— Да просто свистни, или щелкни пальцами, или… газы пусти погромче! — хохотнула ведьма — Главное, захотеть их увидеть! Тут ведь какая штука — пока ты не знаешь, что они есть — ты их не вызовешь. А когда знаешь, тогда уже запросто! Потом уговоришься, как будешь их вызывать — например тем же щелчком, и все, готово дело. Только еще раз — не забывай, что если ты поддашься на их провокацию и отпустишь… потом горько о том пожалеешь. Помощники — наш инструмент, наши руки, наша защита, наше… наше все. И вот еще — потребуй от них, чтобы указали, где колдун спрятал колдовскую книгу. Да не таращься так! Просто сборник рецептов снадобий всевозможного назначения, никаких тебе обложек из человеческой кожи и записей кровью! У каждого из нас есть свои заклятья и снадобья… в основном — распространенные, как у всех, а некоторые… некоторые только для личного пользования. Ноу-хау, как сейчас говорят. И береги эту книгу, прячь ее. Сопрут — потом будешь волосы на заднице рвать — а поздно! Там вся мудрость колдовская за сотни, а то и тысячи лет. И Тимофеич писал, и его предшественник, и его, и его… не знаю, на ком заканчивается, или вернее — с кого начинается. Кое-что поймешь, а кое-что и нет. Язык меняется, да и письменность тоже. Вот теперь вали — время уже! Пойду, генератор запущу, хватит в темноте сидеть… чай не революция или темное средневековье! И вот еще что — держи Силу в узде! Она попытается тобой управлять — уже попыталась! И ты ей поддался. Уступишь раз, уступишь два… и плохо это все кончится. Или надорвешься, или тебя уничтожат. С ума сойдешь. Иди.

Я поднялся из-за стола отяжелевший, будто тот гигантский ворох информации, который обрушился на меня этим вечером, весил как хорошенькая свинцовая плита. Голова гудела — то ли от сегодняшней перегрузки, когда я так опрометчиво использовал магию, то ли от нереальности происходящего.

А может все-таки эта женщина просто хорошая фокусница? Манипуляторша? Гипнотизерша? И внушила мне, что я видел Сидора? Ох, голова моя, голова… перемешалось все, свалено в кучу! Как-то бы рассортировать мои мозговые «склады»…

Уселся в машину, посмотрел на дверь избы — ведьма стояла в дверном проеме, на пороге. Видимо каким-то образом почуяла, что я на нее смотрю — помахала рукой. Тогда я повернул ключ в замке зажигания «хантера», движок взялся с пол-оборота (спасибо неизвестному слесарю), и я включил фары. В свете фар глаза ведьмы блеснули, как у встречного кошака, и я невольно поежился — она мне показалась такой чуждой, такой… странной! Впрочем — в темноте даже платяной шкаф кажется странным — еще немного, и пойдет гулять по комнате. Как Мойдодыр.

Включил заднюю передачу, сдал назад, вывернув руль влево, переключился, отпустил сцепление — уазик подпрыгнул на пеньке и покатился по дороге, плохой, но вполне себе проезжей. А я-то удивлялся — почему дорога чистая? Почему не заросла, как ей положено, и не забросана буреломом? А тут вон что… не зарастет народная тропа! К ведьме.

Темно. Фары новые, и лампочки яркие — новомодные стоят, китайские, ярко светят. Восемь тысяч люменов! Не то, что прежние, родные. Эх, не успел спросить — ни про русалок, ни про лесную нечисть — всяких так леших и вурдалаков! Они-то существуют, или нет? Или это все сказки? Про русалок она говорила так, будто те на самом деле существуют! А кто тогда эти русалки? Откуда они взялись?

Черт! Неужели я в самом деле верю теперь и в русалок, и в леших?! Мой рациональный мозг технаря отказывается верить в такую небывальщину. В такие мракобесные рассказы! Вызов бесов, понимаешь ли! Что, пентаграмму рисовать, что ли?! Свечки зажигать?! Все чудесатее и чудесатее… вот это я заехал, а?

До дома доехал без приключений, хотя и поймал себя на том, что подсознательно ожидал каких-нибудь чудес. Ну, например, на дорогу выскочил волколак. Или вдруг появится тот самый старичок-боровичок, тот, что из старой сказки. Однако ничего не случилось, никто и ниоткуда не появился. Ну, кроме зайца, перебежавшего дорогу уже тогда, когда я подъезжал к Кучкино.

Кстати — нехорошая примета. Это гораздо покруче, если бы дорогу перебежала черная кошка. В черную кошку, как предвестника неприятностей я не верю, и вообще люблю кошек. У меня в детстве был кот Митька — черный, с белыми лапками. Я его просто обожал. Он как собачка ходил рядом со мной и смотрел, что я делаю, следил за мной янтарно-желтыми глазами.

