— Из котельной есть другой выход, кроме вон той железной двери?
Мужчина покачал головой, не отрывая взгляда от пожара.
— Если пламя доберется до музея и обсерватории, будет нанесен непоправимый ущерб. Здесь сами здания уникальны.
— Ни запасных выходов, ни туннелей, никаких иных путей наружу? Совсем ничего?
— Только вот эта дверь.
— Черт! — Анетта устремилась дальше, толком не зная, куда ей идти.
Отойдя на пару метров от менеджера, она услышала, что он как ни в чем не бывало продолжает говорить:
— Есть, конечно, вентиляционные трубы, которые тянутся к аудитории прямо под тропинкой. Они довольно широкие.
Он еле сдержался, чтобы не вскрикнуть, когда Анетта жестко схватила его за руку.
— Покажите мне эту аудиторию, немедленно!
Основное здание было пустым и безмолвным, шаги гулко грохотали по коричневым плиткам на полу. Такие же плитки устилали пол Ратуши, ни к селу ни к городу пришло на ум Анетте, пока менеджер взбегал перед ней по лестнице к гладкой деревянной двери серого цвета и включал свет.
Аудитория выглядела довольно современной, однако оформлена была в классическом стиле — те же деревянные скамьи для слушателей, те же колонны и основательная кафедра перед доской. Белая вентиляционная труба поднималась к потолку, затем изгибалась под прямым углом, шла горизонтально вдоль стены, а затем вновь отвесно спускалась, формируя таким образом подобие прямоугольной арки. Диаметр ее составлял около одного метра. Анетта бросилась к трубе, менеджер следовал за ней по пятам.
— А где конец этой трубы?
— Конец? Уф, я даже не знаю. Нам как-то незачем это знать.
Анетта обняла трубу и приблизила лицо к поверхности, выкрашенной белой краской. Вот! Небольшая крышка.
Замок был плотно закрыт — судя по всему, крышку не открывали годами. Анетта поковыряла его пальцами, затем пнула со всей силы.
Он не поддавался.
Не успев как следует подумать, Анетта вытянула вперед руку со служебным пистолетом. Прежде чем выстрелить, она лишь услышала крик менеджера, и небольшой замок разлетелся во все стороны фонтаном осколков. Сила отдачи отбросила Анетту прямо на опешившего менеджера, в ушах еще грохотало эхо выстрела.
Она поднялась на ноги и открыла крышку.
В трубе было пусто.
Глава 29
К полуночи небо прояснилось. Облака потихоньку истончились, передвинулись к горизонту и наконец исчезли вовсе. Температура упала ниже нуля, звезды засияли над Копенгагеном вместе с полной луной, которая висела низко, даже слишком низко, над Землей.
Эстер ди Лауренти решила бодрствовать до самого лунного затмения и устроилась на диване с книгой Джулиана Барнса «Предчувствие конца». Она долго сопротивлялась желанию налить себе бокал красного вина, но в конце концов уступила. В прошлом году она едва не превратилась в алкоголичку и прекрасно понимала, что ей необходимо сдерживать себя, чтобы не угодить в эту пропасть снова. Ну ничего, всего один бокальчик под хорошую книжку. И все-таки посреди размытых воспоминаний Тони она уснула, несуразно уронив голову на грудь, от чего подбородок уперся в ключицу. Ее разбудил яркий свет.
Как будто где-то за Озерами полыхал пожар, настолько сильный, что слепящие отблески осветили лицо Эстер, словно ярким лучом фонаря, и разбудили ее.
Она сонно встала и подошла к окну, укутавшись в шерстяной плед, которым она укрывалась, сидя на диване, теперь он показался ей чересчур колючим.
Луна замерла в небе над крышами домов, стоявших на противоположном берегу. Огромная, золотисто-красная, словно кровоточащая. Свет ее был настолько ярким, что нагие кроны деревьев отбрасывали длинные тени на тающий снег. Она была прекрасна. Как предзнаменование, соблазнительное и опасное.
Эстер содрогнулась и припомнила цитату из Джулиана Барнса: «Я не верю в Бога, но мне Его не хватает».
