Кира была уверена, что ручка так и останется висеть в воздухе, но Южин судорожно втянул воздух через зубы, наклонился, сжал пальцы Лёнчика в своих.

– Ну пошли, – сказал он.

Лёнчик потянул его за собой и шагнул во тьму пятого этажа. А за ними Тарас, на ходу включая камеру.

– Куда он его повел? – успела спросить Кира, пока Костик топтался в дверном проеме.

– К остальным.

Его прозрачные глаза чуть потемнели, а на полупрозрачной переносице выступили пятнышки. Кира мысленно пересчитала их – три крупных, шесть совсем меленьких.

– Это плохо?

Костик неопределенно пожал плечами. Лёнчик уверенно вел их по коридору до небольшой округлой приемной, заваленной строительным мусором, потом нырнул под арматуру, торчащую наискось из пола в стену, дождался, пока Южин повторит этот трюк, и потащил его дальше.

Тарас чуть слышно выругался, его плечи почти застряли в проеме, он дернулся, куртка хрустнула, но не порвалась. Кира наклонилась и протиснулась под арматурой, защищая голову локтем, обернулась на Костика, тот ловко скользнул вниз и тут же выпрямился с другой стороны арматуры, перехватил Кирин взгляд и вдруг улыбнулся ей почти лукаво. Будто они пересеклись взглядами в вагоне метро или столкнулись на улице, выхватили друг друга посреди толпы, и что-то екнуло внизу живота. Кира и не думала, что забитый проводник умеет так улыбаться, запнулась от неожиданности, а Костик тут же потух – будто лампочку выкрутили.

– Смотри под ноги.

Кира уставилась на пол, по щекам ударило жаром, а почему, она и сама не поняла.

– Далеко еще? – спросил Южин мальчика; тот утер нос свободной рукой и остановился в развороченном проходе из коридора в палату.

– У меня в кармане крыса, – начал он. – Я нашел ее в лесу.

По широкому лицу Лёнчика блуждали отблески фонарика, которым Тарас подсвечивал его, не отрываясь от камеры. Только теперь Кира разглядела, что одет Лёнчик в джинсовый комбинезон, подранный на правом колене, и серый свитер с растянутыми локтями. Зато кроссовки у него было новые – совсем еще белые. Где только достал такие?

– Крыса дохлая и лысая, – продолжил он. – Я домой ее несу!

И шагнул через порог, утягивая за собой Южина. Обрывок нервного смешка затерялся в темноте, Кира так и не разобралась, кто из двоих засмеялся – Южин в дорогущем съемочном прикиде или сумасшедший мальчишка в ворованных кроссовках.

– Я первым пойду, – толкнул ее в плечо Костик.

Он прыжком обогнал Тараса, поравнялся с Лёнчиком и ущипнул его за локоть, тот обиженно всхлипнул, но пропустил.

– Потише ты, – шикнула на него Кира, но проводник и не подумал на нее обернуться.

След его внезапной улыбки еще горел в памяти, и Кира почувствовала досаду, надо же, какой самостоятельный. Может, и зря она его жалела?

– Здорово! – громко крикнул в темноту Костик. – Вы где там?

Темнота в ответ пошла рябью от света фонарика. Замерцала, пульсируя. Раз – два – три. Световая азбука Морзе для своих. Костик кивнул и деловито поманил остальных. Под ногами попадались осколки кирпичей, Кира шла впотьмах, почти на ощупь, и чувствовала на себе тяжелый, пронизывающий взгляд. От него хотелось скорее укрыться, спрятаться в крошечной палате, что оказалась проходной, заставленной ломаными листами фанеры. Коридорчик, из которого призывно мерцали фонариком, вывел их в палату побольше, освещенную холодным светом прожектора, направленного в потолок.

– Ничего себе у вас агрегат, – восхищенно выпалил Костик, останавливаясь на пороге.

Лёнчик отпихнул его, протиснулся в палату и рухнул на тонкий матрас, брошенный у стены. Кира увидела темные пятна, которым тот был покрыт, и во рту стало солоно. Очень уж они были похожи на капли крови.

– Скажи, мощь? Мага притащила! – С другой стороны матраса поднялась растрепанная девица, отряхнула помятую юбку, широко развела руки и под бряцанье браслетов пошла к Костику. – Дай обниму тебя, зайчик!..

Костик было отшатнулся, но отступать было некуда. Кира стояла у него за плечом, всматриваясь в лица тех, кого проводник назвал ховринскими. На подоконнике у забитого окна сидела еще одна девушка – старше, в темных спортивных штанах и черной куртке, застегнутой под самым подбородком, волосы она собрала в тяжелый пучок, но взгляд был еще тяжелее. Она спрыгнула с подоконника, как только Костик оказался в цепких объятиях первой.

– Ребра не сломай, ему еще работать, – цыкнула и склонилась над Лёнчиком, провела по его лысенькому затылку.

Тот засопел, потерся щекой о ее рукав. Она медленно распрямилась и посмотрела на Киру. Нужно было что-то сказать, но в горле пересохло.

– Это Мага, – сдавленно представил Костик. – А это Катька.

Обнимающая его девица разулыбалась, поглядывая за плечо Киры, где продолжал мяться Южин.

– А это Жека Шахтер. – Костик кивнул в дальний угол.

Там топтался высокий парень в худи с натянутым капюшоном. Он не обернулся, только плечом дернул.

– Ну и как вам экскурсия? – хрипло спросила Мага, подходя ближе.

