их здесь вообще не считали нужным одевать.
Тут алишс начали перекидываться, обретая человеческое обличье. Сарро тоже перекинулся, без предупреждения — я покатилась в траву и больно ударилась боком. На мне и без того живого места не осталось. Так и скорчилась на траве, закрываясь руками. Рут наверняка бы посочувствовала: воспитанница пансиона святой Матильды — и в толпе совершенно голых алишс! Но разлеживаться мне не дали, кто-то снова больно дернул за волосы, принуждая подниматься. Я только глянула косо: Танель. Высоченный, здоровенный и, конечно же, без всякой одежды — да и зачем она ему… торопливо отвела взгляд. И с осознанием, что теперь я принадлежу этому зеленому созданию, которое даже не человек, внутренности прямо скрутило леденящим ужасом. Не убежать, не спрятаться. И никто не спасет и не поможет.
— Идем, — скомандовал он и поволок вперед.
Я заковыляла следом, постоянно спотыкаясь. Кажется, надо мной смеялись. Кажется, кто-то швырнул в спину комок земли, который больно ударил меж лопаток. От усталости, напряжения и ужаса мысли мешались, а перед глазами мелькала цветная круговерть. А Танель все тащил и тащил, вперед, безжалостно. Возможно, он даже получал удовольствие оттого, что в его руках тряпочкой повисла беспомощная и совершенно беззащитная жертва. Эх, был бы при мне резерв!
«Ну и что бы ты сделала?» — спросила я себя, — «Ты ведь не знаешь ни одного боевого плетения, чтобы отсюда выбраться! И перемещение невозможно… Все, чему тебя научили — обновлять обивку кресел!»
А Эрис Аш-исси! Вот ведь мерзавец! Ладно, использовал меня, чтоб сбежать, но резерв-то мог и оставить!
Наверное, это была моя попытка возненавидеть шеда, и она почти удалась. Почти — потому что ненависть получилась вяленькая и слабенькая, словно трепещущий на осеннем ветру последний листок на дереве… Зато с необычайной ясностью я представила себе, как Эрис ненавидел меня — потому что я принадлежала к племени тех, кто мучил его все эти годы.
Танель втащил меня в один из шатров, и свист и улюлюканье быстро стихли. Алишс попросту швырнул меня вперед, как поломанную куклу, я упала на четвереньки. Глянула вперед из-под растрепанных волос: темнота кромешная, и лишь угли алым мерцают в очаге.
— Осма, приведи ее в порядок, — куда-то во мрак рявкнул вождь, — я хочу, чтобы после пира эта человечка грела мою постель.
— Как прикажет Первый среди алишс, — ответили ему бархатистым женским голосом.
Мне в сказанном почудилась насмешка. Танель фыркнул и, легонько пнув меня ногой, вышел прочь. Я же осталась в темноте, наедине с незнакомой алишс, но не видела ее. Что-то мелькнуло над углями, и тут же потянуло горьковатым ароматом благовоний.
— Поднимайся, — было сказано мне, — я знаю, что силы твои на исходе, но помогу.
— Поможете бежать? — тихо спросила я, безуспешно пытаясь разглядеть знахарку.
Она тихо засмеялась.
— Ты не поняла. Тебе надо восстановить силы, потому что они тебе скоро понадобятся…
Понятное дело, для чего. И, захлебываюсь в собственных отчаянии и нежелании принять неизбежное, я распласталась на шкурах, которыми был застлан пол шатра. Расплакалась.
Да, я всего лишь слабая девчонка, недавно покинувшая стены пансиона, где нас не баловали особо — но и не обижали понапрасну. Где с нами были честны. Где никого из нас не использовали в своих играх сильные мира сего.
Я никогда не хотела быть героем. Я никогда не мечтала о приключениях и опасностях. Предел моих желаний — немного повидать мир и, если совсем повезет, выйти замуж за человека, который не был бы мне противен.
