— Джульетт! Ради всего, что ведомо твоему разуму, ради тех откровений, что хранит твоя душа: держись за меня так крепко, как только сможешь. И не отпускай, что бы ни происходило. Не думай ни о ком. Ни о людях. Ни о лордоках. Оставь свой страх здесь. Впереди ждет только путь.
Слова, прошелестевшие, как шепот ветра, как заклинание, отдались в сознании Джульетт и отрезвили девушку.
— Ладно, — скорбно кивнула Джульетт.
— Подойди, — наёмница прислонила руку Джульетт к шее лошади, чтобы отвлечь Джульетт от пугавших её мыслей. Тугой блестящий ворс кольнул ладонь девушки. Черный глаз лошади из-под длинной щеточки ресниц, узнавая, обратился к девушкам. — Это Ленора[21], -представила Катрина и с долей гордости прибавила: — Англо-арабская верховая. Наш путь к спасению.
Слабо, жалобно, но Джульетт улыбнулась.
Катрина продела носок сапога в стремя и легким движением взмыла в седло, блеснув золотом сабли, висящей на бедре. Протянула белую ладонь к Джульетт и помогла забраться на лошадь, подтянув к себе.
Сказав, чтобы Джульетт обхватила её покрепче, Катрина вывела вороную лошадь из стойла. С криком пришпорила, и та сорвалась с места, понеся Катрину и Джульетт к мерцавшим впереди всполохам огня.
Ленора вырвалась из конюшни. Пламя бушевало со всех сторон. Дым громадной стеной поднимался над холмом, застилая небо грозной черной пеленой. Лордоки, и правда, подожгли траву и окружили особняк Смитов кольцом огня, чтобы никто из его обитателей не смог сбежать. Но самих посланцев Морбия Катрина не увидела. И в следующее мгновение поняла, почему.
В доме Смитов раздались выстрелы. Джульетт вскрикнула и оглянулась.
— Держись! — напомнила Катрина и помчала скакуна вниз по холму, вдоль рокочущего пламени.
Огонь — губительная стихия даже для вампиров, гремел и извивался на склоне холма, занимая всё большую площадь, преодолеть которую смогла бы не каждая лошадь.
Наёмница искала выгоревшие участки травы, где пламя уже слабело. И, возможно, на северо-восточном склоне такой имелся. Катрина отвела англо-арабскую верховую поближе к стенам особняка для разгона. Затем одной рукой покрепче сжала поводья, чуть наклонилась вперед, прижавшись к лошади, а другую руку завела за спину, придерживая Джульетт.
Крикнув лошади и пришпорив посильнее, наёмница отправила Ленору в быстрый галоп. Вороная лошадь отважно понеслась прямо навстречу стене огня. В ту узкую прореху, где пламя горело слабее всего. То была тропа, ведущая в поля, вытоптанная так, что гореть там было нечему. Джульетт со страхом поняла, что тряска от такой быстрой скачки может сбросить её и прижалась сильнее к холодной черной коже плаща Катрины.
Готовясь к рывку через огонь.
Жар она ощутила ещё за несколько метров. Катрина тоже. Наёмница яростно стиснула зубы, а Джульетт зажмурилась.
А потом воздуха будто совсем не стало. Огонь дико взревел, сомкнувшись со всех сторон. Ленора оттолкнулась, сильно ударив копытами о землю. И прыгнула в неизвестность.
Глава 19. Лордоки и фонарники
Нобилиор держал Сагала всего одной рукой, но так крепко, что доктор едва мог дышать. А острие кинжала настолько туго впивалось в горло, что любое движение могло повредить яремную вену. Худощавый и обладавший некрупным телосложением Сагал не смог бы отбиться, даже если бы его держал человек. Против лордока он был бессилен.
Впрочем, пойманный в заложники Сагал мало интересовал швейцарского наёмника. Нобилиор дал фонарникам три минуты на то, чтобы обменять доктора на пророчицу.
Смутное движение в окнах особняка Смитов давало доктору отголосок надежды. Вот они, его друзья. Так близко. Они могли бы что-то сделать. Но каковы шансы на успех?
Сагал со смиренным отчаяньем понял, что их нет.
Громогласный голос наёмника резанул по уху Сагала.
— Осталась минута! — в предвкушении хаоса возвестил Нобилиор, и звук этот со звоном прокатился по стенам особняка.
Разумеется, посланник Понарина не дал бы своим жертвам ни времени, ни права выбора. В этом крылся хитрый план. Румынские стражи по плану Нобилиора должны втайне проникнуть в дом, пока наёмник отвлекает внимание фонарников.
И в этот момент доктор увидел, как по стенам особняка в двух противоположных крылах здания карабкаются стражи. Двое посланцев Дариуса Морбия двигались так легко и проворно, будто земное притяжение оказалось невластно над ними.
