Двадцать рублей.
Да за эти деньги месяц жить можно!
Но, как ни странно, стоило взять в руки лаковую коробочку, которую ко всему обернули тончайшею розовой бумагой, а поверх повязали пышный бант, и сожаление исчезло.
Вещерский не сказал ни слова.
Дальше… просто ехали. Вещерский придремал, кажется. Демьян следил за дорогой и машиной, которая ощущалась огромной, тяжелой, местами и вовсе, чтобы повернуть рулевое колесо, приходилось изрядную силу применять.
Но справился.
И выбравшись из города, который вдруг показался каким-то на диво неряшливым, размазанным по окрестному плоскогорью, решился прибавить скорость. Мотор заурчал, как почудилось, довольно, и «Руссо-Балт» полетел по дороге. Правда, полет был недолгим. И, пожалуй, следовало признать, что в ряде случаев машины имели преимущества перед лошадьми.
А в доме было людно.
Стоило Демьяну осторожно – не хватало снести чего-нибудь по случайности – подобраться к крыльцу, как Вещерский встрепенулся, потянулся и совершенно неприлично, во весь рот, зевнул.
И из машины вышел первым.
И подхвативши пакеты – а получились они огромными – крикнул:
- Дорогая, я дома!
Дорогая не отозвалась, зато на пороге появилась донельзя хмурая Ляля, которая княжича и взглядом не удостоила, зато при виде Демьяна вдруг расцвела и заулыбалась.
- Доброго дня, - сказала она, но не понятно, к кому именно обращаясь. – А вас уже заждались.
Дребезжал рояль.
Или это было пианино? Или и вовсе клавесин? Демьян как-то не слишком разбирался в музыке, но сейчас, что бы это ни было, звучало оно на редкость мерзко. Нервные неровные звуки складывались в столь же нервную мелодию.
- Дорогая, - с неожиданной вдруг робостью произнес княжич Вещерский. – Я вернулся.
Женщина, мучившая инструмент, - все же Демьян решил, что это был именно рояль, но спроси кто, обосновать бы вывод не сумел – обернулась.
Она была…
Хороша.
Настолько хороша, что сразу становилось как-то не по себе. Этакая ледяная красавица с бледною кожей, со светлыми волосами, с глазами того яркого синего цвета, который у людей обыкновенных встречается редко.
- Ты опоздал к обеду, - сказала она холодно. И Демьян поежился. А еще испытал преогромное желание спрятаться за не такую уж и широкую спину Вещерского. Подумалось, что там, в коридоре, перед бомбою, спина это казалась куда как шире. – Впрочем, мы все к нему опоздали, поэтому обеда не было.
Говорила она спокойно, отстраненно даже.
Впрочем, отстраненности этой хватило ненадолго. Женщина встала. И как-то оказалось вдруг, что ростом она превосходит Демьяна, да и Вещерского тоже.
- Дорогая, значит, никто никуда не опоздал… а это тебе.
Вещерский протянул пакеты.
- Некромант, - очень тихо произнесла Марья, столь тихо, что Демьян едва-едва расслышал. – Скажи, о чем ты думал, сватая моей сестре некроманта?!
- Приехал?! – Вещерский воскликнул это, пожалуй, чересчур радостно. А у Демьяна появилось стойкое ощущение, что он здесь лишний. И что пока его не замечают, но лишь пока, а заметив, не простят невольного свидетельства семейной ссоры.
- Приехал, - Марья уперла руки в бока, донельзя ставши похожей на сестру. – А это кто?
Сбегать было поздно.
- Это? – Вещерский обернулся, будто впервые увидел Демьяна. – А это один очень хороший человек, который очень мне помог. Демьян Еремеевич, позвольте представить вам свою супругу, несравненную по красоте и силе духа женщину…
- Льстец, - пробормотала Марья. – Причем наглый.
- Марья Александровна.
Демьян поклонился.
- А это Демьян Еремеевич… сотрудник нашего ведомства… и героическая личность. Весьма героическая…
- Что, согласился на какую-нибудь твою авантюру? – уточнила Марья.
