– Игорь, хватит издеваться. Лучше скажи, что мне делать?

– Напечатай на компьютере объявление и отошли в «Газету выборчу». Это ж проще пареной репы!

– Вот парить репу я как раз умею! А ты мне тут, молокосос, не выпендривайся.

– Слушай, купи себе наконец компьютер и мобилку.

– Ага, а еще косуху и бэху! Игорь, приезжай, поможешь мне.

– Сейчас не могу, у меня экзамены.

– Сдается мне, у тебя постоянно экзамены, – сказала я ехидно.

С утра я пошла к Басе просить о помощи. Хотела, чтобы Януш мне набрал и выслал в «Газету выборчу» объявление, что продается дом в хорошем состоянии, после ремонта, с участком земли, сараем и садом. Пусть еще в Интернете его разместит, и вообще везде, где только можно. Бася усадила меня за стол, угостила кофе и сказала:

– Мы купим твой дом.

Я подавилась кофе, закашлялась, облила скатерть и блузку, даже Басе немного досталось.

– Мы с Евой и Янушем уже все обсудили. Им нужен собственный дом, пусть сами хозяйничают, а не сидят у нас на шее. Мы, конечно, рады, что они с нами живут, но у них скоро второй ребенок родится, им больше места нужно. Твой дом нам как раз подходит. Через улицу, совсем рядом, но все равно они сами по себе будут. Нам не к спеху, можешь спокойно заниматься своими делами и выедешь, когда все уладишь. Ева все равно до родов с нами жить будет.

Бася говорила и говорила, а мне словно мед лился в уши. Наконец я нашла покупателя!

– А сколько ты за него хочешь?

– Ну, – начала я, – дом большой и еще пять гектаров поля. Я еще не решила, сколько за него попросить. Думала, покупатель сам цену предложит.

– Анка, ты взрослая женщина, а такая наивная. Покупатель тебе никогда хорошую цену не предложит. Ему чем дешевле, тем лучше. Выясни, сколько ты хочешь.

– Но вы же мои покупатели!

– Да, мы, но все равно именно ты должна нам сказать свою цену.

Ну вот, опять проблемы! А раз проблемы, то нужно звонить Игорю.

– Младший? А сколько стоит квартира в Варшаве?

– Какая именно? Все не так просто.

– А что тут сложного?

– Ну, для начала, какой метраж? В каком районе? Какая планировка?

– А по-человечески?

– Ну, метраж? Сколько метров?

– Мне бы три комнаты.

– Анка, пожалуйста, сосредоточься.

– Игорь, я старая женщина, и у меня был трудный период. А ты мне сложные вопросы задаешь. Просто разузнай, сколько будет стоить приличная и удобная квартирка для меня и Оли.

Игорь перезвонил через пару дней.

– Триста тысяч, может, четыреста.

– Что?! – воскликнула я изумленно.

– Квартира со всеми удобствами в хорошем районе, недалеко от моих родителей и рядом со школой стоит триста тысяч.

– Игорь, никто не даст столько за мою развалюху и землю, которую столько лет не обрабатывали.

– Я насчет этого не узнавал. Сколько у тебя земли? Какая категория? Площадь дома? Сколько метров? Сейчас посмотрю рыночные цены и дам знать.

– Ты что, решил недвижимостью заняться?

– Нет, у нас сейчас эра Интернета! Ничего, скоро сама все увидишь!

Он перезвонил на следующий день.

– Смело можешь просить четыреста за дом и сто – сто пятьдесят за поле. В вашем районе земля очень дорогая. Знаешь, когда мы войдем в Евросоюз, фермеры будут получать значительные дотации.


– Значит, вместе выходит пятьсот. Похоже, на квартиру хватит, – обрадовалась я.

На следующий день я вернулась от Оли пораньше и пошла к соседям.

– Бася, буду говорить начистоту. Если верить Интернету, мой дом вместе с землей стоит пятьсот тысяч. Я тут ни при чем. Даже не знаю, много это или мало. Просто мне сказали, что на квартиру мне понадобится четыреста пятьдесят тысяч, столько с вас и возьму.

Бася со Славеком согласились на мою цену. Оказалось, они уже давно копили на дом для молодых. Мы обсудили все детали, и, когда я уже собиралась уходить, Бася меня задержала.

– Знаешь, мы тут еще кое-что обсуждали… – начала она и покосилась на мужа.

– Бася мне рассказывала о приюте, в котором сейчас Оля. О бедных детках и о родителях, которые вынуждены их туда отдавать, – Славек запнулся и замолчал. Я видела, что этот разговор дается ему нелегко.

– У нас была трудная жизнь, – продолжила его жена. – У обоих отцы пили и били матерей, и Славеку, как старшему, тоже часто доставалось. Вот мы и подумали о той твоей знакомой, не помню, как ее зовут.

