Он сосредоточился на том, чтобы увидеть что-то ещё через Уинтер. К сожалению, его усилия оказались такими же безуспешными, как и её попытки блокировать его.

Он пытался увидеть, где она, на что она смотрела, но не мог получить таких деталей. Возможно, она не могла помешать Нику отслеживать её, следовать за его связью с ней через кровь, но она могла не впускать его в свои мысли и голову, в том числе блокировать всё, что она видела и слышала.

Он даже не мог сказать, всё ещё ли она находилась в лимузине.

Он почти ничего не видел глазами Уинтер, так что она явно разобралась с некоторыми аспектами кровной связи.

Раздражаясь, он бездумно послал ей:

«Просто покажи мне, где ты, — прорычал он. — Чёрт возьми, Уинтер…»

«Нет, — сердито послала она. — Пи*дуй ДОМОЙ, Ник».

Он вздрогнул.

Ему не потребовалось много времени, чтобы оправиться.

«Я всё равно найду тебя…»

«Нет, — сердито перебила она. — Не найдёшь. И между прочим, Ник… я бы прямо сейчас могла показывать тебе всё. Как обещала. Если бы ты оставил гарнитуру в своём чёртовом ухе и пошёл домой, как и сказал…»

«Ну да, — прорычал Ник. — Не сомневаюсь, что теперь ты показывала бы мне буквально всё. Конечно, дорогая. Я просто уверен, что у Сен-Мартен не было бы никаких возражений. Я уверен, что она не психанула бы из-за одного лишь предложения об этом».

Помедлив, он добавил:

«Я не менее уверен, что твоя приятельница Лара не сделала бы ничего, чтобы помешать тебе транслировать мне твоё местоположение и аудио-видео. Например… она не стала бы односторонне блокировать любые исходящие сигналы из твоей гарнитуры, к слову, заявив, что не может рисковать по соображениям безопасности. Ну, ты понимаешь. На случай, если у её бывшего мужа-придурка по всему зданию натыканы сканеры… или если тот, кто заполучил нанотехнологию, может мониторить связь».

Уинтер не ответила.

Что-то в её молчании сообщило Нику несколько фактов.

Во-первых, он практически угодил в яблочко.

Во-вторых, этот разговор уже состоялся между Уинтер и Сен-Мартен.

В-третьих, и это самое очевидное через их разделённую кровь, Уинтер до сих пор взбешена из-за результата этого разговора.

«Так покажи мне сейчас, — послал Ник, сделав свои мысли сдержанными. — Покажи мне, где ты, Уинтер, и на что ты смотришь. Как ты и обещала».

Молчание углубилось.

Он чувствовал, как в ней клокотала злость.

В ней клокотала злость на Сен-Мартен. А теперь ещё и на него.

Мысленным взором Ник почти видел, как Уинтер кусает нижнюю губу. Он чувствовал, что она беспокоится о нём. Он чувствовал, что она боится за него. Он также чувствовал её желание наорать на него, даже придушить.

Он также уловил её беглое искушение сообщить Сен-Мартен, где именно он находится.

Через Уинтер Ник также ощущал, что Сен-Мартен раздражена и в курсе, как Ник ускользнул от Кит и её команды беспилотников, а также наверняка примерно знала, где он и что делает.

Когда молчание Уинтер затянулось, раздражение Ника взревело с новой силой.

«Твою ж мать. Какая от этого разница? Ты знаешь, что я уже в пути. Ты знаешь, что я приду за тобой, дорогая. Ты лишь всё усложняешь…»

«В этом и смысл», — огрызнулась она.

«Уинтер…»

«Что ты пытаешься сделать, Ник? — взорвалась она. — Ты хочешь, чтобы тебя швырнули в тюрьму? Усыпили как какого-то бешеного пса? Ты так соскучился по своим приятелям в Белой Смерти, что готов рискнуть, чтобы тебя объявили террористом из-за этого?»

«Готов ли я рискнуть, чтобы не дать тебе убить себя? — рявкнул он в ответ. — Да».

Ник почувствовал, как её злость усилилась.

Усилилась настолько, что опалила его грудь.

Под этой интенсивностью эмоций, этим почти неконтролируемым натиском раздражения и тревоги… её контроль соскользнул.

Он на мгновение увидел мир её глазами.

Её окружение сверкнуло в темноте, сливаясь с тем, что он видел физическим зрением.


Мир, в котором она находилась, резко появился перед его глазами.

