– Не спорю. Но не самое лучшее пополнение такой компании, как наша.
– А Джеми Сэмпер? Что вы о нём скажете?
Арон рассеянно расправил складки шёлковой накидки:
– Большую часть своей недолгой жизни этот мальчик провёл в библиотеке. Не любит толпу. В незнакомом городе мгновенно теряется. Отличный колдун, отнюдь не трус, но его мутит от одной мысли о кровопролитии. Как многие дети, делит мир на чёрное и белое. Терпеть не может нечисть, но мимо незнакомца в беде не пройдёт. Если незнакомец кажется подозрительным, он всё равно заметит это слишком поздно.
– И если вспомнить, что именно этот человек управляет… их телом большую часть дня, без нас до Адаманта они не доберутся.
– Почти уверен в этом.
Таша рассеянно мурлыкнула что-то трудноопределимое.
– А вам Джеми нравится больше Алексаса, не так ли? – хмыкнула она, пытаясь взвесить несомненные риски и сомнительные преимущества. Из последних, помимо призрачной короны, наличествовало разве что отсутствие мук совести. Не так много, чтобы перевесить королевских ищеек, которые повиснут у них на хвосте в дополнение к наёмникам, и опасную кружную дорогу через всю страну. Шейлиреар Дарфулл будет очень рад, если кеары преподнесут ему на блюдечке не только юного заговорщика, но и дочерей Ленмариэль Бьорк, а вот Таше с Лив быть королевскими подарками едва ли понравится.
С другой стороны…
– Не стану отрицать. Вам, вижу, скорее наоборот.
– Сложно любить человека, вместо приветствия вцепившегося тебе в горло.
– Первое впечатление часто обманчиво. Не знаю, обрадую вас или нет, но ваше отношение к обоим братьям взаимно.
– Да и ваше, судя по всему. – Вспомнив кое-что важное, Таша подняла хмурый взгляд, всматриваясь в непроницаемое мужское лицо. – Мне показалось или Алексас вас узнал?
– Мы с ним не встречались. Могу поклясться.
– По крайней мере он о вас слышал.
– Я довольно известен в узких кругах.
– И в этих кругах вас считают «живой легендой»?
– Лесть Алексасу Сэмперу тоже не чужда.
Ответы звучали убедительно. Впрочем, у Таши всё равно осталось смутное ощущение, что ей чего-то недоговаривают.
Ладно, об этом она тоже подумает потом.
…с другой стороны, нет особой разницы, куда бежать от наёмников. Домой им с Лив пока не вернуться. На одном месте долго сидеть опасно. Если уж кочевать, почему бы заодно не помочь людям, с которыми Ташу объединяло больше общего, чем она могла предположить в самых безумных догадках.
Муки совести всё же могли перевесить очень многое. Особенно если тебе предстояло отвернуться от тех, чья боль слишком хорошо тебе знакома.
А ещё по пути можно совершенно случайно заглянуть в Пвилл…
– А если я скажу, что потерплю присутствие Алексаса Сэмпера? – сказала Таша, подведя в уме жирную черту, оставляя все сомнения за ней.
– Иных препятствий для совместных странствий, помимо оглашённых, я не вижу.
– Значит, мы пришли к консенсусу. – Таша кивнула на светлый ком, так и валявшийся на тростниковом ковре, и жест её вышел почти королевским. – Засим, отец мой, подайте мне платье и извольте покинуть комнату.
* * *
Липы, поросшие вдоль пыльной дороги, сластили жаркий, густой после ливня воздух. Листва танцевала на солнце, шелестела изумрудной россыпью на ветру: этот ветер и древесные тени хоть немного развеивали духоту. На обочине стайкой кружили бабочки-лилейницы, розовыми пятнами над сиреневыми зарослями душицы – терпкий аромат мешался с липовым мёдом, добавляя в него мятные нотки.
Бабочкам не было дела ни до людей, бредущих к Вратам Подгорья, ни до обозов, которые тянули к подножию горы усталые волы. Впрочем, одна лилейница всё же подлетела поближе к троице путников, меривших шагами просушенную солнцем дорогу. Она почти уселась на Ташину подставленную ладонь, но в последний миг передумала.
– Как всегда, – сказала Таша, не особо расстроившись.
– А зачем тебе бабочка? – подозрительно осведомился Джеми.
– Не волнуйся, даже порождения Мирк их не едят. – Таша смотрела, как розовые крылья улетают к крытой брезентом телеге, незадолго до этого согнавшей их на обочину. Отсюда ещё можно было разглядеть, как возница лениво обмахивается листом лопуха. – Это примета… бабочка в руке – к счастью. Мне на руку ни одна ни разу так и не села.