Я никогда не думала, что окажусь в самом сердце интриги, где меня использовали, а потом и о существовании забыли. Ну, в самом деле — где же Лесли Уимбер, который наобещал столько всего хорошего? Ну и явился бы, чтоб спасти… Но, понятное дело, я ему уже не нужна, потому что свое дело сделала.
А как болело все тело! Место укуса. Голова. Скула, по которой прошелся кулак герцога. Меня как будто пропустили сквозь мельничные жернова. А впереди — незабываемая ночь с вождем алишс… Вот ее я точно не переживу. Он меня убьет. Сперва изнасилует, потом убьет…
Я дернулась, почувствовав, как на затылок опустилась тяжелая ладонь, и замотала головой, завертелась всем телом, попыталась отбиться руками. Пальцы в темноте натыкались на мягко выделанную кожу, потом алишс без особых усилий поймала мои слабые руки, стиснула запястья.
— Прекрати, глупая. Ну, посмотри на меня. И не бойся.
Она легко дернула меня вверх, заставляя приподняться и сесть. Потом отпустила руки и отвела мои спутанные волосы назад, приподняла подбородок, заставляя смотреть. И я увидела…
В жарком свете углей, перемешанном с густой тенью.
Это была молодая женщина. Весьма крупная, как и все алишс, но с правильными, даже миловидными чертами лица. Зеленая кожа лица и шеи сверкала золотыми узорами. Глаза — миндалевидные, черные, тоже были густо обведены золотой краской. А вот волос не было, они оказались сбриты, но место, где они должны расти, заполнили знакомые уже татуировки в виде переплетенных косичек.
— Ну, посмотрела? — спокойно спросила она, — уже не страшно?
Я набрала побольше воздуха и выпалила:
— Не вас я боюсь, и вы это должны понимать.
— Танеля? — она приподняла бровь, — не бойся. Он до тебя не успеет добраться. Только вот даже не знаю, хорошо это, или плохо.
Внутри все упало. Что еще должно со мной произойти?!
— Вы что-то увидели? — прошептала я, — умоляю вас, скажите!
Она вздохнула и погладила меня по голове, словно я была маленькой. В ответ на это простое прикосновение в груди как будто крошечный огонек зажегся. Слабая надежда на то, что я как-нибудь сумею выпутаться из этой жуткой передряги, в которую угодила.
— Как я тебе могу сказать? Я же не картинку вижу. Это приходит как знание, — негромко продолжила женщина, — глядя на тебя, я точно знаю, что Танелю ты принадлежать не будешь.
— А кому… буду?
Она усмехнулась и вдруг указал пальцем на мою прокушенную ключицу.
— Кому-то из них.
Я замотала головой.
— Но я… я не хочу! Как же так? Он мной воспользовался и бросил! И отобрал мой магический резерв! Так-то я смогла бы убежать… наверное, а без магии не смогу!
— Я ничего об этом не знаю, каждое видение приходит к нам не по нашей воле, — ответила алишс, — но давай-ка поступим так: пока Танель будет пировать, празднуя возвращение сестры, я тебе спою… Как положено спою, и, хоть ты и не привязана к нашей магии, силы вернутся.
Смысл сказанного с трудом доходил до меня. Потом, сообразив, я виновато посмотрела на алишс.
— Так, выходит, герцог держал в плену сестру вождя? И именно поэтому вы постоянно пытались брать штурмом замок, но ничего не получалось?
Алишс загадочно улыбнулась. Она устроилась удобнее, села напротив, скрестив ноги в шароварах. Длинные, чуть загнутые когти на руках и ногах тоже были покрыты золотой краской. Получалось интересное и красивое сочетание, золото и зелень. Пожалуй, можно было бы и полюбоваться, не окажись я в такой жуткой ситуации.
— Что ж, могу и об этом рассказать. Торопиться нам некуда. Пока быков зарежут и освежуют, пока пожарят, пока Танель с лучшими воинами будет пить вино из западных земель… Хочешь услышать?
