– Я не хочу, чтоб тебя обидели. Я не доверяю Князеву. Это круто, что защитил тебя. Но я всё равно не могу успокоиться от всех этих новостей, – Женя вздохнула и покачала головой.
– Спасибо. И я тебя услышала. Но…
– Мне тебя не переубедить, да?
– Да, – чувствуя вину за то, что приходилось врать подруге, всё же кивнула Мира.
Она прекрасно помнила тот разговор, ещё осенью, во дворе университета. Тогда Женя рассказала об Артёме. Столько всего наговорила…
Это стало одной из причин, по которой пришлось согласиться, что от такого парня бежать нужно, как от огня. И что только идиотка с ним свяжется… Но было то, чего боялась куда больше. В то время за Князевым упорно бегала первая красотка факультета, сейчас уже переключившаяся на другую цель. А в памяти ещё слишком живы были воспоминания о событиях трёхлетней давности. О тех самых, когда по нелепой случайности оказалась между школьной «звездой» и её предметом обожания. Дать повториться той истории Мира не могла. Никто не должен даже заподозрить, что она смотрела в сторону Князева. И, тем более что он ей понравился. Никто…
Мира помнила тот момент, когда впервые увидела Артёма. День был солнечным, а листва на деревьях – яркая, жёлто-красная… Его волосы были такими же яркими, и казалось, будто встретила некоего духа осени, воплотившегося перед университетом. Артём улыбнулся тогда и сердце чуть не выскочило из груди. Какой же дурочкой оказалась, поскольку решила, что улыбался ей. Но потом услышала голоса его друзей за своей спиной…
– Ладно, – меж тем сдалась Женя. – И как же вы сошлись? Как это началось? И позвольте спросить – когда?
– А ты думаешь, где и с кем я пропадала, когда ты в универе не могла меня найти? – не стоит упоминать то, что пряталась, чтоб сделать зарисовки. – Вот случайно и разговорились. Само собой всё вышло.
– Хорошо, не собираешься признаваться, будет всё на твоей совести.
– Жень!
Мира попыталась остановить подругу, но та соскочила на пол с кровати и босиком перебежала на свою, ныряя под одеяло.
– Спокойной ночи, Жень.
– Спокойной ночи, врушка! – пробурчали из-под одеяла.
Вот только заснёт ли? Мысли всё кружили и кружили, возвращая к событиям прошедшего дня. А завтра? Артём говорил, что придётся ехать к нему домой и встретиться с родителями. Для чего же ему эта игра в парочку? Зачем обманывать семью? Это казалось странным. Может, натворил что-то? Тогда бы искал девушку получше. А она уж точно не та, кого Князеву стоит своей семье представлять.
И ещё… Точно! Мира даже приподнялась на постели, тут же услышав сонное ворчание подруги, и снова легла на подушку. Если придётся идти на встречу с семьёй Артёма, к незнакомым людям, то нужно хоть как-то по-божески выглядеть. Нужна приличная одежда. Платьев у неё не имелось. Значит, придётся одолжить что-то у Женьки…
Уснуть удалось только под утро. Стоило будильнику подать сигнал, как сонно хлопнула ладонью по огромной оранжевой кнопке, выключая его. За окном солнце, чистое безоблачное небо. Птицы распелись с самого утра.
Мира взъерошила спутанные волосы и лениво потянулась. Времени – уйма. Но утренние «соревнования» никто не отменял. Победно улыбаясь тому, что поднялась первой, Мира обулась и поторопилась в ванную. Женя только застонала, шутя замахнувшись в неё подушкой. Кто не успел, тот опоздал! Второму оставалось ждать своей очереди.
Мира умылась прохладной водой, прогоняя сонливость, и поглядела на своё отражение в зеркале над раковиной. Синяк стал зловеще фиолетовым. Царапина на виске подсохла и потемнела, только чётче выделяясь на светлой коже. Красотка… И как показаться на люди сегодня? Как Артём вообще себе представляет их появление в родительском доме? Вот жуть… Мира поморщилась и вышла из ванной, давая подруге возможность привести себя в порядок.
Чайник уже стоял на плите, греясь. Разогревая завтрак на двоих, Мира дождалась появления Жени, чтобы поесть вместе. Вымыв голову и наполнив всю маленькую кухню ароматом своего любимого шампуня, подруга устроилась на соседнем стуле. Она пододвинула к себе тарелку и взялась за вилку, глядя на Миру.
