- Не упирайтесь, - Нюся поспешно захлопала начерненными ресницами.

На щеках ее сияла золотая пудра. Сердечко из алой помады, намалеванное поверх губ, создавало ощущение рта чересчур узкого, неестественного. Над губой же виднелась черная бархатная мушка.

- Простите, но я не умею танцевать, - Демьян все же уперся. – Полагаю, вы без труда найдете себе кавалера. Или кавалеров.

Волосы свои Нюся завила и уложила аккуратными кудельками, а макушку прикрыла крохотною шапочкой из того же серебристого материала, что и платье. Из шапочки поднималось крашеное перо.

- Скучный вы, - фыркнула она, но руку не отпустила. – Тогда проводите даму к столу. Я пить хочу.

- С удовольствием.

Демьян прислушался к себе. Но… ничего.

То ли Нюся не воздействовала, то ли воздействовала не Нюся, но ныне она лишь прижалась к плечу и глядела снизу вверх. Ресницы ее трепетали крыльями бабочки. А губки вытянулись, отчего нарисованное сердечко сделалось еще более узким.

А ведь красивая же девочка.

Отмыть бы.

- Вы не туда идете, - сказала Нюся и пальчиком указала в сторону сада. – Там столики поставили. И лавочки. Романтик.

Она выдохнула это слово так, что Демьян смутился. Во-первых, какая-то вовсе уж неоднозначная ситуация складывалась. Во-вторых, не было у него ни малейшего желания гулять. В-третьих… Никанор Бальтазарович, конечно, обещался кого-то к Нюсе приставить, но то ли не успел, то ли не угадал со вкусом девицы, однако ныне та пребывала в одиночестве, что опять же настораживало.

- Боюсь, - все же счел нужным уточнить Демьян. – Я уже несколько староват для всякого рода… романтик.

- Это точно, - охотно отозвалась Нюся. – Не бойтесь. Я не собираюсь за вас замуж идти.

Демьян мысленно вздрогнул.

А потом подумал, что это да, это ему повезло, ибо, чуялось, соберись вдруг Нюся, остановить ее было бы непросто.

- Мне матушка все уши прожужжала, мол, какой кавалер, - она закатила очи и потрогала ресницы. – Тушь не осыпалась?

- Нет.

- Чудесно… а я ей говорю, что вы уже старый. Вам не о свадьбе думать надо.

- А о чем?

- О похоронах. Что вы улыбаетесь? Это ведь непростое занятие, похороны. Вот мамина матушка, которая меня, собственно, и растила, она говорила, что живой человек о смерти не думает, а зря. Знаете, сколько всего переделать надо, чтобы человека похоронить прилично?

- Нет.

Они шли вглубь сада, украшенного, что фонариками, что магическими огоньками, которые при малейшем дуновении ветерка порождали магический же туман. А поскольку ветерок дул весьма себе активно, то и туман плодился щедро. Сползая на дорожки, он укрывал их желтыми, алыми и зелеными коврами. Туман переливался, сиял и источал довольно приятный аромат, не то ванили, не то клубники.

Нюся остановилась у лавочки и плюхнулась на нее.

- Бабушка моя пять лет гробовые собирала. А вы уже начали?

- Нет пока.

- Это зря, - почему-то показалось, что теперь тон ее изменился, исчезла былая шутливость. И слова-то Нюсины прозвучали едва ли не угрозой. И подумалось, что отошли-то они от виллы изрядно, вон, и музыка не слышна… или просто ее пологом укрыли? В любом случае, произойди что, никто не увидит.

Не услышит.

И тотчас Демьян укорил себя за глупый этот страх. Что он, с девицей не справится? Даже без магии своей, но с обыкновенною.

Нюся же вытянула ноги и скинула туфли. Туфли были с квадратными носами и квадратными же каблуками, на которых поблескивали металлические подковки.

- Жмут, - пожаловалась она и вытащила откуда-то из декольте зеркальце. – Свету не сотворите?