Она до сих пор сомневалась, что поход на знаменитый Подгорный рынок – хорошая идея. Особенно в компании мальчишки, которого ищут кеары. С другой стороны, братьям Сэмперам требовалась одежда, оружие и много чего ещё, что они с Ароном вряд ли могли купить без них. И раз дэй сам это предложил, значит, был уверен в успехе и безопасности затеи.
Джеми Сэмпер едва успел многословно протараторить о своей благодарности за то, что их с братом согласились взять под крыло, когда его ошарашили известием о грядущей вылазке.
«Ваши преследователи ждут, что вы будете прятаться. А лучшее место для пряток действительно на виду, – сказал Арон, отвечая мыслям мальчишки. Тот ничего не сказал, но глаза округлил очень выразительно. – Собирайтесь. Заглянем в таверну, накормим вас и отправимся прямо на рынок».
Таша тоже решилась не сразу. Даже несмотря на то, что у неё определённо были причины заглянуть на Подгорный рынок. Но Нирулин клятвенно пообещала следить за Лив, а наёмники едва ли могли так быстро и легко сообразить, где их искать…
К тому же они с Ароном договорились, что Таша ему верит, и пока дэй не подводил.
Врата – створки морёного дуба в три этажа высотой, стальные запоры и глазницы бойниц в скальной породе по бокам – впечатали в отвесный склон лесистого кряжа. За ним расползалась по всему горизонту гряда Лонгорнских гор, вздымая в голубой дали высочайшие вершины над относительно низкими хребтами поближе. Лишь за вратами путники могли утверждать, что прибыли в Подгорное королевство: в предгорье расположились только посевные поля, луга да небольшие малочисленные городишки белых цвергов. Все настоящие цвергские города лежали под горами. Хорошо хоть рынок для удобства людских торговцев и покупателей устроили не столь далеко от поверхности.
Врата держали закрытыми, так что в Подгорье входили через сравнительно маленькие двустворчатые двери по соседству: туда спокойно въезжали кареты и торговые телеги. На вершине кряжа, прямо над дверьми, притаилась среди сосен каменная глыба – судя по всему, в случае опасности малый проход предполагалось просто завалить (и наверняка добавить маленький завал изнутри). Очереди на вход почти не было – стражи-цверги не теряли времени, споро прикладывая дорожные кристаллы путников к медным пластинам. Белокожие стражи спокойно расхаживали под солнцем, но то и дело оглядывались на будку с затемнёнными окнами, приткнувшуюся по ту сторону прохода, под сводом горного туннеля.
Начальство из чёрных цвергов пристально следило за действиями подчинённых.
Один из цвергов проверил кристаллы Таши и Арона, выжидающе уставился на Джеми – но, встретив участливый взгляд дэя, виновато пробормотал что-то на подгорном наречии и отступил в сторону.
– И что ты ему внушил? – поинтересовалась Таша стыдливо, когда они ступили под своды Лонгорнских гор.
– Что мальчика уже проверили.
Эхо каменной галереи откликалось на каждый звук, гулко перекатывая стук тележных колёс и шаги гостей. Вбок уползали ответвления других туннелей, но Арон уверенно вёл их прямо – туда, где нетерпеливо гудели отзвуки ярмарки.
Каменный лабиринт торговых галерей встретил галдежом, столпотворением и пестротой. Хорошо хоть не душной: холод горных туннелей не могло прогнать даже дыхание тысяч зевак. Таше в своё время и на ярмарке в Нордвуде, столице Озёрной, было неуютно, но рынок цвергов казался раз в десять больше. Он расползался во все стороны, переплетался нитями-рядами, покрывал отмеренную ему площадь подобием гигантской паутины с широкой центральной галереей в роли основной нити.
Магазины в основном прятались прямо в горном камне – в цельные обточенные плиты стен просто вставили деревянные двери и переплёты стеклянных витрин. Коридоры пробили достаточно широкими и высокими, чтобы по ним проехал всадник, но толпа, ларьки и лотки по обе стороны каменных проходов создавали ощущение давящей тесноты. Шипение газовых фонарей заглушал шум, с которым нёс свои пёстрые воды нескончаемый поток покупателей. Крестьяне крикливо торговались за каждый медяк. Купцы обстоятельно басили о делах. Благородные лэн вплетали в общий хор тонкие струнные нотки капризов, оттенённые смиренным молчанием слуг. Пару раз мимо скользнули подозрительные люди в тёмных плащах, с лицами, закрытыми капюшонами: Таша едва не дёрнулась, заподозрив недобрых старых знакомых.
Продавцы – исключительно цверги – всех обслуживали вежливо, но выражение их глаз оставалось далёким от радушия.
– Отношения с людьми у цвергов всегда были натянутыми, – негромко пояснил Арон, пока они бесцельно брели по центральной галерее, подхваченные толпой. – Они не жалуют чужаков. Не терпят, когда кто-то суётся в их дела.
