- Подождите минуточку. Еще один вопрос. Вы случайно не знаете эту песенку? – Она напела мелодию, которую вчера играла Хоуп.

Монахиня наморщила лоб:

- Нет. Но я в последнее время мало выхожу. Подождите здесь. Я сейчас вернусь. - Она закрыла дверь, и Алекс осталась в обществе Хаттона.

Ждать им пришлось долго.

Хаттон посмотрел на часы:

- Нам пора идти. Вартанян сейчас приедет.

- Еще минутку. Пожалуйста. – Минута прошла, и Алекс вздохнула. – Ладно, она, наверное, больше не вернется. Идемте.

Они уже спустились на улицу, как в дверях показалась голова монахини. Выражение ее лица было мрачным.

- Я же вам сказала, что вернусь.

- Ну, да, мы так долго ждали. Я подумала, что вы занялись чем-то другим, - попыталась оправдаться Алекс.

- Мне восемьдесят шесть, - перебила ее монахиня. – Не по возрасту уже скакать. Идите сюда. Поговорите вот с ней. – Она чуть приоткрыла дверь, за ней обнаружилась вторая монахиня, ненамного моложе, чем их провожатая. – Скажи им, Мэри Катрина.

Мэри Катрина с опаской оглядела улицу и прошептала:

- Наведите справки в Вудрафф Парке.

Алекс посмотрела на Хаттона:

- Где?

- В Вудрафф Парке. Там собираются музыканты, - пояснил он. – Мы должны найти там кого-то конкретного, сестра?

Мэри Катрина поджала губы, и другая монахиня слегка подтолкнула ее.

- Скажи же им уже.

- Вы слышали эту мелодию? – поинтересовалась Алекс. Мэри Катрина кивнула.

- В прошлое воскресенье Бейли мурлыкала ее себе под нос, пока пекла оладьи. Она выглядела очень несчастной. И песня звучала траурно. Когда я спросила, что она поет, Бейли очень испуганно посмотрела на меня. Это просто песня, которую она услышала по радио. Но Хоуп сказала, что не по радио, разве ее мамочка забыла, что эту песенку дедушка играл на дудочке?

Алекс застыла. Волшебная палочка Хоуп.

- А как отреагировала Бейли? – встрял в рассказ Хаттон, и Алекс поняла, они думают об одном и том же.

- Она засуетилась и отправила Хоуп накрывать на стол. Она сказала, что Хоуп считает каждого мужчину с бородой своим дедушкой, на самом же деле это был какой-то пьяный бомж, который на углу улицы играл на дудочке.

Алекс наморщила лоб:

- Но сестра Анна не верит, что Бейли разыскала своего отца.

Еще один легкий толчок.

- Дальше, - потребовала старуха-монахиня от сестры Мэри Катрины.

Та вздохнула:

- Анны в тот момент не было на кухне. Я рассказала ей об этом в понедельник вечером, когда вы уже ушли. Поэтому она решила сама отправиться на поиски.

У Алекс поникли плечи.

- Она должна была мне позвонить. Я бы сама пошла. Почему она решила заняться этим в одиночку?

Первая монахиня слегка наморщила нос:

- Сестра Анна работает на этой улице уже много лет, ее здесь знают. Она ничего не боялась. – Последовал тяжелый вздох. – Ну, немного не так. Вероятно, здравый страх не помешал бы. В любом случае, она не хотела давать вам ложные надежды. Она хотела посмотреть, что можно сделать, прежде чем назначать вам встречу на следующий день. Но вы на следующий день не появились, и сестра Анна отправилась сама. – В голосе старой монахини прозвучала ее обычная резкость. – Ну, спасибо за лекарства. Я позабочусь, чтобы их использовали по назначению. – И перед носом Алекс захлопнулась дверь.

Алекс окинула взглядом улицу:

- И где этот Вудрафф Парк?

Но Хаттон взял ее за руку:

- У нас на это нет времени. Я поищу этого игрока на дудочке и притащу его к нам, даже если это и не Крайтон. А сейчас идемте. Нас уже ждут.




