Пощупал рукой в темноте — Варя сопит рядом. На ней ночная рубашонка из тех, что я ей купил — больше похожая на кружевную майку. Очень соблазнительная рубашка — прозрачная, ничего от глаз не скрывает! Черная. Самое лучшее женское белье — или черное, или красное, по крайней мере я так считаю.

Погладил девушку по бедру, выше…и с удовольствием констатировал, что спит она без трусиков. А еще — что у нее ТАМ все гладенько. Люблю я, когда все чистенько да гладенько!

Хотел разбудить, да…передумал. Потихоньку подполз (Варя спала на боку), приподнял подол рубашки, пристроился, и…опа! Варя только вздохнула, простонала и сквозь сон пробормотала:

— Ооохх…Васенька…да-а…

Воодушевленный таким благосклонным приемом, я ускорился, и минут через пять завершил это свое подрывное дело. Что интересно — Варя так и не проснулась. Только стонала, двигала попой и бормотала что-то невнятное, типа: «Вася…еще…еще! Да, да! Еще!» Ну, я и старался, по мере сил и возможности. А когда закончил — обнял подругу, положив ей ладонь на грудь, да так и уснул — удовлетворенный и можно сказать счастливый.

А что мужику еще для счастья надо? Брюхо сытое, крыша над головой, под рукой красивая, желанная женщина, и таких ночей впереди — десятки и сотни. Хорошо! Очень хорошо! Самое главное — даже во сне имя не перепутала. Ни Сеней не назвала, ни Петей, ни даже Рамазаном — только Васей, и это уже обнадеживает.

Второй раз проснулся уже глубокой ночью. Не сам проснулся. Кто-то меня трогал за ногу холоднющими, как лед жесткими руками и что-то непонятное бормотал. Я вскинулся, прислушался…

— Хозяин…вставай! Хозяин! К нам незваные гости!

Сна — ни в одном глазу. Охрим зря меня беспокоить не будет. Раз говорит, что незваные гости — значит, они и есть. Только — кто?

— Прошка, Минька — это что, гонцы от банкирши?

— Они, хозяин! — счастливые голоса. Стервятники…

— Почему не предупредили?! Что за херня?!

— Ты спал, хозяин…толку-то если бы предупредили? Ты бы не выспался, вот и все. А так — вот, Охрим предупредил. Банкирша поздно вечером выслала к тебе людей — вразумить, так сказать. Страдает шибко, хочет, чтобы ты тоже пострадал. Велено тебе ноги сломать и заставить снять порчу.

Сука! Вот сука! Ну погоди же…

— Прошка, Минька — дочку тоже берите в оборот. Все, я рассердился! И ведь не хотел трогать! Вот жеж сука! Ну нельзя, нельзя с ними по-хорошему!

С кем «ними»? Да с такими людьми. Богатыми, исполненными своей важности только потому, что сумели пригрести себе хороший кусочек государственной собственности. Именно государственной, потому что в нашей стране просто так заработать огромные деньги нельзя. Начальный капитал в бизнесе всегда воруют — или бюджет пилят, или же достались куски еще из девяностых, когда Россию растаскивали все, кому не лень.

Ну да, отдаю им должное — они сумели исхитриться украсть, не профукать деньги, а еще и остаться в живых после всего этого грязного дела. Но ведь большинство из этих людей и в советское время были богаты, находились у руля крупных государственных предприятий, и воровали-то они государственные деньги именно что используя административный механизм, каковым они и рулили! Так что говорить о том, что эти люди честно заработали свои миллиарды, используя только лишь свой ум и талант предпринимателя — просто-напросто глупо. Сидели на хорошем месте, за гроши хапнули свое родное предприятие, потом подсуетились, распилив государственные деньги, и только затем вложили их в нормальное дело. И вот теперь стригут купоны со своего наворованного капитала. Особой гениальностью тут и не пахнет, точно. А вот наглости, подлости и хамства — выше самого Эвереста.

— Где они сейчас, Охрим?