Когда его задавила машина (соседи сказали что видели, его нарочно задавили — уазик вилял по дороге и Митька не успел спастись) — я рыдал три дня. Да и до сих пор как вспомню — сердце щемит и истекает кровью. Прирос я к нему, как к родному брату. Надеюсь, что когда я отправлюсь на тот свет — он меня там встретит. Если есть этот самый «тот свет», конечно.

Так вот заяц, перебежавший дорогу по народным приметам — примета очень нехорошая. К несчастью! Из истории известно, что Пушкина декабристы пригласили поучаствоать в их дурацкой «революции», если можно так назвать это жалкое действо. Пушкин поехал к ним, но дорогу ему перебежал заяц. Пушкин напугался и повернул назад. И чем закончилось дело у декабристов? Всем хорошо известно.

Впрочем — Пушкин тоже плохо закончил. Хотя тут уже дело не в зайцах, не в кошках или воронах, которые накаркали ему беду, а в самом Пушкине. Он отличался совершенно мерзким характером (как, кстати, и еще один гениальный поэт и писатель — Лермонтов), и постоянно влипал во всевозможные гнусные скандалы. И потому участвовал в сорока дуэлях, виновником которых являлся именно он. То оскорбит жену хозяина поместья, у которого находится в гостях, то ведет себя в обществе неприлично и когда ему делают замечание, начинает качать права и вызывать на дуэль. Вот и дождался, когда Судьба указала ему на его место. Увы, конечно, поэт-то он замечательный. Только вот почему многие из гениев были такими откровенными мудаками? Почему «гений» и «мудак» являются практически синонимами? Нет у меня ответа. Хорошо, что я не гений, а всего лишь… кто? Кто я такой?

Да черт знает — кто я такой. Теперь точно не знаю — кто я. Кто-то совсем мне не знакомый, человек, у которого один глаз голубой, другой — карий. Колдун, которого сегодня так легко и непринужденно поставили на «конвейер» — бабки зарабатывать.

Хитрая баба, точно! Мне против нее в интригах — как ребенку против бойца ММА. Но это и немудрено — сколько она прожила? Я перед ней даже за младенца не сойду… так, сперматозид, хвостиком виляющий.

От этих размышлений мне стало как-то не по себе. И заяц этот еще настроение подпортил… Что там, впереди? Как жить? Стать аферистом, как эти… телеклоуны, по телефону снимающие проклятья?

Кстати, интересно, сколько среди них аферистов, а сколько настоящих колдунов? Сдается — все они аферисты, судя по рассказу моей новой… хмм… партнерши по бизнесу. Настоящие колдуны в город не лезут и уж точно на экране не засвечиваются.

Машину загнал во двор, не поленился, хотя и было желание бросить ее возле забора. Говорю же — расслабился. Тишина, покой и умиротворение тихой деревни окутало меня полностью, с головой. Не верится, что селяне, которым я недавно представлялся как участковый, придут сюда, чтобы поснимать колеса с моей «тачанки». Вот не верится, да и все тут!

Но решил не расслабляться, а вести себя так, как вел бы себя в любом населенном пункте, особенно в городе. Как это выбито золотыми буквами на Розетском камне: «Ибо сказал фараон: «Береженого бог Ра бережет, а не береженого конвой стережет!» Ну или Заратустра это сказал вместе с Навуходоносором. Неважно, кто сказал. Главное — это правильные слова!

Домой заходил с некоторым трепетом. ОНИ ведь здесь! Дома! Кто такие эти ОНИ я не знал, даже представления не имел — такие, как этот самый ведьмовский Сидор? Другие? Как выглядят? Как относятся ко мне? И вообще — чего от НИХ ожидать?

Я даже застыл возле лестницы, ведущей наверх, долго не решаясь сделать первый шаг. Будто перед дверью, за которой ждет меня на расправу экзаменационная комиссия. Встанешь перед доской, начнешь лепетать всякую чушь — а они на тебя смотрят, смотрят… как на идиота. Неприятно быть идиотом!

И трусом тоже быть неприятно! — решил я, и зашагал по скрипучим ступеням — Надо быть Хозяином! Господином! В конце концов — это я тут главный, а не какие-то там бесы, вытащенные из «Нечто»!

Дома тихо, уютно… нет, ей-богу этот дом мне нравится все больше и больше. Заработаю денег — облагорожу его, осовременю, и буду жить как в городе, но только в деревне. Мечта, а не жизнь!

Включил свет, заливший комнату и высветивший все углы помещения, занавесил окна плотными портьерами — вдруг кто-то увидит, что я тут делаю с моими… хмм… слугами? Хотя большой вопрос — увидит ли их кто-нибудь кроме меня? Скорее всего — они невидимы всем, кроме таких как я, или таких, как ведьмы. Иначе бы люди сталкивались с ними постоянно.