А затем отправилась спать.
* * *
— Должны быть другие способы выбраться из котельной! Подумайте, какие! — Анетта пнула кафедру ногой, так что вся аудитория задрожала.
Менеджер по оптимизации помещений развел руками в стороны в паническом жесте.
— Я ничего не знаю. Ничего не знаю.
— Запасной выход, черт возьми, шахта, какое-нибудь окно?..
— Ну почему они никак не могут остановить огонь? Неужели нельзя…
— Эй ты! — Анетта схватила опешевшего мужчину за плечи и принялась трясти, как провинившегося ребенка. — В ловушку пожара загнан мой коллега. Он гораздо важнее всех этих идиотских музеев. Понятно?
Она поймала его взгляд.
— Сосредоточьтесь. Все эти здания вам знакомы. Если моего коллегу застал врасплох пожар, где он мог бы выбраться наружу из котельной?
Мужчина на мгновение задумался. А затем серьезно посмотрел на Анетту: — Только через трубы. Это единственный путь наружу.
— Прекрасно. Где заканчивается труба? Что находится под аудиторией?
— О, там должен быть офисный коридор, где находится секретариат института. Непосредственно под аудиторией расположен склад. Но он заперт.
— Покажите мне дверь на склад!
Анетта бросилась к лестнице. Она слышала, что менеджер, спотыкаясь, следовал за ней.
Этажом ниже автоматически зажглись люминесцентные лампы, осветив коридор с высоким потолком, по обе стороны находилось огромное количество одинаковых серых дверей.
— Какая из дверей нам нужна?
Менеджер подбежал к ближайшей двери, приблизился вплотную к табличке и прищурился.
— Она должна располагаться справа по коридору. Я вот только позабыл очки…
Анетта с трудом сдерживалась, чтобы не закричать от безысходности.
— «Лектор Аппель», — громко прочитала она и перешла к следующей двери. — «Координатор учебных программ Арлет»…
— У меня все равно нет ключей.
— …«Приглашенный профессор Бьеркели». Остановите меня, когда попадется нужная дверь. «Адъюнкт Бринч». А, вот дверь без таблички.
— Вполне возможно, это и есть склад. Сейчас я посчитаю двери, проверю, сходится ли.
Горе-менеджер едва успел досчитать до трех, когда Анетта резким движением сбила замок и открыла дверь.
Прямо на них повалил дым. Лампы автоматически зажглись и здесь, но пыльные стеллажи, возвышающиеся до самого потолка, едва просматривались сквозь дымную завесу. Все пространство на полках был занято колбами с заспиртованными чучелами животных, небольшими скелетами, роговыми подставками и цветными камнями. Контуры этих предметов еле угадывались в окутавшем их чаду.
Анетта закрыла рот полой блузки и стремительно направилась вдоль узкого прохода между стеллажами, ведущего в глубь помещения. Ей показалось, что она видит там силуэт вентиляционной трубы, хотя она могла ошибаться. От дыма щипало глаза. Огромное количество стеллажей сбивало ее с толку, но она успешно пробралась сквозь большую груду стульев и оказалась у объекта, впрямь оказавшегося вентиляционной трубой — буровато-серого цвета от пыли, с размытыми в дыму очертаниями.
Поперек дальней части помещения, между Анеттой и трубой проступал силуэт какого-то массивного предмета. Возможно, это был положенный горизонтально шкаф. Анетта осторожно попробовала наступить на него — оказалось, что он вполне выдержит ее вес. Забравшись на шкаф, она вытянула руки вперед и принялась исследовать трубу. Дым был настолько густым, что она почти ничего не видела; приходилось исследовать поверхность исключительно на ощупь. На передней части трубы ничего не обнаружилось, как и на задней. Анетта села на корточки и продолжила поиски.
За шкафом примерно в метре над уровнем пола пальцы нащупали наконец то, что искала Анетта. Люк. Он был открыт. Анетта легла на живот и пошарила рукой на полу. Вот! Что-то мягкое. Йеппе. Она схватила его под мышки и потащила наверх, затем встала на колени, продолжая тащить изо всех сил. Прокричала его имя, не получив никакого отклика.