— Конечно, хочу!
Возможно, и не слишком мне надо было знать о дурных поступках герцога, но казалось, что так станет чуть меньше лжи, в которой все эти годы спал прекрасный замок Ферн. А еще… Это отвлекало. Когда узнаешь нечто новое, забываешь о том, что надо бояться.
— Это случилось уж три декады тому назад, — размеренно зазвучал голос алишс, — тогда замок ещё не был твердыней на нашем пути, мы, бывало, проходили и глубже в людские земли… Но как-то получилось, что Танья, такая свободолюбивая, такая сильная, встретила человеческого мага — и покорилась ему. Имя этого человека — ле Ферн.
— Так он… такой уже старый?
— Для мага пять десятков — не срок, ты ведь и сама это поняла, м-м?
— Верно. — Заворожено шепнула я, вспоминая, как он меня пытался поцеловать. Ле Ферн не казался старым, даже зрелым не казался. Просто он был… крепким мужчиной без возраста. И против воли нахлынули воспоминания — о том, как его убивал Сарро. Быстро, решительно, непоколебимо… Как только вызволил свою мать.
— Ваш герцог уговорил ее бежать с ним, и, хоть я и убеждала Танью не делать этого, она настояла на своем. Она как будто была одержима демонами Бездны. В одно утро попросту исчезла. И мы больше не слышали ее голоса среди голосов травы и ветра. Единственное, о чем я знала — то, что она жива. А на утес, где раньше были развалины, нагнали людских войск. Мы не хотели большой войны, ведь алишс не так уж и многочисленны. Мы не знали, где искать Танью, и мы на некоторое время ушли на запад, туда, где люди слишком слабы, чтобы нам противостоять. В конце концов, как сказал тогда Танель, его сестра всегда была сильной и способной о себе позаботиться. Пожалуй, она его сильно уязвила тем, что ушла к человеку… И Танель слишком долго не мог этого ей простить, а потом уже не мог — да и вряд ли сможет — простить себя самого, особенно после того, как она вернулась, и стало понятно, в каком положении жила она все эти годы.
Она помолчала. Сидела, прикрыв глаза, вспоминая…
— Я услышала его голос однажды ночью. Такой еще слабенький, не несущий ни единой мысли… Но — наш. И тогда стало ясно, что у Таньи был ребенок, и что в ребенке этом проснулся дар слышать голоса ветра и трав, и говорить с ними. Он позвал нас… Это не так и давно случилось. Когда алишс пришли сюда, намереваясь штурмовать крепость, то поняли — с замком что-то не так. Дело даже не в том, что он оказался отстроен и укреплен, как никогда раньше. Он был опутан темной магией, сквозь которую мы не могли прорваться. А голос не умолкал… Голос Сарро. Звал. Уже тогда стало ясно, что он — наш, и что Танья заточена в замке. И порой его зов был так силен, что мы не могли ничего не предпринимать.
— А ваши воины? Они же гибли…
— Все они остались живы, — оборвала женщина, — те, чьи жизни забирала магия, все до одного вернулись. Для алишс — большая разница, от чего погибнуть. Если от честной стали — то не вернуть, а если от магии, то… Я могу выцедить обратно отнятые жизни, я вижу, как они тонут в магических потоках, и могу их вернуть.
— Так вы — Поющая?
И как я раньше не догадалась? Подумать только!
— Как? Как вы это делаете? — я умоляюще сложила руки на груди, — мне всегда это казалось невозможным!
Алишс улыбнулась, затем протянула руку и легонько толкнула меня в лоб.
— А теперь ложись. Даже если я попытаюсь тебе объяснить, ты все равно не поймешь. У вас совершенно иное взаимодействие с магической энергией, вы совершенно другие. Не пытайся понять, девочка.
— З-зачем ложиться? — страх снова противно защекотал под ребрами.