Я взял старый деревянный табурет с прорезью для руки в центре сиденья, поставил его у стены, чтобы держать под наблюдением центр комнаты, освещенный лампочкой-соткой, подышал, вентилируя легкие, а на самом деле максимально оттягивая момент «Х», и чужим, незнакомым голосом негромко сказал:

— Помощники, проявитесь! — и выдохнул, будто взял на грудь тяжелую штангу.

И ничего не случилось. Совсем ничего! Тишина, покой, лампочка освещает комнату, отбрасывая на стены бежевые отблески моей недорогой люстры.

Обманула? Почему ничего не случилось?! Неужели нет никаких «помощников», и все это лишь обман искусной фокусницы-манипуляторши?! А я повелся, как дурак… а я слушал, развесив уши! Ай-яй…

Стоп! Что я не так сделал? А вот что: я просто потребовал, чтобыпомощники проявились, как если бы это все сказал простой и незамысловатый сельский участковый, а не великий колдун, черный и опасный. А что надо было сделать? Надо было слегка накачать мой приказ «силой». Вот только я не понимаю — как это сделать «слегка». Попробуй «слегка» выпустить пулю из снайперской винтовки! Ну вот так — чтобы чуть-чуть полетела, недалеко. Пороху если только отсыпать из гильзы…

Ладно. Попробуем снова! Итак, готовимся…

— Проявитесь!

Шмяк! Шмяк!

— Охх… хозяин, ну нельзя же так! Ну все кости переломал!

— Переломал… охх… и рог сломан! Как теперь я со сломанный рогом?!

Я сидел с отвисшей челюстью и смотрел на ЭТО. Или вернее — на ЭТИХ. Два единорога размером с некрупную собаку. Один единорог розовый, другой голубой. Нет, не те единороги что подчиняются только девственницам и ничем не отличаются от обычных белых коней — если не считать витого рога на лбу. ЭТИ единороги выглядели в точности как в комедийном сериале «Хэппи» — эдакие маленькие ослики с рогом на башке. У голубого рог был розовым, у розового — голубым. И зубы — как у кролика! Оба медленно ворочались на полу, охали, потирали бока… руками? Копытами? Интересно, как это они копытами мыли сковороду и выносили помойное ведро!

Черт! Я воспринимаю их как «настоящих» киношных единорогов! И это притом, что прекрасно знаю — их облик лишь иллюзия, маска, которую они надевают на себя по своему желанию. Или… по желанию хозяина.

— Хватит дурака валять! — прикрикнул я, стараясь, чтобы голос мой был как можно более командирским — Ну-ка, примите нормальный вид!

— Хозяин, а что значит — нормальный? — откликнулся, перестав пыхтеть один из «единорогов» — розовый.


— Нормальный? — смешался я, застигнутый врасплох, и тут же нашелся — Примите вид, в котором вы общались с прежним хозяином!

— Но это скучно, хозяин! — заканючил второй, голубой единорог — смотри, какие мы красивые! Специально для тебя старались! Знали — позовешь, а мы вот такие, красивые! Ты и порадуешься!

— Насмотрятся киношек… — досадливо буркнул я, и командирским тоном приказал — Я сказал, прежний вид! Вернее — тот вид, что с прежним хозяином!

— Да поняли, поняли, не дураки! — пробурчал розовый, его фигура замерцала и вместо смешного единорога на полу остался сидеть молодой человек, одетый в старомодный костюм, белую рубашку без галстука, обутый в соответствующие костюму старомодные ботинки.

Второй «Хэппи» превратился в такого же молодого человека на вид лет двадцати, только этот был в вязаном жакете и широких штанах. И почему-то в тапочках. Оба были чисто выбриты, лица умные, глаза с хитринкой. Эдакие жуликоватые типчики, верить которым может только абсолютный идиот. С ними надо держать ухо вострО!

Рост у каждого из них чуть выше моего колена, а лица вполне себе славянские — ничего экзотического, ничего странного. Если этих парней увеличить до нормального человеческого роста — пройдешь мимо них на улице, и даже взгляда не остановишь. Какой-то мелкий клерк — менеджер по продажам, либо мастер по ремонту телефонов и пылесосов в гарантийной мастерской.

— А чего в тапках-то? — не удержался, спросил я.

— Застарелые мозоли! — страдальчески поморщился этот тип, и скосив глаза на меня, так же страдальчески прогнусил — Щас переобуюсь! Тирания! Какая же вечная, неизбывная тирания! Да переобуваюсь я, переобуваюсь!

— Хозяин! — металлическим голосом добавил я.

