– Но какой судьбы она избежала?

– Потом расскажу, а сейчас пора ехать.

– Погодите, – произнесла Элиза. – Я сомневалась, говорить вам об этом или нет, но Дев предупредил, чтобы я не слишком часто с вами общалась. Сказал, это осложнит ваши отношения с Чатуром.

– Вот как?

– Я видела кое-что странное на матче поло. Помните, когда вы упали с лошади? Раньше я об этом не рассказывала: думала, у меня просто разыгралось воображение. Но я заметила Чатура и еще одного мужчину. Они как будто бы радовались вашему падению. Мне пришла в голову мысль: а что, если…

Джай перебил:

– Что, если эту пакость мне подстроил Чатур? Правильно я вас понял?

– Сначала я решила, что это злой розыгрыш, но может быть, дело куда серьезнее?

Принц помрачнел и впал в задумчивость, потом пробормотал:

– Чатур опасен, но мой брат этого не видит. Я ведь предупреждал Аниша: наш деван ни перед чем не остановится.

– И что же ему нужно?

– Власть. Цель Чатура – полностью контролировать моего брата.

Элиза вздохнула. Дворцовые интриги – не ее забота.

Джай завел мотоцикл. Некоторое время они ехали молча и наконец остановились. Сквозь облако пыли Элиза увидела деревню с домами из обожженной глины. Радуясь, что наконец сможет размять ноги, она вылезла из коляски и осмотрелась. Казалось, будто дома росли прямо из земли, как деревья или кусты. Простая красота их плавных линий сразу привлекла внимание Элизы. Она потянулась за фотоаппаратом. В этот раз ей понадобится только «Роллейфлекс».

– Гар, или крепость, – потомственная резиденция хозяина этих земель, – объяснял Джай. – Первым делом мы встретимся с ним.

– А с жителями деревни пообщаемся?

– Да, конечно, только сначала мы должны нанести визит Тхакуру. Он интересуется искусством и даже сам немного рисует. Именно Тхакур взял Индиру под свое покровительство. За это он заслуживает благодарности.

Когда они шли по деревне, Элиза улыбалась при виде царившей на улицах гармонии. Ремесленники торговали своими изделиями, женщины, идущие от колодца с ведрами воды, шествовали, как королевы, дети бегали и кричали, животные паслись прямо на улице. Повсюду лежали спящие собаки. Все, кто встречался на пути Элизы и Джая, были одинаково приветливы. И хотя замечания Джая во время поездки на мотоцикле задели ее, Элиза была ему благодарна за то, что он привез ее сюда. Принц шел по деревне уверенными широкими шагами, а Элиза старалась не отставать.

– Семья Тхакура принадлежит к тому же клану, что и мы, – рассказывал Джай. – А мой брат Аниш – глава нашего клана. А вот и крепость.

Элиза залюбовалась золотистыми стенами. Крепость оказалась невелика, но очень красива. После того как они вошли через каменную арку, их проводили во внутренний сад, где Тхакур сидел за мольбертом. Элиза уже привыкла, что все раджпутские мужчины отличаются высоким ростом и благородной осанкой, и Тхакур не оказался исключением. Вот только в его усах виднелась седина. Тхакур явно был намного старше Джая. Хозяин встал из-за мольберта, вытер руки о тряпку и пошел навстречу принцу с распростертыми объятиями.

– Добро пожаловать! – объявил он. – Очень рад тебя видеть, Джайант! И тебя, и твою очаровательную спутницу. Что я могу вам предложить?

– От какого-нибудь прохладительного напитка не отказались бы, – ответил Джай. – Верно, Элиза?

Та кивнула и сложила ладони в приветственном жесте.

– Пожалуйста, садитесь.

Пока Джай и Элиза располагались поудобнее, Тхакур продолжал говорить.

– Эта крепость построена больше двух столетий назад. Махараджа пожаловал ее моему предку в награду за отвагу. Взамен он обязан был содержать восемь коней для кавалерии махараджи и участвовать в битвах. К счастью, на меня эти условия не распространяются.

Элиза с улыбкой произнесла:

– Я бы хотела пофотографировать жителей деревни. Они же не будут против?

– Никаких проблем. Думаю, что фотография скоро приобретет статус искусства.

– Надеюсь, она не вытеснит живопись и оба искусства будут сосуществовать мирно, – ответила Элиза.

– Согласен. Джайант говорит, что вы владеете нашим языком.

– Немного.

– Она скромничает.

– А как поживает Индира? – спросил Тхакур у Джая. Губы Тхакура улыбались, но в глазах промелькнула настороженность. – Жаль, что она редко сюда наведывается.

– Думаю, вы сами понимаете почему.

Тхакур изменился в лице.

– Да, разумеется, и все же мне не хватает ее жизнерадостности. Но не будем зацикливаться на прошлом.


Элизе очень хотелось узнать подробности, но что-то во взглядах обоих мужчин заставило ее воздержаться от вопросов. Когда все трое встали, Джай и Тхакур ненадолго отошли в сторону. О чем они говорили, Элиза не слышала.

Потом вслед за Тхакуром они покинули крепость.

– Когда-то здесь стояли глиняные стены. Нынешние, каменные, построил мой отец, но бо́льшая часть гара сохранилась в первоначальном виде. Ворота увеличили, чтобы внутрь можно было въехать в паланкине верхом на слоне.

– Очень впечатляет, – проговорила Элиза.

