– Неужели вы настолько слепы, что не замечаете: Индира в вас влюблена.

Джай недоуменно уставился на Элизу, потом нахмурился и, будто говоря сам с собой, произнес:

– Глупости. Индира мне как сестра.

Элиза тихонько фыркнула.

Воцарилось напряженное молчание.

– Благодаря интересу Тхакура положение Индиры в деревне стало особым. Если бы не его покровительство и не защита ее бабушки, Индиру объявили бы дакан.

– Что это значит?

Джай испытующе посмотрел на нее: похоже, следил за ее реакцией.

– Колдунья.

– Индиру подозревали в колдовстве? В наше-то время?

Джай медленно кивнул:

– Когда другую женщину, которую считали дакан, нашли убитой с топором в спине, бабушка Индиры поняла, что действовать надо быстро, и отправила Индиру во дворец с оригиналом миниатюры и ее собственными работами. Индира объяснила Лакшми, что в родной деревне ей грозит опасность. Моя мать в долгу перед ее бабушкой, поэтому она не могла отказать Индире и взяла ее под свое крыло. Ведь колдуний убивают топором в спину.

У Элизы по коже пробежал холодок.

– Неужели ей грозила настолько серьезная опасность? Так вот о чем вы говорили!

– Индира талантлива и очень красива. Это вызывает зависть у других женщин.

Подумав о том, как хороша Индира, Элиза не могла не согласиться с принцем.

– Индира сразу нашла свое место во дворце?

– Начинала служанкой, но когда моя мать в полной мере оценила ее талант, она дала Индире задание написать портреты всех членов княжеской семьи. Индира стала глазами и ушами моей матери. Учтите: Лакшми тогда была махарани. Не знаю, как Индире это удается, но она до сих пор в курсе всех дворцовых интриг, сплетен и заговоров.

– Наверное, Лакшми была прекрасной княгиней.

– Да, и хорошей матерью… иногда даже слишком хорошей.

Последнюю часть фразы Джай произнес вполголоса. Элиза невольно сравнила живущую ради детей Лакшми с равнодушной Анной. Пока что сама Элиза почти не задумывалась о материнстве: эта стезя ее не особенно манила.

Тем временем Джай с задумчивым видом смотрел вперед, выбирая между двумя раскинувшимися перед ними дорогами. Потом прокомментировал замечание Элизы о том, что Лакшми была прекрасной княгиней.

– Разумеется, британцы запретили использовать слова «князь» и «княгиня». Мой отец стал просто «главой» княжества. А еще нам не разрешается носить короны. Это прерогатива британской королевской семьи.

Элиза поморщилась.

– С одной стороны, это почти смешно, а с другой – чувствую себя виноватой за своих соотечественников.

Джай посмотрел ей в глаза:

– Это ни к чему. У нас тоже несправедливостей хватает. Моя мать обладает столькими привилегиями лишь по одной причине: трон унаследовал ее сын. Обычно статус вдов гораздо более низок.

– Понимаю.

– Пора ехать. – Джай сел на седло. – Думаю, нам в эту сторону.

Несколько миль спустя Джай заглушил двигатель. Мотоцикл остановился.

– Держитесь ближе ко мне, – велел принц.

Они оставили мотоцикл под деревом. Джай старался идти не спеша, будто просто прогуливался, но по его напряженным плечам и настороженному взгляду Элиза поняла: что-то не так. Джай подошел к одному из жителей деревни. Принц говорил торопливо, на повышенных тонах, но тот в ответ лишь помотал головой.

До Элизы донесся странный звук, напоминавший полузадушенное блеяние. Она заглянула в промежуток между домами и увидела козу, подвешенную за ноги. Мужчина вынул из ножен саблю и одним ударом обезглавил животное. Элизу передернуло.

Тут Джай повернулся к ней.

– Скорее! Возвращаемся к мотоциклу.

– Я только что видела…

– Потом поговорим, а сейчас надо спешить!


Джай подтолкнул ее в спину.

– Что здесь происходит?

Принц завел мотоцикл и повернулся к Элизе. Его лицо исказила гримаса боли.

– Я говорил вам, что старые традиции ушли в подполье?

– Да.

– Сейчас начнется нечто ужасное.





Глава 9




Джай остервенело гнал мотоцикл по каменистой проселочной дороге. Элиза вцепилась в сиденье. Сердце сжалось от испуга. Незнание только усиливало страх. К тому же она ни разу не видела Джая таким встревоженным. Она остро почувствовала, что ничего не знает о мире, в котором он живет. В это внутреннее королевство за высокими стенами ей нет хода. Личность принца так же сложна и многогранна, как и само раджпутское княжество. Под покровом ритуалов и традиций, определявших жизнь Джая, скрывалось что-то важное: то, что объединяло разные стороны его личности. Вот только что это за фундамент, на котором строится все остальное?

