Утром не выспавшийся, а от того еще более мнительный полковник Барти въехал в своем экипаже во двор «Свободной Себрии». Судя по количеству верховых лошадей у коновязи и нескольким ошивавшимся около них вооруженным себрийцам, все уже собрались, Алекс прибыл последним. Перед входом в зал, слева от двери, стояли четверо охранников Куйчернеджи. На вошедших бросили беглый взгляд и тут же потеряли интерес, ничего еще не подозревают. Едва кивнув Драгану, офицер вошел в зал, оставив свою охрану при входе.

– День добрый, господа!

– А вот и наш командующий, – оживился господин председатель, – можем начинать. Прошу присутствующих занять свои места.

Опустившись на стул рядом с Мартошем, Алекс отыскал взглядом Гжешко. Внешне тот выглядел абсолютно спокойным, но его выдавала излишняя бледность. Обратив внимание на свои руки, полковник увидел, что кончики пальцев заметно подрагивают. Нервы, пришлось поспешно спрятать руки под крышку стола.

– Коли уж наш уважаемый полковник прибыл последним, то предлагаю с его доклада и начать.

А вот это совсем не по плану, его доклад изначально планировался на конец заседания. Какого черта председатель решил изменить порядок вопросов? Неужели что-то подозревает? Во рту мгновенно пересохло.

– Никто не возражает? – продолжил глава комитета.

Алекс с надеждой посмотрел на Гжешко, но тот и сам был не готов к такому повороту событий, а потому промолчал. Возражений от других членов комитета также не последовало.

– В таком случае, господин полковник, можете начинать.

– Да, конечно, господин председатель.

Шершавый сухой язык царапал нёбо. Офицер постарался взять себя в руки и следующую фразу произнес куда более уверенным тоном:

– Мартош, карту!

Пока пожилой подполковник, шурша бумагой, вешал на стену карту-двухсотку предстоящего театра боевых действий, Алекс успел привести в порядок свои мысли, воспользоваться стоящим на столе графином с водой и отошел к выходящему на улицу окну. Оставалось надеяться на то, что Смирко заранее выставил наблюдателя и поданный им сигнал к началу действий был замечен.

– Благодарю вас, господин подполковник, – офицер кивнул Мартошу и начал свой доклад.

Теперь оставалось только тянуть время и постараться отвлечь внимание собравшихся на себя, чтобы они не отвлекались на происходящее за стенами зала заседаний. Никто из собравшихся, кроме отставного имперского подполковника, военного образования не имел, потому и слушали внимательно. Пока Алекс излагал сложившуюся диспозицию, пожилой штабист лишь изредка, будто соглашаясь, кивал своей седой головой. Когда же командующий начал излагать свой план на предстоящую кампанию, лицо его замерло, а затем на нем явственно начала проявляться недовольная и несогласная мина. Ближе к концу доклада офицер едва сдерживался от того, чтобы заявить о своем несогласии с предложенным планом во всеуслышание, и только привитая долгими годами службы субординация не позволяла ему сделать это.

– …таким образом, взятие Камы создает условия для…

Для чего именно создаются условия, никто услышать не успел. Сначала из-за плотно закрытых дверей донесся непонятный шум, затем что-то с грохотом упало.

– Что там такое?! – возмутился господин председатель. – Эй, там, нельзя ли потише?!

Видимо, решил, что это охранники Куйчернеджи с кем-то повздорили, и в этом был почти прав. С той стороны двери грозный окрик проигнорировали, толстые деревянные створки вздрогнули от сильного удара снаружи, но выдержали. Кто-то из членов комитета, войдя в зал заседания, запер за собой дверь, что планом заговорщиков предусмотрено не было.

– Да что же это такое! – возмущению председателя не было границ. – Господин Куйчернеджи!

Торговец не спеша начал подниматься со своего стула, собираясь подойти к двери и разобраться в ситуации лично, но сделать этого не успел. Алекс же в этот момент был почти счастлив – наконец-то можно было закончить с невозмутимым видом нести правдоподобную чушь и начать действовать.

