— Смогут ли они прийти на ассамблею Блейкни завтра? Мама только и говорит о ней уже несколько дней подряд.

Девушка вздохнула, и ее эмоции были вполне понятны. Джеймс знал, что ее еще не представили обществу, и ей приходилось пока, так сказать, проживать чужую жизнь, до тех пор пока она не сможет выходить в свет самостоятельно.

— Это будет самое важное светское событие года, — искренне заверила миссис Томпсон.

— Мне кажется, они собирались пойти на концерт в Воксхолл-гарденз. Это событие, которое тоже нельзя пропустить. Очень жаль, что у них не получится прийти.

— Да, действительно жестоко по отношению к тем, кто захочет увидеть их. — Мужчина, который, по-видимому, был братом миссис Томпсон, мистер Гилберт Ренфрю, присоединился к их разговору. Миссис Томпсон пустилась представлять джентльменов друг другу, и Джеймс оказался приятно удивлен. Мистер Ренфрю, приехавший из Вест-Индии, был крепкого сложения, как и его сестра, но манера одеваться, наоборот, скрывала, а не подчеркивала его объемы. Его выражение лица и непринужденная манера разговора создавали впечатление как о человеке, уверенном в своем месте в этом мире, а приятная улыбка не таила никакого лукавства.

Неудивительно, что Уолтер нашел его весьма приятным в общении, и Джеймс сразу же почувствовал себя комфортно в беседе с ним. Трудно было представить, что его ближайшей родственницей была не кто иная, как экстравагантная миссис Томпсон.

— Очень приятно наконец встретиться с вами. Моя сестра часто упоминала ваше имя с восхищением, и я надеялся познакомиться лично. — Мистер Ренфрю посмотрел на племянницу, которая не принимала участия в разговоре, а вместо этого наблюдала за портовыми рабочими, поднимавшими груз около соседней баржи. — Но, возможно, сейчас не самое подходящее время.

Джеймс признал, что ситуация на самом деле была неуместной. Он не удивился, когда джентльмен поклонился и подтолкнул к карете таращившуюся по сторонам Софию и впавшую в недовольство миссис Томпсон. Как только карета тронулась, послышалось недовольное хныканье в ответ на неслышное замечание.

— Но я думала, что в этом нет ничего такого, Гилберт. О боже, не делай мне замечаний.

Когда молодой джентльмен переступил порог таможни и акцизного дома, он отметил, что это было достаточно оживленное место, в котором неустанно суетилось множество вечно занятых клерков. Джеймса направили к корпулентному человеку, чей стол был завален бухгалтерскими книгами и бумагами. Мужчина выглядел так, как будто ему срочно требовался выходной, и Джеймс не был уверен, усложнит ли его просьба жизнь этого человека или, наоборот, принесет облегчение. Вскоре стало очевидно, что его присутствие означало скорее первое предположение, нежели второе.

— Мне сегодня некогда заниматься какими-то пустяковыми просьбами!

Джеймс улыбнулся, полагая, что человек шутит, но это было не так.

— Приходите завтра. Мне сегодня есть чем заняться.

— Мне это не подходит. — Джеймс старался говорить ровно и без агрессии. — Возможно, если вы позволите мне просмотреть ваши бухгалтерские книги, я смогу найти то, что мне нужно, не отвлекая вас от дел?

— Что ж, давайте! — Таможенник подвинул ему не одну, а целую стопку бухгалтерских книг. — Они составлены по типу груза. Вы знаете, что было на вашем корабле? Хотя вряд ли. Только примерную дату, наверное.

Джеймс открыл книгу, лежавшую вверху стопки, и, пролистав несколько страниц, понял, что это будет трудной задачей, особенно для того, кто незнаком с аббревиатурами и кодами. Он закрыл ее и передал ухмылявшемуся человеку свою визитную карточку.

— Отправьте названия кораблей и их пассажиров по этому адресу до конца дня. — Джеймс не оставил чиновнику времени для дальнейших комментариев, тут же повернулся, надел цилиндр и направился обратно к карете.





* * *


Уолтер лежал, растянувшись в грязи. Одна нога неловко была подвернута, а лицо находилось всего в нескольких дюймах от земли. Как, черт возьми, он здесь оказался? Он поднялся на колени и оценил обстановку.

Руки были перепачканы отвратительной смесью грязи и навоза. Это было ужасно! Он потряс ими, чтобы стряхнуть самые крупные комья, а затем вытер их о бока брючин, оставив коричневые разводы на темном материале.

Старый пиджак Роберта теперь был совершенно испачкан и к тому же распорот по швам. Шляпа Пола оказалась под Уолтером, который своим весом безнадежно смял ее. Сам Уолтер хоть и не пострадал, находился все же в легком шоке. Ему потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить, что он гнался за таинственным кучером, когда споткнулся. Споткнулся… о… Что это было? Трость?