– Ты похожа на…
– Не смей.
– Болит?
– Угу.
– Как ты умудряешься попадать в такие ситуации, а?
– У меня исключительное везение, – хмыкнула Мира.
– Надумала рассказать, что происходит между тобой и Князевым?
– Я вчера всё сказала, – Мира отправила в рот кусочек остывавшего омлета и потянулась за чаем. – Мы просто встречаемся. Ничего интересного.
– Врёшь! – Женя с демонстративным хрустом откусила гренок, и принялась пить чай.
– Сегодня мы едем к нему домой.
– Домой?! – поперхнулась чаем подруга.
– Да. Вчера Артём заезжал за мной, чтоб пригласить. Хочет познакомить с родителями.
Врать подруге совершенно не хотелось. Мира снова ощутила вину. Но не хватало ещё и её втянуть в это сумасшествие. Потом обязательно расскажет правду. Когда всё закончится. Женя будет злиться и придётся задобрить тортом или огромной пачкой мороженого.
– Домой, говоришь?
– Да. И не додумывай ничего, пожалуйста.
– С такой физиономией?
– Просто молчи. И это…
– Ну? – Женя снова скривилась, стоило глянуть на лицо подруги.
– Одолжи платье. И тональник. Весь, что есть.
Глава 9
Артём остановил машину перед уже знакомой девятиэтажкой, ожидая, пока Мира спустится. Глянув в зеркало заднего вида, он поморщился. Не самая лучшая идея сегодня показываться дома. Мать удар хватит… Но ужин госпожа Князева никогда не согласится отменить или перенести. Артём нахмурился, подумав о том, что сейчас творилось с лицом Миры после вчерашнего. Наверняка синяк ещё заметнее, чем у него. И наверняка болит. Сильно болит… Он зло ударил по рулю ладонью, снова ощущая приступ ярости. Убил бы того скота…
Меж тем железная дверь подъезда приоткрылась, и появившаяся на крыльце Мира отвлекла от кровожадных мыслей. Сегодня была в джинсах и светло-голубой байке, опять мужской… Откуда такая коллекция? Так нравятся, что скупила все в мужском отделе? Или чьи они, чёрт?.. Захотелось немедленно переодеть или заставить надеть одну из тех, что имелись в его шкафу. Пусть надевает его вещи, раз так нравятся мужские… Понимая всю нелепость своих мыслей, Артём вздохнул и вышел из машины.
Мира остановилась рядом, придерживая руками лямки рюкзака. Ветер ерошил её волосы, и Артём не удержался. Он протянул руку, приглаживая светлые пряди. Сейчас они казались золотыми. Такие мягкие, под его пальцами. А синяк на лице такой яркий… Сегодня Мира явно даже не пыталась использовать косметику, чтобы скрыть его. Это удивило.
– Привет, – она увернулась от его руки.
– Привет, – Артём продолжал смотреть на её лицо. – Болит?
– Да. А у тебя?
– Нет.
– Зачем врать? И извини.
– За что ты извиняешься? – Артём открыл для неё дверцу, предлагая садиться.
– Кажется, тональник пошёл на конфликт с тем средством от синяков. Боюсь, что аллергия начнётся, поэтому придётся идти так.
– Какая разница, что подумают другие? – нахмурился Артём, возвращаясь за руль. – К тому же…
– Что?
– Ты и так красива.
Не глядя на неё, Артём вывел машину с парковки, собираясь ехать к университету. Мира только недоумённо повернулась к нему, не поверив услышанному. Она красивая? Она. Красивая. Князев именно это сказал?
Дорога к университету в этот раз заняла непривычно мало времени, поскольку впервые добиралась с таким комфортом. Ну, если не считать некоторой неловкости от компании Артёма. Не стоило мечтать и о том, чтоб остаться незамеченными по приезду на парковку перед зданием факультета. Особенно впечатляющим был их выход из машины, заставляя в ступоре замереть тех, кто в это время находился на крыльце. Пришлось призвать всё своё самообладание и подниматься по ступенькам в сопровождении Артёма.
