К маме каждый день кто-то приходит. Одни хотят скрасить ожидание смерти приятными воспоминаниями, другие обсуждают вопросы более практического характера. О чем мама хотела бы позаботиться? О каких приготовлениях стоит подумать заранее? Третьи предпочитают пострадать о том, как мало времени им осталось провести с больной, и поплакать в ее компании. Ян на секунду убирает свою руку с маминой, чтобы снять все еще надетый велосипедный шлем. Голова вспотела, ее переполняют мысли, волосы примяты. Ян не знает, кто в такой ситуации страдает сильнее: тот, кому суждено уйти из жизни, или тот, кому суждено остаться и оплакивать утрату. Его почти парализует от липкого ощущения потери контроля. Мама открывает глаза и улыбается, глядя на Яна. Он улыбается в ответ. По крайней мере, у них еще есть улыбки.
— Может, тебе хочется еще что-то увидеть или куда-нибудь съездить? — этим вопросом Ян буквально заставляет себя нарушить затянувшуюся тишину. В маминых глазах загорается мечтательный огонек. Лес. Ей хочется еще раз побывать в пышном, свежем, ароматном летнем лесу, где все буквально сочится жизнью.
По возвращении из «Терхокоти» Ян замечает на своем рабочем столе папку. Это Йоки подготовил подробный анализ результатов вскрытия, сделал выводы о причине смерти и официально все оформил.
— Перед сном почитаю, — сообщает Ян Заку, перелистывая странички толстой подшивки.
Йоки пишет, что в крови обнаружены следы кокаина, но больше ничего. На основании того, что на теле жертвы отсутствуют явные признаки насилия или борьбы, можно предположить, что убийца использовал электрошоковое оружие. Ян просматривает улики, ожидая, когда сварится ужасный офисный кофе, и останавливается около фотографий. Убитый человек всегда уродлив.
28 ИЮНЯ, ПЯТНИЦА, ХЕЛЬСИНКИ
— Опознан! — кричит очкастый Зак из-за монитора, вскинув руку. — Опознан труп у Королевских ворот! По зубной карте.
Ян и Хейди, очнувшись от своих мыслей, поворачиваются к коллеге. Зак соединяет руки в замок и победно ими трясет. Всегда так делает. Любитель радоваться всякой мелочевке.
— Так, собрались на минутку, — гремит Ян, и все моментально слетаются к его столу.
У Яна за спиной уже шесть лет успешной и продуктивной работы в центральной криминальной полиции. В начале карьеры он был юным и голодным до деятельности. Совсем молодым его сейчас, конечно, не назвать, но голод никуда не исчез. И хотя работа подшлифовала Яна, стряхнув с него идеализм и излишний оптимизм, желание добраться до сути по-прежнему жжет его изнутри. Несмотря на обескураживающую мрачность будней, он продолжает изо дня в день настойчиво искать ответы и бороться с несправедливостью.
Поначалу мало кому нравился стремительный карьерный взлет молоденького Яна, едва успевшего выпуститься, однако множество раскрытых дел и впечатляющая бескомпромиссность в итоге заставили недовольных замолчать. Теперь Ян мог бы сказать, что даже самые циничные из бывалых коллег иногда прислушиваются к нему. Что, разумеется, не означает отсутствия ежедневных рабочих разборок.
Ян просматривает распечатанные Заком бумаги, зачитывая информацию вслух.
— Тело, найденное у Королевских ворот, принадлежит мужчине по имени Ларс Илмари Сундин. Его коллеги подтвердили, что господин Сундин не явился на запланированное совещание в четверг 27 июня, после чего было решено заявить о его пропаже. Родился в 1958 году в Ювяскюля. Блондин, рост 183 сантиметра. Проживал в крепости Суоменлинна, был разведен, детей нет. Криминального прошлого не имел, крупных и мелких правонарушений зафиксировано не было — даже скорость не превышал. Владел двумя автомобилями, оба зарегистрированы на имя фирмы и, если верить поступившей только что информации, в данный момент находятся в гараже этой самой фирмы. Фирма «Фаер» — рекламное агентство, основанное в 2004 году. Работает по сей день. Имеет штат из 45 сотрудников. Согласно регистрационным данным, Сундин — владелец контрольного пакета акций «Фаер». Пока выясняем, кто был с ним близок. В общем, ничего особенного в жертве нет. Родители умерли, никаких братьев-сестер. Был дважды женат, одна из бывших жен сейчас проживает в Турку, другая — в Швеции. Вот фотография Сундина, сделанная в последние годы, — добавляет Ян, демонстрируя всем черно-белое изображение теперь уже мертвого мужчины.