Наконец Уолтер пришел в себя и увидел, что кто-то размахивает руками. Это был Генри, пытавшийся помочь своему упавшему товарищу. Стараясь изо всех сил, Генри все махал и махал руками, словно пытаясь защитить Уолтера от невидимых ударов. Он подступал ближе к своему упавшему другу и делал тем самым только хуже.

Было совсем не удивительно, что зловещей фигурой, которая выступила из тени, был не кто иной, как Джо Смайт.

— С тобой все в порядке? Ужасно сожалею. Я не видел тебя, думал, ты мчишься за мной, а не впереди. — Его слова были полны сарказма и лицемерия.

Уолтера захлестнула волна возмущения. Он встал, схватил Генри за руки и прижал их к бокам, открыл рот, чтобы дать наглецу резкий отпор, но затем краем глаза снова увидел свои грязные руки. Его запланированная тирада прервалась осознанием того, что он одет неподобающим образом, поэтому и должного выступления могло не получиться.

Это, без сомнения, вызовет вопросы, отвечать на которые у него не было времени. Нет, возможно, даже лучше, если бы мужчина думал, что их интерес к нему — просто шутка. Тогда они как можно скорее смогут продолжить свое расследование.

— Пойдет, сэр. — Уолтер использовал сильный акцент, который наверняка вызвал бы дрожь в позвоночнике Кэролайн, если бы она услышала, как он говорит. — Бывайте!

Они с Генри повернулись, но, когда двинулись в нужном им направлении, вдруг поняли, что не могут идти. Что-то крепко зацепило их за шарфы.

— Не так быстро, друзья мои. — Искренность улыбки мистера Смайта оставляла большие сомнения. — Ситуация изменилась. Нам нужно поговорить.

Уолтер повернулся и дернулся, освобождаясь от хватки мистера Смайта.

— Сэр, мы собирались уйти.

Генри попытался сделать то же самое, что и Уолтер, но обнаружил, что мерзавец зацепил его так сильно, что узкий воротник рубашки совсем не оставил ему шансов, и ему сейчас хотелось не освободиться, а хотя бы просто нормально вздохнуть.

— У вас это не получится, не так ли? Если только ты не обладаешь способностью находиться в двух местах одновременно. Так что я не отпущу твоего друга, пока вы оба не ответите на некоторые мои вопросы.

Уолтер увидел дикий взгляд Генри.

— Да и не о чем говорить-то, сэр. Мы просто ловили жаворонков.


Уолтер резко бросился к Генри и дернул изо всех сил за подол пальто. На мгновение показалось, что попытка освобождения не удалась, но затем Генри чуть не повалился на него. Мальчишки вовремя удержали равновесие и бросились бежать. Они свернули за ближайший угол и побежали по переулку. Звуков погони не было слышно.

Уолтер на бегу пытался спросить друга:

— Ты видел, в какую сторону он пошел — кучер?

Генри покачал головой и показал куда-то.

Уолтер не понял такого противоречивого сообщения, но продолжил мчаться по улице. Переулок закончился на Лондонской дороге. Соседняя улица вела обратно в город. Остановившись и уперев руки в колени, они задыхались и мучительно пытались понять, куда же им бежать дальше. Это был единственный прогресс в деле, которого им удалось достичь за все время расследования, и теперь, похоже, благодаря мистеру Смайту они оказались еще в одном тупике.

Генри слушал, не гонится ли кто-то за ними по соседнему переулку, а Уолтер просматривал дорогу в поисках какого-либо движения. Надежды Уолтера вспыхнули, когда он заметил на дороге что-то движущееся. Но тут же оказалось, что это белка и еще какая-то птица. И в этот самый момент он увидел чью-то голову. Человек находился уже достаточно далеко, был почти скрыт зарослями, но даже отсюда была видна шляпа на пепельно-серых волосах.

— Вон он! — крикнул Уолтер, кинувшись в погоню раньше, чем закончил фразу. Человек стремительно удалялся, и если они хотели его поймать, то им нужно было сокращать разрыв. Фигура впереди исчезла за деревьями, и Уолтер боялся, что в конце концов он совсем потеряет ее из виду.

Уолтер знал, что у Лондонской дороги есть три поворота, а затем она идет до самого Киркстед-он-Хилл. Прямо перед мостом через Торрин проходит Олд-Ризли-роуд, сразу после нее — Милл-роуд, а затем — их собственный подъезд к усадьбе Хардвик. То есть две дороги ведут к большим домам, а Милл-роуд — к полям, маленьким домикам и другим тропинкам.

Когда Уолтер и Генри добежали до того места, где они в последний раз видели кучера, и никого не обнаружили, Уолтер не впал в отчаяние. Он пробежал мимо Генри и быстро пересек мост.