Ну всё… Конец её покою. Сам Князь казался совершенно невозмутимым, будто ничего особенного и не происходило, и не пялились на них все, кого встречали в шумном коридоре. Ладно… Мира внутренне собралась. Она справится. Она не струсит. Иначе сама себя уважать перестанет. «Ты крута, Тихонова. Даже с побитой физиономией, ты всё ещё крута… Чёт побери! Ты – красотка. Сам Великий Князь, находясь в трезвом уме, это заявил…», – повторяла Мира мысленно.
– Увидимся позже. Поговорим на большом перерыве, – предупредил Артём, когда они остановились, теперь вынужденные разойтись по своим аудиториям.
Игнорируя тот факт, что на них стали оборачиваться суетившиеся вокруг студенты, Артём протянул руку и притянул Миру к себе ближе за лямки рюкзака. Не ожидая подобного жеста, она не удержалась. Упёрлась в его грудь ладонями, пытаясь устоять. Артём неожиданно открыто улыбнулся. Играл так естественно, будто всё происходящее было привычным делом.
– Хорошо, увидимся, – понимая, что должна подыграть, Мира заставила и себя улыбнуться.
За спиной что-то звякнуло. То ли чей-то уроненный рюкзак, то ли челюсть. Артём уже собрался отпустить Миру, когда заметил, как в толпе двинулась в их сторону Нифёдова – преподаватель, и по совместительству подружка его матери. Вот ещё одна причина изображать парочку в универе. Поскольку мать обязательно кинется звонить своему шпиону, как делала не единожды. И будет всё выведывать. Все сплетни, всё, как есть. Сама Нифёдова была неплоха, но, как и мать не в меру любопытна.
Сначала она шла, задумавшись о чём-то своём, потом пришлось ответить на звонок, прикладывая телефон к уху. Но подходя ближе, от удивления даже приспустила на переносицу очки, исподлобья пытаясь в сотый раз убедиться, что не обозналась. Отлично… Над их головами зазвенел сигнал начала пары. Артём склонился к Мире, и коротко коснулся губами её переносицы.
– Беги, – велел он и усмехнулся, поскольку Мира немедленно вспыхнула, отступая от него. – Поговорим на перерыве.
Не произнося ни слова, она развернулась и едва не столкнулась с Нифёдовой. Тихо извиняясь, Мира поспешила скрыться за дверью аудитории.
– Артём, – сняла очки преподаватель. – Ты разве не должен сейчас находиться в аудитории Виктора Борисовича?
– Здравствуйте, Антонина Николаевна, – он снова вынудил себя улыбнуться. – Виноват. Должен.
– Как дела у мамы? – смягчилась она.
– Всё прекрасно, – ответил Артём, понимая, что интересовала Нифёдову вовсе не любимая мигрень подруги. – Ну, я пойду. Нельзя же опаздывать. Виктор Борисович это не любит.
– Не любит, – пробормотала в ответ Антонина Николаевна. Разочарованно она наблюдала за тем, как студент развернулся, оставляя её в одиночестве в пустом коридоре.
Садясь на свободное место за последним столом, Артём думал о том, выдержит ли она, или позвонит матери, чтобы между прочими сплетнями поделиться увиденным. Затем, не отвлекаясь, принялся слушать преподавателя, а для верности включил диктофон на телефоне, записывая лекцию.
Мире же на словах историка сосредоточиться не удавалось. Поцеловал. Пусть только едва коснулся губами переносицы, но чёрт! У неё чуть сердце не остановилось. Зачем? Понятно, что должны притворяться. Но была уверена, что достаточно постоять рядом. Ну или взяться за руки на крайний случай. Но это… Для Артёма поцелуй так мало значит? Наверняка так и есть. Она же так глупо впечатлилась.
Нужно как-то отвлечься… Мира осторожно вытащила скетчбук, скрывавшийся под фальшивой обложкой, и взялась за карандаш. Немного порисует, и мысли придут в порядок. Но проклятое воображение, казалось, издевалось над ней. Луна и Солнце. Этот невозможный союз. Это почти касание. Линии ложились на листок, повторяя изгиб шеи, полные приоткрытые губы, и взгляд из-под длинных ресниц. Волосы Луны поддерживались у головы гребнем в виде полумесяца, позволяя ветру играть свободными прядями. А Солнце склонялось к её лицу в желании поцеловать. Но замирало у самых губ, не имея возможности коснуться. И так знакомы были черты лица этого Солнца, что Мира нахмурилась. Опять Артём…
– Ты безнадёжна, подруга, – любуясь работой, вздохнула сбоку Женя.