– Божена, – ответила я тихо. Я боялась даже дышать, чтобы не спугнуть того, что соседи хотели мне сказать.

– Да, о Божене.

– Нам надежная помощница в хозяйстве нужна, чтобы и по дому и со скотиной помогала. А если надо, и в огороде работала, и в поле. Чтобы за домом могла присмотреть, если мы куда-нибудь уедем.

– В общем, нам нужна честная женщина, которая не боится работы, – коротко, по-мужски, подытожил Славек.

– Много платить мы не сможем, – подхватила его жена. – Зато у нее будет крыша над головой. У нас во дворе есть старая летняя кухня и пристройки, где обычно живут сезонные рабочие. Можем ей там обустроить пару комнат, кухоньку и ванную. Мебель мы найдем.

– Бася, Славек! Это просто чудесно! Божена сможет детей из приюта забрать! Она работы не боится и будет вам до конца жизни благодарна! – с энтузиазмом воскликнула я. На глаза навернулись слезы, а в носу защипало.

– И все-таки, Аня, мы пока не уверены. Не знаем, можно ли ей доверять, – сказал Славек, глядя на жену, а Бася опустила глаза. – Однажды мы уже пробовали помогать людям, и это плохо кончилось. Скажем так, у нас был неудачный опыт.

Меня его слова немного отрезвили. А ведь и правда – все, что я знала о Божене, она рассказала мне сама. Могла ли я с чистым сердцем поклясться в том, что эта женщина честная и трудолюбивая и обладает многими чудесными достоинствами?

– Теперь я сама не знаю. Наверное, вы правы, – ответила тихо.

– Аня, мы уже все обсудили и решили. Привези Божену к нам, мы поговорим с ней, только не надо пока ее обнадеживать.

– Хорошо, я понимаю, что вы хотите обезопасить себя на всякий случай.

Соседи кивнули – они и в самом деле хотели обезопасить себя. И я их понимала.

Я привезла Божену. Отвела к Басе, оставила у них и стала с нетерпением ждать. Надеялась на счастливый конец и светлое будущее. Я так разволновалась, что пришлось выпить успокоительное. Сердце билось бешено, но неровно, а от давления боль пульсировала в висках. Я бесцельно бродила по дому, хваталась за какие-то ненужные дела, чтобы чем-то занять руки. Наконец, через полтора часа, хотя мне показалось, что прошел месяц, Божена вернулась. Вид у нее был как с креста снятый.

– Ну, что там? – подбежала я к ней.

– Не знаю, – ответила она мученическим тоном и пошла в кухню. Поставила чайник, заварила чай и уставилась в темноту за окном. Сидя за столом, я терпеливо ждала. Минуту, может, секунд двадцать. Больше не выдержала.

– Ну, может, расскажешь хоть что-то? Я тут чуть не поседела.

– Извини, я просто не знаю, что и думать.

– Как это не знаешь! – воскликнула я. – Тут и думать нечего, соглашаться надо. Радоваться! И жить долго и счастливо!

– Да, но я боюсь. Все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я этих людей вообще не знаю, а получается, что должна положиться на их милость. Могу ли я им доверять? У меня уже был неудачный опыт с такими доброжелателями.

Я смотрела на нее, как баран на новые ворота, и наконец, не выдержав, расхохоталась.

– Не, вы друг друга стоите! Как две горошины в стручке!

– Ты о чем? – у Божены от удивления глаза округлились.

– Похоже, с Басей и Славеком вы договоритесь! А остальное не мое дело. Спокойной ночи!

Я успокоилась и пошла спать. Свою роль в этом цирке я уже сыграла, а они, если хотят, пусть продолжают представление.



В конце февраля я ехала на своем стареньком «ниссане» забирать Олю из приюта. Ехала нелегально, потому что права вернуть не удалось. Цезарий мне из вредности помогать не стал, да я и не настаивала, потому что денег не было. Где бы я сейчас еще пять тысяч нашла? И потом, в Варшаве я на машине ездить не собиралась.

Стоял хмурый, унылый день. На обочинах лежали груды серой грязи, которая когда-то была пушистым белым снегом. Я ехала, а в моем сердце расцветали маргаритки. Целый цветущий луг! Весь мир покрылся душистым ковром. Однако они немного увяли, когда, забирая Олю из приюта, я поняла, что девочка опять теряет дом, к которому успела привыкнуть. В пятый раз за полтора года. Маргаритки громко вздохнули и опустили головки. Только когда мы подъехали к дому, а Муха, увидев нас, пустилась в пляс от радости, они вытянулись и вновь показали себя во всей красе. В моем сердце расцвела весна. В первый раз за много лет.



Меня зовут Оля. В три года я осталась сиротой. Мне всегда казалось, что у меня было трудное детство. Но когда я нашла записки тети, то поняла, что трудно было не только мне. Жаль, что поняла это слишком поздно. Поздно для моей тети. Поздно для себя.