— Возле дома. Осматривают забор, прикидывают, как могут к нам забраться. Пятеро, все в черных масках. У всех пистолеты — длинные такие, с глушителями видать. Я такие в сериале видел. Шушукаются. Один предлагает забраться через окно, другой хочет поджечь дом, а когда ты, хозяин будешь выбегать — повязать тебя и сунуть в багажник. Третий сказал, что лучше всего просто постучать и тебя позвать. Типа — участкового требует, проблема тут в селе. Сходятся на последнем, так что жди — сейчас будут стучать. Какие будут приказания?

— Глуши всех. Не до смерти, они мне живыми нужны.

— Можно я тому, кто хотел поджигать — руки сломаю?

— Можно. Но так, чтобы калекой не остался. Он все-таки приказы выполняет, а не сам по себе сюда влез. Так что наказать надо, но в пределах нормы.

— Тогда я ему еще уд отобью! Чтобы не размножался! А то маловато будет! Поджигателей надо жестоко карать!

— Отбей, но тоже так, чтобы совсем не отвалился. Мы же не звери, в конце-то концов?

Тук! Тук! Тук!

— Товарищ участковый, товарищ участковый!

Ага, началось!

— Что там такое? — сонным голосом спросила Варя, и попыталась сесть на постели.

— Спи! — легонько толкнул я ее в грудь, и он снова завалилась на постель — Это ко мне, по делам. Не обращай внимания. Я сейчас разберусь.

Штаны я уже надел, рубаху — тоже, пока разговаривал с бесами и с Охримом. Сунул ноги в ботинки, браслет и амулеты нацепил. Интересно будет проверить — как действуют мои «деревяшки»!

— Охрим, без команды не бей. Только когда я подам тебе сигнал, понял?

— Понял! — спокойно-довольно ответил Охрим, и я невольно ухмыльнулся — ох и достанется поджигателю! Зря это он такие гнусные планы строил!

Иду вниз по лестнице. Пистолет брать не стал — так и лежит на полке над кроватью. На кой он мне, пистолет? Кстати — надо вообще его сдать в оружейку, вдруг еще потеряю. Таскать с собой все равно не буду — тяжелый, пояс оттягивает. Вместо с кобурой и запасной обоймой — почти килограмм весу. И нафига мне тогда эта железка нужна?

— Кто там? — не открывая засов, спрашиваю у пришедших.

— Мы приезжие, из Москвы. В селе живем. Там проблема у нас, участковый нужен, поможете? А то без вас никак! Нам сказали — здесь участковый живет!

— Сейчас! Идите к дверям пикета, и не шумите, у меня человек в доме спит, разбУдите еще. Сейчас выхожу!

Тихо-претихо прохожу в хлев через внутреннюю дверь, тихо-претихо отпираю дверь, выводящую на двор, захожу за угол, выглядываю туда, где должны меня ждать супостаты. Само собой — ни к какому пикету они не пошли, стоят возле выходной двери по ее бокам и ждут лоха, который высунется наружу. Один уже пистолет занес над головой, чтобы поудобнее было меня долбануть по макушке.


Мне все видно, как на ладони — точно, зрение у меня изменилось. Как кошка наверное вижу! Да и немудрено, я ведь все-таки к нечисти имею прямо отношение, сам уже почти нечисть, а ночь — наше самое что ни на есть удобное время. Я и так был сова, а теперь уже настоящий, неподдельный филин. Только ухать не умею. Хотя когда занимаюсь сексом…похожие издаю звуки. В самом конце акта.

Парни в черных костюмах, белых рубашках — смех, да и только! Ну просто якудза драные! Интересно, они фильмов насмотрелись, или что? Ну на кой черт на операцию ехать одевшись, как дешевые гангстеры из «Убить Билла»? Считается, что так круто? Положено «козырным пацанам»?

Иду к ним — не скрываясь, но и не особо стараясь обозначить свое присутствие. Они меня не видят — темно, огни-то не горят. И луна зашла за тучку — хоть глаз коли, какая темнота! Это я их вижу, будто днем.