— Мы попытаемся отследить все действия и перемещения Ларса минимум за двое суток до момента обнаружения его трупа. Сейчас у нас практически ничего нет, поэтому важна любая информация, — говорит Ян. — Начнем с бывших жен и сотрудников агентства «Фаер». Помните о том, что Ларса убили рано утром, незадолго до того, как было найдено его тело. Ссадины на коже говорят о том, что мужчину связывали. Возможно, он какое-то время находился в заточении, но недолго. У Королевских ворот труп пролежал совсем чуть-чуть.
— Суоменлинна, — говорит Зак. — Он умер недалеко от дома. Вот и адресок, — бормочет он то ли себе, то ли остальным. Уже успел определить местонахождение.
— Мало кто может себе позволить такие роскошные апартаменты в Суоменлинне. Везет же людям, — комментирует Хейди дом, на который указал Зак.
— Напоминаю некоторым, Нурми, что мы расследуем убийство этого везунчика, — отрезает Ян. — Адрес приобщаем к материалам дела. Телефона среди вещей покойного не было. Нужно изучить все устройства в его квартире. С нами туда поедут криминалисты. Пока неясно, по какой причине Ларса убили. Есть только место, где нашли тело, — проговаривает он, оглядывая команду. Тут собрались лучшие следователи Финляндии. Они привыкли иметь дело с отъявленными мерзавцами и психами, на них по жизни сваливают все самое грязное. До сих пор ни одно из дел, которые вел Ян, не становилось «висяком». Он раскрывал все. Он был верен обещанию, данному самому себе давным-давно: докопаться до сути, чего бы это ни стоило, чем бы ни пришлось пожертвовать. Обычно жертвовать нужно всем. Отдавать работе всю жизнь.
Звонит телефон Яна.
— Слушаю, — тут же отвечает Ян.
Звонящий — Юха Мертанен.
— Журналисты уже на низком старте, — сообщает Мертанен и затихает.
— Куда без них, — вздыхает Ян. — Если нужно официальное заявление, то оно стандартно: начато предварительное расследование, подробности дела в интересах следствия пока не разглашаются. Полиция нуждается в показаниях очевидцев.
Мертанен угрюм и серьезен. Они всегда работают по одной и той же схеме и по-настоящему заговорят лишь в том случае, если действительно будет что сказать либо понадобится помощь общественности.
— Личность жертвы держим в тайне до последнего, понял? — говорит Мертанен и прокашливается. — Такое дерьмо прямо накануне отпуска. Я все брони отменил из-за этого. Дело должно быть закрыто как можно скорее.
Яна выводит из себя вот это мертаненовское «понял?». Он бы и дня в полиции не проработал, если бы не понимал. Если бы не был чрезвычайно сообразительным. Если бы не блистал сначала на юридическом факультете, а потом в полицейской академии. С суровыми буднями ЦКП он познакомился, еще будучи студентом и работая неполный день.
Ян довольно резко доводит до сведения Мертанена, что уж он-то прекрасно все понял, даже более чем.
— Пашите на максимуме, выворачивайтесь наизнанку, — рычит непосредственный начальник Яна, представитель руководства полиции, и бросает трубку.
— «“Фаер”: идеи, которые воспламеняют», тут так написано, — невпопад бросает Хейди. Пока Ян разговаривал по телефону, она на своем смартфоне погуглила фирму Ларса Сундина.
— Хейди, поедешь со мной на квартиру Ларса. Потом поближе познакомимся с «Фаер».
— Зак, пробей все зарегистрированные на имя Ларса сим-карты, заодно подними историю вызовов. Думаю, ты и так в курсе, как выглядят люди в нулях и единицах, — добавляет Ян. — Если где-то засечешь телефон, сообщи.