– Оставайтесь на своих местах, господа! Я сказал, всем сидеть!

В руке полковника появился маленький револьвер. Почти игрушка, но на таком расстоянии весьма опасная. Сразу же стало понятно, кто из членов комитета был предупрежден, эти продолжали сидеть спокойно, а для кого все произошедшее стало полной неожиданностью. Эти заерзали. Не тот это был контингент, чтобы постоянно носить при себе оружие, но у кого-то в кармане вполне мог найтись револьвер. Обстановка резко накалилась, а начинать со стрельбы переворот, планировавшийся бескровным, очень не хотелось.

В этот момент входная дверь не выдержала второго, куда более сильного удара, и распахнулась настежь. Первым, едва удержавшись на ногах, ввалился Драган. Ну, кому бы еще доверили важнейшую роль тарана запертой двери. Следом влетели оба охранника из роты Смирко, а дальше народ повалил густо, быстро наполнив весьма немаленькое помещение. Теперь револьвер можно опустить и отдать распоряжение.

– Мартош, снимите карту, дальше разберутся и без нас.

При входе в зал обошлось без большой крови, ранен был только один из охранников Куйчернеджи, да и тот не очень серьезно, остальным намяли бока и связали. Правда, еще одному выбили несколько зубов, и они противно хрустнули под каблуками сапог. Пока в зале делили политическую власть, в отдельной комнате, запершись, глаза в глаза, выясняла отношения военная верхушка «Свободной Себрии».

– Какого дьявола, – кипятился Мартош, – вы устроили это представление, да еще и из меня сделали клоуна?!

Алекс попытался остудить кипевшие страсти:

– Успокойтесь, подполковник. Вы спросите еще, почему я вас заранее не поставил в известность! И так понятно? Вот и отлично. Все прошло, как надо. Этот разброд и говорильню уже давно пора было заканчивать!

– А деньги, – напомнил угорец, – почти за каждым членом комитета кто-то стоит, теперь мы их финансирования лишимся!

– Нам нужны не деньги. Нам требуются продовольствие, оружие, снаряжение, патроны! Деньгами сыт не будешь и стрелять ими тоже! А нам поставляют гнилые продукты, дрянное оружие и никуда не годную амуницию! Пока не наладим устойчивое снабжение всем этим, боевые действия начинать нельзя!

– Но для всего этого и нужны деньги!

– Деньги, деньги… Будут вам деньги. В нужном количестве будут, Гжешко обещал.

После этих слов Мартош как-то сразу сник, то ли смутился, то ли задумался. Затем перешел к другому, не менее насущному вопросу.

– А тот план, что вы рассказали членам совета, теперь уже бывшим, надеюсь, вы не собираетесь его выполнять?

– Нет, конечно, я еще не сошел с ума, чтобы биться лбом об укрепления Камы.

– А он вообще-то у вас есть?


– Есть! Вот здесь, – указательным пальцем Алекс постучал себя по лбу, – но с ознакомлением, господин подполковник, придется повременить. О княжеской коалиции слышали? Пока с участием в ней не определимся, ничего реализовывать не станем. Возможно, придется все перекроить.

План у Алекса был. Точнее даже не план, а общий замысел, превратить который в настоящий план освобождения Южной Себрии он просто не мог, не хватало опыта и знаний. А довериться Мартошу, после того, как тот практически признался в работе на разведку Астро-Угорской империи, не рискнул. Империя хоть и держала нейтралитет, но все может еще не раз измениться. Да и османийские шпионы наверняка присутствовали в имперском генштабе в изрядном количестве. И с княжеской коалицией требовалась определенность – всерьез они собрались воевать или все ограничится грозными разговорами.

– Но я, как начальник штаба, не могу планировать боевые действия, не зная общего плана хотя бы в общих чертах, – продолжил настаивать угорец.