От увиденного доктор Сагал испытал небывалое чувство ужаса. Он усомнился теперь, что наука может объяснить само существо лордоков, глядя как эти воплощенные темные призраки буквально скользят по стенам вверх.
Доктор сообразил, что времени нет. Что пора что-то предпринять. Что его исход в любом случае уже определен. И он закричал своим товарищам в доме. Не помня себя от нахлынувшего страха за последствия, которым для него обернется этот шаг:
— ЭТО ЛОВУШКА! ОНИ ЛЕЗУТ В ДОМ!
— Напрасная попытка, — бесстрастно шепнул ему Нобилиор и резко дернул кинжал поперек шеи доктора.
Металл вспорол глотку Сагала. Сильнейшая боль перехватила его дыхание. Кровь хлынула по разрезанной гортани в легкие. Он захрипел, невольно схватился за горло, пытаясь соединить края раны скользящими пальцами. Бьющееся в панике сердце всё быстрее гнало кровь из его тела.
В доме поняли, что что-то произошло. Вслед за тем, как Нобилиор отпустил истекающего кровью и задыхающегося Сагала, с первого этажа раздался выстрел. Пуля просвистела в нескольких сантиметрах от головы Нобилиора. Наёмник отшатнулся и скользнул в тень пристроек, чтобы скрыться от огня, в то время как из дома ему вслед громыхнули ещё два выстрела.
Земля ушла из-под ног. Доктор Сагал успел сделать несколько шатких шагов в сторону дома, прежде чем упасть. Всё его тело будто изменилось, будто стало испаряться, одновременно тяжелея. И он в мучениях повалился на землю. Вздрагивал, захлебываясь и ничего не в силах изменить.
Кровь растеклась под ним, отражая бушующий поодаль огонь. Последнее, что Сагал увидел — стражи Морбия проникли в особняк Смитов: один разбил окно, другой воспользовался открытыми дверями балкона.
Всё произошедшее с доктором Сагалом для фонарников выглядело лишь движением теней в темном дворе на фоне горящего поодаль огня. Они не были до конца уверены.
К этому времени лорд Смит и Джером притащили ящик боеприпасов и доспехов, похожих по конструкции на части старинных рыцарских лат. Смит и Джером надели стальные посеребренные горжеты, защищавшие шею от ранений и укусов. Галлагер с Уоллесом отказались, считая их неудобными и устаревшими приспособлениями.
Разбившись на две группы, фонарники заняли оборонительные посты в противоположных частях дома. Уоллес и лорд Смит в западном крыле. Галлагер и Джером в восточном.
— Он убил Сагала?! — спешно выпалил Джером.
Галлагер прицелился и сделал ещё один выстрел в окно, целясь в тень от хозяйственной пристройки, где растворился Нобилиор.
— Убил, — скупо, сквозь зубы, с ненавистью процедил Галлагер.
Он изо всех сил старался разглядеть движение в огненном полумраке двора. Тщетно.
— Вот так просто? — не мог поверить Джером в быстроту и ужас произошедшего.
Страх настолько исказил лицо и голос парня, что Галлагер быстро сообразил, у Джерома вот-вот начнется паника. Галлагер крепко взял его за плечо и коротко сказал:
— Да. Вот так просто. Поэтому соберись и перестань таращиться на тело Сагала.
— А куда делся Нобилиор?
— Не знаю. Эти ублюдки что-то задумали, — хватая новый магазин для своей винтовки Ли-Энфилд, выпалил Галлагер и поспешил к выходу из дома. — Мне кажется, я слышал наверху какой-то звук, надо проверить. А ты стереги двор!
Неожиданно из западного крыла раздались выстрелы, крики и грохот падающих предметов. Галлагер понесся на шум со всех ног.
Он выскочил в главный коридор, когда из столовой вывалились две яростно сцепившихся фигуры. Это был Уоллес и один из стражей Морбия с мельницы. От них в стороны летели автоматический пистолет и винтовка, обоюдно выбитые из рук. Следом с криками и проклятьями бежал лорд Смит, целясь в них, но не стреляя, чтобы не попасть случайно в фонарника.
Обезоруженный страж Морбия выхватил нож. Уоллес тут же выбил нож из его руки и вонзил лезвие ему в грудь. По самую рукоятку. И отшвырнул лордока от себя, когда тот разинул пасть и потянулся острыми зубами к шее Уоллеса. Но страж Морбия в последний момент ухватился за самого Уоллеса и в падении утянул его за собой. Они оба грохнулись на столик для писем и разбили его в щепки.