Подхожу, останавливаюсь у забора, негромко вопрошаю:

— Ну и что здесь устроили? Что за детские игры такие? Что у вашей Анастасии Павловны, все сотрудники такие идиоты?

Молчат, видимо охренели от неожиданности, потом один из них подает короткую команду:

— Взять его!

Ну сцука, просто какая-то свора собак! Парни двигаются ко мне — бесшумные тени в черных костюмах, а я командую своей рати:

— Охрим, вперед! Долби их!

Сразу два супостата, те, что шли позади всех, вдруг обмякли, осели на землю и быстро, на удивление быстро помчались по траве — один в сторону дома, хлева, второй — в сторону бани. Банный? Ай да Банный, ай да старичок! Нечистая сила, одно слово. Он-то чего встрял? Хотя…баня хоть и не дом, но все-таки часть дома, если дом сгорит — и Банному беда. Кому нужна баня без дома? Так что он тоже не любит поджигателей. Опять же — это чужие, а я свой, хозяин!

А вообще-то интересный факт — нечисть вступается за меня без моей команды. Без просьбы, без приказа. Ну как бы я вот так вписался за друга…

На ногах трое, движутся так же осторожно и плавно, без резких движений, уверенно. Хотя…не совсем уверенно. Явно, что в темноте они видят хреновато. И кстати — так и не увидели, что двух своих товарищей уже потеряли.

Я стоял, ждал когда подойдут поближе, но все-таки проморгал. Не ожидал от них такой прыти! И даже вначале не понял, что случилось — звук был таким, как если бы рядом со мной открыли пробку, потом другую, третью!

Я ведь никогда не слышал, как звучит выстрел из настоящего пистолета с глушителем — а он совсем не такой, как в кино. Никаких тебе «Пшшш!» Никаких «Вссс!».

Хлоп! Открыли бутылку!

Хлоп! Еще одну!

Стреляли они мне по конечностям, скорее всего по ногам, и…промазали. А вот почему они промазали — есть у меня некоторые соображения. Как и насчет того, почему мой каменный амулет резко похолодел, став таким холодным, будто долго лежал в морозилке моего нового холодильника. Работает, штуковина-то!

Больше рисковать не стал. Посыл: «Стоять! Не двигаться! Не шевелиться!» — и все трое замерли, как статуи Аполлона в греческом зале.

Подошел, с интересом осмотрел нападавших. Все как на одно лицо — бесцветные, безликие клоны. Вот рупь за сто — или бывшие гэбэшники, или же менты. Скорее всего менты — для гэбэшников они слишком тупорылые. Те бы сумели придумать что-нибудь поинтереснее, чем эту тупую историю про москвичей в деревне.

Хотя…на поверку частенько оказывается, что самый простой план гораздо эффективнее сложных выдумок. Просто не рассчитывали, что встретят такого как я. Они куда ехали? К бывшему вояке-связисту (справки, уверен — навели), сельскому участковому. Что от него можно ожидать плохого? Да ничего! Лох педальный! Всей и опасности, что из потертого табельного макарова пальнет — ежели успеет. Но он точно не успеет — колхозник хренов. А про то, что я колдун, или как это называют — экстрасенс — хозяйка им точно не сказала. Ну…чтобы сумасшедшей не посчитали. Скорее всего сообщила, что нужно наказать афериста и привезти его к ней домой. Или даже проще — напугать, сказать какие-нибудь секретные, только мне понятные слова (типа и не смей порчу напускать!) — и все, дело сделано! Скорее всего так. Но узнаю я это только тогда, когда их как следует расспрошу.

Подошел, начал обыскивать — одного за другим. Достал бумажники, забрал оружие, удостоверения. Все сложил ровной кучкой на траву. Приказал, чтобы шли за мной. Зашагали как три робота, едва сгибая прямые ноги. Знакомо все! Было уже такое!