Относительно короткий путь от обсерватории до неотложного отделения в машине скорой помощи навсегда запечатлелся в памяти Анетты.
Невероятно, каким образом пять минут могли показаться ей чуть ли не месяцем.
Врачи «Скорой» подсоединили Йеппе к кислородной маске, затем взяли анализ крови и попытались разбудить пострадавшего.
Анетта прекрасно понимала, что должна оставаться в стороне и не мешать медикам, но это было невозможно.
— Пульс прощупывается? Он жив? Пульс есть? — Один из фельдшеров удерживал ее от вмешательства. — Он дышит? — В данный момент она была счастлива сознавать, что повышенное давление у нее самой было вызвано всего лишь беременностью. Ее сердце билось так сильно, словно на кону стояло олимпийское золото.
Йеппе приоткрыл глаза, когда они переезжали мост Фреденсбро. Он пару раз моргнул, затем с трудом поднял руку и снял маску. Анетте пришлось низко наклониться к нему, чтобы расслышать хриплый шепот:
— Сара?
— Она в порядке. Прибыла в Королевскую больницу чуть ранее. Отделалась несколькими царапинами.
— А ему удалось сбежать? — От напряжения на лбу у Йеппе выступили капельки пота. Врач снова надел на него маску и адресовал Анетте предупреждающий взгляд.
— Он скрылся. Весь Копенгаген поднят на поиски. Патрули с собаками, вертолеты, все средства. Мы найдем его!
Кажется, под маской его губы растянулись в подобии улыбки?
Он закрыл глаза, прежде чем Анетта успела удостовериться, что улыбка ей не почудилась. Возможно, он все-таки успел надышаться дымом и разум его повредился. Она поддалась внезапному порыву и, потянувшись к Йеппе, взяла его за руку. Да, он часто вел себя как придурок, но они были знакомы почти десять лет и она успела к нему привыкнуть.
Он сжал ее руку вместо ответа, совсем слабо, но все же ощутимо.
Мужчина покачал головой, не отрывая взгляда от пожара.
— Если пламя доберется до музея и обсерватории, будет нанесен непоправимый ущерб. Здесь сами здания уникальны.
— Ни запасных выходов, ни туннелей, никаких иных путей наружу? Совсем ничего?
— Только вот эта дверь.
— Черт! — Анетта устремилась дальше, толком не зная, куда ей идти.
Отойдя на пару метров от менеджера, она услышала, что он как ни в чем не бывало продолжает говорить:
— Есть, конечно, вентиляционные трубы, которые тянутся к аудитории прямо под тропинкой. Они довольно широкие.
Он еле сдержался, чтобы не вскрикнуть, когда Анетта жестко схватила его за руку.
— Покажите мне эту аудиторию, немедленно!
Основное здание было пустым и безмолвным, шаги гулко грохотали по коричневым плиткам на полу. Такие же плитки устилали пол Ратуши, ни к селу ни к городу пришло на ум Анетте, пока менеджер взбегал перед ней по лестнице к гладкой деревянной двери серого цвета и включал свет.
Аудитория выглядела довольно современной, однако оформлена была в классическом стиле — те же деревянные скамьи для слушателей, те же колонны и основательная кафедра перед доской. Белая вентиляционная труба поднималась к потолку, затем изгибалась под прямым углом, шла горизонтально вдоль стены, а затем вновь отвесно спускалась, формируя таким образом подобие прямоугольной арки. Диаметр ее составлял около одного метра. Анетта бросилась к трубе, менеджер следовал за ней по пятам.
— А где конец этой трубы?
— Конец? Уф, я даже не знаю. Нам как-то незачем это знать.
Анетта обняла трубу и приблизила лицо к поверхности, выкрашенной белой краской. Вот! Небольшая крышка.
Замок был плотно закрыт — судя по всему, крышку не открывали годами. Анетта поковыряла его пальцами, затем пнула со всей силы.
Он не поддавался.