А разглядывала она Демьяна, пожалуй, чересчур уж пристально. И под холодным взглядом ее сразу стало неловко. Он и без того-то не сказать, чтобы красавец, а еще маска чужая, неудачная, и вовсе делала его человеком несуразным, если не сказать, неприятным.
- Как можно…
- А то я тебя не знаю.
Марья принюхалась.
- Миндальные пирожные?
- И они в том числе. Все для тебя, дорогая… а где Ладиславчик?
- Ладиславчик, стало быть…
- Так ты просила отыскать хорошего человека… а он очень хороший человек, - Вещерский развел руками. – Не его вина, что некромантом уродился. Поверь, лучше и порядочнее его сложно кого-то найти.
- Ну-ну…
- Ты просто настроена чересчур скептически…
- Идите-ка вы в гостиную, - Марья повернулась к инструменту и скривилась, словно от зубной боли. – И найди мне настройщика, а то ведь играть невозможно…
- Может, тогда не надо, раз невозможно? – робко поинтересовался Вещерский.
Однако разве могли княжну остановить подобные мелочи? И усевшись за инструмент, она коснулась клавиш. А дом наполнился дребезжащими нервными звуками, в которых Демьяну чудилось предупреждение. До того чудилось, что просто-таки мурашки по спине побежали.
- Идем, - Вещерский подхватил его за руку. – Видишь, переживает. Попереживает и успокоится… и вообще, нам Ладислава найти надо. Если кто и разберется, почему эта погань умерла и что там вообще творилось, то он и только он… так что, будем считать, повезло.
Упомянутый Ладислав отыскался в гостиной, некогда, надо полагать, обставленной в охотничьем стиле. Ныне в комнате сохранились обои мшисто-зеленого цвета, несколько неоднородные, выцветшие пятнами, что усиливало сходство их со мхом.
Тяжелые гардины были перетянуты шнурами, и тонкие ниточки паутины, скрытые в складках, пожалуй, можно было бы и не заметить.
Но Демьян заметил.
И паутину.
И покосившуюся картину, на которой охотничьи собаки плясали вокруг вставшего на задние лапы медведя. И темные пятна характерной формы. Стало быть, некогда на стенах висели чучела. А вот там, в углу, наверняка держали ружья, не охотничьи, но из тех, которые делают, чтобы людям показать не стыдно было.
Ныне комната казалась пустоватой и несколько заброшенной.
Впрочем, заброшенность, кажется, вовсе не беспокоила молодого вихрастого парня, устроившегося у ног Василисы. Он сидел на полу, положив эту самую ногу себе на колени, и не просто положил, но вывернул самым невообразимым образом. Показалось, что еще немного, и она сломается, потому как не может живой человек вот так вот ноги выворачивать.
- Спокойно, - сказал некромант, ткнувши пальцем в подошву. – Не дергайтесь.
- Я не дергаюсь. Оно само.
Василиса хотела было встать, но ей не позволили.
- Я скоро закончу, - рявкнул некромант и по комнате прокатилась волна силы, той самой, тяжелой, тошнотворной, которая у людей обыкновенных вызывает лишь страх и отвращение.
Страха не было.
Было желание схватить этого умельца за шиворот и тряхнуть хорошенько, чтоб не думал больше пугать приличных барышень. Василисе определенно сила не нравилась. Вон, побелела, губу прикусила и глаза закрыла, но терпит.
И… и значит, в этом есть смысл, пусть Демьян его не понимает.
- Идем, - Вещерский потянул за руку. – Не стоит пока мешаться. Глядишь, и вправду разберутся…
- С чем?
- С проклятьем.
- Так оно все-таки есть?
- Донесли?
- Рассказала, - признался Демьян и переступил порог комнаты, и дверь прикрыл. От чужой силы слегка мутила, и во рту появился привкус гниловатый, нехороший.
- Даже так? Что ж… Ладислав лучший в своем деле. И упертый… но некроманта Марья точно в семью не пустит, - кажется, Вещерского данное обстоятельство ничуть не огорчило. Скорее уж наоборот выглядел он донельзя довольным. – Идем. Надо связаться кое с кем, заодно уж и твой вопрос решим…
Глава 32
Да за эти деньги месяц жить можно!
