— Понимаю, — почти ласково протянул Нобилиор и утешающе положил руку на плечо Джерома. — Не справедливо вообще, что вы, куски гниющего мяса, брошены в этот ад. А уж встреча с сынами вечности и вовсе не по силам вам. Ну, давай, облегчи свою участь. Предай и будешь помилован.
Джером ещё сильнее расплакался от последних слов Нобилиора, он вымолвил изрезанными губами, обращаясь непонятно куда, хотя, видимо к образу Джульетт, что всплывал в его мыслях:
— Мне так жаль! Мне так жаль.
Опомнившийся после ожога раскаленной кочергой лорд Смит обеспокоился, встрепенулся и из последних сил яростно крикнул:
— Что ты задумал, мальчишка! Будь мужчиной! Ты давал клятву Ордену!
— Да, ты давал клятву, но Ордену, а не какой-то там девчонке, — шепнул Нобилиор.
— Не говори, Джером! Разве ты не понимаешь, что он и так убьет нас! Не говори этому проклятому отродью! Иначе впустую сдохнешь!
— ПРОСТИТЕ! — заорал в истерике Джером, зажмурился и выпалил: — Джульетт едет в порт Уайтхейвен.
Глаза швейцарского наёмника занялись дьявольским желтым сиянием. Он испытывающе взглянул на лорда Смита, желая насладиться реакцией. И она была бесценна.
Старик с болью закинул голову и в бешенстве начал рваться со стула:
— Ах ты трус! Заткнись, слабак! Заткнись сейчас же, иначе я сам тебя убью, бесполезная ты тряпка!
Наемник снял перчатки и обошел стул Джерома. Холодная рука Нобилиора легла на плечо юноши и больно сжала его.
— Но это не всё, что ты знаешь!
— Знаю, только, что они должны уплыть на корабле с сэром Марлоу. Это всё, что нам известно, клянусь, — безвольно повесив голову, простонал Джером.
Он не поднимал больше глаз на лорда Смита и отворачивался, когда тот посыпал проклятьями и сетовал, что надо было дать Джерому умереть, когда он в детстве заболел тифом.
— Что за сэр Марлоу? — поинтересовался Нобилиор.
— Он главнее нас всех.
— А. - понятливо кивнул наёмник. — И когда они отплывают из Уайтхейвена?
Горящий потолок тем временем стал обваливаться. Прогоревшее дерево трескалось, межэтажные перекрытия падали вниз, охваченные пламенем. Пожар всё быстрее спускался сюда.
— Они договаривались встретиться через неделю, но это было несколько дней назад.
— Поэтому мне стоит поторопиться в Уайтхейвен, — вслух сообразил Нобилиор. — Вот видишь, это было просто!
Он похлопал Джерома по плечам и коварно глянул на лорда Смита, убитого горем из-за предательства Джерома. А затем вампир раскрыл рот, оголяя острые длинные клыки, рядом с которыми также заострялись премоляры наподобие вторых уменьшенных клыков. И вгрызся в шею Джерома на глазах у лорда Смита.
Артериальная кровь юноши с силой брызнула в рот Нобилиора. Наёмник рукой задрал голову стонущего Джерома. Дергающегося в попытках вымолвить мольбы. Кровь сочилась по шее и заливала одежду юноши. И только теперь израненный и изможденный старик лорд Смит заплакал. Беззвучно и горько.
Эта ужасная картина словно застыла. Склонившийся живой мертвец над юношей и страдающий старик. В комнате, всё сильнее охватываемой огнем.
И в этот момент ожоги начали сходить с лица Нобилиора. Уходящая из тела Джерома жизнь исцеляла вампира на глазах. Ещё пара глотков густой, пахнущей железом крови, и наёмник полностью восстановил свой облик. Уродливые волдыри и лоскуты лопнувшей кожи сошли с его идеального снежно-белого лица.
Когда рядом с Нобилиором с грохотом упало несколько больших деревянных балок, объятых пламенем, он понял, что пора прервать кровопитие. Джером, бледный и едва живой, без сил сполз и растекся по стулу.
