— Зовут-то тебя как?

— Оль…Ольга, — я аж заикаться начала от своего открытия.

— Ольга, ты поужинаешь со мной?

— Сочту за честь.

— Я пришлю слугу вечером.

Давай, присылай. Я к вечеру уже сбегу. Знаем мы ваши «кто девушку ужинает, тот её и танцует». У меня жених, между прочим, есть. Мне такого счастья даром не надо. Тем более, что я нашла, что искала.

Бросив все дела, я помчалась в департамент магии. В зелёном форменном платье меня не хотели выпускать из ворот, а возвращаться обратно и переодеваться в гражданское никаких душевных сил не было. Не помню, что я плела, кажется, про Яна Рудова, про то, что я срочно должна сообщить что-то. Мне говорили «сообщай охране, мы разберемся», а я мотала головой. В общем, посадили меня в какой-то чулан с полотенцами и швабрами, послали за инквизиторами. Ничего, разберёмся.

Спустя несколько вечностей появился Ян, а с ним и дед Егор — приехал, значит.

— Это наш агент, — устало сообщил Рудый охранникам дворца. — Но спасибо за бдительность. Ольга, ну что же вы! Взрослая ведь женщина, а глупости делаете!

— Что нашла, Ольха? — интересовало деда.

— Вторую часть переговорного устройства, конечно, — нервно ответила я, подбирая длинный подол платья, чтобы успевать за быстрым шагом мужчин. — Ты сам как?

— Нормально, — удивленно покосился на меня дед. — Что со мной случится может в глуши-то?

— Ну не знаю… выяснится, что твоя тридцать лет как погибшая невеста жива?

— А, ты об этом…

— Ну так что?

— Не твоё дело.

Я обиженно поджала губы, но понимала, что он прав. И так я уже дел наворотила. Хотя… если бы не я, они могли бы и не встретиться!

— Я на ней женюсь, — неожиданно заявил дед после продолжительного молчания, заставив и меня, и Рудова подпрыгнуть от неожиданности. — У нее, действительно, есть немного магии вероятности. Наймем учителя, попробуем. Танцевать уже не сможет, а вот немного ходить, может, и получится.

— Театр в Коборе… — напомнила я.

— Да, ее уже мэр пригласил для консультаций. Леночка и играть сможет какие-то небольшие роли, ее это очень вдохновило.

Леночка, значит? Ну ладно. Молодец, дед. Мужик. Надо только ему будет напомнить в доме ремонт сделать. А то — Леночку привезти некуда будет.





Глава 37

Кто виноват и что делать




Мои слова о том, что вторая часть артефакта — это орден на груди его высочества, Рудый выслушал с уже привычным выражением задумчивого отвращения на лице. Видимо, подозревал. Дед же поднапрягся и вспомнил, что был у того самого мага, что двадцать лет назад ему избушку спалить пытался, какой-то красный камень, да вроде совершенно бесполезный. Его, между прочим, конфисковали, описали и поместили в хранилище. Королевское. Так что лично к нему — никаких претензий. И вообще, он-то не артефактор, он привратник… бывший, кстати, его за аферу со мной окончательно на пенсию отправили, чему он рад несказанно теперь. Так что — с него и взятки гладки. А вот к кому у него вопросы есть, так это к льеру Лисовскому, ох, как много у него вопросов накопилось!

А у Яна Рудова вопросы накопились к Егору Субарову.

— Кто и зачем вызывал вас в столицу осенью?

— Король вызывал, — неохотно отвечал дед, хмуря кустистые брови. — Инженеры при плановой проверке обнаружили несколько трещин в фундаменте дворца. Боялись, не повторится ли разрушение.

— А вы при чем?

— Я сдерживать тогда стены. Спрашивали меня, где укреплять лучше. Сдается мне, у Николаса III старческие страхи начинаются, уж больно подозрителен он стал в последнее время.

— Насчет революционеров он не зря опасался.

— Глупости. Кому он нужен, король? Убирали тайный совет — вот и ищите, зачем. Что такого он должен был рассматривать, что Стефан так испугался?

— Укрепление местной власти, — пожал плечами Ян. — Старые законы хотели пересматривать, многое уже устарело.

— Ну, это само собой, — вздохнул дед. — Значит, не в этом дело. Оленька, кстати, что у тебя с Лисовским?

— Он меня замуж позвал, а я согласилась, — робко ответила я.


— То есть, если я его убью, ты сильно расстроишься?

— Сильно, — подтвердила я. — Я его не для того спасала.

— М-да, действительно. Столько усилий, и всё зря.

— Да в чем дело?

Но дед молчал, как партизан. Что ж, отправили человека за Александром. Пока ждали — выпили чаю, поболтали о погоде. Мне всё больше становилось не по себе. Было такое ощущение, что попав в этот мир, я запустила какую-то катастрофическую цепочку событий.

— А ты как хотела? — поспешил «утешить» меня дед. — Ты инородный элемент тут. Разумеется, история меняется. Всегда так. Но ты не волнуйся, выправится. Ткань мироздания упруга, всё рано или поздно вернется на круги своя. Но круги на воде ещё долго могут расходиться. Сама посуди — артефакт, принесенный в этот мир предыдущим «засланцем», столько времени пылился в хранилище, пока Офицер не догадался его использовать.

Ну, радует хотя бы то, что у меня никаких артефактов не было. А то и так глупо получается — простая кухарка изменила историю целого государства.

А когда Лисовский зашел в кабинет Главного Инквизитора, дед подскочил, словно молоденький, и попытался его ударить. Александр увернулся, отскочил к окну и закричал:

— Егор Матвеевич, да вы с ума сошли!

