Музыка зазвучала громче. Женщина на полу застонала и попыталась заткнуть уши.

– Раньше она любила Баха, – фальшиво-печальным голосом сообщил Бенжамен. – Особенно «Страсти по Матфею». И тогда я стал включать эту музыку всякий раз, когда, так сказать, пользовал ведьму. Теперь бедняжка впадает в безмерную депрессию при первых же аккордах шедевра Баха. – Он пропел несколько тактов.

– Мне кажется, он… Неужели мне не показалось? – спросила побледневшая Сара.

– Не показалось. Бенжамен постоянно насилует эту женщину, – едва сдерживая ярость, ответил Фернандо.

Я впервые увидела, что́ скрывается за фасадом добродушия и беззаботности этого вампира.

– Но зачем ему это надо? – удивился Крис.

Прежде чем кто-то из присутствующих успел ему ответить, Бенжамен возобновил свой монолог:

– Едва у ведьмы появляются признаки беременности, музыка умолкает. Это ей награда за работу и за то, что порадовала меня результатом. Однако порой у природы возникают другие идеи.

До меня дошел подтекст слов Бенжамена. Как и ведьма в древнем Иерусалиме, его нынешняя жертва явно была прядильщицей. Я прикрыла рот рукой, чувствуя горечь поднимающейся желчи.

Глаза Бенжамена заблестели сильнее. Он поменял угол наклона камеры и увеличил изображение, показав кровь на ногах женщины и на полу.

– К сожалению, у ведьмы произошел выкидыш. – Голос Бенжамена обрел бесстрастность ученого, докладывающего о результатах исследований. – Это случилось на четвертом месяце. Самый длинный срок, какой длилась ее беременность. Пока. Мой сын оплодотворил ее в декабре прошлого года, но тогда выкидыш случился на восьмой неделе.

Нашего первого ребенка мы с Мэтью тоже зачали в декабре. И у меня выкидыш произошел на раннем сроке – почти одновременно с подопытной ведьмой Бенжамена. Странные параллели связывали нас с этой несчастной. Меня затрясло. Мэтью обнял меня за талию, стараясь успокоить.

– Я был полностью уверен, что способность зачать ребенка обусловлена унаследованным от тебя бешенством крови. Этот дар я разделил со многими своими детьми. После первого выкидыша у ведьмы мы с сыновьями безуспешно пытались оплодотворять демониц и обычных женщин. Неудачи навели меня на мысль о существовании особого репродуктивного сродства между вампирами, имеющими бешенство крови, и ведьмами. Однако упомянутые выкидыши заставляют меня перепроверить эту гипотезу.

В лаборатории монстра оказался и табурет. Бенжамен подтащил его к камере и сел, не замечая, как ведьма дергается всем телом. Музыка продолжала звучать.

– И наконец, еще один, недавно появившийся показатель, который мне придется учесть в своих рассуждениях: твоя женитьба. Заменила ли твоя новая жена страстную Элеонору? Безумную Жюльет? Бедняжку Селию? Ту удивительную ведьму, что я встречал в Праге? – Бенжамен щелкнул пальцами, словно пытаясь что-то вспомнить. – Кстати, как ее звали? Диана?

Фернандо зашипел. Руки Криса покрылись гусиной кожей. Он посмотрел на Фернандо и отошел.

– Мне говорили, что твоя новая жена тоже из ведьм. Так почему бы тебе не поделиться со мной своими идеями? Можешь не сомневаться, я бы их понял. – Бенжамен подался вперед, будто между ним и Мэтью происходила доверительная беседа. – Как-никак нами движут одинаковые стремления: непреодолимое желание власти, неутолимая жажда крови и желание мести.

Музыка достигла пика громкости. Женщина принялась раскачиваться взад-вперед, пытаясь хотя бы немного оградить себя от этого кошмара.

– Я постоянно задаюсь вопросом: давно ли тебе известно о силе в нашей крови? Ведьмы наверняка это знали. Ведь какая еще тайна могла бы храниться в Книге Жизни? – Бенжамен сделал паузу, словно ожидая ответа Мэтью. – Не хочешь сказать? Ну что ж, мне не остается иного выбора, как вернуться к своему эксперименту. Можешь не волноваться: в конце концов я разберусь, что́ нужно сделать для успешного оплодотворения этой ведьмы. Не удивлюсь, если мои опыты ее убьют. Тогда я найду новую ведьму. Например, твою. Она бы вполне подошла. – Бенжамен улыбнулся.