— Вот, какое наследие осталось у тебя, — распростер руки Нобилиор над едва живым Джеромом, а вокруг начинали загораться всё новые очаги пожара. — Тебя я не убью, старик. Оставлю огню.
— Плевать мне, убивай. Я всё равно одной ногой в могиле, а тебе, гнилому куску мяса, вечно топтать эту проклятую землю, — злобно усмехнулся лорд Смит.
Он был хитер. Минуту назад он заметил, что потолочные балки над его головой просели и вот-вот завалят его. Смит желал заманить поближе Нобилиора, чтобы сгинуть в огне вместе с посланцем Понарина.
Но наёмник раскусил его план. Несколько раз опасливо глянул наверх, как испуганный дикий зверь, которому хотелось проявить инстинкт хищника, утолить жажду убийства, но подходить он опасался. И Нобилиор попятился, буравя Смита немигающим взглядом горящих желтых глаз.
— И ты такой же трус как этот вот, — горько усмехнулся лорд Смит под треск ломающихся потолочных балок.
В следующее мгновение горящий потолок, вместе со всем, что стояло на первом этаже, обвалился, скрыв лорда Смита и Джерома под раскаленными обломками. Наёмнику Понарина пришлось отступить в коридор, чтобы его не задело пламенеющим обвалом.
Он утолил жажду. Уничтожил обитель фонарников.
И знал теперь, куда направляется Джульетт Фэннинг. В Уайтхейвен.
Там он её и встретит.
Глава 20. Последний выстрел
Уоллес запрыгнул в седло и погнал серого коня вниз по склону холма. К прорехе в ревущей стене огня, куда пару минут назад убежал страж румынского клана в погоне за Джульетт. Пропахший гарью ветер подхватил его золотистые волосы. Встрепенул порванную рубашку на мускулистом торсе, блестящем от пота и крови.
Не занятая пламенем тропа, по которой можно было проскочить на коне, стала шире. Огонь отступал в стороны. Но, вместе с тем, расходился вверх и вниз по склону, что делало прореху в огненной стене всё растущим коридором, проходящим сквозь самое пекло.
— Попытаться надо, — бесстрашно внушил себе Уоллес и сильнее пришпорил коня.
Животное неохотно понеслось навстречу пламенеющей стихии. Дым ещё издали стал разъедать глаза. Жар раскалил ночной воздух и сделал его невыносимым для дыхания. Навалился трескучий рокот огня.
Ветер швырнул в Уоллеса россыпь искр, ужаливших кожу и оставивших подпалины на его рубашке.
Они нырнули в огонь.
Конь помчал вперед ещё быстрее. Вихляя. Боясь пламени, обступавшего узкую тропу. Клубы дыма то и дело перекрывали дорогу. Каждый удар копыт в землю поднимал в воздух сотни искр, обжигавших ноги коня. А пламя вспыхивало, бросалось на скачущего верхом Уоллеса.
Внутри тропы жар стал невыносим. Тут-то Уоллес и понял, что это была гиблая идея. Но ведь как-то Катрина с Джульетт и преследующий их морбиев страж смогли проскочить здесь?
А потом Уоллес почувствовал мимолетное дуновение прохлады. Это придало ему решимости. Он вновь пришпорил коня и крикнул ему.
Пару мгновений спустя конь прыжком вылетел из огня и резво понесся по прохладной траве. Чернота ночи сомкнулась вокруг после слепящего пламени. Уоллес не сразу понял, куда они теперь мчатся. Он жадно хватил воздух полной грудью и осмотрелся. Первыми для него засияли звезды. А потом блестящая после вечернего тумана трава. Они всё ещё сбегали по склону холма, начавшему выравниваться у подножья.
Теперь ему следовало найти взглядом движущиеся точки вдоль линии горизонта. Но никого он не увидел, а значит, Катрина увезла Джульетт, не сворачивая с тропы.