- Боюсь, что не могу.

- Я матушке тоже сказала, что вы не маг. Никак не можете магом быть.

- Почему?

- Морда уж больно тоскливая и страшная. Вы не подумайте, я не ругаю, я так просто… наблюдения говорю, - Нюся повернулась к зеркальцу правой щекой и подперла ту языком. Затем повторила слева. – Маги – люди веселые. И стареют медленней, чем обыкновенные люди. А вы сразу видно, что старый.

- Это да.

- И потому подозрительно, что у вас жены нет. Почему?


- Не случилось встретить женщину, на которой готов был бы жениться.

- Или ту, что за вас пошла бы, - решила по-своему Нюся, и Демьян как-то понял, что именно эта версия и будет принята, как единственная верная. – Это мне маменька велела порасспрашивать. Она все волнуется, что я себе мужа не найду. А он мне и не нужен.

- Совсем?

Нюся наклонилась и, облизав ладони, принялась поправлять чулки, стрелки которых сбились.

- А то… какая польза от мужа?

- Не знаю…

- И я не знаю. Взять вот папеньку. Что он хорошего сделал? Растратил маменькино приданое. Влез в долги. А после еще и помер, завещания приличного не оставивши. Вот маменьке и пришлось судами мучиться. Оно мне надо?

- Нет.

Чулки поправились. Нюся же пошевелила пальчиками.

- Только маменька отчего-то уверена, что без мужа я пропаду. Она не пропала, а я вот возьму и… Полечка ей не нравится.

- Аполлон?

- Ага. А он, между прочим, серьезный человек. И бизнес у него тоже серьезный, а что не тятенькин, так каждому ведь свое…

- Он за вами ухаживает?

- Не думаю, - Нюся похлопала себя по щечкам. – Да и… замуж за него я тоже не собираюсь. Просто нам весело… молодость, она же для веселья, так?

- Так.

- Тогда я танцевать, а вы туточки посидите. В тишине. В старости, я слышала, тишину очень даже ценят.





Глава 25




Глава 25

Предложением ее Демьян воспользовался, ибо и вправду тишину любил, а кроме того требовалось обдумать услышанное. Вот стоило ли считать сию встречу случайностью? Если и так, то для чего Нюсе вдруг понадобилось убегать с площадки?

И разговор этот бестолковый.

- Пустое создание, - этот тихий голос заставил потянуться к револьверу. – Воплощение, можно сказать, нынешнего идеала женщины. Одно веселье и никаких мыслей в голове. Простите, но вы беседовали достаточно громко.

Пахотина Белла Игнатьевна, в девичестве Назимова, ступала по дорожке осторожно, опираясь на тонкую тросточку.

- Добрый вечер, - Демьян поднялся. – Будьте добры, присаживайтесь.

Выглядела девушка донельзя изможденной. И без того бледное лицо ее осунулось, под глазами появились темные круги, заострились скулы и нос.

- Не откажусь, - она подошла и осторожно присела на край лавки.

- Вам дурно? Позвать целителя?

- Не стоит, - она отмахнулась. – Ничем-то мне он не поможет. А вы держитесь от этой… бабочки подальше. Это только кажется, что они милы и беззащитны. На самом деле такие бабочки ради прихоти человека погубят и не заметят.

- Демьян Еремеевич, - представился Демьян.

- Белла… Пахотина Белла Игнатьевна, но лучше без отчества. Мой батюшка был изрядным самодуром. Им и остался. Я предлагала матушке и сестрам уйти, но они отказываются. Приличия блюдут. Как же… что люди говорить станут… я вот из дома сбежала, так вовсе прокляли.

- Мне жаль.

- Вряд ли, вы меня не знаете. И потому ваша жалость, если она вовсе есть, это пустое, - она вытянула ноги и поморщилась. – Не следовало вчера в седло садиться. Показалось, что уже могу, а нет… вы военный?

- Да.

- В отставке?

- В отпуске. По состоянию здоровья.