Я отодвинулась от Мэтью. Не хотелось, чтобы он видел мой страх, но по его лицу я поняла: он и так знает.

– А сейчас буду прощаться. – Бенжамен церемонно взмахнул рукой. – Иногда я позволяю другим наблюдать за моей работой, однако сегодня предпочту обойтись без зрителей. Если появятся интересные результаты, я тебе непременно сообщу. А пока… может, ты задумаешься над моими словами и все-таки поделишься знаниями о предмете. Меня бы это избавило от необходимости расспрашивать твою жену.

Бенжамен выключил камеру и звук. Остался лишь черный экран с часами в левом углу, продолжавшими отсчитывать секунды.

– Что будем делать? – спросила Мириам.

– Для начала – спасать ту женщину, – ответил Мэтью, уже не пытаясь скрыть владевшую им ярость.

– Бенжамен только и ждет, чтобы ты засветился, – предупредил Фернандо. – Атаку на его логово нужно сначала тщательно спланировать, а затем безупречно провести.

– Фернандо прав, – подхватила Мириам. – Атаковать Бенжамена можно не раньше, чем будешь полностью уверен в способности его уничтожить. В противном случае ты поставишь Диану под удар.

– Та ведьма долго не протянет! – воскликнул Мэтью.

– Если ты бросишься очертя голову, но не сумеешь справиться с Бенжаменом, он попросту найдет другую ведьму и кошмар повторится с новой жертвой. Представляешь, живет где-то ведьма и даже не представляет, в чьи когти может попасть, – сказал Фернандо, сжимая руку Мэтью.

– Ты прав. – Мэтью оторвался от экрана. – Мириам, ты сумеешь предупредить Амиру? Ей необходимо сообщить, что Бенжамен уже держит в плену одну ведьму и замышляет новое похищение.

– Амира не прядильщица. Она бы не сумела забеременеть от Бенжамена, – сказала я.

– Сомневаюсь, что Бенжамен знает о прядильщиках. И тем не менее… – Мэтью задумчиво поскреб подбородок.

– Кто такие прядильщики? – чуть ли не хором спросили Крис и Мириам.

Я уже собралась ответить, но Мэтью едва заметно покачал головой, и я закрыла рот.

– Об этом, Мириам, я тебе потом расскажу. Ты выполнишь мою просьбу?

– Разумеется.

– Позвони мне и будь осторожна.

Мэтью всерьез тревожился за нее.

– Если уж тебе так надо, мучай Диану своим избыточным вниманием, а мне няньки не нужны… Пошла работать. – Мириам отключилась.


Секундой позже на челюсть Мэтью обрушился мощный апперкот Криса, за которым последовал хук левой. Но этот удар Мэтью перехватил, выставив ладонь.

– Один удар ради Дианы я еще могу принять. – Пальцы Мэтью сомкнулись вокруг кулака Криса. – Я знаю о способности моей жены пробуждать в других инстинктивное желание ее защищать. Но не переусердствуйте.

Крис не шевельнулся.

– Не упрямьтесь, Робертс, – вздохнул Фернандо. – При всех ваших боксерских навыках поединок с вампиром вам не выиграть.

Фернандо положил ему руку на плечо, готовясь, если понадобится, оттащить моего друга силой.

– Мне все равно, вампир вы там или кто. Но если вы подпустите вашего сынка к Диане ближе чем на пятьдесят миль, этот день станет последним в вашей жизни. Я понятно выразился? – спросил Крис, неотрывно глядя на Мэтью.

– С предельной ясностью, – ответил Мэтью.

Крис убрал руку. Мэтью разжал пальцы.

– Вряд ли после всего этого мы сможем уснуть, – сказала Сара. – Нам нужно поговорить. И побольше кофе. Настоящего. Диана, не вздумай заваривать это бескофеиновое пойло. Но сначала я выйду на двор и выкурю сигарету. Фернандо может говорить что угодно. – Сара стремительно пошла к двери. – Встретимся на кухне, – бросила она, обернувшись через плечо.

– С сайта не уходить. Когда Бенжамен включит камеру, он каким-нибудь словом или жестом может выдать свое местонахождение.