Тропа уходила на север через луга в небольшой дубово-грабовый лес, за которым в полумиле пробегала река. Выше и ниже по её течению располагались деревни графства Камбрия, на одну из дорог к которым выводила тропа. А ещё в нескольких милях севернее начинался Озерный край и Камберлендские горы.
— Но-но! — крикнул Уоллес и погнал коня по тропе к темневшей впереди лесной чаще.
Сентябрьская ночь сгущалась среди плотных крон граба и дубов. Здесь крепчал холод, а вокруг стволов призрачной пеленой стелилась влажная дымка. И чем дальше Уоллес удалялся во тьму чащи, тем отчетливее понимал, как жаждет нагнать морбиева стража, чтобы спасти Джульетт, защитить от тех ужасов, что несут с собой посланцы Триумвирата. И словно только теперь обретал он смысл и истинное предназначение фонарников, заповеданное Константином Крестоносцем: «Не убивать чудовищ, но быть надеждой и защитой для живых».
Только теперь приобретали значение те клятвы, что он приносил и те бесконечные ночи, на протяжении которых охотился на вылезших из могил обращенных упырей. Мысли эти проносились фоном, пока глаза и уши Уоллеса выискивали признаки погони среди летящих навстречу черных ветвей и шелестящей листвы. Всё, чего он хотел, это догнать стража Морбия и защитить Джульетт Фэннинг.
Неожиданно конь начал противиться, воротить головой, фыркать. Его что-то обеспокоило. Уоллесу с трудом удалось удержать коня на тропе. И он напрягся, огляделся. Возможно, животное первым почувствовало, что они приближаются к вампиру.
Но вот лесная чаща расступилась, и Уоллес снова увидел горизонт, поля и змеящиеся каменные изгороди пастбищ. А там, далеко, под россыпью звезд — и неясное движение погони. Он догонял!
И каково же было удивление Уоллеса через пару сотен ярдов, когда он разглядел, что впереди мчится только черная лошадь с Катриной и Джульетт! И никакой лордок не преследует их.
Уоллес почувствовал тревогу. Что-то было не так!
Он быстро осмотрелся по сторонам в поисках вампира. Ночь была черна и молчалива. Он схватился за винтовку, и в этот момент его конь испуганно заржал, встал на дыбы, едва не сбросив Уоллеса из седла.
Из травянистой низины на коня бросился румынский страж. Он дожидался в засаде именно Уоллеса. Услышав приближающийся стук копыт коня фонарника, вампир понял, что эта погоня за ним. Он спрятался и решил дождаться фонарника. С криком выбежал на коня. Врезался плечом в грудь животному, подхватил за передние ноги и опрокинул коня вместе с Уоллесом наземь.
Уоллеса придавило конем, он замычал от боли и выронил винтовку.
Тем временем румынский страж снял со спины свою винтовку и прицелился вслед уносящимся к горизонту Катрине и Джульетт. Движения его были быстры и отточены. Он спустил крючок. Выстрел всколыхнул ночь.
Уоллес замер, в страхе переведя взгляд им вслед.
Одно мгновение всё было по-прежнему, и фонарник решил, что румынский страж промахнулся. Но потом.
Вороная англо-арабская скаковая под Катриной и Джульетт визгливо заржала от боли и на огромной скорости опрокинулась набегу, вспоров собой сырую землю. Камни и клочья грунта взметнулись в воздух. Джульетт сорвалась. Закричала. Закрылась руками в падении. Она упала в высокую траву, и это её спасло.
Катрину тоже вырвало из седла падением, и она кубарем пролетела по земле рядом с раненой Ленорой. Наёмница ловко перекатилась через плечо и в следующее мгновение вскочила на ноги. Кровь и ссадины разметались по лицу Катрины.
Она с беспокойством принялась искать глазами пророчицу.
— Джульетт! — крикнула Катрина.
— Я здесь, — поднимаясь, отозвалась белокурая девушка.
Катрина подоспела к ней и получше осмотрела:
— Ты цела?
— Вроде да, а вы?
— Не беспокойся за меня.
— Мисс Вэллкат, в нас что, кто-то стрелял?