— «Фаер»: поддайте жару на яички, — Хейди пытается разрядить обстановку, но желающих посмеяться нет.
Ян ощущает повисшее в воздухе напряжение.
Садясь в автомобиль, Ян чувствует, как от голода подводит живот. За последние сутки он ни разу по-человечески не поел. Слепящее солнце, литры кофе и постоянная концентрация забирают много сил и делают его чересчур восприимчивым. В глазах немилосердно рябит. Ян надевает солнцезащитные очки.
Вот они уже вблизи микрорайона Эйранранта. На юге Хельсинки у народа по-летнему цветущий и непринужденный вид: повсюду мелькают легкие платья, футболки и шорты. Ян же круглый год не вылезает из джинсов и куртки Barbour. Мама как-то назвала его «осенним ребенком». Замечание тонкое и справедливое, если учесть любовь Яна к дождям и сумеркам. Газон у «вечного огня»[18] оккупирован любителями позагорать.
Ян уже давно чувствует, что живет будто в двух реальностях. В одной царят мрак, смятение, смерть и страх. В другой можно встретить солнечные летние деньки, похожие друг на друга будни, коллективное ожидание отпуска и дорожающие год от года шарики мороженого. Ян видит действительность такой, какой ее просто неспособны увидеть окружающие люди. Он смотрит на все глазами детектива и убийцы одновременно. Погруженный во тьму, он наблюдает то, о чем остальные боятся даже подумать.
Хейди и Ян добираются до квартиры Ларса в Суоменлинне за 45 минут. Криминалист уже на месте и вовсю работает: фотографирует помещения и следы возможных гостей. Ян молча обходит квартиру. Принюхивается. Места много, а воздух кажется затхлым — тут давно не проветривали. Он оглядывается по сторонам. Следов борьбы нет. Эта безмятежность намекает Яну на то, что в последний раз жертва вышла из дома спокойно и добровольно.
Телефон Ларса Сундина быстро обнаруживается на кухонном столе. Его тут же помещают в пакет для дальнейшего снятия отпечатков. Ян подходит ближе и внимательно осматривает место. На барной стойке одна-единственная кофейная чашечка — очевидно, из-под эспрессо. Перед выходом мужчина был рассеян и так торопился, что не взял с собой телефон. Ян пытается покопаться в смартфоне через тонкий пакет, хотя прекрасно знает: содержимое сим-карты и так скоро будет в его распоряжении.
— Фу, блин! — доносится из туалета голос Хейди. Ян за пару секунд добегает до другого конца огромной квартиры.
— Что такое?
Хейди указывает на криминалиста. Экипированный с ног до головы криминалист только что достал пинцетом из мусорного ведра использованный презерватив и положил в пакет для улик.
— Не слишком ли бурная реакция? — смеется Ян, глядя на лицо Хейди. Та лишь пожимает плечами. За долгое время она успела отвыкнуть от вида спермы.
— Похоже, у Ларса водились деньги. Однако из квартиры вроде бы ничего не пропало, — рассуждает вслух Ян, замерев на месте. — Тут вообще везде порядок и как-то… незатейливо.
— М-м-м, — соглашается Хейди. — Но тут совсем недавно убирали.
— Уборщица, скорее всего, — добавляет Ян. — Вряд ли его девушка. На кухне пустует одна чашечка кофе — как-то неромантично.
— Короче, думаю, жертву никто силком из дома не уводил, — говорит Хейди, мельком просматривая лежащие у кровати журналы Monocle[19] в надежде найти там хоть что-нибудь.
— Согласен, — кивает Ян и не знает, что еще можно добавить. Интуиция подсказывает ему, что мужчина просто встал и ушел из дома на своих двоих. Но куда и зачем? С какой целью он ни свет ни заря направился туда, откуда уже не вернулся?
Час спустя Ян и Хейди в полном молчании подъезжают к Местаритало[20]. Сотрудникам агентства «Фаер» уже сообщили о смерти Сундина. Подробностей от полиции ждут как акционеры, так и многие работники. Ян и Хейди поднимаются по грубым заводским ступенькам Местаритало, Хейди бегло просматривает табличку со списком фирм. «Фаер», четвертый этаж. Грузовой лифт внушительных размеров грохочет где-то высоко, и они решают подняться по лестнице. Неожиданно бойкая молодая женщина открывает им входную дверь и просит следовать за ней.