— Я же сказала, тебе спою, чтобы вернулись силы. Они тебе понадобятся. Уже скоро.
— Это… он спасет меня от Танеля? — шепнула я.
— Не знаю, спасет ли. Ложись.
— Но…
Алишс нахмурилась. И посмотрела так, что мое тело попросту обмякло. Я даже несильно стукнулась затылком о землю, хорошо, что она была застлана коровьими шкурами.
— Вставай, женщина, — сказал грубо, — и иди за мной.
Потом он взял за руку мать Сарро, и выкрикнул:
— Моя сестра наконец с нами. И мы уходим на запад! Не будет больше жертв! Не будем больше осаждать замок. Воля нас ждет, море травы, стаи диких быков и западные земли!
Я осторожно взглянула на Сарро, и он мне незаметно кивнул. Кажется, вождь так и не понял, что замок более не охраняется — и попросту не желал рисковать своими воинами. И вот так, обменявшись взглядами, мы умолчали о беззащитности замка Ферн. А Танель кричал ещё что-то о том, как он благодарен богам, и что впереди — роскошный пир, где храбрые алишс зарежут быков и будут жарить их на кострах. Потом он попросту бросился оземь, свернулся клубком — и распрямился уже ящером. Штаны на нем лопнули по швам и остались на затоптанной сотней лап траве. То же сделала и Танья, оставляя вонючие лохмотья. Правда, из нее получился зверь тощий и мелкий. Я оглянулась на Сарро: он все ещё стоял, держа под мышкой сундучок с сокровищами ле Ферна. Медлил. Но, поймав мой вопросительный взгляд, быстро поставил сундучок на пол и принялся аккуратно стягивать штаны. Я отвернулась — а когда снова посмотрела, передо мной был здоровенный ящер, такой же крупный, как Танель. Он смешно держал в зубах и сундучок, и собственные штаны. И, уж не знаю, зачем я это сделала — но подошла к Сарро и кое-как забралась к нему на спину. Он не возражал, а Танель был слишком занят сестрой — они терлись мордами и порыкивали. Я же распласталась на теплой зеленой шкуре, жесткие пластины немного царапали руки… закрыла глаза. Как же я устала! И наш пансион казался таким далеким, но при этом таким желанным. Все бы отдала, чтобы сейчас проснуться в холодной постели, и чтобы напротив сидела Рут с молитвенником в руках. Увы. С Рут мы теперь будем видеться только в снах, да и то не часто…
Тело ящера подо мной дрогнуло, и я поняла, что племя двинулось вперед. Прочь от замка Ферн, на запад. Что ждало меня там?
В затуманенном усталостью мозгу плавала одна-единственная мысль: что бы со мной не сделали, я выживу. И когда-нибудь буду свободна. Обязательно.
* * *
Сложно определить направление, когда вокруг тебя — сплошь зеленые тела ящеров, а дальше — просто степь. Но все же было понятно, что Дикие постепенно сворачивают, забирая вбок и вбок, так что вскорости и замка Ферн не стало видно, он скрылся за соседним утесом. А впереди я разглядела разбитый лагерь кочевников: там были конусовидные шатры, крытые шкурами, поднимались в чистое небо сизые дымки, а поодаль темнело пасущееся стадо коров. Вскоре нам навстречу выбежали женщины и дети. Женщины оказались высокими и мускулистыми, кожа отливала зеленью и золотом, а волосы у всех сплошь черные. Одеты они были в просторные туники и штаны, богато украшенные разноцветными бусинами. Дети — дети тоже все сплошь были зелеными и, похоже, их здесь вообще не считали нужным одевать.