— Лисовский, я тебя ненавижу, — как-то устало ответил дед, потухая. — Ладно, я. А Елена по твоей милости, столько лет жила в нищете и забвении!

— Я выполнял приказ, — буркнул Александр, мрачнея.

— Чей?

— Королевского наследника.

— Рассказывай, — бросил Ян Рудый, и льер Лисовский сел в кресло и принялся рассказывать.

— Тогда, тридцать лет назад, тот взрыв во дворце организовал именно Николас. Мне было двадцать три года, ему — около тридцати. Он считал, что всё делает правильно, что отец слишком стар, чтобы править.

— Ты принимал в этом участие?

— Нет. Но я многое видел. И молчал. Я ведь был секретарем самого Субарова. Разумеется, про взрыв я и предположить не мог, иначе бы постарался предотвратить. Это ведь чудовищно. Столько жертв… Я вместе с магами разгребал завалы. Я ведь всего лишь менталист, у меня только одно направление магии. С одной стороны, этого мало. А с другой, когда одно направление — оно всегда очень сильно развито, поэтому я был ищейкой: искал людей. И, кстати, льер Субаров прав: я прекрасно знал, что Елена Гдлевская жива. Я вписал ее в список погибших по прямому приказу Николаса, и рука у меня не дрогнула. Субаров был настолько плох, что было непонятно, выживет он или нет. Как менталист, я видел, что дар уже выгорел полностью. А он был на тот момент вторым после короля человеком, убери его — и вся поддержка нынешнего короля осыплется.

Понимаете, никто не планирует убирать короля. Во-первых, это смертельно-опасно: тут сразу казнь и без вариантов. Во-вторых, совет магов по факту более влиятелен. Король не может объять все сферы политики и экономики, он может вообще быть марионеткой. И там проще получить влияние. Николас планировал поставить в совет своих людей, тогда, по сути, королевство было бы у него в кармане. К тому же отец его был достаточно стар и не слишком здоров, взрыв однозначно его здорово бы подкосил. Взрыв — вообще самое элегантное решение. Сам Николас вроде нигде и не замечен. Были заговорщики, была подпольная организация. Разумеется, их нашли. Допросили. Казнили — тогда еще не умели «обнулять». Но по сути, взрыв — это лишь верхушка айсберга. Всё самое главное взрыв спрятал. Убрали Субарова — первого советника. Кстати, осмелюсь предположить, что там была еще и месть Елене — она притязания наследника отвергла, причем демонстративно. Убрали еще нескольких магов — кто-то погиб под завалами, кто-то потерял близких и тяжело это переживал. На их место Николас оперативно поставил своих людей. Надо признать, его задумка удалась: новый совет магов довольно скоро убедил короля передать власть наследнику. А победителей не судят, знаете ли. Да и я… получил немалую награду за свое содействие наследнику. Николас меня не забыл. Какое-то время я был главой Совета Магов, потом — помогал создавать второй, Тайный Совет.

Кто бы могу подумать, что его сын попытается провернуть с родителем абсолютно такую же штуку! Разумеется, повторить взрыв он не мог. Но зато он сумел завербовать в свои ряды прогрессивную молодежь, буквально лучших из лучших. И сейчас у нас…

— У нас, — угрюмо поправил его Рудый.

— У вас, — согласился Лисовский, обмякая. — У вас теперь дилемма: что делать с юными революционерами. Обнулять всех? Расточительно. Их ведь три десятка, и все маги, и все одаренные, дети уважаемых родителей. Они мечтали сделать свою родину по-настоящему прогрессивной.

— Обнулим и воспитаем новых, — отрезал Ферзь. — Будут свои, преданные короне…

— Марионетки!

— Именно!

— Обнуляйте, — зло ответил Александр. — Я в этом участвовать не буду.

— Вас от службы никто не освобождал, льер Лисовский, — прищурился Рудый. — К тому же — должок, не забывайте. За Софью.

— Не тебе мне приказы отдавать, зятек, — фыркнул Александр. — Ты — всего лишь ищейка. Инквизитор, чьим именем пугают матери маленьких детишек. Я тебе не подчиняюсь.

— Уже три дня, как подчиняетесь. Я теперь первый советник его величества. Назначен за раскрытие государственного заговора. Но вы правы, проблема всё равно имеется. Если ваших золотых деток мы обнулим, с вами или без вас, то что делать с наследником? Единственным наследником, между прочим. Казнить его запрещено законом. Обнуление? Но все знают, что после обнуления личность человека утрачивается. Он уже никогда не сможет принимать самостоятельных решений. А оставлять всё как есть… так себе выход, да и общественность в лице магов не поймет. Единственный выход — женить его, заполучить от него наследника и того…

— Чего того? — испугалась я.

— В другой мир, — любезно пояснил Лисовский, ехидно улыбаясь. — Правда, Янушка?

— Именно. Идеальный вариант. Самая милосердная казнь. Переход между мирами возможен лишь однажды. Даже если захочет — не вернется. Никогда. Но когда это еще будет… как контролировать процесс? Почему этот ублюдок не потрудился оставить бастардов? Насколько бы всё стало проще!

— Ннуу… — Лисовский по-прежнему ухмыляется, словно знает больше других. Я понимаю, что он сейчас выдаст что-то невероятное, в корне изменяющее ситуацию, и сама невольно улыбаюсь.

Рудый отчего-то бледнеет.

— Наследник, может, и не оставил, — мучительно медленно тянет Александр с явным удовольствием.

— Говори уже, — не выдерживает Ян.

— У Николаса, как минимум, есть еще один ребенок.

— И кто же он? — дергает щекой Ферзь.