— Ларса, конечно, очень жалко, и мы все тут в шоке. Руководство приказало ходить с постными лицами и вести себя потише. В понедельник у нас была минута молчания в память о Ларсе, но дедлайны-то горят! Понимаете, не можем же мы потерять и Ларса, и клиентов, — тараторит женщина, ведя гостей по офису.
Это просторное помещение с невысокими перегородками вместо стен, отовсюду доносится клацанье мышкой и уютное приглушенное постукивание по клавиатуре. «Ты среди друзей», — дополняет впечатление работающее фоном радио[21].
Стены комнаты, прозванной «Бруклином», оклеены черно-белыми фотообоями. Бруклинский мост и силуэт острова Манхэттен. Столом конференц-зала служит незамысловатая конструкция из европоддонов и фанеры. Ян ищет взглядом подходящее для себя место и садится на один из стульев-«семерок»[22], окружающих стол. Хейди пристраивается рядом. Сначала допросят акционеров. Нужно восстановить последние 48 часов жизни Ларса Сундина.
— Яакко Лахти, — представляется крепкий мужчина среднего возраста. Согласно официальным данным о фирме, Лахти владеет пятью процентами акций «Фаер». Чисто внешне он кажется надменным типом, который всегда в настроении поскандалить. Не проходит и минуты, как Ян убеждается в справедливости своего первого впечатления.
— Ты хоть представляешь себе, какой тут сейчас дурдом? Так я расскажу. Умер директор, и теперь жди наследничков. Мы в дерьме, — выдает Яакко Лахти и замолкает. — Пусть секретарша твоя так себе и запишет, — продолжает Лахти, не особенно стесняясь своих догадок о роли Хейди в допросе.
— Она такой же детектив, как и я, — холодно уточняет Ян. — И по части выдвижения версий наш опыт, пожалуй, побогаче будет. Когда вы в последний раз видели Ларса?
Яакко Лахти неловко прокашливается.
— Мы с Ларсом ушли из «Театтери» примерно в одно время, когда закрывался ресторан. Это было в среду — ну, в смысле, уже в четверг. Я видел, что Ларс на дворе с кем-то еще тусит, но сам сразу пошел к такси. С утра-то намечалось собрание.
— С кем именно «тусит»? Имена помните? — спрашивает Хейди, внимательно смотря на Яакко. Тот весь какой-то красный, и Хейди чувствует едва уловимый запах виски. Вопрос мужчину почему-то веселит.
— Что-то типа Йенни или Йемина, — бормочет Яакко, а Хейди прислушивается. — И Элиас, тоже из наших.
— Можно имя женщины еще раз? Хотелось бы успеть увидеться с ней сегодня, — говорит Хейди, пытаясь выглядеть более-менее благожелательно, хотя шумный и высокомерный Яакко откровенно напрашивается на грубость.
— Да стажерка наша, у Элиаса лучше про нее спросите, — говорит Яакко Лахти.
— Вы сказали, Ларс с кем-то «тусил». Можно подробнее? Что они делали?
— Ларс ругался с Элиасом как раз из-за девчонки, она вообще никакущая была.
Обменявшись многозначительными взглядами, Ян и Хейди отпустили Яакко Лахти.
— Шуму от него, конечно, много, но к убийству вряд ли причастен, — тихо подытоживает Хейди.
— Согласен, — отвечает Ян и жестом приглашает войти следующего мужчину.
— Элиас Корхонен, — представляется лощеный усатый блондин примерно одного с Яном возраста и пожимает всем руки.
— Когда вы видели Ларса Сундина в последний раз? — спрашивает Хейди, разглядывая на редкость ухоженного мужчину. Стиль продуман до мелочей: учтен даже оттенок носков, выглядывающих из-под укороченных штанин.
— В последний раз я видел Ларса в среду ночью в ВИП-зале ресторана «Театтери». Домой я ушел где-то в полтретьего, Ларс остался дожидаться такси, — отвечает Элиас Корхонен.