Тут алишс начали перекидываться, обретая человеческое обличье. Сарро тоже перекинулся, без предупреждения — я покатилась в траву и больно ударилась боком. На мне и без того живого места не осталось. Так и скорчилась на траве, закрываясь руками. Рут наверняка бы посочувствовала: воспитанница пансиона святой Матильды — и в толпе совершенно голых алишс! Но разлеживаться мне не дали, кто-то снова больно дернул за волосы, принуждая подниматься. Я только глянула косо: Танель. Высоченный, здоровенный и, конечно же, без всякой одежды — да и зачем она ему… торопливо отвела взгляд. И с осознанием, что теперь я принадлежу этому зеленому созданию, которое даже не человек, внутренности прямо скрутило леденящим ужасом. Не убежать, не спрятаться. И никто не спасет и не поможет.
— Идем, — скомандовал он и поволок вперед.
Я заковыляла следом, постоянно спотыкаясь. Кажется, надо мной смеялись. Кажется, кто-то швырнул в спину комок земли, который больно ударил меж лопаток. От усталости, напряжения и ужаса мысли мешались, а перед глазами мелькала цветная круговерть. А Танель все тащил и тащил, вперед, безжалостно. Возможно, он даже получал удовольствие оттого, что в его руках тряпочкой повисла беспомощная и совершенно беззащитная жертва. Эх, был бы при мне резерв!
«Ну и что бы ты сделала?» — спросила я себя, — «Ты ведь не знаешь ни одного боевого плетения, чтобы отсюда выбраться! И перемещение невозможно… Все, чему тебя научили — обновлять обивку кресел!»
А Эрис Аш-исси! Вот ведь мерзавец! Ладно, использовал меня, чтоб сбежать, но резерв-то мог и оставить!
Наверное, это была моя попытка возненавидеть шеда, и она почти удалась. Почти — потому что ненависть получилась вяленькая и слабенькая, словно трепещущий на осеннем ветру последний листок на дереве… Зато с необычайной ясностью я представила себе, как Эрис ненавидел меня — потому что я принадлежала к племени тех, кто мучил его все эти годы.
Танель втащил меня в один из шатров, и свист и улюлюканье быстро стихли. Алишс попросту швырнул меня вперед, как поломанную куклу, я упала на четвереньки. Глянула вперед из-под растрепанных волос: темнота кромешная, и лишь угли алым мерцают в очаге.
— Осма, приведи ее в порядок, — куда-то во мрак рявкнул вождь, — я хочу, чтобы после пира эта человечка грела мою постель.
— Как прикажет Первый среди алишс, — ответили ему бархатистым женским голосом.
Мне в сказанном почудилась насмешка. Танель фыркнул и, легонько пнув меня ногой, вышел прочь. Я же осталась в темноте, наедине с незнакомой алишс, но не видела ее. Что-то мелькнуло над углями, и тут же потянуло горьковатым ароматом благовоний.
— Поднимайся, — было сказано мне, — я знаю, что силы твои на исходе, но помогу.
— Поможете бежать? — тихо спросила я, безуспешно пытаясь разглядеть знахарку.
Она тихо засмеялась.
— Ты не поняла. Тебе надо восстановить силы, потому что они тебе скоро понадобятся…
Понятное дело, для чего. И, захлебываюсь в собственных отчаянии и нежелании принять неизбежное, я распласталась на шкурах, которыми был застлан пол шатра. Расплакалась.
Да, я всего лишь слабая девчонка, недавно покинувшая стены пансиона, где нас не баловали особо — но и не обижали понапрасну. Где с нами были честны. Где никого из нас не использовали в своих играх сильные мира сего.
Я никогда не хотела быть героем. Я никогда не мечтала о приключениях и опасностях. Предел моих желаний — немного повидать мир и, если совсем повезет, выйти замуж за человека, который не был бы мне противен.
Я никогда не думала, что окажусь в самом сердце интриги, где меня использовали, а потом и о существовании забыли. Ну, в самом деле — где же Лесли Уимбер, который наобещал столько всего хорошего? Ну и явился бы, чтоб спасти… Но, понятное дело, я ему уже не нужна, потому что свое дело сделала.