У нее был точеный профиль. Кира видела такие в учебнике истории, где на древнегреческих вазах красовались дочери царей и любовницы богов. Мага спокойно могла быть изображенной там – охрой по черному, держать в руках лозу винограда и танцевать с сатиром. Но она стояла на бетонном полу ХЗБ и хмурила широкие гладкие брови – между ними уже пролегла строгая морщина. Кира спиной почувствовала, как подались вперед Тарас и Южин, стоило Маге заговорить.

– Атмосферно, – откликнулась Кира и сама не поняла, зачем добавила: – Но грязновато.

Мага скривила тонкие губы.

– Держим марку самой отбитой дыры в столице. – Подняла глаза на Тараса. – А это нормально, меня без разрешения снимать?


Тот сдавленно выдохнул, замешкался, попытался спрятать камеру за спиной.

– Можно мы вас поснимаем? – спросила Кира, смотря прямо в глаза Маги, настолько смоляные, что было не разглядеть зрачков.

Мага подумала немного, потом кивнула, отошла к подоконнику, Лёнчик засопел и поспешил за ней.

– Маленький мальчик нашел автомат, маленькой ручкой взял за приклад… – пробубнил он, устраиваясь в ногах у Маги.

– Тихо, дружок, давай потом, – попросила она его ласково, и тот замолчал. – Значит, снимаете про нас фильм? Небось по первому такое не покажут.

Жека хмыкнул из своего угла, Кира присмотрелась и поняла, что он царапает стену раскладным ножичком, ей тут же захотелось выйти из палаты и больше к ней не приближаться. Хорошо, что карман оттягивал перцовый баллончик.

– Первый не покажет, а я покажу, – откликнулся Южин, отстранил Киру и встал перед Магой. – Я присяду?

Та пожала плечами. Южин прислонился к подоконнику и с наслаждением вытянул ноги.

– Ну и кто ты такой? – поинтересовалась Мага. – Сюда репортеры приходят. Нечасто, но бывает. Но по телику нас потом хрен увидишь.

– Мы не для телика фильм делаем, – объяснил Южин. – Для моего канала на ютубе.

Мага презрительно скривилась.

– Ты блогер, что ли?

– Типа того. – Южин оперся рукой на подоконник, теперь его локоть почти прикасался к локтю Маги, она почувствовала это и отстранилась.

Между ними уже происходило что-то скрытое от глаз. В их ленивых фразах и том, как они втягивали воздух, улавливая чужой запах и чужое тепло. Даже в паузах между словами. Кира никогда не умела поддерживать незримую игру. И это бесило, но особенно сильно и неожиданно злость вспыхнула здесь. Кира покосилась на Тараса, надеясь, что он украдкой скривится, мол, развели соплей, но тот завороженно продолжал снимать. Злость стала совсем горячей.

– И как? Смотрят тебя? – спросила Мага, покачивая ногой, к которой прижимался Лёнчик.

– Ну… – задумчиво протянул Южин. – Пара-тройка. Сотен. Тысяч. На самом деле почти восемьсот.

Мага застыла, быстро и испуганно глянула на Костика, которого все еще тискала Катька.

– Солидно, – попыталась ухмыльнуться она, но получилось не слишком уверенно. – Небось, бабла там немерено гребешь?

Южин неопределенно пожал плечами.

– Бывает. Но ты мне лучше скажи, какого черта вы тут тусуетесь? В грязи этой? Я вот не могу понять. Объяснишь?

Мага вздернула подбородок и будто стала выше ростом.

– Если надо объяснять, то не надо объяснять, – процедила она, склонилась над Лёнчиком. – Как ты там, дружок? У меня в кармане крыса, я нашел ее в лесу…

– Она дохлая и лысая, я домой ее несу, – продолжил за мальчика Южин. – Это мы уже слышали. А если расскажете мне пару местных историй, то поделюсь баблом, которое гребу. Согласны?

Мага не ответила, взъерошила волосы притихшему Лёнчику. Зато в углу лязгнул о бетон ножичек, и Жека Шахтер вышел на свет. Все лицо у него было усеяно маленькими кривыми татуировками – тигр с мячом, солнце со стрелами вместо лучей, обломок кирпича, Микки-Маус с пилой в руке.

– Куда говорить? – хмуро спросил он. – Только за косарь, лады?

Южин молча полез в карман и вытащил купюру. Жека схватил ее и сунул куда-то под мешковатое худи, точно снятое с чужого плеча. Кира с трудом отвела глаза от кровожадного Микки-Мауса на его левой щеке.

– Встань сюда, тут свет лучше, – попросила она.

Прожектор светил слабо, но ровно. Не дрожал, не мигал и не гудел. Отлично подходил для съемок.

– Скажи, крутой? – Катька оторвалась от Костика, которого успела прижать к стене. – На солнечной батарее! Мы его днем на крыше храним, а потом сюда тащим, и всю ночь светло.

«Что же вы тут по ночам делаете?» – хотела спросить Кира, но продавленный матрас в засаленных пятнах говорил сам за себя.

– Замолкни, – Жека оборвал восхищения Катьки. – Тут стоять?

Кира обернулась на Тараса, тот вытянул большой палец.

– Поехали, – разрешила Кира.

Жека приосанился.

– А чего говорить-то?

– Расскажи, почему тебя зовут Шахтером, – попросил Южин, продолжая сидеть на подоконнике.

Жека заулыбался и сразу перестал выглядеть гопником, чье фото висит на почетном стенде в детской комнате милиции.

– Так у меня туннели же, – объяснил он, скидывая капюшон.