Открыл крышку зиндана, спустил туда лестницу, приказал «костюмам» спускаться. Слезли, встали. Достал лестницу, поставил к стене, вышел и пошел за вещами «гостей». Вернулся, включил свет, стал разглядывать документы, щурясь от слишком яркой, аж в двадцать пять свечей лампочки. Скоро буду вообще без света в темноте обходиться — настоящая ночная нечисть! Эдакий здешний Вий с группой бесов в подчинении!

— Кстати, как вы там, боевая группа нечисти? Что нового?

— Дочка блюет, мама блюет, все отлично! — радостно отрапортовал Минька — Сейчас младшая на горшок побежит! Ох, как побежит…

— Отлично. Продолжайте в том же духе — хмыкнул я и вплотную занялся документами пленников, что впрочем ничего мне интересного не дало. У каждого сравнительно небольшая сумма денег в бумажнике (20–30 тысяч), водительские удостоверения на неизвестные мне фамилии, паспорта, банковские карты — стандартный набор человека в командировке и не только. Телефоны — у кого-то айфон, у кого-то «самсунг» — тоже ничего интересного. Потом попробую позвонить с какого-нибудь из их телефонов прямо на банкиршу — меня-то она внесла в черный список.

Удостоверения охранного агентства «Стрелец». Ну это и понятно — охранное агентство есть у каждого уважающего себя миллиардера. Наверное. Я в кино так видел. Чтобы легально иметь огнестрелы — без охранного агенства никак. Но конечно — не огнестрелы с глушителями, за эти можно сразу загреметь в каталажку. Запрещено.

Ну что же — поговорим? Бросаю посыл к «разморозке». Парни оглядываются по сторонам, смотрят вверх, видимо до конца не понимая, где находятся. Вообще-то должны бы помнить — я волю подчинил, но сознание-то не убрал. Немного странно, но ладно. Может подсознательно добавил, чтобы они и себя не осознавали? Чтобы на самом деле превратились в зомби? Надо получше формулировать свои посылы — эдак сотрешь человеку память, а оно мне надо?

— Эй, придурки! — обращаюсь я к этим светочам разума — Вас кто прислал, идиоты?

— Да пошел ты! — зло цедит один из парней — Ты нам ничего не сделаешь, аферюга хренов, вымогатель! За нами приедут, и ты ответишь!

— И крааасные отряаады…отплатят! За! Меня! — пою яс радостно-идиотской ухмылкой, и парни настороженно смотрят снизу вверх, вероятно вдруг вполне осознав шаткость своего нынешнего положения. Да и песню не помнят. Сочли маньяком, психом. Ну и славно, тем лучше.

— Отмстят, да! — радостно сообщаю я, и тянусь за «макаровым» с глушителем. Он как-то называется официально, этот ствол, он не совсем «макаров», но я не хочу вспоминать — как. Мне это не интересно. Я просто осматриваю пистолет, проверяю тот факт, что предохранитель снят, направляю толстую трубу глушака в яму и со словами: «На кого бог пошлет!» — нажимаю спуск.

Бам!

В закрытом пространстве звук еще громче, чем на улице. Да, он не такой громкий, как если бы без глушака, но все-таки внушает. Как бы Варю не разбудить…незачем ей видеть это безобразие.

А народ в яме матерится, разбегаясь в стороны — я ни в кого не попал. Пленники живо указывают мне на мою несостоятельрность как мужчины, на мое слабое умственное развитие, на мою нетрадиционную сексуальную ориентацию, и скоро мне это начинается надоедать — через три секунды. Потому я снова жму на спуск:

— Бам! Бам!

— Ай! Сука!

Ага…в одного вроде попал. Ну так…слегка. Бедро снаружи зацепил, штаны попортил. А не надо ругаться на незнакомого человека! Не надо приходить ночью, мешать ему прижиматься к голой попке подружки! Вы охренели, что ли?! Страх потеряли?!

— Итак, парни, надеюсь — вы все поняли — откладываю ствол в сторону, подальше от ямы. Вот было бы смеху, если бы пистолет упал к ним прямо в руки!