Галлаегр тут же среагировал, он прицелился из винтовки и хотел сделать выстрел, но неожиданно с ног его сбил второй посланец румынского клана, прыгнувший с лестницы.
Удар оказался таким тяжелым, словно на Галлагера столкнули дубовый шкаф. Он ухнул об пол и по инерции проскользнул вдоль коридора, оббив руки и ноги обо все препятствия. Рана в животе тут же резанула болью. К тому же он сильно ударился головой об пол и теперь оглушено шевелился, не в силах подняться.
Винтовка вылетела из рук Галлагера. А второй страж мигом поднял винтовку и нацелил ему в голову.
От смертельного выстрела Галлагера спас лорд Смит, пальнувший из ружья по лордоку. Серебряная дробь изорвала в клочья плечо, шею и часть лица вампира. Он отлетел к стене с надрывным воплем боли. Не мудрено. Серебро выжигало плоть лордоков, превращая в пепел.
Следующий выстрел лорд Смит сделал в сторону, где возились в драке Уоллес и первый страж. Уоллес едва успел откатиться с линии огня. А страж Морбия метнулся в сторону, и это спасло его жизнь.
Дробь взорвала паркетный пол и задела ногу лордока. Тот с бешенством вырвал из своей груди нож и метнул в лорда Смита.
Весьма точно.
Старик попытался увернуться, но острие вонзилось в его плечо. Лорд Смит попятился, взвыл и выронил ружье. Разряженное, оно упало на пол, а побледневший, мигом покрывшийся испариной Смит прислонился к дверям столовой и попытался отдышаться.
Увидев это, Уоллес вцепился в плащ первого стража и со всей силы швырнул его в стену. Тот влетел в стену головой, и дубовая панель треснула. Голова человека могла не выдержать, но вампир тут же оправился от удара. И в ответ приложил Уоллеса об стену.
Удар пронесся вспышкой. Но кости у рослого Уоллеса тоже были из крепких, поэтому фонарник не потерял сознания. Между первым стражем и Уоллесом снова завязалась драка. Они яростно пытались ранить друг друга всем, что попадалось под руки. Швыряли друг друга. А в каждый удар вкладывали неистовое желание убить.
В этом смертоносном диком кружении, отшвыривая ногами оружие, они ввалились в галерею с длинным рядом окон, выходивших на север, откуда открывался вид на огненную стену горящих склонов холма.
Первый страж всё время норовил то подхватить скользящую по полу винтовку, то сократить расстояние с Уоллесом. Приблизиться, повалить, зажать, чтобы укусить или вспороть живот Уоллеса когтями. Драться с ним привычным способом было невозможно. Любое сокращение дистанции сулило фатальные последствия, а серебряного оружия вампиру удалось его лишить. Уоллес начинал уставать. Слишком быстрый темп. И это его злило.
В одну из попыток вампира нырнуть к полу за винтовкой взбешенный и уставший Уоллес поймал его за грудки, крутанул и со всей мочи отбил того ногой в грудь. Вампир отлетел прямо в окно, разбил спиной раму и вылетел в ночь.
Что так произойдет Уоллес не ожидал. Он с удивлением подбежал к окну и выглянул.
От окна до земли оставалось около шести футов. Это был первый этаж. После такого падения выжил бы даже человек, хоть особняк Смитов и стоял на высоком фундаменте.
Стража Морбия Уоллес увидел застывшим на земле. Осколки стекла и рамы рассыпались по черной земле и горели отблесками огня. Винтовка лежала рядом с ним. Морбиев страж не пытался влезть обратно в дом. Внимание вампира переключилось с их боя на что-то еще.
Уоллес проследил взглядом в направлении, куда смотрел страж румынского клана и ужаснулся. Там к стене огня на полном скаку мчалась лошадь с Катриной и Джульетт верхом. Даже человеческий глаз прекрасно видел белый подол платья Джульетт и четко очерченные женские силуэты на фоне огня.
И выпавший в окно страж Морбия увидел их. И понял, что это была Джульетт Фэннинг.
Его цель.
Даже не взглянув на Уоллеса, он вскочил. Схватил винтовку. И рысью увязался вслед за лошадью, только что скрывшейся в бушующей стене огня.
— Вот зараза!
Уоллес сначала опешил от столь неожиданного и неблагоприятного поворота событий, потом со всех ног бросился вглубь дома, где осталось разбросано огнестрельное оружие. Вампира нужно было устранить любой ценой, он не должен догнать Джульетт Фэннинг, не должен успеть сказать Нобилиору, что Джульетт покинула дом.
Тем временем раненый Галлагер только успел оправиться от падения и подняться, когда второй морбиев страж со снесенной до кости половиной лица заехал ему носком ботинка по переносице. Встряска и резчайшая боль пронзили голову Галлагера.