Не успев как следует подумать, Анетта вытянула вперед руку со служебным пистолетом. Прежде чем выстрелить, она лишь услышала крик менеджера, и небольшой замок разлетелся во все стороны фонтаном осколков. Сила отдачи отбросила Анетту прямо на опешившего менеджера, в ушах еще грохотало эхо выстрела.
Она поднялась на ноги и открыла крышку.
В трубе было пусто.
Глава 29
К полуночи небо прояснилось. Облака потихоньку истончились, передвинулись к горизонту и наконец исчезли вовсе. Температура упала ниже нуля, звезды засияли над Копенгагеном вместе с полной луной, которая висела низко, даже слишком низко, над Землей.
Эстер ди Лауренти решила бодрствовать до самого лунного затмения и устроилась на диване с книгой Джулиана Барнса «Предчувствие конца». Она долго сопротивлялась желанию налить себе бокал красного вина, но в конце концов уступила. В прошлом году она едва не превратилась в алкоголичку и прекрасно понимала, что ей необходимо сдерживать себя, чтобы не угодить в эту пропасть снова. Ну ничего, всего один бокальчик под хорошую книжку. И все-таки посреди размытых воспоминаний Тони она уснула, несуразно уронив голову на грудь, от чего подбородок уперся в ключицу. Ее разбудил яркий свет.
Как будто где-то за Озерами полыхал пожар, настолько сильный, что слепящие отблески осветили лицо Эстер, словно ярким лучом фонаря, и разбудили ее.
Она сонно встала и подошла к окну, укутавшись в шерстяной плед, которым она укрывалась, сидя на диване, теперь он показался ей чересчур колючим.
Луна замерла в небе над крышами домов, стоявших на противоположном берегу. Огромная, золотисто-красная, словно кровоточащая. Свет ее был настолько ярким, что нагие кроны деревьев отбрасывали длинные тени на тающий снег. Она была прекрасна. Как предзнаменование, соблазнительное и опасное.
Эстер содрогнулась и припомнила цитату из Джулиана Барнса: «Я не верю в Бога, но мне Его не хватает».
А затем отправилась спать.
* * *
— Должны быть другие способы выбраться из котельной! Подумайте, какие! — Анетта пнула кафедру ногой, так что вся аудитория задрожала.
Менеджер по оптимизации помещений развел руками в стороны в паническом жесте.
— Я ничего не знаю. Ничего не знаю.
— Запасной выход, черт возьми, шахта, какое-нибудь окно?..
— Ну почему они никак не могут остановить огонь? Неужели нельзя…
— Эй ты! — Анетта схватила опешевшего мужчину за плечи и принялась трясти, как провинившегося ребенка. — В ловушку пожара загнан мой коллега. Он гораздо важнее всех этих идиотских музеев. Понятно?
Она поймала его взгляд.
— Сосредоточьтесь. Все эти здания вам знакомы. Если моего коллегу застал врасплох пожар, где он мог бы выбраться наружу из котельной?
Мужчина на мгновение задумался. А затем серьезно посмотрел на Анетту: — Только через трубы. Это единственный путь наружу.
— Прекрасно. Где заканчивается труба? Что находится под аудиторией?
— О, там должен быть офисный коридор, где находится секретариат института. Непосредственно под аудиторией расположен склад. Но он заперт.
— Покажите мне дверь на склад!
Анетта бросилась к лестнице. Она слышала, что менеджер, спотыкаясь, следовал за ней.
Этажом ниже автоматически зажглись люминесцентные лампы, осветив коридор с высоким потолком, по обе стороны находилось огромное количество одинаковых серых дверей.
— Какая из дверей нам нужна?
Менеджер подбежал к ближайшей двери, приблизился вплотную к табличке и прищурился.
— Она должна располагаться справа по коридору. Я вот только позабыл очки…
Анетта с трудом сдерживалась, чтобы не закричать от безысходности.
— «Лектор Аппель», — громко прочитала она и перешла к следующей двери. — «Координатор учебных программ Арлет»…
— У меня все равно нет ключей.