— Хозяин… — кивнул нарушитель конвенции, и на ногах его появились обычные, неприметные, такие же как и у собрата ботинки.

Так. Как же мне их отличать? Один вроде потолще, помордастее — тот, что бы розовым, тот что голубым — черты лица поутонченнее, и телом вроде как немного постройнее.

— У вас есть имена? — на всякий случай спросил я.

— Меня прежний хозяин звал Прошкой, Прохором

Это тот, что потолще.

— А меня — Минькой. Мишкой, то есть.

Это тот, что потоньше.

Задумался. Оставить им прежние имена? Или дать новые? Хмм… а зачем новые? Если бы прежние были неприличными, либо неудобопроизносимыми — тогда, да. А так… не все ли равно, как их звать?

— Так и останетесь — Прошка и Минька. Не возражаете?

— Хозяин, а как мы можем тебе возражать? — демонстративно пожал плечами Прошка — Мы твои рабы. Потому возражать нам как-то и не по чину.

— Ну-ну… не прибедняйтесь! — хмыкнул я — знаю я вас, бесов! (Честно сказать — ни хрена я их не знал. Но не будешь же об этом им сообщать?!) Кстати, когда я уезжаю из дома, вы со мной улетаете?

— Нет — Минька уже пожал плечами — мы к дому привязаны. Так хозяин… прежний хозяин повелел. Заклял. Так что мы здесь обитаем. Но ты можешь нас отвязать — тогда мы будем всегда с тобой. И это было бы очень хорошо. Нам ужасно скучно! Хозяин, отвяжи нас! Обещаю — мы не будем без твоего позволения ничего делать! Мы просто хотим смотреть на мир! И позволь нам смотреть телевизор! Позволь нам его включать!

— А без позволения не можете? — удивился я — А как же тогда посуда и помои? И полы в доме?

— Полы и посуда входили в наши обязанности еще у старого хозяина — пояснил Прошка — И много чего еще по дому. А вот телевизора у нас не было. Мы его не умеем включать. Нам очень нравится смотреть фильмы! И всякие программы! И вообще… так веселее!

— Веселее! — эхом откликнулся Минька.

— А зачем вы с меня одеяло стаскивали? Спать мешали? — спросил я, строго осматривая «карликов» — Чем я вам помешал?

— Ты не был нашим хозяином — Прошка развел руками — да и просто весело! Эх, как здорово мы развлекались с тем, кто тут раньше жил! Весело было! Один раз превратились в ворон, ходили по дому и кукарекали, как петухи! А после читали ему стихи. Лермонтова! Белеет парус одинокий!

— А я ему кричал в ухо: «Вижу! Все вижу, мерзавец! Ворюга! В тюрьму пойдешь, гад!» Он так весело подскакивал! — радостно закивал Минька — А потом вышел на крыльцо и стал стрелять по воронам! Эх, и шуму было!

— Попал? — мрачно спросил я, представив, что пережил несчастный участковый за год жизни в этом доме. Целый год! И как только он выдержал?! Попробуй тут, не запей горькую! Вот же мерзавцы…

— Неа, не попал! — захихикали бесы — Спьяну-то, куда он попадет! Пил целыми днями, боялся нас!

— А кто вам разрешил ему показываться? — спросил я недовольно — Разве прежний хозяин позволял вам показываться людям?

— Так его нет, прежнего-то хозяина — пожал плечами Прошка — Помер он. Да и не показывались мы особо… так, пошалить если… воронами! Или еще какими существами… забавными. (Я содрогнулся и не стал спрашивать, какими «забавными существами» они являлись бедолаге).

— Кстати, не пойму — а почему вы разговариваете так, будто являетесь моими современниками? — спохватился я, решив поставить точки на «и» и выяснить всю подноготную этих демонов — Вы ведь от дома не отлетали, с другими людьми не общались, так как же вы научились говорить современным языком? Без всяких там «понеже» и «вельми»?

— Тебе не кажется, что новый хозяин наш… хмм… того! — развел руками Прошка

— Глупый! — кивнул и ухмыльнулся Минька — Не великого ума, точно!

Я почувствовал, как красная краска предательски заливает мои щеки и всвязи с этим нимало разозлился. Ах вы ж демонические отродья! Ах вы ж твари бесовские! Глумиться над хозяином?!

— Принять упор лежа! — приказал я — Быстро! Отжаться сто раз! Начали! Раз! Два! Считать сами!

Бесов будто пинком сдуло, столько я вложил в этот приказ Силы. Они плюхнулись на пол, уперлись в него руками и начали нестройно отжиматься, шустро мельтеша туда-сюда, туда-сюда.

— Зарвались?! Забыли, кто здесь командир?! Страх потеряли?! Будем искать!