Но, как ни странно, стоило взять в руки лаковую коробочку, которую ко всему обернули тончайшею розовой бумагой, а поверх повязали пышный бант, и сожаление исчезло.
Вещерский не сказал ни слова.
Дальше… просто ехали. Вещерский придремал, кажется. Демьян следил за дорогой и машиной, которая ощущалась огромной, тяжелой, местами и вовсе, чтобы повернуть рулевое колесо, приходилось изрядную силу применять.
Но справился.
И выбравшись из города, который вдруг показался каким-то на диво неряшливым, размазанным по окрестному плоскогорью, решился прибавить скорость. Мотор заурчал, как почудилось, довольно, и «Руссо-Балт» полетел по дороге. Правда, полет был недолгим. И, пожалуй, следовало признать, что в ряде случаев машины имели преимущества перед лошадьми.
А в доме было людно.
Стоило Демьяну осторожно – не хватало снести чего-нибудь по случайности – подобраться к крыльцу, как Вещерский встрепенулся, потянулся и совершенно неприлично, во весь рот, зевнул.
И из машины вышел первым.
И подхвативши пакеты – а получились они огромными – крикнул:
- Дорогая, я дома!
Дорогая не отозвалась, зато на пороге появилась донельзя хмурая Ляля, которая княжича и взглядом не удостоила, зато при виде Демьяна вдруг расцвела и заулыбалась.
- Доброго дня, - сказала она, но не понятно, к кому именно обращаясь. – А вас уже заждались.
Дребезжал рояль.
Или это было пианино? Или и вовсе клавесин? Демьян как-то не слишком разбирался в музыке, но сейчас, что бы это ни было, звучало оно на редкость мерзко. Нервные неровные звуки складывались в столь же нервную мелодию.
- Дорогая, - с неожиданной вдруг робостью произнес княжич Вещерский. – Я вернулся.
Женщина, мучившая инструмент, - все же Демьян решил, что это был именно рояль, но спроси кто, обосновать бы вывод не сумел – обернулась.
Она была…
Хороша.
Настолько хороша, что сразу становилось как-то не по себе. Этакая ледяная красавица с бледною кожей, со светлыми волосами, с глазами того яркого синего цвета, который у людей обыкновенных встречается редко.
- Ты опоздал к обеду, - сказала она холодно. И Демьян поежился. А еще испытал преогромное желание спрятаться за не такую уж и широкую спину Вещерского. Подумалось, что там, в коридоре, перед бомбою, спина это казалась куда как шире. – Впрочем, мы все к нему опоздали, поэтому обеда не было.
Говорила она спокойно, отстраненно даже.
Впрочем, отстраненности этой хватило ненадолго. Женщина встала. И как-то оказалось вдруг, что ростом она превосходит Демьяна, да и Вещерского тоже.
- Дорогая, значит, никто никуда не опоздал… а это тебе.
Вещерский протянул пакеты.
- Некромант, - очень тихо произнесла Марья, столь тихо, что Демьян едва-едва расслышал. – Скажи, о чем ты думал, сватая моей сестре некроманта?!
- Приехал?! – Вещерский воскликнул это, пожалуй, чересчур радостно. А у Демьяна появилось стойкое ощущение, что он здесь лишний. И что пока его не замечают, но лишь пока, а заметив, не простят невольного свидетельства семейной ссоры.
- Приехал, - Марья уперла руки в бока, донельзя ставши похожей на сестру. – А это кто?
Сбегать было поздно.
- Это? – Вещерский обернулся, будто впервые увидел Демьяна. – А это один очень хороший человек, который очень мне помог. Демьян Еремеевич, позвольте представить вам свою супругу, несравненную по красоте и силе духа женщину…
- Льстец, - пробормотала Марья. – Причем наглый.
- Марья Александровна.
Демьян поклонился.
- А это Демьян Еремеевич… сотрудник нашего ведомства… и героическая личность. Весьма героическая…
- Что, согласился на какую-нибудь твою авантюру? – уточнила Марья.