– Спасибо. И я тебя услышала. Но…
– Мне тебя не переубедить, да?
– Да, – чувствуя вину за то, что приходилось врать подруге, всё же кивнула Мира.
Она прекрасно помнила тот разговор, ещё осенью, во дворе университета. Тогда Женя рассказала об Артёме. Столько всего наговорила…
Это стало одной из причин, по которой пришлось согласиться, что от такого парня бежать нужно, как от огня. И что только идиотка с ним свяжется… Но было то, чего боялась куда больше. В то время за Князевым упорно бегала первая красотка факультета, сейчас уже переключившаяся на другую цель. А в памяти ещё слишком живы были воспоминания о событиях трёхлетней давности. О тех самых, когда по нелепой случайности оказалась между школьной «звездой» и её предметом обожания. Дать повториться той истории Мира не могла. Никто не должен даже заподозрить, что она смотрела в сторону Князева. И, тем более что он ей понравился. Никто…
Мира помнила тот момент, когда впервые увидела Артёма. День был солнечным, а листва на деревьях – яркая, жёлто-красная… Его волосы были такими же яркими, и казалось, будто встретила некоего духа осени, воплотившегося перед университетом. Артём улыбнулся тогда и сердце чуть не выскочило из груди. Какой же дурочкой оказалась, поскольку решила, что улыбался ей. Но потом услышала голоса его друзей за своей спиной…
– Ладно, – меж тем сдалась Женя. – И как же вы сошлись? Как это началось? И позвольте спросить – когда?
– А ты думаешь, где и с кем я пропадала, когда ты в универе не могла меня найти? – не стоит упоминать то, что пряталась, чтоб сделать зарисовки. – Вот случайно и разговорились. Само собой всё вышло.
– Хорошо, не собираешься признаваться, будет всё на твоей совести.
– Жень!
Мира попыталась остановить подругу, но та соскочила на пол с кровати и босиком перебежала на свою, ныряя под одеяло.
– Спокойной ночи, Жень.
– Спокойной ночи, врушка! – пробурчали из-под одеяла.
Вот только заснёт ли? Мысли всё кружили и кружили, возвращая к событиям прошедшего дня. А завтра? Артём говорил, что придётся ехать к нему домой и встретиться с родителями. Для чего же ему эта игра в парочку? Зачем обманывать семью? Это казалось странным. Может, натворил что-то? Тогда бы искал девушку получше. А она уж точно не та, кого Князеву стоит своей семье представлять.
И ещё… Точно! Мира даже приподнялась на постели, тут же услышав сонное ворчание подруги, и снова легла на подушку. Если придётся идти на встречу с семьёй Артёма, к незнакомым людям, то нужно хоть как-то по-божески выглядеть. Нужна приличная одежда. Платьев у неё не имелось. Значит, придётся одолжить что-то у Женьки…
Уснуть удалось только под утро. Стоило будильнику подать сигнал, как сонно хлопнула ладонью по огромной оранжевой кнопке, выключая его. За окном солнце, чистое безоблачное небо. Птицы распелись с самого утра.
Мира взъерошила спутанные волосы и лениво потянулась. Времени – уйма. Но утренние «соревнования» никто не отменял. Победно улыбаясь тому, что поднялась первой, Мира обулась и поторопилась в ванную. Женя только застонала, шутя замахнувшись в неё подушкой. Кто не успел, тот опоздал! Второму оставалось ждать своей очереди.
Мира умылась прохладной водой, прогоняя сонливость, и поглядела на своё отражение в зеркале над раковиной. Синяк стал зловеще фиолетовым. Царапина на виске подсохла и потемнела, только чётче выделяясь на светлой коже. Красотка… И как показаться на люди сегодня? Как Артём вообще себе представляет их появление в родительском доме? Вот жуть… Мира поморщилась и вышла из ванной, давая подруге возможность привести себя в порядок.
Чайник уже стоял на плите, греясь. Разогревая завтрак на двоих, Мира дождалась появления Жени, чтобы поесть вместе. Вымыв голову и наполнив всю маленькую кухню ароматом своего любимого шампуня, подруга устроилась на соседнем стуле. Она пододвинула к себе тарелку и взялась за вилку, глядя на Миру.