Ник увидел деревья. Его взгляд скользнул вдоль тротуара, украшенного огоньками, когда Уинтер посмотрела вверх и на мгновение сосредоточилась на каскаде ступеней из серого камня, выглядевшего довольно старым. Они вели к странно знакомому зданию, но знакомому по такому давнему прошлому, что Нику сложно было его узнать.

Уинтер не смотрела на вывеску спереди, но Ник нахмурился, пытаясь сообразить, где он раньше видел эти ступени, откуда ему знакома именно эта конфигурация камней и колонн.

Она определённо вышла из машины.

Она шла пешком вместе с остальными.

Малек шёл перед ней, и Ник видел, как высокий, долговязый мужчина-видящий обернулся к ней; в его разноцветных глазах присутствовало какое-то пустое выражение, когда он взглянул на лицо Уинтер. Он был одет в старомодный костюм, возможно, смокинг. Видящий окинул взглядом наряд Уинтер, и его глаза задержались на её теле прежде, чем отвернуться.

Ник мельком увидел белую рубашку и чёрный галстук-бабочку, когда парень отвернулся.

Длинные волосы мужчины-видящего не были собраны в обычный хвостик. Они спадали на его плечи мягкими кудрями, похоже, уложенные продуктом, который заставлял их блестеть. Ник никогда не видел, чтобы его волосы выглядели такими чистыми, такими чёрными и такими густыми.

В следующее мгновение Ник осознал, что Малек даже с его чудаковатыми глазами был поразительно красив, как и большинство видящих. Почему-то из-за всей странности Малека Ник никогда и не замечал этого. У мужчины-провидца были такие же потрясающие скулы, такие же идеальные губы и угловатые черты лица, которые от рождения свойственны его виду.

«Иди нахер, — буркнула Уинтер в его сознании. — Придурок».

Раздражение Ника усилилось.

«Где ты, Уинтер? — прорычал он. — Скажи мне, где ты, мать твою!»

Он продолжал осматриваться по сторонам, даже когда посылал ей это.

Она шла.

Они определённо шли пешком.

Когда Уинтер отбросила с плеча свои длинные волосы, Ник мельком увидел справа Центральный парк.

Они куда-то шли.

С чего бы, бл*дь, им идти пешком?

В это место нельзя было доехать, из-за чего лимузину пришлось высадить их за несколько кварталов до нужной точки? Или они сделали это из целей безопасности?

И во что, чёрт возьми, вырядился Малек? Зачем они все так оделись?

Подумав об этом, Ник увидел, как взгляд Уинтер опустился вниз.

Светло-голубая ткань льнула к её ногам и талии, облегая рёбра и груди и расступаясь в адски глубоком декольте. Ник почувствовал, как его тело резко отреагировало, и ощутил прилив нервозности от самой Уинтер, когда она окинула взглядом свой наряд.

Уинтер, похоже, в любом случае почувствовала, что он смотрит через неё.

Её глаза не дрогнули.

Ник увидел всё это лишь мельком, но его вампирское зрение запечатлело каждую деталь, каждую тень и отсвет, пока он впитывал увиденное. Бриллиантовое мерцание ткани распаляло его инстинкты хищника, пока он смотрел на её белые туфли на высоких каблуках с ремешками, украшенные бледно-голубыми кристаллами. Потом его внимание привлёк браслет, обвившийся вокруг её руки и большого пальца.

Даже её ногти были накрашены.

И теперь он мог чувствовать её.

Он ощущал ветерок на её ногах, на верхней части груди, обнажённой платьем, на шее и горле, и её распущенные, как и у Мэла, волосы слегка развевались.

Иисусе. Неудивительно, что Малек пялился на неё.

Когда они всё это сделали?

Неужели он так долго торчал в этих трубах?

Должно быть, после Башни Феникса они куда-то заехали переодеться. Они не могли организовать всё это на заднем сиденье чёртова лимузина.

Мысль о том, что его обнажённая девушка терлась о Малека (тоже голого и переодевающегося в тот вычурный ретро-костюм), снова заставила Ника заскрежетать зубами.

Уинтер, похоже, почувствовала как минимум часть его мыслей.

Он ощутил, как она разозлилась из-за его ревности.

Он ощутил её негодование из-за его лицемерия.

Однако в основном он чувствовал её попытки вытолкнуть его, убрать из её «света» и головы, отрезать ему обзор.

Но теперь, когда Ник пробился, его тяжелее было вышвырнуть.