А как болело все тело! Место укуса. Голова. Скула, по которой прошелся кулак герцога. Меня как будто пропустили сквозь мельничные жернова. А впереди — незабываемая ночь с вождем алишс… Вот ее я точно не переживу. Он меня убьет. Сперва изнасилует, потом убьет…
Я дернулась, почувствовав, как на затылок опустилась тяжелая ладонь, и замотала головой, завертелась всем телом, попыталась отбиться руками. Пальцы в темноте натыкались на мягко выделанную кожу, потом алишс без особых усилий поймала мои слабые руки, стиснула запястья.
— Прекрати, глупая. Ну, посмотри на меня. И не бойся.
Она легко дернула меня вверх, заставляя приподняться и сесть. Потом отпустила руки и отвела мои спутанные волосы назад, приподняла подбородок, заставляя смотреть. И я увидела…
В жарком свете углей, перемешанном с густой тенью.
Это была молодая женщина. Весьма крупная, как и все алишс, но с правильными, даже миловидными чертами лица. Зеленая кожа лица и шеи сверкала золотыми узорами. Глаза — миндалевидные, черные, тоже были густо обведены золотой краской. А вот волос не было, они оказались сбриты, но место, где они должны расти, заполнили знакомые уже татуировки в виде переплетенных косичек.
— Ну, посмотрела? — спокойно спросила она, — уже не страшно?
Я набрала побольше воздуха и выпалила:
— Не вас я боюсь, и вы это должны понимать.
— Танеля? — она приподняла бровь, — не бойся. Он до тебя не успеет добраться. Только вот даже не знаю, хорошо это, или плохо.
Внутри все упало. Что еще должно со мной произойти?!
— Вы что-то увидели? — прошептала я, — умоляю вас, скажите!
Она вздохнула и погладила меня по голове, словно я была маленькой. В ответ на это простое прикосновение в груди как будто крошечный огонек зажегся. Слабая надежда на то, что я как-нибудь сумею выпутаться из этой жуткой передряги, в которую угодила.
— Как я тебе могу сказать? Я же не картинку вижу. Это приходит как знание, — негромко продолжила женщина, — глядя на тебя, я точно знаю, что Танелю ты принадлежать не будешь.
— А кому… буду?
Она усмехнулась и вдруг указал пальцем на мою прокушенную ключицу.
— Кому-то из них.
Я замотала головой.
— Но я… я не хочу! Как же так? Он мной воспользовался и бросил! И отобрал мой магический резерв! Так-то я смогла бы убежать… наверное, а без магии не смогу!
— Я ничего об этом не знаю, каждое видение приходит к нам не по нашей воле, — ответила алишс, — но давай-ка поступим так: пока Танель будет пировать, празднуя возвращение сестры, я тебе спою… Как положено спою, и, хоть ты и не привязана к нашей магии, силы вернутся.
Смысл сказанного с трудом доходил до меня. Потом, сообразив, я виновато посмотрела на алишс.
— Так, выходит, герцог держал в плену сестру вождя? И именно поэтому вы постоянно пытались брать штурмом замок, но ничего не получалось?
Алишс загадочно улыбнулась. Она устроилась удобнее, села напротив, скрестив ноги в шароварах. Длинные, чуть загнутые когти на руках и ногах тоже были покрыты золотой краской. Получалось интересное и красивое сочетание, золото и зелень. Пожалуй, можно было бы и полюбоваться, не окажись я в такой жуткой ситуации.
— Что ж, могу и об этом рассказать. Торопиться нам некуда. Пока быков зарежут и освежуют, пока пожарят, пока Танель с лучшими воинами будет пить вино из западных земель… Хочешь услышать?
— Конечно, хочу!
Возможно, и не слишком мне надо было знать о дурных поступках герцога, но казалось, что так станет чуть меньше лжи, в которой все эти годы спал прекрасный замок Ферн. А еще… Это отвлекало. Когда узнаешь нечто новое, забываешь о том, что надо бояться.