– Ты похожа на…
– Не смей.
– Болит?
– Угу.
– Как ты умудряешься попадать в такие ситуации, а?
– У меня исключительное везение, – хмыкнула Мира.
– Надумала рассказать, что происходит между тобой и Князевым?
– Я вчера всё сказала, – Мира отправила в рот кусочек остывавшего омлета и потянулась за чаем. – Мы просто встречаемся. Ничего интересного.
– Врёшь! – Женя с демонстративным хрустом откусила гренок, и принялась пить чай.
– Сегодня мы едем к нему домой.
– Домой?! – поперхнулась чаем подруга.
– Да. Вчера Артём заезжал за мной, чтоб пригласить. Хочет познакомить с родителями.
Врать подруге совершенно не хотелось. Мира снова ощутила вину. Но не хватало ещё и её втянуть в это сумасшествие. Потом обязательно расскажет правду. Когда всё закончится. Женя будет злиться и придётся задобрить тортом или огромной пачкой мороженого.
– Домой, говоришь?
– Да. И не додумывай ничего, пожалуйста.
– С такой физиономией?
– Просто молчи. И это…
– Ну? – Женя снова скривилась, стоило глянуть на лицо подруги.
– Одолжи платье. И тональник. Весь, что есть.
Глава 9
Артём остановил машину перед уже знакомой девятиэтажкой, ожидая, пока Мира спустится. Глянув в зеркало заднего вида, он поморщился. Не самая лучшая идея сегодня показываться дома. Мать удар хватит… Но ужин госпожа Князева никогда не согласится отменить или перенести. Артём нахмурился, подумав о том, что сейчас творилось с лицом Миры после вчерашнего. Наверняка синяк ещё заметнее, чем у него. И наверняка болит. Сильно болит… Он зло ударил по рулю ладонью, снова ощущая приступ ярости. Убил бы того скота…
Меж тем железная дверь подъезда приоткрылась, и появившаяся на крыльце Мира отвлекла от кровожадных мыслей. Сегодня была в джинсах и светло-голубой байке, опять мужской… Откуда такая коллекция? Так нравятся, что скупила все в мужском отделе? Или чьи они, чёрт?.. Захотелось немедленно переодеть или заставить надеть одну из тех, что имелись в его шкафу. Пусть надевает его вещи, раз так нравятся мужские… Понимая всю нелепость своих мыслей, Артём вздохнул и вышел из машины.
Мира остановилась рядом, придерживая руками лямки рюкзака. Ветер ерошил её волосы, и Артём не удержался. Он протянул руку, приглаживая светлые пряди. Сейчас они казались золотыми. Такие мягкие, под его пальцами. А синяк на лице такой яркий… Сегодня Мира явно даже не пыталась использовать косметику, чтобы скрыть его. Это удивило.
– Привет, – она увернулась от его руки.
– Привет, – Артём продолжал смотреть на её лицо. – Болит?
– Да. А у тебя?
– Нет.
– Зачем врать? И извини.
– За что ты извиняешься? – Артём открыл для неё дверцу, предлагая садиться.
– Кажется, тональник пошёл на конфликт с тем средством от синяков. Боюсь, что аллергия начнётся, поэтому придётся идти так.
– Какая разница, что подумают другие? – нахмурился Артём, возвращаясь за руль. – К тому же…
– Что?
– Ты и так красива.
Не глядя на неё, Артём вывел машину с парковки, собираясь ехать к университету. Мира только недоумённо повернулась к нему, не поверив услышанному. Она красивая? Она. Красивая. Князев именно это сказал?
Дорога к университету в этот раз заняла непривычно мало времени, поскольку впервые добиралась с таким комфортом. Ну, если не считать некоторой неловкости от компании Артёма. Не стоило мечтать и о том, чтоб остаться незамеченными по приезду на парковку перед зданием факультета. Особенно впечатляющим был их выход из машины, заставляя в ступоре замереть тех, кто в это время находился на крыльце. Пришлось призвать всё своё самообладание и подниматься по ступенькам в сопровождении Артёма.
Ну всё… Конец её покою. Сам Князь казался совершенно невозмутимым, будто ничего особенного и не происходило, и не пялились на них все, кого встречали в шумном коридоре. Ладно… Мира внутренне собралась. Она справится. Она не струсит. Иначе сама себя уважать перестанет. «Ты крута, Тихонова. Даже с побитой физиономией, ты всё ещё крута… Чёт побери! Ты – красотка. Сам Великий Князь, находясь в трезвом уме, это заявил…», – повторяла Мира мысленно.