— …«Приглашенный профессор Бьеркели». Остановите меня, когда попадется нужная дверь. «Адъюнкт Бринч». А, вот дверь без таблички.
— Вполне возможно, это и есть склад. Сейчас я посчитаю двери, проверю, сходится ли.
Горе-менеджер едва успел досчитать до трех, когда Анетта резким движением сбила замок и открыла дверь.
Прямо на них повалил дым. Лампы автоматически зажглись и здесь, но пыльные стеллажи, возвышающиеся до самого потолка, едва просматривались сквозь дымную завесу. Все пространство на полках был занято колбами с заспиртованными чучелами животных, небольшими скелетами, роговыми подставками и цветными камнями. Контуры этих предметов еле угадывались в окутавшем их чаду.
Анетта закрыла рот полой блузки и стремительно направилась вдоль узкого прохода между стеллажами, ведущего в глубь помещения. Ей показалось, что она видит там силуэт вентиляционной трубы, хотя она могла ошибаться. От дыма щипало глаза. Огромное количество стеллажей сбивало ее с толку, но она успешно пробралась сквозь большую груду стульев и оказалась у объекта, впрямь оказавшегося вентиляционной трубой — буровато-серого цвета от пыли, с размытыми в дыму очертаниями.
Поперек дальней части помещения, между Анеттой и трубой проступал силуэт какого-то массивного предмета. Возможно, это был положенный горизонтально шкаф. Анетта осторожно попробовала наступить на него — оказалось, что он вполне выдержит ее вес. Забравшись на шкаф, она вытянула руки вперед и принялась исследовать трубу. Дым был настолько густым, что она почти ничего не видела; приходилось исследовать поверхность исключительно на ощупь. На передней части трубы ничего не обнаружилось, как и на задней. Анетта села на корточки и продолжила поиски.
За шкафом примерно в метре над уровнем пола пальцы нащупали наконец то, что искала Анетта. Люк. Он был открыт. Анетта легла на живот и пошарила рукой на полу. Вот! Что-то мягкое. Йеппе. Она схватила его под мышки и потащила наверх, затем встала на колени, продолжая тащить изо всех сил. Прокричала его имя, не получив никакого отклика.
Относительно короткий путь от обсерватории до неотложного отделения в машине скорой помощи навсегда запечатлелся в памяти Анетты.
Невероятно, каким образом пять минут могли показаться ей чуть ли не месяцем.
Врачи «Скорой» подсоединили Йеппе к кислородной маске, затем взяли анализ крови и попытались разбудить пострадавшего.
Анетта прекрасно понимала, что должна оставаться в стороне и не мешать медикам, но это было невозможно.
— Пульс прощупывается? Он жив? Пульс есть? — Один из фельдшеров удерживал ее от вмешательства. — Он дышит? — В данный момент она была счастлива сознавать, что повышенное давление у нее самой было вызвано всего лишь беременностью. Ее сердце билось так сильно, словно на кону стояло олимпийское золото.
Йеппе приоткрыл глаза, когда они переезжали мост Фреденсбро. Он пару раз моргнул, затем с трудом поднял руку и снял маску. Анетте пришлось низко наклониться к нему, чтобы расслышать хриплый шепот:
— Сара?
— Она в порядке. Прибыла в Королевскую больницу чуть ранее. Отделалась несколькими царапинами.
— А ему удалось сбежать? — От напряжения на лбу у Йеппе выступили капельки пота. Врач снова надел на него маску и адресовал Анетте предупреждающий взгляд.
— Он скрылся. Весь Копенгаген поднят на поиски. Патрули с собаками, вертолеты, все средства. Мы найдем его!
Кажется, под маской его губы растянулись в подобии улыбки?
Он закрыл глаза, прежде чем Анетта успела удостовериться, что улыбка ей не почудилась. Возможно, он все-таки успел надышаться дымом и разум его повредился. Она поддалась внезапному порыву и, потянувшись к Йеппе, взяла его за руку. Да, он часто вел себя как придурок, но они были знакомы почти десять лет и она успела к нему привыкнуть.
Он сжал ее руку вместо ответа, совсем слабо, но все же ощутимо.