— Это случилось уж три декады тому назад, — размеренно зазвучал голос алишс, — тогда замок ещё не был твердыней на нашем пути, мы, бывало, проходили и глубже в людские земли… Но как-то получилось, что Танья, такая свободолюбивая, такая сильная, встретила человеческого мага — и покорилась ему. Имя этого человека — ле Ферн.
— Так он… такой уже старый?
— Для мага пять десятков — не срок, ты ведь и сама это поняла, м-м?
— Верно. — Заворожено шепнула я, вспоминая, как он меня пытался поцеловать. Ле Ферн не казался старым, даже зрелым не казался. Просто он был… крепким мужчиной без возраста. И против воли нахлынули воспоминания — о том, как его убивал Сарро. Быстро, решительно, непоколебимо… Как только вызволил свою мать.
— Ваш герцог уговорил ее бежать с ним, и, хоть я и убеждала Танью не делать этого, она настояла на своем. Она как будто была одержима демонами Бездны. В одно утро попросту исчезла. И мы больше не слышали ее голоса среди голосов травы и ветра. Единственное, о чем я знала — то, что она жива. А на утес, где раньше были развалины, нагнали людских войск. Мы не хотели большой войны, ведь алишс не так уж и многочисленны. Мы не знали, где искать Танью, и мы на некоторое время ушли на запад, туда, где люди слишком слабы, чтобы нам противостоять. В конце концов, как сказал тогда Танель, его сестра всегда была сильной и способной о себе позаботиться. Пожалуй, она его сильно уязвила тем, что ушла к человеку… И Танель слишком долго не мог этого ей простить, а потом уже не мог — да и вряд ли сможет — простить себя самого, особенно после того, как она вернулась, и стало понятно, в каком положении жила она все эти годы.
Она помолчала. Сидела, прикрыв глаза, вспоминая…
— Я услышала его голос однажды ночью. Такой еще слабенький, не несущий ни единой мысли… Но — наш. И тогда стало ясно, что у Таньи был ребенок, и что в ребенке этом проснулся дар слышать голоса ветра и трав, и говорить с ними. Он позвал нас… Это не так и давно случилось. Когда алишс пришли сюда, намереваясь штурмовать крепость, то поняли — с замком что-то не так. Дело даже не в том, что он оказался отстроен и укреплен, как никогда раньше. Он был опутан темной магией, сквозь которую мы не могли прорваться. А голос не умолкал… Голос Сарро. Звал. Уже тогда стало ясно, что он — наш, и что Танья заточена в замке. И порой его зов был так силен, что мы не могли ничего не предпринимать.
— А ваши воины? Они же гибли…
— Все они остались живы, — оборвала женщина, — те, чьи жизни забирала магия, все до одного вернулись. Для алишс — большая разница, от чего погибнуть. Если от честной стали — то не вернуть, а если от магии, то… Я могу выцедить обратно отнятые жизни, я вижу, как они тонут в магических потоках, и могу их вернуть.
— Так вы — Поющая?
И как я раньше не догадалась? Подумать только!
— Как? Как вы это делаете? — я умоляюще сложила руки на груди, — мне всегда это казалось невозможным!
Алишс улыбнулась, затем протянула руку и легонько толкнула меня в лоб.
— А теперь ложись. Даже если я попытаюсь тебе объяснить, ты все равно не поймешь. У вас совершенно иное взаимодействие с магической энергией, вы совершенно другие. Не пытайся понять, девочка.
— З-зачем ложиться? — страх снова противно защекотал под ребрами.
— Я же сказала, тебе спою, чтобы вернулись силы. Они тебе понадобятся. Уже скоро.
— Это… он спасет меня от Танеля? — шепнула я.
— Не знаю, спасет ли. Ложись.
— Но…
Алишс нахмурилась. И посмотрела так, что мое тело попросту обмякло. Я даже несильно стукнулась затылком о землю, хорошо, что она была застлана коровьими шкурами.