Тхакур кивнул:

– Прежде чем фотографировать, не хотите познакомиться с бабушкой Индиры?

– С удовольствием.

– В таком случае отведу вас к ней, а потом не буду вам мешать.

В деревне они остановились возле простой хижины с крошечным двориком, где рос одинокий чахлый розовый куст. Тхакур позвал хозяйку, и из дома вышла пожилая седая женщина сурового вида. Казалось, она ждала их. Хозяйка набросила на голову дупатту. На гостей она глядела без улыбки.

– Бабушка Индиры не говорит по-английски. Поймете без перевода? – спросил Джай.

– Если нет, спрошу у вас.

Джай и Тхакур разговаривали с женщиной, а Элиза внимательно слушала. В основном пожилая женщина желала убедиться, что у Индиры все хорошо и она счастлива. Хозяйка осталась довольна ответами и сразу расслабилась. Но как только Элиза услышала свое имя, бабушка Индиры пронзила ее пристальным взглядом и попросила Джая назвать его еще раз.

– Элиза Фрейзер, – повторил принц.

Лицо хозяйки застыло. Она торопливо отступила на несколько шагов и скрылась в хижине так же быстро, как появилась. Стало ясно, что разговор закончен. Джай и Тхакур переглянулись.

– В чем дело? – спросила смущенная и растерянная Элиза.

– Не обращайте внимания, – успокоил ее Джай.

Элиза не стала задавать вопросов, но почувствовала, что ей о чем-то недоговаривают. Тут Тхакур поспешил сменить тему:

– Вам, наверное, интересно, на какие средства мы тут существуем. Всё как в былые времена: кормимся от земли. Фермеры возделывают мои поля и взамен получают часть урожая. Стада могут пастись на моих пастбищах, если их владельцы отдадут часть животных мне.

– Мой друг Девдан такое положение дел не одобрил бы, – с улыбкой заметил Джай.

Тхакур вскинул руки, демонстрируя испуг.

– Знаю я этого твоего друга. Он ведь революционер, верно? Опасный тип. Бадмаш[18].

– Дев, вообще-то, человек неплохой. Просто любит порассуждать.

– Я бы на твоем месте следил за ним. Но мне пора. Приятно было познакомиться, мисс Фрейзер.

С этими словами Тхакур снова отвел Джая в сторону, и они стали тихо переговариваться.

Потом Джай и Элиза осматривали дальнюю часть деревни. Джай вдруг стал молчаливым. Элиза не знала почему, но ей казалось, что причина его изменившегося настроения в ней. От этой мысли по коже бегали мурашки. Элиза не спросила, в чем дело: ей было не до разговоров. Пленка была лишь на шесть кадров, поэтому все время приходилось нырять в тень и вставлять новый моток, прикрывая камеру темным чехлом.

Чем дальше они с Джаем заходили на окраину, тем больше Элиза поражалась, в каких лишениях живут люди на этой пустынной земле. Царившая здесь нищета привела Элизу в ужас. Как такое возможно: обитатели замка купаются в богатстве, а у этих людей нет даже самого необходимого? Некоторые дети бегали по улице нагишом. Элиза едва не наступила в поток нечистот в канаве прямо посреди дороги. Люди, жившие здесь, нисколько не походили на тех, которых они видели вначале: все худые, с изможденными лицами. Контраст между двумя частями деревни поражал. Элиза примолкла. Ничего маняще-экзотического здесь не было, и все же она фотографировала и здешних жителей тоже: обездоленных, несчастных, всеми позабытых. И тут Элизе пришла в голову мысль: задокументировав отчаянное положение бедных, она даст голос тем, кого никто не слышит.

Когда Элиза усаживалась обратно в коляску, Джай предложил ей посетить базар в нескольких милях от деревни, где продается ткань, узоры на которую наносят при помощи изготовленных вручную деревянных штампов. Кроме того, у Джая там было какое-то дело.

– Приезжие в такую даль забираются редко. Если хотите увидеть настоящую самобытную Раджпутану, лучше места не найти.

Звучало как дружеский совет, и все же тон Джая был непривычно серьезен, к тому же Элиза уловила в его голосе резкие нотки, которых раньше не слышала. Когда они тряслись по дороге, рытвин на которой оказалось больше, чем на всех остальных, Элиза думала о бабушке Индиры. Она решила все-таки расспросить Джая о прошлой жизни Индиры.

Принц ненадолго остановил мотоцикл, будто решая, какой дорогой лучше ехать.

– Вы говорили о том, что старые традиции ушли в подполье, а затем сразу упомянули Индиру. Я полагаю, вы не случайно о ней вспомнили?

Элиза надеялась, что на этот раз Джай даст более подробный ответ.

Он глубоко вздохнул:

– Вы наверняка заметили, что Индира отличается от большинства индийских женщин. Кожа у нее довольно светлая, к тому же она не знает, кто ее отец. Прибавьте сюда то, что мать ее бросила. Хотя Индира происходит из древнего рода раджпутских воинов – со стороны матери, разумеется, – отсутствие родителей бросает на нее тень. Узы крови для нас всё.

– Бедная девушка, – произнесла Элиза.

Она на себе испытала, каково это – расти без папы, но Индира не знала ни отца, ни матери. Трудно даже представить, какой одинокой она себя чувствовала без родительской заботы. Неудивительно, что девушка так привязалась к Джаю.

И Элиза, и принц примолкли. Когда Элиза посмотрела в его сторону, он искоса взглянул на нее.

– В чем дело? – спросил Джай.