А разглядывала она Демьяна, пожалуй, чересчур уж пристально. И под холодным взглядом ее сразу стало неловко. Он и без того-то не сказать, чтобы красавец, а еще маска чужая, неудачная, и вовсе делала его человеком несуразным, если не сказать, неприятным.
- Как можно…
- А то я тебя не знаю.
Марья принюхалась.
- Миндальные пирожные?
- И они в том числе. Все для тебя, дорогая… а где Ладиславчик?
- Ладиславчик, стало быть…
- Так ты просила отыскать хорошего человека… а он очень хороший человек, - Вещерский развел руками. – Не его вина, что некромантом уродился. Поверь, лучше и порядочнее его сложно кого-то найти.
- Ну-ну…
- Ты просто настроена чересчур скептически…
- Идите-ка вы в гостиную, - Марья повернулась к инструменту и скривилась, словно от зубной боли. – И найди мне настройщика, а то ведь играть невозможно…
- Может, тогда не надо, раз невозможно? – робко поинтересовался Вещерский.
Однако разве могли княжну остановить подобные мелочи? И усевшись за инструмент, она коснулась клавиш. А дом наполнился дребезжащими нервными звуками, в которых Демьяну чудилось предупреждение. До того чудилось, что просто-таки мурашки по спине побежали.
- Идем, - Вещерский подхватил его за руку. – Видишь, переживает. Попереживает и успокоится… и вообще, нам Ладислава найти надо. Если кто и разберется, почему эта погань умерла и что там вообще творилось, то он и только он… так что, будем считать, повезло.
Упомянутый Ладислав отыскался в гостиной, некогда, надо полагать, обставленной в охотничьем стиле. Ныне в комнате сохранились обои мшисто-зеленого цвета, несколько неоднородные, выцветшие пятнами, что усиливало сходство их со мхом.
Тяжелые гардины были перетянуты шнурами, и тонкие ниточки паутины, скрытые в складках, пожалуй, можно было бы и не заметить.
Но Демьян заметил.
И паутину.
И покосившуюся картину, на которой охотничьи собаки плясали вокруг вставшего на задние лапы медведя. И темные пятна характерной формы. Стало быть, некогда на стенах висели чучела. А вот там, в углу, наверняка держали ружья, не охотничьи, но из тех, которые делают, чтобы людям показать не стыдно было.
Ныне комната казалась пустоватой и несколько заброшенной.
Впрочем, заброшенность, кажется, вовсе не беспокоила молодого вихрастого парня, устроившегося у ног Василисы. Он сидел на полу, положив эту самую ногу себе на колени, и не просто положил, но вывернул самым невообразимым образом. Показалось, что еще немного, и она сломается, потому как не может живой человек вот так вот ноги выворачивать.
- Спокойно, - сказал некромант, ткнувши пальцем в подошву. – Не дергайтесь.
- Я не дергаюсь. Оно само.
Василиса хотела было встать, но ей не позволили.
- Я скоро закончу, - рявкнул некромант и по комнате прокатилась волна силы, той самой, тяжелой, тошнотворной, которая у людей обыкновенных вызывает лишь страх и отвращение.
Страха не было.
Было желание схватить этого умельца за шиворот и тряхнуть хорошенько, чтоб не думал больше пугать приличных барышень. Василисе определенно сила не нравилась. Вон, побелела, губу прикусила и глаза закрыла, но терпит.
И… и значит, в этом есть смысл, пусть Демьян его не понимает.
- Идем, - Вещерский потянул за руку. – Не стоит пока мешаться. Глядишь, и вправду разберутся…
- С чем?
- С проклятьем.
- Так оно все-таки есть?
- Донесли?
- Рассказала, - признался Демьян и переступил порог комнаты, и дверь прикрыл. От чужой силы слегка мутила, и во рту появился привкус гниловатый, нехороший.
- Даже так? Что ж… Ладислав лучший в своем деле. И упертый… но некроманта Марья точно в семью не пустит, - кажется, Вещерского данное обстоятельство ничуть не огорчило. Скорее уж наоборот выглядел он донельзя довольным. – Идем. Надо связаться кое с кем, заодно уж и твой вопрос решим…
Глава 32