— Давай, — позвал он, когда Генри колебался, оглядываясь вокруг.

— Кажется, я видел кого-то сзади нас! — крикнул Генри другу.

— Ерунда! — Уолтер покачал головой. Сейчас он действительно совершенно потерял веру в Генри. — Такого быть не может. Это мы — преследователи.

Он ускорился, несмотря на то что все бока болели, и свернул на Милл-роуд.





* * *


Стоя перед большой усадьбой на Брук-стрит, 17, Джеймс лишь смутно осознавал ее величие и классические греческие черты. Его мысли были сосредоточены на людях внутри, точнее, на одном человеке. Это был дом мисс Ребекки Хантон. Он почти мог слышать ее смех и видеть молодое лицо, выглядывающее из-за гардин. Мысль о том, кто должен быть рядом с ней, возможно, всю жизнь, заставила его подняться по ступенькам и попросить встречи с лордом Хантоном.

Джеймса провели в кабинет на первом этаже. В комнате было бесчисленное множество книг, и сейчас в ней находился не один человек, а трое. Сержант Уотерс стоял на посту у двери и кивнул Джеймсу, когда тот вошел. Двое других посмотрели на него с другой стороны массивного стола.

Лорд Хантон, очевидно, расхаживал по комнате, о чем свидетельствовала его поза, и замер, когда вошел Джеймс. Инспектор Дэвис с блокнотом в руке что-то писал. На их лицах было выражение какой-то надежды, смешанной с удивлением.

Лорд Хантон наконец заговорил.

— Рад, что ты пришел, Эллерби. Мы ждем с минуты на минуту Джереми. С момента нашей последней встречи кое-что выяснилось. — Он махнул рукой на одно из красных кожаных кресел. — Садись, садись.

Атмосфера в комнате была напряженной, и Джеймс решил повременить с новостями о кузене Хью, Греге Бриле. Вместо того чтобы спросить совета, как следовало бы дальше разыскивать этого человека, Джеймс поддался всеобщему беспокойству. Его первая мысль была о Ребекке.

— В Мэрилебоне все хорошо? — спросил он, принимая приглашение присесть.

— Да-да, все в порядке. Сержант Уотерс только что вернулся от доктора Брэнта, — ответил лорд Хантон. — Все хорошо, но по моему распоряжению он не сообщил им о последней трагедии.

Джеймс моргнул и медленно выдохнул, пытаясь сдержать удивление и беспокойство.

— Элизабет? — спросил он. Но, взглянув на лорда Хантона, тут же понял, что ошибся: тот не выглядел как человек, находящийся в глубоком трауре.

— Нет-нет, — заверил лорд Хантон. Он снова глубоко вздохнул, прежде чем заговорить. — Доктор Фотерби убит. Я никогда не встречал его, но, судя по всему, он был замечательным и участливым человеком. Это большая утрата.

— О нет. Как… когда… почему?… — Джеймс был ошеломлен, вопросы так и сыпались из его уст.

Инспектор Дэвис перевернул несколько страниц блокнота и произнес ровным голосом, без эмоций:

— Тело доктора Стюарта Фотерби найдено его служанкой вчера вечером, около восьми. Он сидел за столом в своем кабинете.

Инспектор сделал паузу.

— Поскольку доктор работал с большим количеством нестабильных, а порой и сомнительных пациентов, этот инцидент, может быть, и не связан с нашим расследованием. Но я должен был, конечно, это проверить. То, что я выяснил, говорит как раз об обратном. У доктора Фотерби был очень регламентированный стиль заполнения документов. Уотерс тщательно обыскал офис и не смог найти досье мисс Хантон — ни под ее собственным именем, ни под именем мисс Эллерби, мисс Доббинс или просто мисс Бет. Согласно записной книжке, мисс Эллерби и мисс Хантон были последними, кто видел доктора Фотерби в ту ночь, когда его убили.

Джеймс вспомнил, как верила Ребекка в способности доктора Фотерби, и знал, что она будет убита горем, узнав о его смерти. Ему было невыносимо думать о необходимости сообщить ей о трагедии, но Джеймс не собирался скрывать это от нее, хотя понимал, почему ее отец делал это.

Дэвис резко захлопнул блокнот.

— Предполагаю, он убит по причине того, что помогал мисс Хантон. Мы не предвидели такого развития событий. Мало кто знал о потере памяти мисс Хантон, и еще меньшее число людей знало об участии доктора Фотерби.

В комнате стало тихо. Джеймс думал о том, как и насколько все они способны были оказать на это влияние, могли ли их действия каким-то образом привести к смерти доктора. Это были тяжелые мысли.

— Кроме полиции о визитах к врачу знали только вы и ваша семья. — В остром взгляде инспектора и его резком тоне звучал упрек, даже почти обвинение.