Мэтью передал Фернандо ноутбук вместе с подключенным мобильником. Экран по-прежнему оставался черным. Светились лишь белые цифры этих жутких часов. Фернандо двинулся вслед за Сарой.

– Расскажу без экивоков, как мне это видится, – начал Крис. – Дурное Семя, именуемое сыном Мэтью, проводит кустарные генетические исследования, связанные с неким наследственным свойством. Объектом исследований служит похищенная ведьма. А экспериментатор руководствуется собственными доморощенными идеями в области евгеники. – Крис стоял, скрестив руки на груди. Кое-что он упустил, однако верно и причем очень быстро сумел ухватить общую тенденцию. – Диана, ты вчера рассказала мне увлекательную сказку, но, как теперь понимаю, умолчала о некоторых поворотах сюжета.

– Она не знала о научных интересах Бенжамена. И никто из нас не знал, – сказал Мэтью и встал.

– Зато вы прекрасно знали, что Дурное Семя – первостатейный безумец. Сынок ваш как-никак. – Крис прищурился. – По его словам, вы оба страдаете бешенством крови. Стало быть, вы оба представляете опасность для Дианы.

– Да, я знал о его умственной нестабильности. И не надо кличек. У него есть имя. Бенжамен, на случай если вы запамятовали.

– Какая, к черту, нестабильность?! Он ярко выраженный психопат. Он пытается создать господствующую расу ведьмовампиров. И вообще, почему Дур… Бенжамен не содержится в психушке? Тогда бы он не смог похищать, насиловать и пополнять число безумцев от науки вроде Симса, Фершуэра, Менгеле и Стэнли.

– Идемте на кухню, – сказала я, торопясь выпроводить их обоих на лестницу.

– После тебя, – ответил Мэтью, погладив меня по спине.

Обрадованная его быстрым согласием, я начала спускаться.

Сверху донесся глухой стук и сдавленное ругательство.

Я увидела Криса пригвожденным к двери. Рука Мэтью держала его за горло.

– Гнусные словечки, что за последние сутки вылетали из вашего рта, привели меня к неутешительному выводу. Вы считаете Диану кем-то вроде своих дружков.

Я бы вмешалась, если бы не предостерегающий взгляд Мэтью. Это был мужской разговор.

– Однако должен вам напомнить: она – моя жена. Я буду очень признателен, если в ее присутствии вы сведете вульгарность вашего лексикона к минимуму. Я понятно выразился?

– С предельной ясностью, – буркнул Крис, не скрывая своей ненависти.

– Рад слышать.

Мэтью мигом очутился рядом со мной. Его рука вновь легла мне на спину, туда, где появился туманный силуэт моей огнедышащей драконихи.

– Осторожнее на ступеньках, mon coeur, – прошептал он.

Спустившись, я оглянулась на Криса. Он изучал Мэтью, словно новую и странную форму жизни. Этот поединок вверг меня в уныние. В первых сражениях Мэтью, возможно, и победил, но война между моим лучшим другом и моим мужем была далека от окончания.



Когда Сара пришла на кухню, от ее волос пахло табаком и хмелем, который мы посадили вокруг крыльца. Сигаретный дым был одним из немногих запахов, вызывавших у меня тошноту даже на нынешней стадии беременности. Помахав рукой перед носом, я взялась за приготовление кофе. Запах сменился на куда более приятный, но я налила дымящийся напиток лишь Саре, Крису и Фернандо. Мы с Мэтью ограничились обычной водой. Первым молчание нарушил Крис:

– Насколько я понял, вы и доктор Шепард несколько десятков лет изучаете генетику вампиров, пытаясь проникнуть в тайну бешенства крови.

– Мэтью был знаком с Дарвином. Происхождением видов и эволюцией он занимается не несколько десятков лет, а намного дольше.

Я не собиралась сообщать Крису какие-либо подробности, но мне не хотелось, чтобы он, как и я когда-то, обманывался внешностью Мэтью.

– Да, мы работаем в этом направлении. И с нами вместе работает мой сын.

Мэтью выразительно на меня посмотрел, прося воздержаться от дальнейших пояснений.

– Это я видел собственными глазами. – У Криса дернулась щека. – О подобных вещах хочется умолчать.