– Я заметила. Но цверги в Приграничном показались мне такими…
– Милыми? – Арон аккуратно придерживал обоих спутников под локти, чтобы их не разделило бурными рыночными течениями. – Белые цверги теснее связаны с людьми. Когда ты изгой для своих собратьев, неволей начнёшь искать братьев на стороне. Да и жизнь под солнцем меняет сам образ мыслей.
– Ничего, цверги потихоньку к нам привыкают. После Кровеснежной ночи в Камнестольном обосновалось приличное количество людей, – вставил Джеми. – Многие бежали сюда. Цверги их поначалу пытались прогнать, но пока выясняли отношения, почти за своих считать стали. А тут ещё узурпатор…
– Джеми, тише.
– …не успокаивается и налаживает деловые связи. Уже и маги людские на цвергский рынок доступ получили, но дорогому узурпатору всё…
– Джеми, хоть лучшее место для пряток – у всех на виду, но игроки обычно сидят в укрытии тихо.
– Уже молчу, святой отец! То есть… ещё не уже, но вот сейчас буду уже.
Первым удостоился визита ювелир. Арон предлагал братьям денежную помощь, но Джеми ответил (после паузы, словно цитировал Алексаса), что экипировка стоит недёшево, они и так будут должны слишком много, а Сэмперы не любят оставаться в долгу, так что лучше разживутся деньгами в обмен на кое-что ценное. Теперь он нехотя стащил с пальца перстень с рубином, за который пожилой цверг – седина странно смотрелась над сероватым лицом типичного уроженца подгорья – без торга отвалил кругленькую сумму. Учитывая, что о скопидомстве подгорного народца Таша была наслышана, и в Срединном частенько поговаривали «скупой, как цверг», напрашивался только один вариант.
– Опять ваши фокусы, святой отец? – осведомилась она, когда ювелир с поклонами проводил компанию до двери.
– Всего-навсего рубин редкой огранки, червонное золото высшей пробы и филигранная работа. Никакого обмана.
– И ловкость рук? Вернее, глаз?
– Таша, учитывая, сколько покупателей до нас он обделил хоть и презренным, но тем не менее заслуженным металлом, я даже не восстановил справедливость.
– А нас не найдут…
– По перстню? Десятью моментами позже он лиц наших не вспомнит. Останется в полной уверенности, что украшение лежит у него уже месяц. – Притормозив у лотка, на котором по соседству с приключенческими романами разложили новостные листки, Арон обменял один на медяк. Развернул вчетверо сложенный бумажный лист, испещрённый аккуратными колонками печатных знаков. – Да будет вам известно, что минувшей ночью в Камнестольном отряд верных рыцарей Его Величества разгромил преступную организацию, спонсировавшую разбойничьи шайки, ответственную за прошлогоднее отравление воды в Непракиле и других крупных городах, а также…
– Что за ложь!
Таша посмотрела на мальчишку – лицо его сделалось белым, как газовый свет над их головами.
– «…подрывная деятельность преступников была нацелена на то, чтобы сеять смуту в народе, предположительно с целью поднятия бунта. По сообщению Первого Советника Его Величества Эдреми Айронсула, выживших среди бунтовщиков нет». – Дочитав заметку, Арон кивнул. – Как я и предполагал. Его Величество не хочет распространяться о своих неудачах, пусть даже частичных.
– Он… да как он посмел…
– Тише, Джеми. Этого следовало ожидать. Вы не восстановите доброе имя друзей, привлекая лишнее внимание. – Вновь подхватив спутников под острые локти, дэй повлёк их к одёжной лавке. – Важно то, что это сообщение нам на руку. Простой народ искать вас не будет.
Прежде чем они скользнули к витрине с платьями и куртками, красовавшимися на деревянных манекенах, Таша успела заметить над соседней дверью вывеску «Владыка зазеркалья».
Внутри шершавых тёмных стен одёжного магазина было светло и – главное – тихо. Часть готового платья висела на манекенах, другую развесили по крючкам на стенах. Стоило звякнуть дверному колокольчику, как навстречу вынырнула продавщица из белых цвергов: юная, пухленькая, в розовых штанах, похожая на ванильную зефирину. Она зарумянилась, засуетилась и принялась расхваливать как товар, так и юного покупателя, которому буквально всё «изумительно шло».
Покупатель так не считал и продолжал гонять несчастную девушку, провожая её насмешливыми синими глазами.
– Арон, – нерешительно проговорила Таша, пока Алексас примерял седьмую по счёту рубашку: одни жали в груди, другие сковывали руки, а третьи попросту «не шли», – я загляну… там по соседству…
– Ты всё-таки хочешь этого? – сказал Арон, не глядя на неё.