Убедившись, что Джульетт жива и здорова, наёмница перевала взгляд назад, в сторону лесной чащи. Стрелявший лордок опустил винтовку и направился сюда.
Джером ещё сильнее расплакался от последних слов Нобилиора, он вымолвил изрезанными губами, обращаясь непонятно куда, хотя, видимо к образу Джульетт, что всплывал в его мыслях:
— Мне так жаль! Мне так жаль.
Опомнившийся после ожога раскаленной кочергой лорд Смит обеспокоился, встрепенулся и из последних сил яростно крикнул:
— Что ты задумал, мальчишка! Будь мужчиной! Ты давал клятву Ордену!
— Да, ты давал клятву, но Ордену, а не какой-то там девчонке, — шепнул Нобилиор.
— Не говори, Джером! Разве ты не понимаешь, что он и так убьет нас! Не говори этому проклятому отродью! Иначе впустую сдохнешь!
— ПРОСТИТЕ! — заорал в истерике Джером, зажмурился и выпалил: — Джульетт едет в порт Уайтхейвен.
Глаза швейцарского наёмника занялись дьявольским желтым сиянием. Он испытывающе взглянул на лорда Смита, желая насладиться реакцией. И она была бесценна.
Старик с болью закинул голову и в бешенстве начал рваться со стула:
— Ах ты трус! Заткнись, слабак! Заткнись сейчас же, иначе я сам тебя убью, бесполезная ты тряпка!
Наемник снял перчатки и обошел стул Джерома. Холодная рука Нобилиора легла на плечо юноши и больно сжала его.
— Но это не всё, что ты знаешь!
— Знаю, только, что они должны уплыть на корабле с сэром Марлоу. Это всё, что нам известно, клянусь, — безвольно повесив голову, простонал Джером.
Он не поднимал больше глаз на лорда Смита и отворачивался, когда тот посыпал проклятьями и сетовал, что надо было дать Джерому умереть, когда он в детстве заболел тифом.
— Что за сэр Марлоу? — поинтересовался Нобилиор.
— Он главнее нас всех.
— А. - понятливо кивнул наёмник. — И когда они отплывают из Уайтхейвена?
Горящий потолок тем временем стал обваливаться. Прогоревшее дерево трескалось, межэтажные перекрытия падали вниз, охваченные пламенем. Пожар всё быстрее спускался сюда.
— Они договаривались встретиться через неделю, но это было несколько дней назад.
— Поэтому мне стоит поторопиться в Уайтхейвен, — вслух сообразил Нобилиор. — Вот видишь, это было просто!
Он похлопал Джерома по плечам и коварно глянул на лорда Смита, убитого горем из-за предательства Джерома. А затем вампир раскрыл рот, оголяя острые длинные клыки, рядом с которыми также заострялись премоляры наподобие вторых уменьшенных клыков. И вгрызся в шею Джерома на глазах у лорда Смита.
Артериальная кровь юноши с силой брызнула в рот Нобилиора. Наёмник рукой задрал голову стонущего Джерома. Дергающегося в попытках вымолвить мольбы. Кровь сочилась по шее и заливала одежду юноши. И только теперь израненный и изможденный старик лорд Смит заплакал. Беззвучно и горько.
Эта ужасная картина словно застыла. Склонившийся живой мертвец над юношей и страдающий старик. В комнате, всё сильнее охватываемой огнем.
И в этот момент ожоги начали сходить с лица Нобилиора. Уходящая из тела Джерома жизнь исцеляла вампира на глазах. Ещё пара глотков густой, пахнущей железом крови, и наёмник полностью восстановил свой облик. Уродливые волдыри и лоскуты лопнувшей кожи сошли с его идеального снежно-белого лица.
Когда рядом с Нобилиором с грохотом упало несколько больших деревянных балок, объятых пламенем, он понял, что пора прервать кровопитие. Джером, бледный и едва живой, без сил сполз и растекся по стулу.
— Вот, какое наследие осталось у тебя, — распростер руки Нобилиор над едва живым Джеромом, а вокруг начинали загораться всё новые очаги пожара. — Тебя я не убью, старик. Оставлю огню.