Атланта, среда, 31 января, 15 часов 30 минут



Дэниел затормозил на тюремной парковке, но из машины не вышел. Он рассказал Алекс о разговоре с Гретхен Френч, о нападении, о пустой бутылке виски. И посветил в свои планы, напугать ее присутствием Фулмора, поскольку ни он, ни его адвокат не знали, что они прибудут вместе. На уговоры ушло двадцать минут. Остаток пути Дэниел проделал молча и с рассеянным видом. Алекс оставила его в покое, рассудив, что рано или поздно он снова заговорит. Но этого не произошло.

В конце концов, Алекс прервала молчание.

- Я думала, мы хотим войти внутрь.

Дэниел кивнул:

- Войдем, но прежде я должен с тобой поговорить.

От мрачного предчувствия у нее скрутило желудок.

- О чем?

Дэниел закрыл глаза:

- Я не знаю, как мне задать этот вопрос.

- Просто задай его и все, - дрогнувшим голосом посоветовала она.

- На той фотографии действительно Алисия… или ты?

- Нет. Это не я. Почему… почему ты вообще это спрашиваешь?

- Потому что у тебя кошмары, ты слышишь крики, и не можешь ничего вспомнить. Я предполагал, что Алисию изнасиловали и в ту же ночь убили, но почерк оказался не тот. И я задался вопросом, вдруг в одно и то же время произошло два преступления, совершенные разными людьми. А потом я начал себя спрашивать… - Алекс увидела в его глазах муку и чувство вины. – Что, если было две жертвы? Вдруг Саймон и его дружки с тобой что-то сделали?

Алекс прижала пальцы к губам и сконцентрировалась на дыхании.

- Извини, - прошептал Дэниел. – Мне очень жаль.

Алекс опустила руки и заставила себя думать. Могло такое произойти? Нет. Она бы об этом вспомнила. Не обязательно. Мередит сказала эти же самые слова, когда она несколько часов назад их отрицала.

- Ты сегодня уже второй человек, кто спросил меня об этом. Я не знаю, что я должна на это ответить, кроме того, что я ничего не могу вспомнить, но я не помню ничего о том вечере, когда она погибла. По дороге из школы я вдруг почувствовала себя плохо, и сразу же отправилась в постель. Потом я помню только то, что утром мама меня разбудила и спросила, где Алисия. Но кровью я не истекала, и ничего о бутылке виски не помню. Полагаю, такие детали я бы запомнила. – Алекс замолкла на пару секунд, потом ее подбородок дернулся вверх. – Ты не показывал мне фотографию Алисии.

Дэниел смотрел на нее в испуге.

- А ты хочешь?

Алекс резко качнула головой:

- Нет. Но между нами было кое-какое различие. – Она задрала левую брючину. – Можешь увидеть через колготки?

Дэниел склонился над рычагом переключения скорости:

- Татуировка. Овечка. Ты говорила, что у Бейли тоже есть. Нет, не так, ты сказала, что у всех троих одинаковая. Утром в понедельник, когда ты пришла, чтобы опознать убитую.

- На самом деле, это барашек. Нам он казался очень миленьким. Моя мама называла нас своими «ягнятками». Бейли, Алисия и Алекс. Сокращенно Баа. На наш шестнадцатый день рождения Алисии пришла в голову идея, сделать татуировку. Оглядываясь назад, могу сказать, верховодила она. Но Бейли согласилась, в конце концов, это был наш день рождения, Алисии и мой, и я не хотела показаться единственной трусихой.

- В каком это салоне делают татуировки шестнадцатилетним?

- Ни в каком. Бейли кого-то там знала. И уверила, что нам семнадцать. Я попробовала в последний момент отвертеться, но Алисия пригрозила, что отвернется от меня.

У Дэниела дрогнули уголки рта.

- Жестоко.

- Я всегда была пай-девочкой, а Алисия нет. Я пошла с ними за компанию. На той фотографии можно рассмотреть татуировку?

- Не обращал внимания.

- Тогда посмотри на ее правую ногу.

Брови Дэниела полезли вверх.

- Ты сделала на другой ноге?

Алекс скупо улыбнулась:

- Нет. Первой пошла Бейли, потом Алисия, все, как всегда. Когда этот тип делал мне татуировку, они уже хвастались своими овечками. Я случайно подсунула левую ногу. Со страху.