– Придется потерпеть, господин подполковник, – уперся руоссиец, – а то шпионов вокруг развелось…

При этих словах Алекс бросил на Мартоша выразительный взгляд, опять заставив офицера смутиться. На этом обе стороны распрощались, пусть и недовольными друг другом, но с полным осознанием, кто из них командует, а кто подчиняется.



Большая власть накладывает большую ответственность, и чем выше по командной пирамиде ты взобрался, тем серьезнее твои проблемы и последствия ошибок. В этой простой истине полковник Барти убедился уже на следующий день. Сразу после полудня к нему ввалились Гжешко с Мартошем. Никогда ранее эта парочка в тесном сотрудничестве замечена не была, а хмуро-сосредоточенные выражения физиономий говорили о серьезности случившегося.

– О какой неприятности я еще не знаю?

Мартош сарказм в голосе Алекса проигнорировал.

– У нас большие проблемы с продовольствием, господин полковник!

– Как так? – Алекс повернулся к Гжешко. – Ты же вытряс с Куйчернеджи деньги!

– Вытряс, – подтвердил себриец, – все двенадцать тысяч до последнего денария.

– Тогда в чем дело?

– Ты же сам неоднократно говорил, что деньги есть нельзя, – напомнил Гжешко, – а сегодня с утра к нам заявились торговцы и отказались от всех ранее заключенных контрактов! Даже полученные авансы вернули!

– Это они из солидарности с Куйчернеджи?

– Может быть, – пожал плечами себриец. – Левантийцы почти всю местную торговлю под себя подмяли, и друг за друга держатся крепко.

– А может, – высказал свое предположение Мартош, – что-то знают, потому решили товар придержать, чтобы нажиться на будущих поставках.

– От того, кто из вас прав, наше положение лучше не становится. Уверены в том, что в Войчетуте ничего купить не получится?

Себриец с угорцем дружно, будто заранее отрепетировали, подтвердили свои слова.

– В таком случае нам придется поискать поставщиков за пределами княжества. Сколько времени у нас еще есть?

Мартош даже глаза закатил, что-то подсчитывая в уме.

– Неделя, – выдал результат угорец, – в самом лучшем случае – десять дней.

– Черт, мало! Кто из князей останется нейтральным при любом раскладе?

На этот раз задумался Гжешко.

– Князь Боградский. Трусоват и ленив, ни в какие коалиции не пойдет и воевать ни с кем не будет.

– А как он относится к деньгам?

– Жаден без меры.

– В таком случае остается только предложить князю обменять часть содержимого магазинов его армии на наше серебро. Кто поедет?

С этим вопросом возникла заминка.

– Я никак не могу, – первым отказался Гжешко, – положение дел в комитете требует моего постоянного присутствия, сами понимаете…

– Я… – начал было Мартош, но был прерван взмахом руки.

Гжешко после вчерашнего переворота, действительно, отлучаться нельзя. На Мартоше завязана вся ежедневная рутина управления вооруженными силами, его отсутствие, даже на несколько дней, весьма нежелательно. «И Горановича не пошлешь, его князь даже на порог не пустит. Тут нужна фигура с именем и положением. Придется самому, хоть и не хочется».

– Мартош, с вас к завтрашнему утру график поставок по всем позициям.

– Будет исполнено, господин полковник!

– Гжешко, мне потребуется тысяч пять, а лучше шесть для авансовых платежей.

– Подготовим, – пообещал Гжешко. – Кого с собой возьмешь?

Над этим вопросом Алекс задумался. Шесть тысяч – деньги большие, охотников на них на здешних дорогах найдется немало. Взять с собой целый эскадрон? Безопасно, но долго и хлопотно. Да и дорого. Десяток кавалеристов для охраны? От большой банды не спасет, а лишнее внимание привлечь может. И время опять же.

– Драгана, двух заводных и одну вьючную лошадь.