— Плевать мне, убивай. Я всё равно одной ногой в могиле, а тебе, гнилому куску мяса, вечно топтать эту проклятую землю, — злобно усмехнулся лорд Смит.
Он был хитер. Минуту назад он заметил, что потолочные балки над его головой просели и вот-вот завалят его. Смит желал заманить поближе Нобилиора, чтобы сгинуть в огне вместе с посланцем Понарина.
Но наёмник раскусил его план. Несколько раз опасливо глянул наверх, как испуганный дикий зверь, которому хотелось проявить инстинкт хищника, утолить жажду убийства, но подходить он опасался. И Нобилиор попятился, буравя Смита немигающим взглядом горящих желтых глаз.
— И ты такой же трус как этот вот, — горько усмехнулся лорд Смит под треск ломающихся потолочных балок.
В следующее мгновение горящий потолок, вместе со всем, что стояло на первом этаже, обвалился, скрыв лорда Смита и Джерома под раскаленными обломками. Наёмнику Понарина пришлось отступить в коридор, чтобы его не задело пламенеющим обвалом.
Он утолил жажду. Уничтожил обитель фонарников.
И знал теперь, куда направляется Джульетт Фэннинг. В Уайтхейвен.
Там он её и встретит.
Глава 20. Последний выстрел
Уоллес запрыгнул в седло и погнал серого коня вниз по склону холма. К прорехе в ревущей стене огня, куда пару минут назад убежал страж румынского клана в погоне за Джульетт. Пропахший гарью ветер подхватил его золотистые волосы. Встрепенул порванную рубашку на мускулистом торсе, блестящем от пота и крови.
Не занятая пламенем тропа, по которой можно было проскочить на коне, стала шире. Огонь отступал в стороны. Но, вместе с тем, расходился вверх и вниз по склону, что делало прореху в огненной стене всё растущим коридором, проходящим сквозь самое пекло.
— Попытаться надо, — бесстрашно внушил себе Уоллес и сильнее пришпорил коня.
Животное неохотно понеслось навстречу пламенеющей стихии. Дым ещё издали стал разъедать глаза. Жар раскалил ночной воздух и сделал его невыносимым для дыхания. Навалился трескучий рокот огня.
Ветер швырнул в Уоллеса россыпь искр, ужаливших кожу и оставивших подпалины на его рубашке.
Они нырнули в огонь.
Конь помчал вперед ещё быстрее. Вихляя. Боясь пламени, обступавшего узкую тропу. Клубы дыма то и дело перекрывали дорогу. Каждый удар копыт в землю поднимал в воздух сотни искр, обжигавших ноги коня. А пламя вспыхивало, бросалось на скачущего верхом Уоллеса.
Внутри тропы жар стал невыносим. Тут-то Уоллес и понял, что это была гиблая идея. Но ведь как-то Катрина с Джульетт и преследующий их морбиев страж смогли проскочить здесь?
А потом Уоллес почувствовал мимолетное дуновение прохлады. Это придало ему решимости. Он вновь пришпорил коня и крикнул ему.
Пару мгновений спустя конь прыжком вылетел из огня и резво понесся по прохладной траве. Чернота ночи сомкнулась вокруг после слепящего пламени. Уоллес не сразу понял, куда они теперь мчатся. Он жадно хватил воздух полной грудью и осмотрелся. Первыми для него засияли звезды. А потом блестящая после вечернего тумана трава. Они всё ещё сбегали по склону холма, начавшему выравниваться у подножья.
Теперь ему следовало найти взглядом движущиеся точки вдоль линии горизонта. Но никого он не увидел, а значит, Катрина увезла Джульетт, не сворачивая с тропы.
Тропа уходила на север через луга в небольшой дубово-грабовый лес, за которым в полумиле пробегала река. Выше и ниже по её течению располагались деревни графства Камбрия, на одну из дорог к которым выводила тропа. А ещё в нескольких милях севернее начинался Озерный край и Камберлендские горы.