Элиза решила узнать побольше об индуистских богах. Это поможет ей лучше понять жителей Индии. Но сейчас дело было не в мистике: просто ее спутник замкнулся в себе, а чужая душа потемки.

– Пожалуйста, объясните все-таки, что происходит! – прокричала Элиза.

– Будут сжигать вдову. До Тхакура дошли слухи, что ритуал намечен на завтра, но бабушка Индиры велела мне ехать в ту самую деревню, которую мы только что покинули, и оказалось, что сожжение состоится сегодня.

– О боже! Вы ведь говорили, что обряд сати запрещен! Мы должны им помешать!

– Именно это и собираюсь сделать. Да, обряд вне закона, но не всех это останавливает. Люди знают: если забраться подальше в глушь, британцам будет неохота вмешиваться.

Солнце, в это время дня стоявшее прямо у них над головами, нещадно опаляло жаром выжженную равнину. От царившей вокруг пустоты веяло угрозой. Элизе на глаза наворачивались слезы. Она жаждала оказаться где угодно, только не здесь.

– Послушайте, Элиза, – произнес Джай. – Я вас предупреждал, что старые традиции по-прежнему соблюдают, но втайне. Сегодня мы столкнулись именно с таким случаем.

– Но сжигать женщину заживо!..

– Целая страна не может перемениться за один день.

Дальше ехали молча. Элиза глядела на суровую красоту этих земель, граничивших с пустыней, но ничего вокруг не замечала. Через некоторое время послышался бой барабанов. Оба поняли, что они почти у цели.

Джай слез с мотоцикла. Элиза собиралась последовать за ним.

– Оставайтесь здесь. Возможно, мы опоздали.

– Нет, я с вами.

Принц помедлил всего секунду.

– Хорошо, но учтите, что придется бежать.

Хотя декабрь в Раджпутане считался зимним месяцем, температура зачастую поднималась выше, чем английским летом. Этот день не стал исключением. У Элизы на лбу уже выступали капли пота.

– Наденьте на голову дупатту и постарайтесь, насколько возможно, закрыть лицо.

Чем ближе они подходили к месту проведения обряда, тем громче раздавались гул барабанов и песнопения.

– Что там сейчас происходит?

Джай застыл на несколько секунд.

– Смотрите. Вот за тем зданием, возле обмелевшего речного русла.

Элиза повернула голову и увидела за строением большую группу людей.

– Я подойду к ним с другой стороны, а вы ждите здесь. Вы ничем не сможете помочь, но если я скажу этим людям, кто я такой, возможно, меня они послушают.

На этот раз Элиза не стала спорить. Она послушно ждала возвращения Джая – во всяком случае, несколько минут. Но вот он скрылся из виду, а песнопения все не стихали. Элизу пробила дрожь. Она побежала следом за Джаем и спряталась возле здания. А барабанщики все выбивали зловещий призыв смерти.

Джай энергично мотал головой и громко спорил с группой мужчин. Женщину Элиза не видела, но примерно в двадцати ярдах у погребального костра стоял жрец и размахивал крупным предметом, от которого исходил запах благовоний. Второй жрец звонил в колокол. Этот звук перекрывал даже бой барабанов. Двое мужчин лили на поленья масло из глиняных кувшинов. Когда еще один мужчина зажег факел и поднес его к поленнице, на секунду вспыхнул слабый огонь, но тут же погас. Вдруг раздались страшные, пронзительные вопли. Элиза наконец увидела девушку. Ее тащили на костер.

Элиза шагнула вперед и крикнула этим людям, чтобы остановились, но никто даже не взглянул в ее сторону. Все глаза были устремлены на миниатюрную фигурку, которую затаскивали на поленницу. Толпа застыла. Руки девушки были связаны, но на одну ужасную секунду Элизе показалось, что несчастная и без того смирилась со своей судьбой. Но вдруг ситуация переменилась. Отчаявшись уговорить мужчин, Джай развернулся и кинулся к вдове. Вот он пробился через кордон вокруг поленницы. До сих пор дрова только тихо потрескивали и шипели, но теперь огонь разгорелся в полную силу. У Элизы чуть не остановилось сердце, когда Джай схватил девушку за связанные руки и потянул к себе. Секунды казались вечностью. Элиза кожей ощущала страх этой девушки, ужас вдовы передался ей. Джай пытался стащить ее с поленницы, и секунду казалось, что сейчас он и сам сгорит, но потом трое мужчин схватили его и оттащили от костра. Джай пытался высвободиться, но его держали крепко. Тем временем пламя ползло вверх от краев поленницы, подбираясь к девушке. Та с отчаянными криками старалась вырваться из огненного кольца. Мужчины и пожилая женщина, стоявшие у костра, длинными палками заталкивали ее обратно, к телу покойного, завернутому в белый саван.