– Увидимся позже. Поговорим на большом перерыве, – предупредил Артём, когда они остановились, теперь вынужденные разойтись по своим аудиториям.
Игнорируя тот факт, что на них стали оборачиваться суетившиеся вокруг студенты, Артём протянул руку и притянул Миру к себе ближе за лямки рюкзака. Не ожидая подобного жеста, она не удержалась. Упёрлась в его грудь ладонями, пытаясь устоять. Артём неожиданно открыто улыбнулся. Играл так естественно, будто всё происходящее было привычным делом.
– Хорошо, увидимся, – понимая, что должна подыграть, Мира заставила и себя улыбнуться.
За спиной что-то звякнуло. То ли чей-то уроненный рюкзак, то ли челюсть. Артём уже собрался отпустить Миру, когда заметил, как в толпе двинулась в их сторону Нифёдова – преподаватель, и по совместительству подружка его матери. Вот ещё одна причина изображать парочку в универе. Поскольку мать обязательно кинется звонить своему шпиону, как делала не единожды. И будет всё выведывать. Все сплетни, всё, как есть. Сама Нифёдова была неплоха, но, как и мать не в меру любопытна.
Сначала она шла, задумавшись о чём-то своём, потом пришлось ответить на звонок, прикладывая телефон к уху. Но подходя ближе, от удивления даже приспустила на переносицу очки, исподлобья пытаясь в сотый раз убедиться, что не обозналась. Отлично… Над их головами зазвенел сигнал начала пары. Артём склонился к Мире, и коротко коснулся губами её переносицы.
– Беги, – велел он и усмехнулся, поскольку Мира немедленно вспыхнула, отступая от него. – Поговорим на перерыве.
Не произнося ни слова, она развернулась и едва не столкнулась с Нифёдовой. Тихо извиняясь, Мира поспешила скрыться за дверью аудитории.
– Артём, – сняла очки преподаватель. – Ты разве не должен сейчас находиться в аудитории Виктора Борисовича?
– Здравствуйте, Антонина Николаевна, – он снова вынудил себя улыбнуться. – Виноват. Должен.
– Как дела у мамы? – смягчилась она.
– Всё прекрасно, – ответил Артём, понимая, что интересовала Нифёдову вовсе не любимая мигрень подруги. – Ну, я пойду. Нельзя же опаздывать. Виктор Борисович это не любит.
– Не любит, – пробормотала в ответ Антонина Николаевна. Разочарованно она наблюдала за тем, как студент развернулся, оставляя её в одиночестве в пустом коридоре.
Садясь на свободное место за последним столом, Артём думал о том, выдержит ли она, или позвонит матери, чтобы между прочими сплетнями поделиться увиденным. Затем, не отвлекаясь, принялся слушать преподавателя, а для верности включил диктофон на телефоне, записывая лекцию.
Мире же на словах историка сосредоточиться не удавалось. Поцеловал. Пусть только едва коснулся губами переносицы, но чёрт! У неё чуть сердце не остановилось. Зачем? Понятно, что должны притворяться. Но была уверена, что достаточно постоять рядом. Ну или взяться за руки на крайний случай. Но это… Для Артёма поцелуй так мало значит? Наверняка так и есть. Она же так глупо впечатлилась.
Нужно как-то отвлечься… Мира осторожно вытащила скетчбук, скрывавшийся под фальшивой обложкой, и взялась за карандаш. Немного порисует, и мысли придут в порядок. Но проклятое воображение, казалось, издевалось над ней. Луна и Солнце. Этот невозможный союз. Это почти касание. Линии ложились на листок, повторяя изгиб шеи, полные приоткрытые губы, и взгляд из-под длинных ресниц. Волосы Луны поддерживались у головы гребнем в виде полумесяца, позволяя ветру играть свободными прядями. А Солнце склонялось к её лицу в желании поцеловать. Но замирало у самых губ, не имея возможности коснуться. И так знакомы были черты лица этого Солнца, что Мира нахмурилась. Опять Артём…
– Ты безнадёжна, подруга, – любуясь работой, вздохнула сбоку Женя.