— Но-но! — крикнул Уоллес и погнал коня по тропе к темневшей впереди лесной чаще.
Сентябрьская ночь сгущалась среди плотных крон граба и дубов. Здесь крепчал холод, а вокруг стволов призрачной пеленой стелилась влажная дымка. И чем дальше Уоллес удалялся во тьму чащи, тем отчетливее понимал, как жаждет нагнать морбиева стража, чтобы спасти Джульетт, защитить от тех ужасов, что несут с собой посланцы Триумвирата. И словно только теперь обретал он смысл и истинное предназначение фонарников, заповеданное Константином Крестоносцем: «Не убивать чудовищ, но быть надеждой и защитой для живых».
Только теперь приобретали значение те клятвы, что он приносил и те бесконечные ночи, на протяжении которых охотился на вылезших из могил обращенных упырей. Мысли эти проносились фоном, пока глаза и уши Уоллеса выискивали признаки погони среди летящих навстречу черных ветвей и шелестящей листвы. Всё, чего он хотел, это догнать стража Морбия и защитить Джульетт Фэннинг.
Неожиданно конь начал противиться, воротить головой, фыркать. Его что-то обеспокоило. Уоллесу с трудом удалось удержать коня на тропе. И он напрягся, огляделся. Возможно, животное первым почувствовало, что они приближаются к вампиру.
Но вот лесная чаща расступилась, и Уоллес снова увидел горизонт, поля и змеящиеся каменные изгороди пастбищ. А там, далеко, под россыпью звезд — и неясное движение погони. Он догонял!
И каково же было удивление Уоллеса через пару сотен ярдов, когда он разглядел, что впереди мчится только черная лошадь с Катриной и Джульетт! И никакой лордок не преследует их.
Уоллес почувствовал тревогу. Что-то было не так!
Он быстро осмотрелся по сторонам в поисках вампира. Ночь была черна и молчалива. Он схватился за винтовку, и в этот момент его конь испуганно заржал, встал на дыбы, едва не сбросив Уоллеса из седла.
Из травянистой низины на коня бросился румынский страж. Он дожидался в засаде именно Уоллеса. Услышав приближающийся стук копыт коня фонарника, вампир понял, что эта погоня за ним. Он спрятался и решил дождаться фонарника. С криком выбежал на коня. Врезался плечом в грудь животному, подхватил за передние ноги и опрокинул коня вместе с Уоллесом наземь.
Уоллеса придавило конем, он замычал от боли и выронил винтовку.
Тем временем румынский страж снял со спины свою винтовку и прицелился вслед уносящимся к горизонту Катрине и Джульетт. Движения его были быстры и отточены. Он спустил крючок. Выстрел всколыхнул ночь.
Уоллес замер, в страхе переведя взгляд им вслед.
Одно мгновение всё было по-прежнему, и фонарник решил, что румынский страж промахнулся. Но потом.
Вороная англо-арабская скаковая под Катриной и Джульетт визгливо заржала от боли и на огромной скорости опрокинулась набегу, вспоров собой сырую землю. Камни и клочья грунта взметнулись в воздух. Джульетт сорвалась. Закричала. Закрылась руками в падении. Она упала в высокую траву, и это её спасло.
Катрину тоже вырвало из седла падением, и она кубарем пролетела по земле рядом с раненой Ленорой. Наёмница ловко перекатилась через плечо и в следующее мгновение вскочила на ноги. Кровь и ссадины разметались по лицу Катрины.
Она с беспокойством принялась искать глазами пророчицу.
— Джульетт! — крикнула Катрина.
— Я здесь, — поднимаясь, отозвалась белокурая девушка.
Катрина подоспела к ней и получше осмотрела:
— Ты цела?
— Вроде да, а вы?
— Не беспокойся за меня.
— Мисс Вэллкат, в нас что, кто-то стрелял?
Убедившись, что Джульетт жива и здорова, наёмница перевала взгляд назад, в сторону лесной чащи. Стрелявший лордок опустил винтовку и направился сюда.